…И опять эта столовая. Всё время бегу от проблем именно в неё. Здесь всё и началось. Это незабываемое начало любовных приключений с нею. В то время я был полон счастья и вдохновения на осуществление моих грандиозных планов, которые я уже и не вспомню более. Теперь они не важны. Да и, по идее, эта столовая тоже уже не важна. Но я до сих пор в неё хожу. Ностальгия, что ж сказать.

…В тот день мы, как и раньше, пришли с ребятами, а именно – Геной, Левым и Поддатым, в эту столовку. Народу было уйма. Но есть невыносимо хотелось, и бежать до дома было лень. Нам пришлось от безысходности встать в огромную очередь, состоящую, не вспомню точно, примерно из пятидесяти человек. Я стоял первым среди ребят, а передо мной стояла она.

Я даже не помню, во что она была одета. По логике, если на дворе был июль-август, то в какое-нибудь лёгкое летнее платье. Цвет его не был ярким, не выделялся, иначе я его хотя бы запомнил.

Она стояла и слушала музыку через порванные наушники, вставленные в дешёвенький смартфон, находившийся в заднем кармане коротеньких шорт… Точно! Значит, у неё было не платье, а футболка с шортами.

Через минуты две она сняла наушники и обратилась ко мне:

– Извини, я отойду ненадолго. Мне срочно нужно. Не мог бы ты «подежурить» моё место в очереди? Я скоро вернусь.

Конечно, я согласился. Мне было всё равно, что она попросит. Тогда моя голова была околдована её красотой, естественной и настоящей.

Гена с Поддатым о чём-то говорили, над чем-то смеялись, чуть ли не задыхаясь. А Левый не был, как и я, вовлечён в их разговор, а смотрел на меня:

– Ну что, запал, брата-ан? – ухмыляясь, издевательски спросил он.

– Не знаю. Скорее всего…

– Не отвечай. Всё с тобой понятно. У тебя же на лице написано.

– Правда?

– Ну, естественно.

Меня это смутило. Я прополоскал слюной рот, сглотнул и попытался сделать лицо более сосредоточенным.

– Так-то лучше, – высказался Серега. – Ты смотри, не влюбись.

– А что?

– Девушки – таинственные создания. Завлекут – до добра не доведут.

А это меня улыбнуло. Ничего бредовее сказанного с такой внушающей самоуверенностью я никогда ещё не слышал:

– Ты сам-то в это веришь?

Не помню точно, был ответ, или его не последовало – я этот момент упустил, ведь к нам возвращалась она.

II

…Левый сам по себе странный человек. Хотя, если так судить, кто в нашем мире не странный? Я так точно ненормальный. Главное, никому этого не говорить. Так вот, с этим парнем Гена был знаком очень давно. Это его, как я понимаю, самый первый приятель, с которым у него в памяти сохранились наиболее запоминающиеся, переполненные чувствами события его детства и/или юношества. Гена с Левым постоянно попадали в какие-нибудь передряги, но почти всегда выплывали из них сухими. По крайней мере, Гена мне так рассказывал.

Левый – самоуверенный тип. Или кажется таким. В любом случае, со стороны он выглядит гордым. И это притягивает. Как приятелей, так и приятельниц. Наверняка, Левый пользуется этим своим совсем не заурядным качеством.

И ей он тоже нравился. Это было видно. Она ему – вряд ли. Хотя кто его знает. Всё может быть. Теперь я живу без иллюзий и не пытаюсь сам себе строить спектакль с плотным, непросветным занавесом. Сейчас я могу ожидать от всех всего, что угодно.

III

Приснится иногда

Конкретная туфта.

Однако это жизнь,

Забыть её нельзя.

…Зачем я только сюда пришёл? Мог бы и в этот не раз не выполнить общение. А что теперь? Теперь мы стоим на крыше этой чёртовой девятиэтажки и ждём друг от друга каких-нибудь действий. Каких? Что мы вообще хотим друг от друга услышать? Или нам надо что-то сделать, чем-то заняться? Может быть, мне сейчас попробовать уйти? Нет, так я только покажусь трусом, а она убедиться в том, что я ей точно не подхожу. Хотя я в этом согласен. Мы не подходим друг другу. Нам нужно разойтись. Тогда чего ж мы медлим? Ведь сказать пару слов, наподобие «давай расстанемся», должно быть предельно просто. Ты даже испугаться не успеешь, как всё произнесёшь. Хотя нет – успеешь до этого. Сердце уже сожжётся полностью, как только ты начнёшь открывать рот. Во всяком случае, это точно касается меня. Остаётся последний вопрос: зачем я сам себе противоречу?

Она стояла в двух-трёх шагах от края крыши:

– Что пришёл?

Странно, но я задаюсь тем же вопросом. Логично было перевести его ей, и я так и сделал.

– Я пришла? – чуть ли не истерически захотела уточнить она и продолжила: – Я и не приходила. Я здесь была. Это моё любимое место. Я тут, можно сказать, живу. Своей индивидуальной и независимой жизнью.

– А, понятно, – кротко ответил я.

– Что тебе понятно? Небось, думал, что мы тут начнём ругаться и как обычно помиримся?

– Нет, не думал, – искренне сказал я.

– Не ври мне!

– Такое не заслуживает простого прощения. Оно вообще прощения не заслуживает.

– Ты точно собирался ругаться. Я ж тебя знаю.

– Нет, не знаешь. А я про тебя, кажись, всё, что нужно, разузнал.

– Нет, – протяжно сказала она, вытягивая вперёд руку с вытаращенным указательным пальцем. – Вот ты меня как раз совсем не знаешь. Ты ничего не знаешь.