Читать книгу: «Наталья», страница 4

Только теперь я ощутил, что ноги, да и, пожалуй, всё тело, у меня стали вроде как ватные.

Я встал и прошёлся по комнате. Невидимый груз свалился с плеч, как ненужная тяжёлая ноша. Ещё трясущимися руками я взял сигарету и вышел из комнаты…

На следующее утро, ближе часам к одиннадцати, позвонил Константин. Справившись о моём здоровье, он попросил меня приехать в отделение по указанному им адресу. Я вызвал машину и через час был на месте.

Зайдя внутрь, я подошёл к дежурному.

– Здравствуйте, – я представился. – По поводу дела о похищении могу я видеть Константина Олейник?

– Да, он предупреждал, сейчас я ему сообщу.

Дежурный повернулся в кресле и сказал что-то.

Я отошёл от окна и присел справа, походу наблюдая, как в наручниках выводят кого-то. Уже через пару минут я увидел своего знакомого, спускавшегося по лестнице.

Встал.

– Привет! – подойдя, Костя протянул мне руку. – Как ты? Выглядишь бодро, лицо – ничего, шрамик маленький… Зашили?

– Да. Спасибо тебе… Мне лучше.

Он улыбнулся.

– Пойдём в кабинет.

Мы поднялись на второй этаж, он, вставив ключ, отворил первую справа от лестницы дверь. Зашли. Он сел за стол, я расположился напротив.

– Твой? – Из тумбочки он достал завёрнутый в пакет телефон.

– Да.

– В квартире у него нашли, сим-карта твоя.

– Будет опознание?

– Да, сейчас всё подготовим.

Он начал рыться в своих бумагах.

– Слушай, – я посмотрел на него, – как он вычислил мой адрес?

Он отвлёкся.

– Мои ребята выбили у него кое-что…

Я был весь во внимании.

– Твоя знакомая, его жена, которая от него сбежала и которую он преследовал, Наталья её зовут, – он посмотрел на меня, – в первый раз ушла от тебя, прихватив твой телефон, так?

Я кивнул.

– Так вот, тогда она звонила с него своей подруге, её зовут Ольга, у неё, понятное дело, высветился твой номер. Наталья поехала к ней. Вскоре он, ещё не зная ничего, через знакомых своей жены всё-таки разыскал эту Ольгу, Наталья к тому времени ушла от неё. Этот говнюк выпытал у неё всё, в том числе номер твоего мобильного, напугал до смерти, чтобы та никуда не обращалась, прождал у неё весь день, а потом пошёл на поиски.

– Понятно, но почему тогда он мне не позвонил?

– Вероятно, у него был другой план – не хотел спугнуть. Короче, у него были подвязки у нас, один его знакомый пробил по базе номер и узнал твой адрес. Всё просто.

– Ясно, – задумчиво сказал я.

Я вспомнил тот момент, когда я во второй раз увидел Наталью, которая пришла ко мне, чтобы принести обратно мой сотовый, как она хотела уйти, но… упала.

– Она звонила ей, пока жила у меня, Ольге этой, но та не брала трубку…

– Да, я же сказал, он жутко её напугал.

– А про Наташу ничего не известно? – спросил я.

– Нет.

– Вы не искали её?

– Зачем? Она – второстепенный персонаж, к тому же мотивы уже понятны.

– Ты можешь это сделать для меня? – умоляюще посмотрел на него я.

Он с интересом взглянул.

– Хорошо, – он немного помедлил, – у тебя есть её фотография?

Я достал из сумки ксерокопию её паспорта, которую взял с собой, и протянул ему.

Костя взял бумагу и засунул её в тумбу, туда же он обратно положил мой сотовый.

– Сколько ему грозит? – немного помолчав, спросил я.

– Учитывая всё, включая насильственные действия, посягательство на убийство, нанесение побоев средней тяжести и кражу, – ему грозит реальный срок, до пяти лет.

– Кир сказал, что вы в курсе, что у него ВИЧ…

– Да, он выложил всё, в том числе свои мотивы.

Костя на секунду замолчал.

– Кстати, что с твоими анализами?

Я не успел удивиться, откуда он узнал о них.

– Да, я их сделал. У меня его нет…

– Считай, что тебе повезло, – с улыбкой на лице ответил он.

Зазвонил телефон.

– Всё, пошли, клиент готов, – сказал Костя.

Мы встали и вышли из кабинета, по лестнице спустились на этаж и зашли в другой кабинет. Я огляделся: слева сидели понятые, рядом стояли сотрудники в форме, справа – те, одного из которых я должен был опознать. Я сразу увидел лицо своего мучителя – он сидел возле стенки. Не задумываясь, я показал на него.

– Ну, всё, – по прошествии всей процедуры сказал мне Костя. – Теперь формальности, пошли – подпишешь бумаги, напишешь заявление.

На этом же этаже мы зашли в другое помещение, где я всё и сделал.

Освободился я уже после трёх.

Я вышел на улицу и почему-то решился пройтись пешком. До дома было не очень далеко – около четырёх остановок. Но на улице было морозно. Я шёл по недавно выпавшему хрустящему снегу, мысленно перебирая в голове то, что было сегодня за день.

Я начал думать о Наталье. Где она могла быть? Как она ушла от меня, от неё не было известий, она так и не объявилась у своей подруги, жить ей было наверняка негде, да и денег на жизнь не было.

Я решил во что бы то ни стало найти её и постараться сделать это самому, не дожидаясь помощи друга, хотя я даже не знал, по сути, с чего начать.

Я дошёл до дома и почти замёрз. Вставил магнитный ключ и дёрнул ручку подъезда.

Зайдя в квартиру, я разделся и прошёл в комнату. Со своего сотового, не рассчитывая ни на что, я набрал её номер – на том конце провода записанный голос по-прежнему отвечал, что абонент был недоступен.

«Нужно найти, от чего оттолкнуться, – думал я. – Что она могла предпринять, когда покинула мой дом? Может, она всё-таки решила обратиться к врачу? Что она могла ещё сделать?»

На улице темнело рано. Сейчас, в шесть, были уже кромешные сумерки. Выкурив на балконе сигарету, я вернулся в комнату, сел на диван и включил телевизор. Я смотрел сквозь экран и чувствовал себя уставшим, как будто неудержимо работал все сутки.

13.

На следующий день, проснувшись рано, я решил обзвонить все больницы, которые находились в городе. Найдя в сети справочник, я приступил к делу: раз за разом попадая на регистратуры, я просил узнать, была ли среди поступивших за неделю в клиники пациентка с указанной фамилией. Но с каждым очередным звонком я всё больше терял уверенность в успехе – во всех учреждениях, куда бы я ни звонил, меня ждал на отрицательный ответ.

По Интернету я нашёл, что в нашем городе, оказывается, существовал специализированный Центр диагностики, лечения и борьбы со СПИДом. Я решил я позвонить и туда, но и там услышал всё-то же – пациентка с такой фамилией в списках не значится. Обзвонив всё, что возможно, я рухнул на диван. В голову лезли самые плохие мысли.

Я прошёл на кухню, чтобы заварить себе чай. Вернувшись обратно, я услышал телефонный звонок. Сел и поднял трубку.

– Алло, – уставшим голосом проговорил я.

– Привет, дружище! – Это был Кир. – Как ты?

– Если про самочувствие, то ничего…

– А вообще?

– Вообще – не очень.

– Что значит?

Я поведал ему о своём занятии.

– Видать, ты сильно повернулся на ней, – натяжно сказал он. – Слышь, брось это дело, если надо, её и без тебя найдут. Кстати, ты был на опознании?

Я ему рассказал обо всём.

– Видишь, всё отлично, – подытожил Кир. – Кстати, не забывай, на следующей неделе на работе мы тебя ждём.

– Конечно.

– Ну давай, пока.

– Пока.

Я положил трубку.

Телефонный разговор практически моментально вылетел из моей головы, я опять начал думать, где и как мне продолжить её искать…

…Всё было напрасно. Дошло до того, что я начал обзванивать морги, про неопознанные тела я не спрашивал…

Я встал с кресла и подошёл к шкафчику. Открыв дверцу, я достал бутылку коньяка, поставил на столик, налил рюмку – получилось почти до краёв. Не закусывая ничем, я опрокинул её, едва не поперхнувшись, и налил вторую…

Вероятно, я бы сегодня напился. Сходил на кухню, чтобы нарезать лимон. Вернулся. Прежде чем в очередной раз выпить, я посмотрел на часы – шло к пяти. Я взял рюмку, практически поднёс её ко рту, но в это время зазвонил телефон.

«Кир», – подумал я.

Но это был не он.

– Привет, дружище. – Я узнал голос Кости.

– Привет…

Он немного помолчал.

– Прошлый раз ты спрашивал меня про свою Наталью…

– Да.

– Так вот, мы нашли её.

14.

Из его рассказа я узнал, что обнаружили её около часа назад на одном из вокзалов. Она упала в обморок. Её откачали, и сотрудник полиции попросил у неё документы. Обморок был голодный, её отвезли в одну из городских клиник. Там, ясное дело, узнают, что с ней. Константин дал мне адрес и телефон, но посоветовал звонить завтра, сейчас всё равно какую-либо стоящую информацию не дадут.

Я положил трубку и прошёлся по комнате. Взяв со столика коньяк, я поставил его обратно в шкаф.

Я был рад, что она нашлась, но то, в каком она была состоянии, вызывало у меня большую тревогу. Значит, она голодала? Боже мой, как же она себя довела! Сердце болело за девушку, которую я мало знал, но из-за которой уже многое вытерпел и к которой у меня по-прежнему были чувства.

Я курил сигарету одну за одной, не зная, куда себя деть. Я вспоминал её, её грустные больные глаза и представлял себе, что она сейчас чувствует.

За несколько часов я выкурил порядка полутора пачек, так что никотин уже не лез в горло.

Когда я взглянул на часы, они показывали одиннадцать. Надо было ложиться. Постелив, я лёг, но сон никак не приходил ко мне – успокоиться мешали бушевавшие в голове мысли.

В полубредовом состоянии я отключился только ближе к трём. Помню, что среди ночи периодически просыпался.

Вконец пробудившись после беспокойного сна, я моментально взглянул на время – было уже поздно, почти двенадцать. Я встал, убрав постель и совершив привычные процедуры, сел за телефон, положив на стол листок бумаги с записанными вчера адресом и номерами.

Набрав, я долго ждал ответа, слушая гудки. Наконец услышал:

– Городская поликлиника номер три. Регистратура.

– Здравствуйте, – начал я, – можете мне подсказать? Вчера к вам поступила женщина. – Я назвал её фамилию и имя. – Могу я узнать, что с ней и как я смогу её увидеть?

На том конце провода установилось молчание. Я слышал, как стучало моё сердце.

– Наталья Сергеевна Лисовец? – переспросили меня.

– Да.

Вновь молчание.

– Её перевели. Сегодня утром.

– Куда?

– В специализированный центр, мы не можем держать таких больных. Вы знаете, что у неё ВИЧ?

– Да.

– Она теперь в Центре диагностики по ВИЧ-инфицированным. Вам дать адрес?

– Да, давайте, – сказал я, хотя, впрочем, и так его знал.

Я записал адрес и телефон и в очередной раз начал набирать номер. В регистратуре я узнал, что такая пациентка действительно поступала.

Я спросил, как можно её увидеть. Мне ответили, что необходимо разговаривать с лечащим врачом.

Окончательно всё прояснив, я принял решение немедля ехать туда.

Наспех перекусив, я вызвал такси, которое подъехало к подъезду уже через десять минут. Ехать предстояло на другой конец города, практически на окраину, с пробками мы добрались туда только через час.

Огромный, отстроенный недавно центр располагался на оживлённом тракте, что вёл из города в другие населённые пункты. Он состоял из нескольких корпусов общей площадью не менее 1000 квадратных метров и сделан был по последнему слову техники.

Расплатившись с таксистом, я вышел из машины и направился в сторону центрального входа. Я зашёл в помещение и подошёл к регистратуре, которая располагалась по центру большого зала. Во всём заведении чувствовалась новь, которую, впрочем, я поначалу не замечал.

Я подошёл к окошку.

– Добрый день. Я сегодня звонил насчёт девушки, её привезли с утра. Лисовец Наталья Сергеевна…

Медицинский работник внимательно посмотрела на меня, потом стала набирать что-то в компьютере.

– Да, поступала такая. Кто вы ей?

– Я… – Я немного замялся. – Близкий друг.

Она вновь изучающе посмотрела на меня.

– Я скажу доктору, минуту.

Я слышал, как она говорила в трубку:

– Анастасия Георгиевна, тут к сегодняшней Лисовец пришёл какой-то один… друг. Да, один… хорошо…

Регистратор вновь перевела на меня взгляд.

– Ждите, к вам выйдет доктор, можете пока присесть.

Отойдя от окошка, я прошёл к креслам, которые располагались возле окон, ближе всего к регистратуре.

Через несколько минут к окну регистрации подошла женщина в белом халате и вскоре перевела взгляд в мою сторону, я понял, что это доктор, и приподнялся.

Я подошёл к ней.

– Вы к Наталье Лисовец? – спросила она.

– Да.

– Давайте отойдём.

Мы отошли слева к стене. Врач внимательно, оценивающим взглядом посмотрела на меня.

– Значит, вы – близкий друг?

– Да, скажите, как она себя чувствует, я хотел бы её видеть.

Её взгляд сконцентрировался на моих глазах.

– Вообще, мы даём право на посещение, по крайней мере первое, только родственникам, мужу, например…

– Это невозможно. Её муж сейчас… он в СИЗО, на него завели уголовное дело, он оттуда в ближайшее время не выйдет… Вот… А больше родственников у неё нет.

– Очень интересно…

– Как она, ей плохо?

Врач не ответила, но по её взгляду я понял, что был прав в своих догадках.

– Как же вы, близкий друг, довели её до такого?

– Видите ли, тут такая история… Она жила у меня, а потом исчезла, затем… я попал в больницу и только недавно выписался. Я искал её и только вчера узнал, где она. Меня Влад зовут, вы можете у неё спросить.

– Очень странно…

Я умоляюще посмотрел на доктора. Она не спускала с меня глаз.

– Ну хорошо, меня зовут Анастасия Георгиевна, у вас есть с собой паспорт?

– Да.

– Отдайте его в регистратуру, с него спишут данные, разденетесь в гардеробе, возьмёте халат, я буду вас ждать, третий этаж, 334-й кабинет. Запомнили?

Я кивнул.

Мы прошли обратно к окошечку, врач сделала знак медсестре, сказала списать данные и ушла. Когда мне вернули документы, я подошёл к раздевалке, где мне выдали халат. Вскоре на лифте я уже поднимался на третий этаж и через минуту нашёл нужный кабинет.

Я постучался и приоткрыл дверь. Врач сидела за столом. Увидев меня, она встала и подошла к двери.

– Быстро вы…

Она вышла из кабинета, закрыв его на ключ, и мы прошли по коридору, завернули направо, дойдя до самого конца, и остановились возле двери палаты.

– Подождите меня здесь, – сказала она, зайдя в неё.

Я ждал.

Вскоре она вышла.

– Вы можете зайти, у вас есть несколько минут, я буду стоять здесь, её койка справа от окна.

Я открыл дверь. По обеим сторонам палаты стояли четыре койки. Я увидел: справа занята была только одна, она располагалась у самых окон.

Я направился туда. С каждым своим шагом, что я делал, сердце начинало колотиться всё сильнее. Подойдя к койке, я понял, что это она, но узнал её только по глазам. Лицо было трудно узнаваемо.

– Наташа, – прошептал я.

Я сел на стул.

– Бедная… что ты с собой сделала…

На её исхудавшее лицо навернулись слёзы. Я сам еле удержался, чтобы не заплакать – уж очень жалко было на неё смотреть.

– Влад. – Она попыталась приподняться. – Влад, забери меня отсюда… он меня найдёт…

От её слов я пришёл в себя.

– Тебе нужно оставаться здесь, никто тебя здесь не найдёт.

– Ты не понимаешь…

– Если ты говоришь о своём муже, то он точно сюда не заявится.

– Почему ты так уверен?

– Он сейчас в СИЗО и долго оттуда не выйдет.

– Почему?

Я заметил, как она разглядывает меня.

– У тебя шрам, откуда?

– Это не важно, тебе нужно только понять, что ты теперь в безопасности. Я с тобой. Ты только не волнуйся.

Я внимательно посмотрел на её лицо – оно было какое-то коричнево-серое и страшно осунувшееся, возле скул зияли нездоровые ямки, а глаза были как бы исчерна и опухшими.

– Я сильно страшная?

– Нет, что ты… Зачем ты тогда ушла?

Она отвернулась.

– Я не знала, что делать, я не смогла бы так жить…

– Но зачем так убегать?

– О чём ты говоришь, ты бы стал жить с неизлечимо больной женщиной?

– Даже если бы ты не стала жить у меня, тебе нужно было лечение…

Она не ответила. Мне показалось, что её начало знобить.

– Наташа, с тобой всё хорошо?

Я взглянул в сторону двери. Доктор была в палате и наблюдала за нами.

Я привстал. Она, поняв, пошла в мою сторону.

Я немного отошёл, чтобы дать пространство врачу. Анастасия Георгиевна потрогала голову, потом пощупала пульс.

– Больная, укутайтесь хорошенько в одеяло, я сейчас отойду, мне с вашим другом нужно поговорить.

– Я ещё приду, – на прощание сказал я.

Наташа ничего не ответила. Вместе с доктором мы вышли из палаты.

Мы встали возле стенки. Врач посмотрела на моё убитое лицо.

– Я… как она изменилась… почему она стала такая? – начал запинаться я.

– Болезнь прогрессирует, она совсем не лечилась, к тому же в последнее время находилась в невыносимых условиях… Вы не знали?

– Я же уже объяснял… о её болезни я узнал всего за день, как она пропала.

– Очень странно…

– С ней совсем плохо?

– Скоро будут готовы анализы, но я уверена, что мы диагностируем у неё СПИД. Вы понимаете, это уже не просто ВИЧ?

Я молчал.

– Почему у неё такое лицо, такое серое, как будто…

Девушка сильно себя запустила, а то, что с ней происходило в последние дни, только усугубило её состояние.

– Что ей сейчас нужно? Деньги, лекарства?

– Ей нужна терапия, возможно, химиотерапия – у нас она бесплатна, есть набор медикаментов, которые мы в силах предложить. Какое-то более расширенное лечение мы не сможем предоставить, но дополнительные лекарства я могу выписать – если вы готовы взять на себя оплату.

– Конечно, говорите, что нужно.

– Пройдёмте.

Мы зашли в её кабинет. Она присела в кресле, я стоял. Врач писала несколько минут.

– Вот. – Она подала мне листок. – Это продаётся в некоторых специализированных аптеках, я написала адреса, указала необходимое количество и примерную стоимость. Если вы осилите, то это нужно будет покупать в течение нескольких месяцев, не прерывая курс.

Я взял список.

– Сможете?

– Да, смогу. Может, что-то ещё?

– Мы предоставляем питание, но ей нужны витамины, то есть фрукты, яблоки, апельсины, я потом расскажу, если вы будете приносить их, это тоже поможет. Ну и, конечно, внимание. Если, как вы говорите, у неё никого нет…

– Я обязательно буду приходить. Давайте оставлю вам свой сотовый на всякий случай.

– Давайте… У нас обеденный сон с часу до двух, лучше после обеда, когда заканчивается большинство процедур.

– Я смогу или только вечером после работы, или в выходные.

– В выходные будет достаточно.

– Да, я понял.

– Будете приходить только вы?

– Да, только я.

Я уехал в подавленном настроении. Зайдя к себе, сразу прошёл на балкон, достав из пачки и закурив сигарету. Из памяти не выходило её лицо – совсем не то, что я помнил когда-то, – и глаза…

Одной сигареты было мало, я закурил вторую. Почему она с собой это сделала, почему сбежала и довела себя до такого состояния?

Я зашёл в комнату, достал из бумажника листок. Ещё раз просмотрел рецептуру, её стоимость – это лечение оплатить я мог…

Я ещё долго бродил по комнате, пытаясь найти себе место – то присаживался, то шёл на кухню, то возвращался, опять начиная ходить. Пытался смотреть телевизор, что никак не выходило. Наконец я не выдержал и достал из шкафа бутылку – только так я мог спастись от своих переживаний и мыслей. В этот раз я осушил её до дна.

15.

Проснувшись, я почувствовал жуткое похмелье – болела голова, посмотрел – на столике стояла почти допитая бутылка вчерашнего коньяка.

Чёрт, я даже не помнил, как отрубился вчера и как постелил постель…

С трудом приподнялся, сел, зажав голову руками. Нужно было как-то расхаживаться, для начала хотя бы принять душ… Я встал. Реальность была другая, комнату немного пошатывало…

Я добрёл до ванной, зашёл в душевую и открыл кран. Я сразу почувствовал, как стало лучше – вода приятно обливала тело, заряжая меня своей энергией.

Выйдя из ванной, я направился в комнату. На столике возле почти опустошённой бутылки стояла недопитая рюмка, рядом на тарелке валялись уже съёжившиеся кусочки лимона. Я выпил оставшийся коньяк, зажевав его сморщенной долькой, чуть погодя стало хорошо.

Одевшись, я вышел на балкон, чтобы закурить сигарету.

Алкоголь сделал своё дело, притупив мои вчерашние переживания, но полностью от них я избавиться не мог. Я подумал о Наташе. Вспомнив её вчерашний вид, моё сердце вновь сжалось. Как она сейчас себя чувствует?

Я сегодня снова решил сходить к ней, нужно было купить фруктов, узнать результаты её анализов, но сначала надо было позвонить её лечащему врачу.

Позавтракав, я стал ощущать себя ещё лучше, похмелье практически прошло.

Было около первого, когда я начал набирать телефон.

– Здравствуйте, могу я услышать Анастасию Георгиевну, да, по поводу её больной?

Меня соединили.

– Добрый день, – поздоровался я. – Это Владислав, мы с вами встречались вчера… да, вашей пациентки Натальи Лисовец. Могу я принести фруктов? Хорошо… и хотел ещё узнать насчёт её анализов.

Я положил трубку. Врач сказала, что результаты будут готовы к двум. Если приеду туда после обеда, как раз смогу всё узнать.

Нужно было одеться в чистое, я выкинул в стирку свою рубаху и кальсоны. Грязного белья, впрочем, как я заметил, там и так завалялось. Стирку решил отложить на выходные. В шкафу я нашёл всё новое, почистил обувь. В прихожей ещё раз посмотрел на себя…

Я вышел из дома в два, пешком прогулявшись до супермаркета. Стояла хорошая зимняя погода, градусов пятнадцать, но мороз был сухой, светило яркое солнце.

Купив в магазине фрукты, я завернул на парковку и нашёл свободное такси. Вскоре я уже ехал в Центр диагностически.

Когда я переступил порог, я посмотрел на часы – было начало четвёртого.

Я подошёл к окошечку, попросив известить Анастасию Георгиевну; вскоре она уже спускалась. Увидев её, я подошёл к ней.

– Здравствуйте.

– Добрый день, молодой человек.

– Как себя чувствует Наташа?

– Это вы ей принесли? – Она взглянула на пакет.

– Да.

Я надел халат, мы вместе на лифте поднялись на этаж. Сначала прошли к ней в кабинет. Она взглянула на меня.

– Вы мыли фрукты?

– Нет.

– Вымойте их в раковине, в следующий раз мытые с собой возите.

– Хорошо.

– Можете пройти к ней.

– А результаты анализов? – спросил я.

– Мы с вами потом поговорим.

Мы прошли к её палате, я открыл дверь.

Подошёл к её койке. Наташа, увидев меня, повернулась. Я улыбнулся, положил фрукты на тумбочку, она тоже попыталась улыбнуться.

– Привет.

Я посмотрел на девушку. Её лицо, мне показалось, стало выглядеть лучше – исчез этот страшный серовато-коричневый оттенок, оно чуть порозовело, хотя с него и не сошла эта болезненная худоба.

– Привет, – сказала она.

– Ты сегодня лучше выглядишь.

– Не обманывай.

– Нет, правда, смотри, я тебе фрукты принёс.

– Спасибо.

– Как ты себя чувствуешь?

Я присел и протянул ей руку, она её взяла. Сквозь рукава больничного халата были видны её тонкие, худые запястья.

– Ты мне расскажешь, что с тобой было, прежде чем ты сюда попала?

Она посмотрела исподлобья.

– А ты расскажешь мне про свой шрам?

– Да…

Наташа немного приподнялась на подушке.

– Что ты хочешь услышать?

– Обо всём после того, как ты от меня ушла… Ты знаешь, я тебя искал…

– Влад, зачем я тебе сдалась?

– Что за вопрос… ты мне нравишься… и… когда вот так уходят…

– Нравлюсь… – Она как-то грустно перевела взгляд. – Что значит «нравлюсь», ты же понимаешь, что между нами ничего не может быть? Может, тебе меня просто жаль?

– Конечно, жаль, что ты довела себя до такого состояния.

Она взглянула на меня.

– Ну и? – Вопрошающе посмотрел я.

Она немного помедлила.

– Я ушла от тебя, потому что так решила, потому что тогда иного пути не было. Я просто ушла. Сначала я долго просто бродила по улицам. Потом поехала к Ольге, подруге. Там я узнала, что к ней заявлялся мой… напугал её сильно, короче, она меня прогнала. Ну а потом… я скиталась…

– Почему ты не пришла обратно ко мне? – спросил я, на самом деле не зная, заходила ли она, потому что тогда меня в силу понятных причин точно дома не было.

– Зачем, Влад, я не видела смысла… Я тогда вообще находилась в каком-то умопомешательстве. Ты знаешь, что это такое, когда от тебя отворачивается весь мир?

– Но как ты жила?

– Я решила, что пусть всё будет как будет. Сначала я продала свой телефон… жила на вокзалах… потом… Я даже не помню, как меня забрали.

– Ты упала в обморок.

– Да…

– Потом ты попала сюда. Врач мне сказала, что ты себя очень запустила…

– Влад, – прервала она меня, – чему быть, того не миновать, ты же знаешь… у меня неизлечимая болезнь, она всё равно рано или поздно приведёт к своему финалу…

– Ты зря так рассуждаешь, – перебил я её, – вот если бы ты сразу начала лечиться… люди с таким диагнозом при соответствующем лечении, я знаю, живут годы.

– Годы… – она горько усмехнулась. – Посмотри на меня, ты не знаешь, о чём говоришь.

Мы на минуту замолчали.

– Теперь ты рассказывай.

Наталья взглянула на меня, я увидел, как она перевела взгляд на мой шрам, так, что я невольно потрогал его рукой.

– Это он?

– Да, я видел твоего мужа… – Я попытался улыбнуться, улыбка вышла кривая.

– Как он тебя нашёл?

– По номеру телефона. Ты верно говорила, что у него есть знакомые в полиции…

Наташа рухнула на подушку.

– Прости меня, пожалуйста. – Девушка повернулась и жалобно посмотрела на меня.

– За что?

– За то, что втянула тебя во всё это, я не хотела.

– Да брось, в итоге всё закончилось хорошо.

– Что он с тобой сделал?

– Ну, в общем, он заявился в тот же день, когда ты ушла, только уже после обеда, спрашивал про тебя, ну и звезданул меня чем-то – я даже не понял, прошарил комнату – искал тебя, взял телефон и ушёл.

– И всё?

– Всё.

– Как его нашли?

– По адресу.

– Его скоро выпустят, – подытожила она.

– Нет, его выпустят теперь не скоро.

– За такое? – Она изумлённо подняла брови.

– Ему грозит до пяти лет.

– Значит, он что-то ещё с тобой сделал…

Повисло молчание.

– Ну хватит, – наконец сказал я. – Хорошо всё то, что хорошо кончается, теперь тебе нужно думать только о своём здоровье.

Наташа грустно посмотрела на меня.

– Откуда ты такой взялся?

Подошла доктор.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, обратясь к Наташе.

– Хорошо.

– Давайте свидание заканчивать, больная, вам нужно сейчас отдохнуть. Пойдёмте, – обратилась она ко мне.

Наташа взглянула на меня. Я встал.

– Я буду приходить, – сказал я ей. – Если на этой неделе не смогу, то приду в следующие выходные.

Мы вышли с доктором и прошли в её кабинет.

Врач села за стол.

– Итак, анализы…

– Сегодня она выглядит лучше, наверняка всё не так плохо…

Доктор посмотрела на меня.

– Она выглядит не так плохо потому, что сейчас содержится в нормальных условиях, принимает лекарства, вообще просто ест.

Я осёкся.

– Её картина, к сожалению, не радужная. Мы диагностировали у неё стадию острого ВИЧ, также у неё были обнаружены микобактериоз и другие злокачественные образования. Молодой человек, у вашей подруги целый букет заболеваний. Это стадия СПИДа, вы понимаете?

Она пристально посмотрела на меня.

– Но она же… я же… – начал запинаться я. – Неужели всё так плохо?

– К несчастью, да. Для начала я назначу ей щадящую химиотерапию, препаратами попытаемся снизить воздействие грибка, других оппортунистских инфекций, чтобы затем начать направленное лечение, но… пациентка очень запустила болезнь, так что потом нам останется только смотреть и ждать.

Доктор видела, что я не понимаю.

– Больные ВИЧ, – пояснила она, – умирают не собственно от самого заболевания, а от сопутствующих инфекций, потому что в результате воздействия вируса сильно снижается их иммунитет, и организму всё сложнее становится бороться с другими болезнями. На стадии острой ВИЧ-инфекции даже простая простуда может оказаться опасной.