Читать книгу: «Убийца героев. Том 1», страница 2

Глава 2. Первый герой

Утром на лес опустился густой туман. Видимо, неподалёку есть река, ну или озеро. Несмотря на бессонную ночь, чувствовал я себя бодро. Также за ночь я освоился со своими новыми способностями, правда, как выяснилось, обе девушки умеют только калечить. Хотя было вполне логично ожидать от Белки некоторых медицинских навыков, вроде заклинания исцеления или ещё чего подобного. Как выяснилось, всё дело в том, что мне доступна лишь сырая энергия, чего недостаточно для магии. Если проще, то колдовать не могу, зато могу сжечь, проклянуть, и сделать так, что противник сгниёт заживо. Если говорить о проклятии, то вкратце эта штука вызывает галлюцинации и кошмары, доводя пораженного до полного психического истощения. Прокляни кого посильнее и через неделю наслаждайся зрелищем, как безумный бычара будет резать всех подряд направо и налево. Вот только эта мясорубка к концу дня угорит и превратится в овощ. Ну и стоит понимать, что физически это его сильнее не сделает, скорее, наоборот – несколько ослабит, ведь, недосып и полное психическое истощение никогда и ни в каком из миров не обладают эффектами тренажёрного зала.

Если говорить о герое, то он вполне может нейтрализовать тёмное воздействие, пусть и не сразу, ограничившись лишь подгнивающими краями раны, а свет на него вообще не сработает, аналогичная ситуация наблюдается и с тёмными героями, только на них тьма не действует, а свет они нейтрализуют, ограничиваясь ожогами. Естественно, тут тоже всё не однозначно, ведь, если он додумается использовать свою часть Первозданных, или же у него попросту сил не хватит, то последствия будут весьма печальными.

Проблем также добавляет и то, что герои сильнее тех, кто их призывает, за счёт того, что получают доступ к одной из первозданных. Мало того, они ещё склонны со временем накапливать силу, с помощью которой были призваны. В общем, они читеры. По сравнению с аборигенами и вовсе, считай, полубоги, поскольку простейшая магия в их исполнении, естественно, если индивид ей обучен, будет в разы превосходить по мощи аналог, сотворённый местным магистром.

С моей ситуацией всё тоже, не сказать, что однозначно. Да, моё развитие в физическом плане будет проходить в ускоренном темпе. Параллельно же будет расти и моя пропускная способность. Да, именно она. Тогда, как герой лишь аккумулирует энергию, я её именно пропускаю через себя, черпая напрямую от Первозданных. Звучит вкусно, но куда же без ложки дёгтя. Как раз из-за того, что энергию я пропускаю, ни о какой магии речи не идёт, поскольку системы эти являются взаимоисключающими друг друга. Также это цепляет и моё развитие. Герой «качается» быстрее, но потенциал больше у меня, однако, опять же, в силу того, что энергии Первозданных не поддаются никакому структурированию, то нечего и думать о получении широкой вариативности. То есть никаких испепеляющих лучей добра из глаз можно не ждать – все действия исключительно через физический носитель.

Ещё надо понимать, что, называя героя «полубогом», сам я нахожусь в той же категории, исходя из вышеперечисленного, вот только ни он, ни я не защищены от протыкания вилами простыми смертными.

В принципе, все карты для борьбы с ослом у меня на руках имеются, вот только ни одна из них не является козырным тузом – условия с героем примерно одинаковые. Да что уж там, и у него, и у меня в этом мире есть некие помощники, вот только мне своих ещё найти надо, а у него с этим всё просто: кто призвал – тот и тренирует.

В общем, решение было принято простое – искать своих и разводить их на тренировки, поскольку сейчас я ничего внятного противопоставить своей цели не могу, а уж в прямом боестолкновении меня раскатает даже простой человек, обладающий минимальной подготовкой. Но, как оказалось, сказать проще, чем сделать. Мир в состоянии войны, и те, кто могут мне помочь вполне закономерно имеют право мне же не доверять. Хотя, это уже паранойя, поскольку отличить таковых будет не сложно – у них будет татуировка, повторяющая мою метку. Кстати, вот тоже вопрос, а откуда такие понимающие вообще берутся? Ответа я не получил, но он не особо-то сейчас и важен.

Сидя на одном месте, я не только задачу не выполню, но и банально скопычусь от голода и жажды. Кушать уже давно хочется, но пока что терпимо. В общем, хочешь – не хочешь, а надо идти на поиски хотя бы какого-нибудь источника воды. Хотя вообще надо бы решить, с какой из сторон налаживать контакт.

Для начала решил сходить на разведку в сторону, где ночью были слышны выстрелы и матюки. Там точно кто-то кого-то убивал, а, значит, можно попробовать что-то смародёрить – слишком опасно выходить на контакт, не разведав обстановку. Да, дело это не шибко хорошее, но у меня всего имущества – нож, да «Люгер» с патронами на два магазина. Ну, называется здесь он иначе, но я не запомнил, поскольку никакого влияния на моё выживание эта информация не имеет.

Пробираться по лесу оказалось довольно сложно. Уж не знаю, каким чудом я всё-таки умудрился прийти на нужное место, учитывая, что петлял промеж растительности с раннего утра и аж до середины дня. Хотя, я прекрасно понимаю, что даже это не предел, и будь я менее везуч – шлялся бы по лесу, пока не сдох от жажды.

Но вот, раздвинув ветки кустов, я увидел место недавнего побоища, благоухание мёртвых тел с которого чувствовалось издалека, и не спасали даже все остальные запахи леса. Этому поспособствовали достаточно благоприятная температура и влажность воздуха, подстегнувшие зарождение новой жизни в умерших разумных. Не сказать, что трупов много. Скорее всего, две небольшие группы партизан встретились, да и поубивали друг друга ко всем чертям. Мухи уже давно жужжащей тучей облюбовали этот участок леса, увлечённо ползая по бледным лицам, забираясь в открытые в крике рты, садясь на распахнутые глаза и откладывая свои личинки прямо в раны, из которых не так давно вытекала горячая кровь, увлекающая за собой тепло жизни.

Опять же на ум пришли многочисленные примеры из фантастических книг графоманов, где главный герой, увидев свежий труп, даже не начавший ещё вонять, сразу же сворачивается в приступе ужасающей рвоты. Не мне судить о достоверности таких описаний, поскольку массовых опросов никогда не проводил, но зато теперь могу стать одним из таких опрашиваемых, который скажет «ничего подобного». Да, ничего подобного я не испытал. Трупы и трупы. Воняют, но жить можно. Неприятно, конечно, но деваться некуда – не в моём положении проявлять излишнюю брезгливость.

Слева раздался шорох. Я сразу же спрятался за ближайшим деревом, в поисках какой-никакой защиты. Отстреливаться? Не смешно – я даже не видел противника, тогда как меня он, скорее всего, рассмотрел со всех сторон и под разными углами.

– Не стреляйте! Я хочу поговорить! – если шуршал разумный, то мой поступок будет вполне логичным, если нет, то об этом маленьком конфузе никто никогда не узнает. По крайней мере, я так думал до тех пор, пока шорох не раздался справа от меня.

– Поговорим, – услышал я, после чего грубый голос с рычащими нотками. Всё, о чём я успел подумать, было: «зря я сюда пришёл».

Придя в себя, я обнаружил, что голова у меня очень сильно звенит, а картинка перед глазами расплывается. Что ещё? А, вот ещё что: я связан по рукам и ногам. Причём руки связали за спиной, из-за чего сильно затекли. Да и в принципе у меня всё тело ныло от лежания в неудобной позе на твёрдом полу. А лежал я в камере, хотя, скорее всего это было ответвление пещеры. Да и кто я такой, чтобы осуждать убранство тюрьмы. Правильно, я – заключённый, а значит, моё мнение сто лет никому не впёрлось. И вообще, всё, что здесь есть, создано для того, чтобы я страдал. Но! Так как тут нет ровным счётом ничего, кроме каменных стен, каменного пола и точно такого же каменного потолка, то страдаю я на чистом энтузиазме. Единственное, что помогает страдать – неровный угловатый пол. Но, честное слово, будь тут удобная кровать, то энтузиазма во мне было бы раза в два больше. К сожалению, не судьба. Что ж, мне остаётся только ждать, когда придут мои пленители с целью допросить некий непонятный элемент. Вариантов ровно два. Вариант под номером раз: если это гномы, то я для них являюсь неким враждебным элементом, который вдруг сдался в плен. Может, чудом выжил в той стычке, кто его знает? Вариант два: это люди, тогда я становлюсь либо возможным дезертиром, который сбежал с поля боя, либо всё тем же чудом выживший, либо неизвестный науке зверь, напяливший форму вооружённых сил. Почему неизвестный? Мне кажется, что на всех солдат со стороны людей имеется некая документация. Рано или поздно моя инородность всплывёт, если мне не помогут те самые помощники. И всё равно это весьма большой риск, ведь, если меня причислят к какой-нибудь роте, взводу, в самом коллективе могут возникнуть вопросы, которыми кто-нибудь может невзначай поделиться с героем. Вот и получается, что куда менее рискованно мне было бы оказаться в руках гномов, от которых я сильно отличаюсь. И всё-таки, учитывая, что нахожусь я в каменном мешке, можно предположить, что попал я к гномам. Но этот вывод я делаю только исходя из общего представления писателей в жанре фэнтези об этих коротышках.

– Эй, девчат, есть у кого какие мысли? – спросил я, прислоняясь плечом к холодной угловатой стене. Интересовался от банальной скуки, ну и чтобы отвлечься от ноющей головной боли.

– «Зависит от того, какого рода мысли тебя интересуют», – Лисица усердно копировала моё состояние, но её потуги ухудшить ситуацию быстро обломал холодный голос Белки: – «Нет. Мы знаем ровно столько же, сколько знаешь ты».

Ага, а вот теперь мы, значит, очки за дужку поправляем. Я это запомнил. В глазах бедняжки мелькнул неподдельный страх, а сама она с тихим «Ой» спряталась за планшеткой. До чего же она милая! И как на неё злиться? Но наказать надо. Из её макушки тут же выросли два беличьих ушка. Как и полагается, с кисточками. Она ими так смешно шевелит. Просто концентрация милоты. Бедняжка от этой ситуации аж краской залилась, пытаясь скрыть лицо планшетом, но вертящиеся ушки выдавали все её эмоции с головой. М-да, важным делом, однако занимаюсь. Зачем прикидывать варианты развития событий, варианты диалога, что сказать надо в первую очередь, чтобы найти общий язык? Я лучше своей шизе ушки сделаю, ага.

За всеми этими мыслями я едва не пропустил момент, когда ко мне пришли. Отвлёк меня звук открываемой двери, точнее, скрип петель, на которых эта самая дверь, а по совместительству, единственный кусок металла в камере, и была закреплена. Вошёл в камеру низкорослый бородач, обладающий, для своего роста, весьма и весьма внушительной комплекцией. В общем, коротко говоря, мене повезло попасться гномам. Теперь осталось только выгодно разыграть эту ситуацию. В конце концов, мне необходима хотя бы минимальная боевая подготовка для выполнения поставленной Первозданными задачи и, естественно, сохранности моей драгоценной тушки.

В принципе, я к ним и хотел, только немного другим способом. В идеале было бы неплохо обойтись без подобного БДСМ, но случилось то, что случилось, и, увы, ничего с этим сделать нельзя. Всё, что я могу, так это постараться убедить их в том, что я не крыса тыловая, а вполне себе порядочный гражданин, который хочет мира во всём мире, а ещё платит ежегодные взносы в фонд шахтёров-инвалидов. Вот только, судя по роже вошедшего, мне уже не верят.

– Будешь говорить? – суровый взгляд и брутальный голос идут в комплекте с внешним видом. Кстати, а почему я понимаю его язык? Я слышу, что это не мой родной язык, но, тем не менее, понимаю его. Это странно.

– «А, да не парься, мы мимоходом тебе переводчик поставили, так что теперь ты будешь понимать любой язык, равно, как и говорить», – снова Лисица прямо-таки излучает жизнерадостность. А, ведь, он вполне может начать допрос с пристрастием.

– Эм, товарищ, я не местный, – ну, с чего-то надо же мне начинать, в самом-то деле. Хотя и трактовать такой ответ можно в качестве издёвки. К счастью, бить меня пока что никто не собирался.

– Да я заметил. Ты ж человек, – гном даже в лице не изменился, явно ожидая от меня какого-то продолжения.

– Ты не понял. Я из другого мира.

Вот теперь он удивился, что выражалось в приподнятой кустистой брови.

– Ещё один герой? – в голосе его проскользнули сомнения. Что ж, вопрос он задал логичный – мало ли, люди ещё одного призвали для верности? Да и не факт, что конкретно этот индивид в курсе существования таких, как я.

– Нет, – покачал я головой в ответ, после чего продолжил: – Скорее, меня за ним послали.

Естественно, я не надеялся, что мне прямо-таки сходу поверят – ситуация в мире не та. Я запросто могу быть вражеским разведчиком или диверсантом. В условиях военного времени необходимо держать ухо востро.

– Чем докажешь? – его глаза подозрительно сузились. И я его понимаю. Пленный может начать плести вообще что угодно, поскольку никто не может сказать наверняка, что же у него там в голове.

– Будут тебе доказательства, только развяжи, – рук я к этому моменту уже практически не чувствовал, за исключением тупой ноющей боли в плечах.

– Чтобы ты сбежал?

А вот это уже точно издёвка – не в том я состоянии, чтобы куда-то бежать. Да и я понятия не имею, где вообще нахожусь, и какое количество вооружённых сил находится за дверью.

– Издеваешься? Даже если попытаюсь, это будет самым тупым поступком, который я совершил в своей жизни. Я не идиот, у меня просто опыта нет.

Он понимающе хмыкнул: – Ладно, только имей в виду: никаких резких движений. Я не один пришёл.

А вот это утверждение уже попахивает враньём – почему же его напарник не зашёл вместе с ним? В таком случае, случись что, он сможет выручить товарища или же и вовсе не допустить внештатной ситуации.

– Ну, показывай, – сказал он, развязав верёвку на руках и отойдя в сторону. В его руке уже был ТТ, направленный прямо мне в грудь. Я же, не спеша, принялся разминать онемевшие руки. Ощущения не из приятных.

– Ну? – коротышка явно нервничал, отчего и проявлял нетерпение. Вот только у меня тоже настроение было не самое радужное.

– Баранки гну, – буркнул в ответ, не отвлекаясь от своего занятия. – Посиди со связанными руками в неудобной позе, потом поговорим.

Не добавляло человеколюбия мне возвращение чувствительности, вот совсем – руки у меня теперь попросту болели. А потом мне в макушку прилетел удар рукоятью пистолета.

– Да ты охренел?!

Вот только на моё возмущение, последовало ответное от гнома: – Не тебе говорить о неудобствах. Не после того, как мы ваши концлагеря уничтожали! – он буквально шипел через сжатые зубы. Глаза его горели праведным гневом. Похоже, он еле сдерживается от того, чтобы выпустить в меня весь магазин из своего пистолета.

– Я в этом мире от силы сутки! Из косяков – только смародёренная одежда, да ствол! О каких, нахер, лагерях идёт речь?!

У меня теперь, кроме рук, ещё и голова снова заболела, не успев окончательно пройти. В раздражении я излишне резко дёрнул рукав. Ткань с треском разошлась по шву, оголяя предплечье, на котором сочился тьмой абсолютно чёрный узор из переплетённых линий.

Далее же я увидел, как лицо его приобретает удивлённый и даже шокированный вид. Взгляд гнома буквально прикипел к метке на руке, более ничего для него, кажется, не существовало.

– Чего залип, дядя?

Холодный камень стены немного притупил болевые ощущения в голове, но не убрал полностью, так что любви к миру я совершенно не питал. Однако, немного успокоившись, я всё же немного смягчил своё отношение. Реакцию моего собеседника понять можно. Гномы в меньшинстве, люди ведут откровенно нацистскую политику, планомерно истребляя противника всеми доступными способами: на поле, в концлагерях, просто при встрече. А я, внезапно, так сильно похож на этих ублюдков.

– Мне надо тебя кое с кем познакомить, – пробормотал он себе под нос, всё ещё загипнотизированный моей меткой. Заметив это, я мысленно стал откачивать из неё энергию – ещё в пещере, когда экспериментировал, заметил, что её можно заставить исчезнуть с кожи напрочь, равно как и накачать тьмой или светом.

– Ноги только развяжи, – напомнил бородачу о важном, а то он уже развернулся к выходу, собираясь топать к тем, с кем надо меня познакомить.

Дело в том, что я так и не понял, как развязывать этот узел – из него торчало столько петелек, что рехнуться можно, а за «хвостик» дёргать было бесполезно, я проверил. Когда же верёвки спали, я потратил ещё минуты две, приводя ноги в нормальное, почти-не-дрожащее состояние. Собственно, и ходить я смог с трудом. В ногах была какая-то неестественная слабость, которая, впрочем, довольно быстро проходила, и мои шаги становились всё увереннее. А шли мы по коридорам, проделанным в горе. Предсказуемо, да? Голые стены иногда перебивались на ответвления, которые переходили в жилплощади. Единственное, что, мою камеру делали спустя рукава – вряд ли тут к пленным относятся с большим теплом, особенно, когда они, в большинстве своём, обладают замашками эсэсовцев.

– Пришли, – сказал мой провожатый, когда мы оказались перед массивными каменными дверями, у которых стояло два гнома с ППШ в руках.

Вообще, тут все были вооружены так или иначе. ППШ, винтовки Мосина, MP-40, маузеры, карабинеры, ну а кому не хватило, или кому тяжёлая винтовка или автомат мешают в работе, ограничиваются пистолетами в кобурах. И даже в таких, не особо больших, пещерах гномов не сказать, чтобы много. Всего десятка три – четыре коротышек. Даже меньше половины роты партизан. В общем, всё весьма и весьма печально.

Когда же двери открылись, моему взгляду предстал небольшой зал, в котором располагались стол и десяток стульев, вот только это всё попросту является большими камнями, которые обрабатывались чисто для вида. Возможно, наспех. Все эти стулья были заняты бородатыми гномами. Я даже представить не мог, что бороды могут быть настолько разнообразны. У одного была обычная прямая рыжая борода, у второго – она была завита колечками, причём явно искусственно, третий в бороду заплёл инструменты, молоток, долото и ещё парочку. Борода каждого присутствующего была уникальна, а когда я узнал, что двое из сидящих девушки… не женщины, а именно молодые девушки, мой мозг дал сбой, и я, наверное, минуты две просто стоял и тупил в никуда.

В общем, когда я всё же смог прийти в себя, мы перешли к делу. Как оказалось, у всех десяти присутствующих на левой руке была татуировка, полностью повторяющая узор моей печати. Только если моя печать реагировала на проявления света и тьмы, помогая определять героев, то у них это была просто наколка, символизирующая принадлежность к «шарящим».

– Уважаемый, опыт работы есть? – подал голос гном, у которого в бороде находились инструменты. Он ещё и поглаживал свой молоток. Жуть.

– Нет, – пожал я плечами. Юлить и врать сейчас не с руки, да и смысла в этом нет. Только себе же хуже сделаю. Да и они, наверное, сами понимают, что прислали им, откровенно говоря, лоха.

– Здравствуй жопа новый год. Так, ладно, Лорин будет тебя тренировать, – говоривший ткнул пальцем в моего провожатого, с которым отношения у нас, судя по всему, не сложатся.

Я даже не знаю, как, это назвать. Тренировки были чересчур интенсивными. Каждый день меня гоняли с утра и до позднего вечера. Силовые, бег, стрельба, и так по кругу. Перерывы были только три раза по полчаса, на завтрак, обед и ужин, которые, не сказать, что были очень сытные – положение у партизан весьма плачевное. Насколько я понял, патроны оказались единственным ресурсом, которого здесь куры не клюют. Гильзы все используются по несколько раз, а залежи металлов в этой горе просто чудовищны. По прогнозам, если все в поселении будут ежедневно отстреливать весь ресурс своего оружия в ноль, то запасы иссякнут только лет через сто. Однако, куда хуже всё обстояло с едой и лекарствами. Процесс создания лечебных зелий слишком сложен и долог, несмотря на то, что растения, используемые для его изготовления, встречаются часто. С едой же… Довольно сложно охотиться, когда любой выстрел может привлечь к лагерю рой людей, с понятными намерениями.

Параллельно с тренировками, я решил немного подучиться кузнечному делу. Не, ну а вдруг пригодится. Ради такого мне даже отдали всю вторую половину дня. Не скажу, что стало сильно легче. Махать молотом до ночи в жаркой кузне тоже сложно. Первым заданием мне было сделать нож. Любой, на свой выбор. Ну и решил я не морочиться и сделать шкуросъёмник. Не вышло ни черта. Как же меня материл кузнец, за то, что я «шайтан рукожопый, такой ценный материал на фаллоимитаторы перевожу!». Он, в принципе, весьма трепетно относился к любому виду металлов. Когда же мастер пригрозил мне, что следующая моя «поделка» окажется применена им по назначению, в отношении меня, я понял, что спать мне не так уж и хочется, а ещё двенадцать часов в кузне молотком помахать мне только на пользу будет. В общем, к утру я всё же смог сделать более-менее сносную ковырялку, которую, впоследствии, использовал в бою на ножах. И да, я позорно проиграл, а нож сломался, не устояв перед работой профессионального кузнеца. Но так или иначе, меня тянули и учили. Да, я изо дня в день был выжат, как лимон, но знания, навыки и мастерство потихоньку росли на протяжении всего времени. Естественно, ни о каких боевых вылазках речи не шло – лагерь еле-еле концы с концами сводит. Тут бы хотя бы выжить, а не об уничтожении противника речь вести.

Всё шло неплохо, и уже четвёртый месяц моих тренировок подходил к концу. Первая половина дня прошла в уже привычном для меня темпе, обед подходил к концу, и скоро мне надо будет отправляться в кузницу, где мне уже доверяли изготовление целых механизмов и сборку готового оружия. Однако, беда пришла, откуда не ждали. Все о ней знали, все к ней готовились, но не думали, что нападение произойдёт столь внезапно.

– Тревога! Люди! Тревога! – орал гном, врываясь в большое помещение, выполнявшее в сети тонеллей и пещер роль столовой для всего небольшого населения лагеря.

Так как никто с оружием здесь в принципе не расставался, а я уже успел стать своим, что уж там, мастер уже иногда мечтательно говорил, что скоро я достигну его уровня, то и свой Калаш у меня уже был. Правда, максимально простой, но рабочий. Мы уже вовсю проводим перевооружение. Правда, не все согласились сменить старое оружие на новое, но это уже мелочи. Самое главное – гномы получили новое оружие и, возможно, надежду на возрождение своего народа.

Естественно, свой автомат я тут же и схватил, дёргая затвор, и направился на предписанную мне позицию – один из выходов наверху горы, тщательно замаскированный кустами. Лорин, тяжело дыша, бежал за мной.

– Ну что, сопляк, готов показать им?

В ответ я лишь хмыкнул: – Ты говори поменьше, старый, а то задохнёшься.

Когда мы вышли наружу, спрятавшись в густых зарослях, до слуха донеслось эхо выстрелов, а также то тут, то там мелькали вспышки белого света. Предплечье отозвалось холодом, подтверждая мою догадку о том, что это как раз моя цель – герой.

Всего один противник, всем телом излучающий свет, расстреливал и рубил саблей гномов, которые даже разглядеть его были не в силах. Поймав прицелом светящуюся фигуру, что уже вышла из-за деревьев, держа в одной руке MP-40, а в другой – окровавленную саблю, я пустил в автомат тьму, но стрелять не спешил – могу не попасть, но совершенно точно демаскирую позицию. Тут действовать надо, согласно инструкции, которая не на ровном месте появилась, так что я изучал своего противника. Вид он имел несколько растрёпанный, но на лице было полное удовлетворение. Следом за ним вышли ещё люди – небольшой отряд, каких, наверняка ещё много ходит в поисках остатков гномов.

Но вот внизу раздались выстрелы, сразу же проредив ряды людей. Уцелевшие тут же заняли позиции за деревьями и стали отвечать огнём. Я тоже не отстал, вдавив спусковой крючок. Из ствола вылетела концентрированная тьма, оставляя за собой дымный след. Сияние мигнуло и стало тусклым, а в плече остановившегося человека начало медленно расползаться чёрное пятно, которое очень быстро прекратило своё распространение. Увы, от остальной очереди он ушёл, но, по крайней мере, я его замедлил.

Вдруг рядом вскрикнул Лорин и тут же обмяк. Я резко перекатился в сторону, и не зря – левое бедро взорвалось болью, а там, где я только что лежал, вверх поднялись земляные фонтанчики, выбиваемые пулями. Думать времени не было, так что я просто дал ещё одну длинную очередь по кустам перед собой, опустошая рожок. Раздался болезненный вскрик – попал. Отщёлкнув пустой магазин, выхватил новый из подсумка и тут же прищёлкнул на место, взводя затвор. Судя по тому, что никакого шевеления я не увидел, противников в непосредственной близости нет, так что я перевернулся обратно, чтобы глаза в глаза встретиться с героем, что уже почти поднялся к нам.

Его лицо исказил оскал. Он поднял MР-40 и тут же дал очередь. Вот только я сделал то же самое. Всё происходило, словно в замедленной съёмке. Я чувствовал, как кусочки металла бьют меня в грудь, прошивая плоть и органы. Я видел, как из моего автомата, сочащегося чёрной дымкой, вылетают чёрные пули, прошивая противника насквозь. Вот одна из пуль уже перед его лицом, а вот уже ввинчивается прямо посередине лба. Мгновение, что, кажется, тянулось вечность оканчивается брызгами из его затылка. Метка приятно холодит руку. Мои руки слабеют…

Очнулся я снова в круглой комнате. Только теперь здесь присутствовал только силуэт Тьмы. Она сидела в расслабленной позе, закинув ногу на ногу, на троне, сделанном из чёрного тумана.

– Встань.

К моему удивлению, тушка моя оказалась целой, даже шрамов не было. Вот только левая нога слушалась немного неохотно, но и это после небольшого массажа прошло. Так что вскоре я уже стоял перед высшей сущностью. И снова на мне не было никакой одежды. Уж не извращенка ли она? Тем временем Тьма продолжила: – Ты справился. Поздравляю. Но это ещё не всё. Сейчас я отправлю тебя в сон для полного восстановления. После выполнения второго задания, мы предоставим тебе свободу перемещения между мирами. Ты сможешь остаться в любом из них, но будешь обязан выполнять свою работу. Мы будем периодически отправлять тебя на задания. Не переживай, теперь у тебя будут сутки, чтобы собраться. А пока что отдыхай.

Моё тело окутал чёрный туман. Он был тёплым и мягким. Почти сразу же я погрузился в сон. В спокойный сон.