Интуиция

Опасность интуиции

Да, интуиция не просто модная тема, она играет важнейшую роль в принятии решений людьми. Но существует и другая истина: интуиция нередко ошибается. Давайте на мгновение оставим в стороне ваш рациональный ум и аналитические способности, которые обслуживают его. Отложите в сторону эту линейку. Сделайте глубокий вдох, расслабьте тело, уймите «разговор мыслей» и настройте свое шестое чувство. Послушайте, что оно скажет вам, незамедлительно и непосредственно…

А. Насколько удалена точка от вершины треугольника?

Б. Различаются ли размеры этих двух ящиков?

В. Какой из отрезков (АВ или ВС) длиннее?

Г. Какой процент от длины линии АВ составляет линия CD?

Д. Знакома ли вам эта фраза?

ЛУЧШЕ ИМЕТЬ СИНИЦУ В РУКАХ

Факты опровергают точность нашей интуиции. Точка находится ровно посередине между вершиной треугольника и его основанием (хотя наша интуиция – наше прямое знание – говорит, что она ближе к вершине). Эти два ящика, как говорят результаты измерений, идентичны по размеру и форме (хотя наша интуиция говорит нам прямо противоположное). Отрезок АВ на одну треть длиннее (хотя наша интуиция говорит, что эти два отрезка одинаковой длины). Линия CD такой же длины, как АВ (хотя интуиция утверждает, что CD короче). И, возможно, вам незнакомо приведенное выражение: «Лучше иметь синицу в руках».

Вероятно, вы уже знаете о некоторых эффектах восприятия, которые повторяются в десятках иллюстраций, демонстрирующих правила, посредством которых головной мозг воспринимает окружающий мир. Эти правила, которые обычно помогают интуиции, иногда уводят нас в сторону, что могут засвидетельствовать пострадавшие в авариях водители и пилоты (те, кто остался в живых). Вещи могут выглядеть совсем не такими, каковы они на самом деле. Ограничиваются ли ошибки интуиции иллюзиями восприятия? Давайте подумаем над несколькими простыми вопросами. Опять-таки последуем советам «обладателей интуиции» и заставим молчать наш линейный, логический, «левополушарный мозг», открывшись, таким образом, шепоту нашей внутренней мудрости.

Представьте себе (или попросите кого-нибудь представить), что будет, если лист бумаги сложить 100 раз. Какой примерно толщины он станет?

Учитывая, что в году 365 дней, в группе должно быть 366 человек, чтобы по крайней мере у двух человек дни рождения совпали. Сколько в группе должно быть человек, чтобы была 50 %-ная вероятность того, что дни рождения двух человек совпадут?

Представьте, что вы участвуете в этом исследовании, основанном на эксперименте психолога Ллойда Хамфриза, проведенном в 1930-х гг. Во время каждого из 100 испытаний вас попросят предположить: выключится ли свет, который горит 70 % от времени эксперимента. Вы получаете доллар всякий раз, когда ваш ответ («да» или «нет») окажется верным. Представьте себе первые 10 попыток.

Опять-таки в этих случаях наша интуиция обычно ошибается. Учитывая, что толщина листа бумаги составляет 0,1 мм, толщина листа, образовавшегося после того, как бумагу сложат 100 раз (после каждого раза толщина будет увеличиваться в 2 раза), превысит в 800 триллионов раз расстояние от Земли до Солнца. Для того чтобы 2 человека могли с 50 %-ной вероятностью отпраздновать свой день рождения в один и тот же день, достаточно 23 человек. (Представьте себе футбольный матч и судью – в этом случае вероятность того, что у двух человек, присутствующих на поле, дни рождения совпадут, будет 50 на 50). И хотя люди говорят обычно «да» в отношении 7 % времени, их интуиция, как правило, делает их беднее (они получают на $58 меньше), чем если бы они постоянно отвечали «да» (в этом случае они получили бы $70)^[2].

Да, но не должны ли мы возразить на это постмодернистам, что интуитивная истина обладает качеством самоподтверждения и что мы не должны судить ее по канонам западной логики? Нет. Что касается этих занимательных задачек, то истину определяет рациональный анализ. Что касается задач на восприятие, то здесь правит бал линейка; именно она измеряет объективную реальность. Ну а что касается азартной игры со светом, то тот редкий человек, кто последует голосу логики, получит достаточно денег, чтобы угостить друзей обедом с лобстерами, тогда как «обладатель интуиции» и его друзья за соседним столиком смогут позволить себе только спагетти.

Все эти головоломки решаются на территории рациональности. Логика и измерение, принимаемые как должное, идеально подходят именно для решения таких задач. А теперь давайте поговорим о трениях между интуицией и рациональным анализом в более важных вопросах.

История науки – это история серии вызовов, брошенных нашей интуиции. Сердце, как некогда говорили, это вместилище разума и эмоций. Сегодня сердце осталось символом любви, но наука намного превосходит интуицию в данном вопросе. Именно в мозге, а не в сердце вспыхивает любовь.

На протяжении всей истории человечества наши предки ежедневно наблюдали путешествие Солнца по небосводу. Они дали этому два внешне правдоподобных объяснения:

• Солнце вращается вокруг Земли.

• Земля вращается вокруг Солнца, которое неподвижно.

Научные наблюдения Галилея заставили согласиться со справедливостью второго объяснения.

Что касается моей собственной области – психологических наук, – то в ней популярная интуиция иногда подтверждается. Продолжительный прочный брак способствует счастью взрослых и благоденствию детей. СМИ, показывающие образцы насилия и бесконтрольного сексуального поведения, действительно оказывают влияние на установки и действия зрителей (хотя эти же исследования противоречат интуитивным предположениям людей о том, что они влияют только на других, а не на них самих). Воспринимаемая свобода и ощущение контроля над ситуацией действительно способствуют счастью и успеху. Но в то же время наша интуиция, лишенная посторонней помощи, может говорить нам о том, что близкое общение ведет к неуважению, сны предсказывают будущее, а высокая самооценка всегда приносит пользу – хотя эти идеи не имеют фактических доказательств. Даже Калифорнийская целевая группа по повышению самооценки в своем докладе признала, что «интуитивно верное» предположение – высокая самооценка – всегда ведет к желательному поведению и имеет очень мало подтверждений. (Да, у людей с высокой самооценкой меньше шансов впасть в депрессию, но она имеет и негативную сторону – очень много насилия проистекает из уязвленного раздутого Эго.)

Последние исследования также отправили в мусорный ящик другие «интуитивно верные» аксиомы популярной психологии.

• Хотя детей формирует генетическая предрасположенность, а также влияние сверстников и среды, прямое родительское воздействие оказывается удивительно малозначимым при развитии их личности и вкусов. У приемных детей не вырабатываются характеры, похожие на характеры родных детей, хотя процесс воспитания происходит в одном и том же доме. А личности идентичных (однояйцевых) близнецов, выросших вместе, будут не больше походить друг на друга, чем у тех близнецов, которых воспитывали в разных семьях. • Как правило, у людей не происходит подавления чрезвычайно болезненных или тяжелых воспоминаний. Те, кто пережил Холокост, дети, ставшие свидетелями убийства родителей, и жертвы изнасилования слишком хорошо помнят пережитый ими ужас.

Эксперименты опровергают интуитивные предположения людей о том, что кристаллы кварца вызывают духовный подъем, что аудио- и видеозаписи «самопомощи», действующие на грани восприятия, перепрограммируют бессознательное и что «терапевтическое прикосновение» (движения рук в непосредственной близости от тела) обладает целительным эффектом. (Люди, которым давали поддельные кристаллы кварца, или те, кто слушал поддельные аудиозаписи, демонстрировали такие же результаты.)

«Наука имеет долгую историю обучения тому, как не обманывать самих себя», – говорил Ричард Фейнман.

Почему это важно?

Важно ли понимать сильные стороны и опасности интуиции? Я утверждаю, что это имеет огромное значение.

Интуиция судей и присяжных определяет судьбу человека. (Говорит ли она правду? Сделает ли он это снова, если выйдет на свободу? Предотвращает ли применение смертной казни убийство?)

Интуиция инвесторов влияет на финансовое благополучие. (Достиг ли рынок самого нижнего уровня? Опустится ли снова стоимость акций высокотехнологичных компаний? Не пора ли переключаться на ценные бумаги?)

Интуиция тренеров подсказывает им, кто из игроков будет играть. (Будет ли она в ударе сегодня вечером? В боевом ли он настроении?)

Клиницисты руководствуются интуицией в своей практике. (Находится ли он на грани самоубийства? Пережила ли она изнасилование?)

Интуиция формирует наши страхи (того ли мы боимся?), впечатления (насколько точны наши стереотипы?) и отношения (нравлюсь ли я ей?). Интуиция оказывает влияние на президентов во время кризисов, на игроков за карточным столом и на директоров по персоналу, когда они отсматривают кандидатов на работу. Существует теория о том, что смертная казнь предотвращает убийство. Один высокопоставленный чиновник из Техаса так высказался о ней: «Я нутром чувствую, что это должно быть правдой». Наша «интуиция на уровне внутренностей» помогает нам избегать неприятностей, но иногда она же приводит к неприятностям. «Никто не может диктовать мне, как мне себя вести», – сказала Диана, принцесса Уэльская, во время своего последнего интервью перед фатальной поездкой. «Я руководствуюсь инстинктом, и инстинкт – мой лучший советчик».

Итак, стоит исследовать силу и опасности нашей человеческой интуиции. Стоит отделить факты от вымысла. Стоит поискать мудрости. Возможно, тогда мы сможем воспользоваться молитвой Рейнольда Нибура:

Господи, даруй мне милость Принимать вещи, которые истинны, Мужество противостоять вещам, Которые не являются истинными, И мудрость отличать одно от другого.

Часть I. Сила интуиции

Глава 1. Мышление без осознания

Много ли мы знаем в данный конкретный момент? Гораздо больше, я полагаю, чем нам известно, что мы знаем!

А. Кристи. Движущийся палец

Говорил ли вам кто-нибудь, что вы просто удивительны? Да-да, именно вы. Вы обрабатываете огромное количество информации «за кулисами». Вы без каких бы то ни было усилий делегируете большую часть мышления и принятия решений массам когнитивных работников, которые трудятся в «подвале» вашего разума. Только по-настоящему важные ментальные задачи попадают на стол в кабинете, где работает ваше сознание. Когда вам задают вопрос: «О чем вы думаете?», то отвечает генеральный директор вашего сознания, повествующий о тревогах, надеждах, планах и вопросах, не обращающий внимания на работников нижних этажей.

«С этой великой идеей современной психологии – тем, что основная часть наших повседневных мыслей, чувств и действий осуществляется без контроля сознания, – людям трудно согласиться», – отмечают Джон Барх и Таня Чартранд, психологи из Нью-Йоркского университета. Наше сознание склонно полагать, что именно его собственные намерения и сознательный выбор правят нашей жизнью (что вполне понятно, поскольку верхушка айсберга сознания в основном осознает свое видимое Я.) Но сознание переоценивает свой контроль. Давайте возьмем в качестве примера что-нибудь простое, например речь. Вереница слов без усилий вылетает из вашего рта почти в полном соответствии с синтаксисом (что поразительно, учитывая, каким огромным количеством способов слова могли бы перепутаться). Это похоже на то, как если бы в нашем «подвале» действительно сидели слуги, которые деловито сколачивали предложения, пускали бы их вверх по трубам и плавно выпускали их из нашего рта. Вряд ли у вас есть ключ к пониманию того, как они это сделали. Но это так.

Когда я печатал последний абзац и на экране компьютера появлялись слова, мои пальцы скакали по клавишам клавиатуры, следуя указаниям откуда-то, но явно не от генерального директора моей психики, отдающего приказы одному пальцу за другим. Я не мог бы, не спрашивая свои пальцы, сказать вам, где «в», а где «з». Если кто-нибудь войдет в мой кабинет, когда я печатаю, мои умные пальцы – на самом деле когнитивные слуги, управляющие ими, – закончат предложение, пока я одновременно буду вести разговор. Еще большее впечатление производят умелые пианисты, которые могут говорить, в то время как их пальцы исполняют знакомую пьесу. А еще есть студенты Корнельского университета, которых психологи Ульрик Ниссер, Элизабет Спелке и Уильям Хирст научили писать одной рукой слова под диктовку и одновременно с полным пониманием читать текст. Похоже, что у нас есть два разума: один для того, что мы сразу же осознаем, а второй для чего-то еще – для совершения вычислений, связанных с поимкой летящего мяча; превращения двухмерных изображений на сетчатке в трехмерные образы; совершения своевременного вдоха; застегивания пуговиц на рубашке; координации мышц во время написания собственного имени; знания того, как прыгнуть в кучу сухих листьев, и интуитивного нахождения следующего мастерского хода в шахматной партии.

Или рассмотрим в качестве примера вождение автомобиля. Когда человек только учится, вождение требует внимания на уровне генерального директора. Мы сводим разговоры к минимуму и все внимание сосредотачиваем на дороге. Первая неделя за рулем, проведенная американцем в Соединенном Королевстве, или первая неделя вождения британца в континентальной Европе – это повторение опыта начинающего водителя, что требует концентрации на правостороннем или левостороннем движении. Со временем человек научается навыкам вождения, а потом – «сверхнаучается» им. Подобно большинству жизненных навыков, они становятся автоматическими, что освобождает сознание для административной работы. Загорается красный свет, и мы жмем на тормоза без какого-либо сознательного решения поступить именно так. Во время поездки с работы домой мы можем быть заняты разговорами или своими тревогами, поэтому к пункту назначения нас доставляют наши руки и ноги.

На самом деле иногда они везут нас домой, даже если мы намеревались отправиться в какое-то другое место. «Рассеянность – это один из штрафов, которые мы платим за автоматизм», – отмечает исследователь ментальных ошибок Джеймс Ризон. Он вместе с исследователями поведения животных Робином Фоксом и Лайонелом Тайгером входит в мой короткий список психологов с соответствующими фамилиями^[3]. Если босс не отдает приказ о другом пути, слуги, обслуживающие наши обычные интересы, делают то, что они обучены делать. Но босс-сознание может вмешаться в любое время. В отличие от «бессознательного» Фрейда, наполненного мятежными, задавленными рабочими, конфликтующими с начальством, бессознательные ментальные рабочие когнитивной психологии более дружелюбны, более склонны к сотрудничеству и гораздо более эффективны. Их лозунгом является: «Наша цель – служение».

Радуйтесь этому автоматизму бытия. Ваша способность лететь по жизни, главным образом на автопилоте, позволяет вам эффективно функционировать. Благодаря тому что ваши ментальные лакеи управляются с рутинными и отработанными заданиями, вы можете сосредоточиться на великих свершениях. В то время как окружающие занимаются газоном около Белого дома, накрывают на стол и отвечают на телефонные звонки, президент может заняться урегулированием международного кризиса и заботами о состоянии нации. Все это справедливо и в вашем случае. Вот что сказал философ Альфред Норт Уайтхед в 1911 г.: «Цивилизация развива ется за счет увеличения количества операций, которые мы можем выполнять, не думая о них».

Всем нам хорошо знаком автоматизм бытия. Рассеянные профессора прекрасно знакомы с этим явлением. Иногда, выходя из ванной, я щупаю лицо, чтобы проверить, побрился ли я сегодня утром. Зайдя в ванную перед выходом на работу, я смотрюсь в зеркало, чтобы проверить, не забыл ли я причесаться. Спустившись в вестибюль факультета, я зачастую не имею ни малейшего понятия, почему я там оказался (как и в случае бритья и расчесывания волос, автоматизм ходьбы не требует того, чтобы мы держали в сознании свое намерение).

Интуитивное обучение детей

Есть вещи, которые, как мы знаем, мы знаем, но мы не знаем, каким образом мы узнаем их. Давайте вспомним, как вы усвоили язык. Если вы закончили среднюю школу, то вы знаете около 80 тысяч слов (скорее всего, эта цифра является заниженной, поскольку вы читаете эту книгу). Это означает, что в среднем в возрасте от 1 года до 18 лет вы выучивали примерно 5 тысяч слов ежегодно, т. е. 13 слов каждый день! Как вы сделали это – каким образом 5 тысяч слов, выученных вами за год, смогли настолько превысить те примерно 200 слов в год, которым школьные учителя сознательно учили вас, – одна из величайших человеческих загадок. Прежде чем вы научились складывать 2 + 2, вы уже создавали свои оригинальные и грамматически правильные предложения. Возможно, вашим родителям было бы сложно сформулировать правила синтаксиса. Однако, только-только научившись ходить, вы интуитивно понимали и говорили с легкостью, которая посрамила бы студента колледжа, изучающего иностранный язык, пытающегося смоделировать естественный язык на компьютере.

Даже младенцы – задолго до того, как они начинают мыслить словами, – обладают поразительными интуитивными способностями. Мы с самого рождения предпочитаем те зрительные образы и звуки, которые способствуют социальному взаимодействию. Только-только родившись, мы поворачиваем голову в направлении звука человеческого голоса. Мы гораздо дольше задерживаем взгляд на рисунке, напоминающем человеческое лицо, чем на том, на котором изображено нечто вроде глаза быка; а на рисунок бычьего глаза (напоминающий человеческий глаз) смотрим дольше, чем на закрашенный диск. Мы предпочитаем смотреть на объекты, находящиеся от нас на расстоянии 8–12 дюймов^[4] – именно на таком расстоянии (чудо из чудес) находятся глаза младенца и матери, кормящей его грудью.

Наши перцептивные способности непрерывно развиваются на протяжении нескольких первых месяцев жизни. В течение нескольких дней после рождения в нейронных сетях нашего мозга запечатлевается запах тела нашей матери. Так, грудничок всего недели от роду, если положить его между марлевой подушечкой из бюстгальтера матери и такой же подушечкой из бюстгальтера другой кормящей женщины, обычно повернется к подушечке своей матери. Младенец трех недель от роду, если дать ему соску-пустышку и включить запись голоса его матери или другой, незнакомой женщины, будет энергичнее сосать в том случае, когда слышит знакомый материнский голос.

Кроме того, у младенцев существует интуитивное понимание простых законов физики. Точно так же как взрослые недоверчиво смотрят на трюки фокусника, младенцы задерживают взгляд на мяче, повисшем в воздухе; на машине, которая проезжает сквозь твердый, на первый взгляд, объект; или на предмете, который вдруг исчезает. Младенцы способны даже считать. Исследовательница Карен Уинн показывала пятимесячным младенцам один или два предмета. Затем она прятала эти предметы за ширмой, время от времени убирая или добавляя один предмет через дверцу в этой ширме. Когда она поднимала ширму, младенцы нередко демонстрировали замешательство, и когда им показывали неправильное количество предметов, они смотрели на них дольше. Как и врожденный страх высоты у животных, это – интуитивное знание, не опосредованное словами и рациональным анализом.

«Левый мозг»/«правый мозг»

Более 100 лет нам было известно, что два полушария головного мозга человека выполняют различные функции. Травмы, инсульты и опухоли левого полушария обычно влияли на функции рационального, вербального, неинтуитивного разума, такие как чтение, письмо, речь, арифметические расчеты и понимание. Аналогичные повреждения правого полушария редко вызывали столь драматичные последствия.

К 1960 г. левое полушарие (или «левый мозг») стали считать доминирующим, или главным, полушарием, а его более тихого компаньона – подчиненным, или второстепенным, полушарием. Левое полушарие в чем-то похоже на видимую сторону Луны – за ним гораздо легче наблюдать и изучать его. Оно разговаривает с нами. У Луны, конечно, есть и другая сторона, но она спрятана.

Когда хирурги впервые разделили полушария, использовав эту операцию как средство лечения тяжелой эпилепсии, они создали маленькую популяцию тех людей, которых стали называть самыми удивительными людьми на земле, – людей с расщепленным мозгом, которые в буквальном смысле этого слова обладали двумя разумами. Особая природа наших зрительных нервов позволяет исследователям посылать информацию либо в правое, либо в левое полушарие пациента. Пациент смотрит в точку, а затем справа или слева от нее на какое-то мгновение ему предъявляют стимул. Такую же операцию можно проделать и с вами, но в вашем интактном (неповрежденном) мозге болтливое полушарие, получившее информацию, сразу же передаст новости своему партнеру на другом склоне долины. Хирургическая операция по разделению полушарий перерезает телефонный кабель – мозолистое тело, – расположенный в этой долине. Поэтому исследователи получили возможность изучать каждое полушарие по отдельности.

Во время первых экспериментов психолог Майкл Гаццанига просил пациентов с расщепленным мозгом смотреть на точку, в то время как сам на короткое мгновение подавал зрительный сигнал «HE*ART». «HE» появлялось в левом зрительном поле испытуемого (от которого сигнал поступал в правое полушарие), а «ART» – в правом зрительном поле (откуда сигнал передавался в левое полушарие). Когда экспериментатор затем спрашивал испытуемых, что они видели, они говорили, что видели «ART», и, что вызывало сильное удивление, левой рукой (которую контролирует правое полушарие) показывали на «HE». Учитывая возможность самовыражения, каждое полушарие сообщало только то, что оно видело. Левая рука интуитивно знала то, что она не могла выразить вербально.

Точно так же, когда правому полушарию предъявляли изображение ложки, пациенты не могли сказать, что они увидели. Но когда их просили идентифицировать, что они видели, дав потрогать левой рукой несколько спрятанных предметов, они безошибочно выбирали ложку. Когда экспериментатор говорил: «Правильно!», пациент мог начать препираться: «Что? Правильно? Как я могу выбрать правильный объект, если я не знаю, что я видел?!» Этот разговор, конечно, ведет «левый мозг», сбитый с толку тем, что невербальный «правый мозг» просто знает.

Эти эксперименты демонстрируют, что правое полушарие понимает простые просьбы и с легкостью воспринимает объекты. На самом деле правое полушарие превосходит левое во всем, что касается копирования рисунков, распознавания лиц, восприятия различий, переживания и выражения эмоций.

Хотя левое полушарие является «специалистом» в буквальной интерпретации языка, правое превосходит его в вопросах более тонких выводов. Если первоначально будет предъявлено слово «ступня», то левый мозг особенно быстро сможет распознать близко ассоциирующееся с ним слово «каблук». Но если сначала будут предъявлены слова «ступня», «плакать» и «стекло», то «правый мозг» будет особенно быстро распознавать другое слово – «резать», опосредованно связанное со всеми этими тремя словами. А если дать вербальную задачу: какое слово сочетается со словами «высокий», «районный» и «здание», то именно «правый мозг» быстрее, чем «левый», распознает правильное слово «школа». Один пациент так говорил после инсульта, повредившего правое полушарие: «Я понимаю слова, но я упускаю тонкости и остроты». Таким образом, правое полушарие помогает нам наполнять свою речь живыми интонациями, чтобы сделать смысл сказанного более понятным, – когда мы спрашиваем: «Что там на дороге впереди?», а не «Что там на дороге, вперед иди?».

Некоторые пациенты с разделенными хирургически полушариями головного мозга какое-то время страдали от буйной независимости своей левой руки, которая могла начать расстегивать пуговицы на рубашке, в то время как правая рука застегивала их; или ставить продукты обратно на магазинную полку, после того как правая рука только что положила их в тележку. Это выглядело так, как если бы каждое полушарие думало примерно таким образом: «А почему бы мне не надеть сегодня зеленую (синюю) рубашку?» И действительно, по словам нобелевского лауреата, психолога Роджера Сперри, хирургическая операция по разделению полушарий создает людей «с двумя отдельными разумами». (Читая эти статьи, я всегда представлял такого человека, играющего в игру «камень, бумага и ножницы» – левая рука против правой.)

Когда эти два разума не согласны друг с другом, левое полушарие выступает в качестве представителя по связям с общественностью, занимающегося ментальной гимнастикой с целью рационализировать необъяснимые действия. Если правое полушарие отдает команду о каком-то действии, левое интуитивно находит этому оправдания. Если правое полушарие отдает команду засмеяться, то пациент отреагирует смехом. Если же его спросить, почему он смеется, левое полушарие начнет рационализировать, указав, возможно, на «смешное исследование». Если пациент выполнит приказ, отданный «правым мозгом»: «Ходить», левое полушарие сразу же предложит этому объяснение: «Я иду в дом взять бутылочку кока-колы». Майкл Гаццанига приходит к заключению о том, что «левый мозг» является «толкователем», который мгновенно создает теории для оправдания нашего поведения. Мы, люди, легко и быстро конструируем смысл.