Район: начало

– А до какой изменяетесь? – Голос капитана сразу стал настороженнее и он чуть отодвинулся. Тоже вполне понятно, учитывая то, во что превратился парень, когда кинулся на тех в скафандрах и военного, которого он загрыз.

– А до никакой. Проверял уже, когда на меня дрянь какая-то навалилась в Городе. Похожая на гориллу, только очень уж страшную. Так я от неё просто отстреливался, без всяких превращений. Можешь, конечно, не поверить. Чуть быстрее стал, выносливее. И всё. Так ты не сказал – куда вам нужно дойти?

– Ну, вообще шли мы именно сюда. Надеюсь, что нам лазить по вашим дачам по всем не придётся. Расскажете всё, что нам нужно? И…

– И не пойду, капитан. Хочешь – верь, хочешь не верь, но не пойду. Надеюсь, что ты меня поймёшь и не начнёшь глупить. Да и вообще, кажется мне, что в конце разговора ты мне предложишь второй из тех вариантов, что тебе дали для переговоров. Как думаешь, нужен ли штабу свой человек здесь?

– Нда, старый воин – мудрый воин. – Капитан еле слышно матюгнулся под нос, одновременно с тем – облегчённо вздыхая. Егерь тоже вздохнул с облегчением, только про себя. Воевать с этими ребятами всё-таки было бы сложнее, чем с тварями и прочими Изменёнными. – Считайте, что уже предложил. Задача простая: сбор первичной информации. Что произошло и что сейчас.

– Капитан… – Егерь чуть помолчал. – А причины тебе неизвестны всего этого?

– Нет. – Бурцев помотал головой. А его собеседник понял, что капитан врёт, и кое-что он знает. Но говорить не может.

– Ну и ладно. Тогда слушай, раз уж запись у тебя идёт. Сначала была Волна. Почему именно так – даже сказать не смогу. Очень похоже было на большую, зелёноватую прозрачную волну, и не только я так для себя это назвал. Ориентировочно часов в одиннадцать ночи, восемь дней назад. Какое-то время был в отключке, ничего не помню про это. Потом пришёл в себя. Собрал вещи и поехал из города. В сторону моста у Ключей. Это было уже утром. Подобрал парня по имени Мансур и его девушку. Остановился за мостом и смотрел на то, как их пеленают. Ты уж не обижайся, но это скотство, то, что с ними сделали. Соответственно вернулся сюда. Живу на даче. Ездил в город пару раз, за продуктами и необходимыми вещами. Там хаос, сопряжённый с анархией и людоедством. Очень много изменившихся: и людей, и животных. Не все хищные, но и таких хватает. Я работал в охотохозяйстве и вполне представляю, что теперь творится. Плюс ко всему – появились какие-то непонятные хреновины, типа ловушек. Есть похожие друг на друга, есть единичные. Кроме дневных хищников, появились ночные… твари. Можешь не верить, но я видел таких уродов, по сравнению с которыми голливудские зомби просто все белые и пушистые. Кстати, здесь, в посёлке, должно быть гнездо из шести штук. Одна девочка, соседка, совсем свежая, обратилась прямо здесь. Так что учтите, что если укусят, то последствия ясны сразу.

В самом городе осталось много живых, которые изменились, но не стали похожи на них. Встречал таких же, как и я, внешне ничуть не обратившихся. Сейчас там постоянно стреляют. И есть уже ваши, судя по всему, стволы. Хотя, наверняка, кто-то уже смог растащить КХО у ментов. Весь Радостный, судя по всему, окружён странной помехой, которая убивает всю электрику. Появилась, скорее всего, на следующий день после Волны, так как я смог ещё выехать из города. Что ещё?

Они разговаривали около часа, Егерь рассказал всё, что смог. И про странных, похожих на львов, хищников, которые облюбовали городские окраины. И про собак, многие из которых отрастили минимум по одной лишней голове. Про всё то, что наблюдал уже неделю.

Расстались нормально, без каких-либо эксцессов. Егеря снабдили похожим на рацию устройством, по которому он мог связываться с «фэйсами», оставили ему, за что он был очень благодарен, один из модифицированных АКС, калибра семь-шестьдесят два, и патроны к нему.

Он, конечно, ничего не сказал про Наташу, которая всё это время терпеливо сидела в доме, хотя и понимал, что проверить эту информацию у них много времени не займёт. Усмехнулся сам про себя, вспомнив какие-то старые детские книжки про индейцев. В них авторы очень любили описывать моменты, когда индейским вождям дарили ружья и одеяла, заручаясь их дружбой и поддержкой. «Ну да, мы теперь в резервации, и вокруг бродят дикие племена ленни-ленапов и стада бизонов, – мелькнула непрошеная мысль, – и будут теперь с нами торговать стеклянными бусами. Вот только что будем давать мы?»

Теперь он надеялся на то, что «федералы» сдержат слово и появятся для того, что решить и свои и его вопросы. То есть уничтожить гнездо тварей, что так нужно ему, и получить необходимые образцы, в которых так нуждаются учёные. Ориентировочно Бурцев говорил про две недели. И они скоро подойдут к концу. На связь с ним, с того времени, никто не выходил. И сам Егерь никого не беспокоил, так ему это было ненужно.

И вот сейчас он готовился закрывать ставни и решётки, проверять запоры на обеих стальных, надёжно закреплённых дверях и опять провести всю ночь в ожидании.

Потому что он мог, несомненно, мог попытаться спокойно заснуть, положившись на крепость дома. Но кто тогда мог застраховать от того, что твари не изменяться ещё раз и отрастят себе когти, похожие на резак автогена? Или подружатся с кем-то, кто сможет просто проломить двойной кирпич стен?

Солнце заходило. На улицу медленно выползал зелёный туман. В своём логове проснулась первая тварь, которая когда-то была учительницей музыки в третьей городской школе. Она вылезла наружу, издав первый, за эту ночь, охотничий крик.

***

Мирон успел выстрелить. Ровно за пару секунд до того, как Изменившийся прыгнул на него. Очередь отбросила его в сторону, заставив не такое уж и тяжёлое тело выполнить кульбит и замереть на полу. После этого пришла пора помогать напарнику.

Но тот успел справиться и сам, отшвырнув самого напористого в угол, да так удачно, что тот головой попал прямо на острый угол какого-то металлического агрегата. Приглушённо хрустнула кость, и тварь сползла на пол, чуть подрагивая конечностями. А Лёшка, в это времяшироко размахнулся и саданул своей кувалдой, снесяплечо ещё одному. За его спиной затрещал автомат Мирона, отбросив к двери низкого, одетого в обрывки спортивного костюма, Изменённого. Оставшиеся, судя по всему оценив то, что судьба повернулась к ним пятой точкой, быстро проскользнули в дверь, стараясь как можно быстрее удрать.

– Спасибо. – Лёшка устало вздохнул. Достал бинт и бутылёк со спиртом из шкафа. – Поможешь? Задели, уроды такие.

– Конечно. – Мирон приподнялся на руках и пополз, опираясь на колени. Было больно, но ничего.

– Да подожди ты! – Лёшка шагнул к нему, подхватил, как котёнка, под живот и перенёс на операционный стол. – Чего убиваешься? Не зажило ещё ничего толком, не дай бог, нанесёшь дрянь какую-нибудь с пола. На вот, лучше полей спиртом и перебинтуй.

– Хорошо. – Мирон надорвал бумагу упаковки, предварительно полив на руки спиртом. Мелкие ранки и ссадины тут же защипало. – Давай сюда. И зелёнку ещё дай. Наверняка ведь есть.

– Сейчас. – Голем пробухал обратно к шкафу. Поковырялся в нём и вернулся, аккуратно, двумя пальцами, сжимая маленький пузырёк с искомым, не имеющим аналогов во всём остальном мире, медицинским препаратом. – Вот, держи.

– Подставляй граблю. – Пэтэушник гоготнул. – Ща немного пощипет. Слышь, Лёх, ты мне сигарету не дашь? В нагрудном кармане, и зажигалка там же. А то руки заняты.

Голем ухмыльнулся. Опустил свою громадную клешню в сумку на боку, достал открытую пачку, вытряс сигарету. Засунул её в рот напарнику. Достал оттуда же коробок больших спичек, зажёг и дал Мирону прикурить.

– Я б те карман того, оторвал. Уй, а больно…

– Терпи, ходячий карбюратор, инжектором станешь. Так, и на бантик завяжем. Обалдеть…

– Чего?

– Весь бинт ушёл, чего. Бревно у тебя, а не рука.

– Уж какая есть. – Лёшка довольно покрутил рукой, похожей на запеленатого грудничка. – Ну что, пошли, что ли отсюда?

– Пошли. Всё взяли?

– Да вроде как да. Можно ещё прошвырнуться по этажу. Набрать на потом всего понемного. Хотя. Если честно, я вообще не понимаю, что брать.

Мирон задумчиво потёр кончик носа:

– Эт да. Не, ну я знаю там про всякие парацетамолы, а так, чтобы чего посерьёзнее, да хрен его знает. Врача бы сюда…

– Врача, скажешь тоже. Ладно, посмотрим, может чего и поймём. Там ведь вроде, в больнице-то, бумажки с надписями приклеивают, обычно. Ну, или попробуем до аптеки добраться. Всё равно – нужно еды поискать.

Мирон кивнул, что-то начиная соображать:

– Слушай, Лёх… А что, никто не пришёл в город, типа МЧС? Ведь тут у нас катастрофа, вроде как?

Голем вздохнул. Посмотрел на автомат, который висел за спиной пэтэушника:

– Пытались, было дело. Военные какие-то. Меня обстреляли, с перепугу, наверное. Потом на них целая кодла накинулась. И звери, и люди. Такая мясорубка была. Я лезть не стал, а то пристрелили бы. Или зажрали. Потом уже сходил. Нашёл вот автомат, ещё кой-чего по мелочи. И больше мне как-то к ним соваться не хочется. По ходу – непонятное что-то. И для нас, и для них.

– Для кого для них?

– Да для тех, Мирон, кто с той стороны. Мы же теперь как в концлагере. Я не доходил далеко, но кое с кем общался. Говорит – весь город рвом окопали. Стены разве что не ставят. Так что, непонятно ничего.

– Вот блин… – Мирон достал ещё одну сигарету. – Нездоровая хренотень. Давай, наверное, свалим отсюда, что ли? Не нравится мне здесь, стрёмно как-то. Дома поговорим.

Лёшка улыбнулся. Широко и радостно:

– Ну, дома, так дома. Давай, я тебя сейчас поудобнее подсажу. Надо будет что-то придумать, упряжь какую-то, что ли. А то так неудобно, если честно. Не против таскать тебя повсюду, но так, чтобы не мешало ничего, ты уж извини за прямоту. Да и мне хорошо. Одному скучно… и страшно.

Мирон вылупился на него:

– Тебе и страшно? Угараешь, что ли?

– Да мне, мне.

– Дела-а-а… Ну ладно, напарник, ёпта. Пойдём?

– Пойдём.

Лёшка повернулся к нему спиной. Мирон, ухватившись руками за непонятные, но вполне удобные выступы на его спине, вскарабкался на свой неуклюжий «насест». Про себя подумал, что неплохо было бы найти что-то типа монтажной «люльки». Ту, которая из строп сделана. И даже понял, что нужно будет прогуляться до «каблухи», где пара таких штуковин была в учебных классах сварщиков-высотников.

Они вышли из здания хирургии, когда солнце, еле проглядывающее через серое марево, ещё только начинало сползать с небосклона. Дождь закончился. Нужно было успеть добраться до бункера, который стал уже им совсем родным, до того момента, как поднимется туман. Про него Мирону рассказал Лёшка. Ему самому он ничуть не вредил, скорее всего – из-за каких-то приобретённых способностей. А вот для его напарника нужно было найти противогаз, или что-то типа того. Иначе, как успел понять голем, тому может быть крышка. Хотя – кто знает, как туман действует на перенёсших Волну? Возможно, что у каждого появилось что-то типа иммунитета. Но рисковать и проверять – не хотелось. Да и что говорить, когда сам голем был в тумане от силы минуты три. И постарался не дышать.

– Лёх, а Лёх? – Мирон заёрзал.

– Ну?

– Ну, ну… бздну. А тебе еды хватает? Ты ж такой здоровый стал?

Лёшка ухмыльнулся, вспомнив собственный испуг, когда в первый раз почувствовал, что проголодался:

– Да нормально. Раза в два больше просто есть стал. Только, боюсь, что это может стать проблемой. Туда дальше, если мы не найдём, где скоммуниздить каких-нибудь консервов с крупами. Пока есть то, что успел найти в модуле одном. Дальше – не знаю. Короче, думаю, что придётся в ближайшее время вылазки всякие делать. Хотя – кто знает, что дальше будет? Загадывать как-то не хочется.

– Понятно. Давай завтра дойдём до училиша, а?

– На хрена?

Мирон запнулся.

– Да там монтажное оборудование же есть. Такелаж мне сделаем. Будем как в игрушке про войну. Ты типа пилот бомбардировщика, а я стрелок пулемётчик. А?

Лёшка остановился. Пэтэушник забеспокоился, когда тот промолчал больше нескольких секунд:

– Ты чего?

– Я просто думаю.

– Чё?

– У меня, наконец, появился и друг, и напарник. Жизнь налаживается…

***

Багира, бывшая в прошлом прилежной ученицей девятого класса, вожатой в лагере, «кмс» по лёгкой атлетике и прекрасной дочерью, кралась в наступавших сумерках. Цель «вылазки» была понятна и ясна. Вон она, цель, тяжело бухает по территории больничного городка, неся за спиной какого-то колченого урода. Ба! Да это же один из соседей-отморозков, живших во дворе слева. Точно, он самый. Тот, который весной провожал её сальными взглядами, как только она проходила мимо. Ну да, именно он. Вот сука, как удачно. Ведь он же, кабёл тупой, один раз, когда она возвращалась с тренировки, попытался её зажать между домов. За задницу хватал, накаченную и красивую. Ничего, сейчас она ещё красивее стала, скотина. И уж она постарается, чтобы он её разглядел. Перед тем, как когти вспорют горло. А может и не горло, и не вспорют, а оторвут. Это уж как карта пойдёт.

Девочка-Изменённая, осторожно крадущаяся за быстро и уверенно шагающим големом, расплылась в кошачьей улыбке. Продемонстрировав солидный набор острых и белых зубов. Она чувствовала, что громадный, поблёскивающий и полязгивающий механическими частями Годзилла вовсе не прост. Что-то, помимо её воли действующее самостоятельно, помогало отводить в сторону его внутренний «радар». Блокировало то шестое чувство, что уже неоднократно помогало Лёшке уловить слежку. Гибкое, покрытое густой чёрной шубкой тело передвигалось ловко, вжимаясь в любую трещину, в которую могло поместиться. Текло, как тягучая капля смолы, аккуратно вжимаясь в стволы деревьев и стены корпусов. Плавно прижималось к земле там, где участок был открытым. И чуяло те места, где находились ловушки. Ей не мешала хлюпающая после дождя земля. Тем более, что всё вредное от дождя, уже ушло в неё.

Дважды она обогнула ходуном ходящую землю, возле которой уже лежало несколько наполовину съеденных, проткнутых в нескольких местах тел. Замерла, когда почувствовала еле заметное шевеление воздуха, которое выдавало сконцентрированную температуру «конфорки». Одним прыжком пролетела над готовой с жадным чавканьем проглотить её воронкой «битума». Она была в своей стихии. Багира охотилась.

Она уже плохо помнила то, что было до Волны. Да, там было что-то доброе и хорошее. Но очень уж далеко, почти вечность назад.

И при воспоминаниях о том, что случилось в Лагере – она не испытывала чувство вины. А за что? Она же защищала свою жизнь, вот и всё. И очень быстро привыкла к тому, что еда – она везде еда. Тем более, когда это мясо, придающее ей столь необходимую силу и ловкость. И хорошо, что она нашла Кира. Он её понимал, непонятно почему, но понимал. Любовь к охоте, даже опасной ночной. Страсти к погоне, когда жертва, которая её почти и не видела, металась между мёртвыми коробками домов. Запах страха, адреналина и пота, который так чётко вёл Багиру к испуганному существу. Охота на Изменённых животных её не забавляла. Твари, тупые и злобные. Они просто боялись, когда чувствовали её. Те, с которыми она могла бы справиться. В конце концов – Багира уже успела столкнуться с львом. Пряталась в корпусе одной из школ от крылатого страшилища, которое погнало её от Гаражей. И для того, чтобы справиться с ними, ей было нужно оружие. И мощнее того, что было с ней всегда.

Клацающая железяка впереди тоже была прекрасной целью. И очень опасной. Это она чувствовала. А то прямо сейчас кинулась бы сверху, вцепилась вон в то место, на шее. Ммм… какая соблазнительная цель. А калека, который прицеплен у него за спиной – явно не сможет ничего сделать.

Сзади чуть ощутимо шелохнулся воздух. Багира прыжком развернулась, чувствуя, как дыбом встают волоски вдоль хребта. Что заставило её поступить именно так – она не поняла. Но то, что поступила правильно – ощутила сразу.

Правый бок обожгло болью. На землю упали капли крови из четырёх глубоких порезов. Девушка зашипела, откатываясь в сторону и не понимающе поводя головой по сторонам. Кто? Где? Как?!! Воздух там, куда она смотрела, дрогнул. Изменённая зашипела и прыгнула туда, стараясь ударить, зацепить, задеть… и ничего. Загнутые крючки, мгновенно выпущенные из пальцев – прошили пустоту. Тишина, стоявшая на территории больницы, наполнилась тихим и немного безумным смехом.

– Где ты, тварь?!! – Багира рыкнула, пластаясь к земле. – Покажись, сука, голову оторву!!!

– Да ты что-о-о?.. – лёгкое шипенье раздалось сбоку. Изменённая метнулась в ту сторону, краем глаза успевая заметить движение в совсем другой стороне. Багира успела перегруппироваться, и лишь чёрные волоски, выдранные чьим-то молниеносным ударом, закружились в воздухе.

– Тварь!!! – Девушка медленно попятилась, вжимаясь в угол между стенами родильного отделения больницы. Она хотела метнуться в сторону, уходя к невысокому для неё забору. Но ведь эта невидимка… может достать сзади.

Воздух перед ней неожиданно сгустился, распадаясь на видимые взгляду части, приобретающие всё более видимые контуры.

Высокая девушка, покрытая странными, почти неуловимыми пятнами? Узорами? Чем?!! Багира практически не могла сконцентрироваться на ней. Видела, что та похожа не неё пластичными движениями, которыми сейчас «невидимка» приближалась к ней. Видела рыжие волосы, которые перетекали под лёгким ветром, тоже меняя цвет. И глаза, полные лёгкого огня убийственного безумия. Губы, растянувшиеся в довольной улыбке, между которыми виднелась полоска таких же, как и у неё, Багиры, острых и белых зубов. И ещё эти сумерки, в которых так плохо заметны её перемещения!!!

– Кто ты такая?

– Зачем ты следила за ними, а? – Незнакомка мурлыкнула, подбираясь ещё ближе. – Скажи мне, девочка. Зачем?

– Что? – Багира оскалилась. – Тебе какое дело?

– Ну, как знаешь…

Прыжок. Удар, смазанный и сильный. Чёрная Изменённая успела уйти от него, еле-еле, напрягшись всем телом и вытянувшись в струну. Рванула в сторону открывшейся лазейки, надеясь успеть. Она понимала, что вряд ли справиться с соперницей. Зачем ей нужно было спрашивать о задаче?

Багира прыгнула, стараясь уйти за угол, когда лезвия правой руки, или лапы, «невидимки», выдрали кусок из её левого бедра. Она перевернулась в прыжке, взмахнула своими крючками, такими маленькими по сравнению с тем, что ударили её…

Почти получилось. На самом пределе сил Багира смогла достать рыжую. Совсем немного, но и этого хватило, чтобы откинуть её в сторону. Чуть приоткрылось горло, и она разогнулась пружиной, попытавшись достать его.

Заряд картечи отшвырнул девушку в сторону. Изменённая перекувыркнулась через голову, приложилась спиной об острый угол кирпича, попробовала встать, но её догнал ещё один заряд, разнёсший в клочья всю левую сторону груди. Она коротко всхлипнула. Заскребла когтями по асфальту. Замерла уставившись на руку, которая начала меняться, превращаясь в худенькую, покрытую только загорелой кожей и царапинами руку. Всхлипнула ещё раз, тоскливо и плачуще. В груди, внутри которой виднелось что-то сизо-красное, булькнуло и оборвалось.

Прожившая неделю в изменённом облике девочка Лена свернулась в клубок и тихо умерла.

***

– Никак к этому не привыкну. – Валера аккуратно достал использованные цилиндры патронов. Гильзы пластиковые, надёжные. Их ещё долго можно будет использовать. – Ведь не первая уже, и каждый раз прямо к горлу подкатывает.

– Кто тебя просил идти за мной? – рассерженной кошкой прошипела Катя. – Я же говорила – не делай этого! Опасно!

– Не кричи, а?!! – Валера почесал рукой новую плотную шишку, теперь выскочившую на локте. Их было немного, пока только на груди и руках. И что из них вылупится, хотелось бы ему знать? – Она тебя чуть не достала. В первый раз такую быструю вижу. Видел…

– Да какая разница? – Рыжая села рядом с остывающим телом. Погладила по волосам на голове. – Бедная девочка. Ненавижу, если честно.

– Кого? Или что? – Валера присел на крыльцо. – Ты стала очень… э-э-э раздражительной.

Девушка хохотнула. Хищно и отрывисто:

– Скажи уж правду. Дикой и неуправляемой. Валера?

– Да, золото.

Катя повернулась к нему. Солнце, медленно закатывающееся за горизонт, отразилось алым в её глазах:

– Я боюсь. За тебя и немного за себя. Ведь… ты понимаешь, что со мной что-то не так. Ты пошёл со мной, изменился, хочешь быть рядом. И я боюсь. Оно всё сильнее…

– Что?!!

– Не знаю… – Девушка нахмурилась. – Странное чувство. Меня как будто что-то заставляет делать то, что мне не хочется. Тянет выйти на улицы, начать… охотиться…

Тренер потёр подбородок. Да, так оно и было. Почему Катя сегодня сразу после дождя выскочила из их убежища в детском саду? Он еле успел за ней, одним махом скинувшей одежду и растворившейся на улице.

Он наклонился к ней, положил руку на плечо…

Жёлтая штукатурка брызнула кусками в сторону. Один, крупный, ударил его по брови, рассекая. Кровь быстро, каплями, потекла вниз, превращаясь в струйку.

Звук выстрела пришёл одновременно с первыми каплями. И ещё. Стреляли с нескольких стволов. И две пули нашли его ещё раз. В плечо и в грудь.

Валера скатился за высокое крыльцо, вскинул одной рукой ружьё. Он так и не перезарядил его, после того, как выстрелил в девочку-Изменённую. Сейчас пальцы лихорадочно метались по карманам патронташа, ища те несколько патронов, в которых были пули. Катя, пригнулась рядом, закрыв руками голову, на которую сыпалось битое стекло. Автоматы звучали всё ближе, не давая им поднять головы.

– Сволочи… – Катя всхлипнула. Только не так, как всхлипывала, когда плакала. Зло и уверенно. Узоры на коже заплясали, подстраиваясь под сумерки. – Ты уйдёшь…

– Стой! – Он успел перехватить её за руку. Выстрелил в сторону тех, кто загнал их в угол. Покачал головой, кивая на свою грудь. Кровь, тёмно-пурпурная в свете заходящего солнца, пузырилась. – Я уже не уйду. Ты… ты сможешь. В окно и дальше. Ты быстрая, сможешь успеть. Не зацепят. Сейчас же… пожалуйста…

Автоматы заработали снова, высекая крошки из стен. Они приблизились ещё на несколько шагов. Катя посмотрела на него. Нагнулась, поцеловала крепко, чуть прижалась. Ничего не нужно было объяснять…

– Прощай…

– Прощай.

Пружинистое тело рванулось в сторону ближайшего окна, оскалившегося острыми выступами стекол. Тренер вскинул свою вертикалку, выпустив последнюю пулю. Автоматы затрещали, не успев за девушкой, которую он знал всего неделю. Но за ним они успели. Нападающие зашли сбоку, с той стороны, которая не была закрыта кирпичом крыльца. Ещё и ещё. Но Валера был ещё жив, когда они подошли.

Четыре человека в сером, «городском», камуфляже. Гладко выбритые головы, с выжженными на них крестами, белыми, как будто сделанными кислотой. И блёклыми, бесцветными глазами. Тренер смотрел на них снизу вверх, сперва увидев только носки армейских ботинок. Потом один из них наклонился ближе, вырос перед глазами громадой, смотревшей прямо на него. Двое прошли мимо, остановились у окна, в которое успела уйти Катя.

– Да не будет тебе покоя в аду, куда ты попадёшь за пособничество диаволу. – Глухой голос был последним, что он слышал, перед тем как обрезанный ствол АКСУ, упершийся в его голову, выплюнул огонь и свинец.

***

– Ты только посмотри, Борь! Видел когда-нибудь такое раньше, а? Охренеть ни встать, а ты, в своё время, не хотел идти в Институт. Обалдеть!!!

Борис покрутил головой. Ошарашенно, заворожено. Объект «Радостный» не переставлял удивлять тех, кто на нём работал. И совсем ещё зелёному летёхе медслужбы ФСБ, которого полгода назад пригласили работать в Институт, было ясно, что друг и коллега прав. Впрочем, как и обычно. И потому становились понятны те выражения, которые Слава обычно не применял.

Про то, что их ждёт на объекте, было сказано на предварительном инструктаже. Но на самом деле…

Потрясало и ввергало, иногда, в ужас. Во всяком случае – содержимое нескольких контейнеров-капель. А их здесь было много. Объект был большим, и явно искусственного происхождения. И если снаружи это вызывало сомнения, то внутри они сразу и бесповоротно пропадали. Пусть и расположенные в не совсем правильном, для человеческого восприятия, геометрическом порядке коридоры и проходы. Абсолютно идентичные друг другу по площади большие и малые помещения. И каждое из них, тех, в которые смогли попасть исследователи, было заполнено теми самими «каплями», аккуратно расположенными вдоль стен.

Первоначальные исследования нескольких, извлечённых с усиленными мерами безопасности, показали, что внутри содержится прозрачный газ-криоген. Сохранявший то, что было внутри, в идеальнейшем состоянии. Тела, препарированные в дальнейшем, сохранились в абсолютно неповреждённом состоянии. Группа, в которой работали два друга, занималась именно ими. А сейчас они в первый раз попали в состав тех, кто регулярно отправлялся внутрь Объекта.

Термин «Ковчег», которым они оперировали всё чаще, был предложен одним из немногих гражданских специалистов. Биологом, специалистом по уникальным случаям в антропологии, профессором Точиновым. Он первый на одном из совещаний вслух высказал то, что давно болталось на языках всех, кто имел хоть какое-то отношение к работам на Радостном-55. И никто не захотел спорить, так как собрание в одном месте такого большого количества различных биологических видов, напоминало именно мифический корабль старика Ноя. Другое дело, что из двадцати вскрытых контейнеров – только в двух были организмы, приближенные к тем, что населяли землю. Как в прошлом, так и в настоящем.

Мужское тело. Длина – два метра. Развитая, скорее даже гипертрофированная, мускулатура. Странные составляющие в опорно-двигательном аппарате, высокое содержание кремния в невозможном соотношении с элементами металла, по основным параметрам почти полностью соответствующего ферруму. Рудиментарное продолжение позвоночного столба, напоминающее хвост, причём действующий и выполняющий роль балансира. Наличие в наружном кожном покрове твёрдых наростов, прикрывающих основные органы жизнеобеспечения. Третий глаз, прикрытый кожистой мембраной.

Четвероногое существо, соотносящееся с земным отрядом псовых. Шерсть, судя по структуре, выполняющая в основном защитную функцию. Строение лап более близкое к представителям семейства крупных хищных кошек. Так же, как и строение когтей передних лап. Из странностей: образование на груди, напоминающее мускульную сумку с несколькими камерами. Внутри спрятаны хватательные конечности, напоминающие щупальца кальмарообразных. И три головы.

Все остальные экземпляры – были странными и чужими. И опасными. Нечто, напоминающее расхристанный клубок водорослей, после того, как контейнер был открыт, неожиданно активизировалось. Результатом действия воскресшей «морской капусты» было то, что три тела лаборантов были сожжены, после того, как начали видоизменяться после зафиксированного наступления биологической смерти. Начальника лаборатории, закрытого в герметичный саркофаг, отправили в Столицу, для проведения дальнейших исследований. Клубок, ощетинившийся длинными, украшенными крючками лентами хватательных конечностей – утилизировали с помощью вызванных сотрудников СБ, вооружённых ранцевыми огнемётами. Помещение лаборатории, после проведения соответствующей санитарно-обеззараживающей обработки, закрыли и залили быстро застывающим цементом. А рядом расположили датчик-анализатор биологической активности, который засекал даже вирус гриппа у проходивших мимо сотрудников.

Не получалось открыть несколько больших овальных дверей, которые полностью соответствовали по высоте большим коридорам, ведущих к ним. Если «малые» помещения можно было открыть при помощи плазменных резаков, то в «большие» ход был закрыт и надёжно блокировался активной системой защиты, которая сразу уничтожала все повреждения. На что тот же самый Точинов, которого негласно называли настоящим куратором исследований, задумчиво сказал:

– Да и хрен с ними… мало ли, что там может быть.

Борис позволил себе согласиться с ним. Про себя. Так как тоже считал, что это может быть опасно. Его и без того удивлял факт проведения исследований, которые носили весьма и весьма опасный характер. Поражало то, что хотя меры предосторожности были беспрецендентными, но ведь рядом находился целый город. Жители которого, к слову сказать, до сих пор так и не знали хотя бы малой доли правды о том, что происходит у них под боком. После этого поневоле охватывала гордость за собственное учреждение, и абсолютно не верилось в те газетные «утки», которые постоянно нудели о том, что после развала Союза – всё кануло в небытие. В том числе вся система безопасности и сокрытия государственных тайн. Куда там… когда было нужно, то никто и не подозревал ровным счётом ничего.

Откуда ему было знать про то, что ни с того, ни с сего в Радостном вспыхивали эпидемии опаснейших заболеваний, уносивших десятки жизней. О том, что железобетонные блоки, которые в спешном порядке постоянно делали на местном ЖБИ, не всегда содержали внутри себя только арматуру. Да и незачем было знать такое сотруднику Института. До поры, до времени.

– Слушай, Борь. – Голос Славы оторвал его от размышлений. – А ты не думал про то, что стоит попробовать запустить несколько вирусов через разъёмы у замков в «большие»? Они ведь подходят, если немного модернизировать выходы, к универсальным подключалкам?

– А ты думаешь, что в Управлении таких умников, как ты, нет? – Борис усмехнулся. – Наверняка наш генерал от медицины, товарищ Гробовой уже неоднократно пытался. Его же ребята постоянно торчат у замков. Хотя Точинов и против…