Остров спасения «Новорусь»

День девятый

Проснувшись рано утром, мы быстро позавтракали и, рассевшись по машинам, тронулись в путь. Дорога проходила вдоль берега.

Побережье представляло собой бесконечный жилой комплекс одноэтажных домов. Как и говорил Ильич, люди здесь предпочитают жить на море.

Через равные промежутки, как мне показалось, вдоль дороги стояли двухэтажные здания, покрашенные в белый цвет. Это были медпункты, для первичного обращения. Больницы же находились в отдельных мед городках, за пределами жилой зоны.

Причал с нашим катером был расположен в паре километров от дома Татьяны. И через несколько минут езды, мы остановились возле него. Какое-то время заняло перетаскивание вещей из машин в катер.

Наконец, катер отчалил от берега. Петр выдал нам спиннинги и наживку. Я насадил кусочек скумбрии и, вскоре моя первая рыба затрепыхалась на палубе.

Это был приличного размера тунец. Ильич с Петром тоже начали таскать тунцов. Рыбы было настолько много, что через пару часов руки у меня уже отваливались. Всю рыбу мы бросали обратно. Только самого большого Татьяна забрала, чтобы приготовить нам обед.

Девочки явно скучали. Они сидели в своей каюте и печатали что-то в своих ноутбуках.

Маша и Нина были погодками. Маше исполнилось четырнадцать, а Нине соответственно пятнадцать. Они согласились на это путешествие только по той причине, что можно будет сойти на берег и посетить парк развлечений. На побережье таких мест было не так много, как в городах, поэтому они пользовались большим успехом у юного поколения.

После обеда, где главным блюдом был пойманный тунец, я спросил у Петра о местной системе образования.

Детское образование начиналось в пять лет. Навыки чтения и счета прививались детям при помощи компьютерных игр. Меня удивило, что писать от руки их не учили. С самого начала дети учились печатать на компьютере. Программа сама подсказывала ошибки при написании. И даже не зная всех правил правописания, дети автоматически учились писать верно.

Основным методом обучения была логика. Учеников не заставляют зубрить правила. Главное научить их понимать причинно-следственные связи. От детей требуется не столько знать доказательство теоремы, сколько понимать каким образом она была доказана.

Ученики проходили весь путь от постановки вопроса до доказательства, как это делали Архимед или Пифагор.

Оценок, к моему удивлению не ставили. Учеников никогда не ругали из-за неуспеваемости. Но и хвалили редко.

Не всем дано быть учеными. Но пока каждый ученик не усваивал предмет, не переходили к следующей теме.

Среди учеников была конкуренция. Каждый хотел, чтобы его похвалил учитель.

Еще одним мотивирующим фактором хорошей успеваемости, было то, что годовая программа, выполненная досрочно, давала право ученикам раньше уйти на каникулы.

Поэтому существовала конкуренция и между классами. Это было школьным соревнованием. Тот класс, кто первым осваивал программу, признавался лучшим классом года.

Такая двойная конкуренция, как внутри, так и вне класса, сплачивала ребят. Всем классом, они подтягивали отстающих учеников.

Обучение проходило в три этапа по четыре года. Первый этап начальное, второй среднее и завершал обучение этап высшего образования.

На последнем этапе ученики выбирали себе призвание для будущей трудовой деятельности. И уже изучали только свои, узкоспециализированные предметы.

Университетов здесь нет. Но есть научно-исследовательские институты. И если ученик увлекался научной работой, то попадал в эти НИИ. Таким образом, становясь научным сотрудником.

Помимо учебы в школах существовали различные спортивные секции.

Директоров в здешних школах нет. Помимо учителей и тренеров, есть только заведующий хозяйственной частью.

Путешествие наше продолжалось. Вскоре мы причалили к пристани. Это было то место, где находились различные развлекательные комплексы. Помимо развлечений здесь был гидрокосмопорт. Как только я услышал об этом, то закидал Ильича вопросами о нем. Но Ильич только и сказал

– Сам все увидишь.

Пока Татьяна с девчонками пошли в развлекательный центр, Петр с Ильичем повезли меня в этот загадочный порт. На стоянке, возле причала, стояли несколько одинаковых автомобиля. На одном из них мы и поехали.

Эти автомобили предназначались для туристов, желающих совершить недалекие авто-прогулки.

Проехав несколько километров вдоль побережья, машина затормозила около большого здания. Если бы не надпись «Гидро Космопорт» , его легко можно было принять за здание ж\д вокзала.

Внутри просторного зала сновало множество народа. Почти все они были одеты в одинаковые светло-серые костюмы с белыми полосами вдоль рук и ног. Но были и «гражданские» вроде нас. По ту сторону здания находился собственно порт.

Вдоль причала на поверхности плавали блюдцеобразные объекты. Посередине этих тарелок была выпуклость в виде перевернутого блюдца. По его окружности был ряд иллюминаторов.

Диаметр этих аппаратов составлял около двадцати метров при высоте надводной части три метра. Большая часть тарелки, пять метров, находилась под водой.

Выйдя из здания, мы подошли к одной из них. С причала на тарелку был спущен трап, по которому мы поднялись на борт. Вход в верхнюю часть был открыт и мы зашли внутрь.

Вдоль борта, у каждого иллюминатора, было установлено кресло. Среднюю часть помещения занимали экраны и установленные перед ними кресла, для команды корабля.

Пока мы бродили по кораблю на борт стали подниматься люди в костюмах. Поэтому нам пришлось покинуть корабль.

Это была команда этого корабля. Они готовились к запуску. Пассажиры пока находились в здании порта.

Запуски «тарелок» проходили ежедневно, но желающих путешественников было много. Поэтому, чтобы совершить полет приходилось записываться, задолго до старта.

Ильич с Петром давно лелеяли мечту, совершить такое путешествие.

Вернувшись в здание, мы подошли к информационному стенду. Свободные места были только через три месяца. Это не подходило Петру. Учебный год начинался раньше.

Разочарованно вздохнув, Петр с Ильичем побрели к выходу. За то недолгое время, пока мы осматривали космический аппарат, мне не удалось толком расспросить Ильича о них.

Теперь, когда я уже имел визуальное представление о «тарелках», попросил его подробнее рассказать об их технических возможностях.

Эти аппараты, в первую очередь, предназначались для исследовательских работ, а также мониторинга околоземного пространства. Пассажирские рейсы занимали лишь пятую часть запусков.

Тарелки имели возможность стартовать из-под воды. По понятным причинам пуск, сквозь купол, был невозможен. Они оснащены двумя энергетическими установками. Одна ядерная, другая твердотопливная.

При отрыве от земли использовалось электрическое магнитное поле, создаваемое ядерным реактором. Это поле имеет особенность делать аппарат невидимым для электронного наблюдения, поэтому пуск, для электронных систем наблюдения остается незамеченным. Однако визуально корабль можно увидеть. Из-за возникающего свечения вокруг корабля, созданным вихревым магнитным полем.

После того как корабль покидал магнитное поле Земли, включались маршевые реактивные двигатели.

При возвращении, магнитные поле плавно опускало аппарат сквозь плотные слои атмосферы.

Корабли уходят далеко в космос, чтобы не быть обнаруженными с Земли. Там космонавты следят за опасными космическими объектами. И в случае необходимости уничтожают их.

Так было с Челябинским метеоритом. Когда космонавты поняли, что наземные службы не заметили метеорит, было принято решение об его уничтожении. Хотя для острова он опасности не представлял.

Метеорит сбили лазерной пушкой.

Когда тема коснулась оружия, я спросил у Ильича об армии острова.

За время нашего путешествия мне ни разу не встретился военный. Или человек в форме, кроме подводников и космонавтов.

В обычном понимании армии на острове не было. Это скорее можно назвать «анти армия».

Ученые занимаются разработкой средств, которые могут испортить или уничтожить оружие.

Солдат нет вообще. Их заменяют роботы. Эти роботы оснащены лазерными и электронными пушками. Но не для убийства противника, а для уничтожения их оружия.

К вечеру все собрались на катере. Девчонки сидели за своими ноутбуками, Татьяна готовила ужин.

Мы бросали с борта спиннинги. У берега рыба была помельче. Но нас вполне устраивал ее клев. Несколько рыбок было передано на кухню.

После ужина Петр включил автопилот, и катер поплыл обратно.

День десятый

Проснулись мы уже на своем причале. По дороге к дому, Петр заехал в школу. Мы с Ильичем ехали за его машиной. Пока Петр занимался своими делами, Ильич показывал мне школу.

Школа представляла целый комплекс зданий. Помимо самого здания школы с учебными классами, на территории комплекса был крытый ледовый стадион, тренажерный и спортивный зал с бассейном.

Несмотря на летние (зимние) каникулы детей было много. Летом (зимой) школа превращалась в школьный лагерь.

Пока мы с Ильичем осматривали школу, Петр закончил свои дела. Девочки встретили там своих подружек и остались в лагере до вечера.

Я попросил Ильича довезти меня до ближайшей гостиницы. Ильич удивился, но не стал спорить и оставил меня возле гостиницы. Я заверил его в том, что мне просто нужно побыть одному.

Заняв номер, я убедился в наличии водки, затем нарезал колбасу и сыр. Мне действительно нужно было побыть одному.

Все то, что я увидел и услышал за последние дни, вновь требовало осмысления.

Самым удивительным было не то, что здесь с легкостью можно путешествовать на космическом корабле и не роботизация всего, что только можно.

Удивительней была организация этого общества, или точнее сказать ее отсутствие.

Однако организация всего остального была потрясающей. Без каких-либо контролирующих органов власти здесь люди выполняли свой трудовой долг не за страх, а за совесть. Пусть это звучит пафосно, но это так и есть. По-другому я не могу передать свои впечатления.

За все время моего пребывания на острове я не встречал каких-либо запрещающих знаков кроме дорожных или запрещающих табличек, , которыми изобилует Россия. «Нет прохода», «купание запрещено», «в заповедник вход запрещен», «ловить рыбу запрещено», «охота запрещена» и т.д.

Отсутствие полицейских на улицах не напрягало, а напротив, успокаивало. Никто не остановит и не потребует паспорт, с пропиской.

Прошло совсем немного времени моего пребывания на острове. Еще многое я не видел, многое не узнал, но даже то, что узнал, было удивительным и поучительным.

Мысль о том, чтобы все это рассказать и передать людям из «внешнего мира» посещала меня уже не раз. Но как это сделать? Если я захочу вернуться, то все мои воспоминания об этом месте будут стерты.

Я не раз порывался заговорить об этом с Ильичем, но так и не решился.

Однако с каждым днем эта решимость крепла.

День одиннадцатый

Плотно позавтракав, я созвонился с Ильичем. Тот уже был на причале и ловил рыбу. Я оделся и пошел к морю. Гостиница находилась на второй линии от моря, поэтому дорога заняла минут двадцать.

Ильич рыбачил на, далеко уходящем в море, моле. Рядом с ним еще несколько рыболовов сидели с удочками и время от времени вытаскивали рыбешек.

Ильич издалека помахал мне рукой. У него нашлась удочка и для меня. Я автоматически закидывал удочку и ловил бычков. Мои мысли были далеки от рыбалки.

– Ильич – наконец сказал я – как ты смотришь на то, чтобы о вашем острове узнали во внешнем мире?

Ильич удивленно посмотрел на меня. Но я не дал ему возможности ответить, и снова заговорил.

– Послушай, я не хочу, чтобы вы пострадали из-за этого. Все равно никто не поверит, что такой остров существует на самом деле. Но возможно у людей появится надежда на будущее. На то, что можно жить свободно, не завися ни от кого. Что можно жить там, где захочешь, а не там где вынужден. Работать, занимаясь любимым делом, а не до смерти. Жить без страха, не боясь нарушить какой-нибудь тупой закон.

Я закончил и с волнением ждал реакции Ильича.

Ильич отложил удочку в сторону. Затем он вновь посмотрел на меня. Его взгляд стал задумчивым. Наконец он ответил.

– Странно, что ты первым заговорил об этом. Я тебе еще не рассказал о совете старейшин. Так вот. Я вхожу в этот совет. Мы давно наблюдаем за внешним миром. И мы очень обеспокоены тем, что там происходит. С каждым годом там все больше войн. Люди находятся в бедственном положении. Во многих странах они голодают и вынуждены работать за еду. Многие люди, от безысходности идут в наемники и убивают других людей. Войны не прекращаются. Когда ты попал на остров, мы подумали, что неплохо бы было объяснить тебе наш уклад. И затем отправить тебя обратно, чтобы поведать миру о нас. Однако мы сомневались, согласишься ли ты покинуть наш остров. И еще одна проблема в том, что не все в совете разделяют такую точку зрения. Поэтому, если ты всерьез решил вернуться, мне необходимо предпринять кое-какие действия. Это займет несколько дней.

Ильич внимательно смотрел на меня. Все так быстро решилось, что я даже растерялся. Ильич продолжал смотреть на меня в ожидании моего ответа.

– Да я хочу вернуться – сказал я.

– Ну, тогда будем готовиться к твоему возвращению. Мне нужно позвонить кое-кому.

С этими словами Ильич отошел от меня и набрал номер в своем телефоне.

Рыбачить уже не хотелось, и я смотал удочки. Вскоре подошел Ильич, и мы направились домой. По дороге он объяснил мне, что его племянница Юля, которая меня лечила на подводной лодке, в курсе его задумки. Она готова помочь нам.

Через несколько дней подводная лодка вновь отправлялась в плавание. На ней можно было меня и отправить. Главное, чтобы Юля тоже была там. Она была врачом, и от нее зависело, потеряю я память или нет.

Ильич шел на должностное преступление, помогая мне. Но так как, ни тюрем, ни судов здесь не было, то и опасаться за его судьбу не стоило. Тем более, что большинство в совете старейшин думали также как Ильич.

Я на время потерял Ильича. Он был занят переговорами со своими коллегами, в последний раз пытаясь убедить тех, кто был против разглашения их тайны. Поэтому с энтузиазмом согласился поехать за продуктами вместе с Татьяной и Петром. Они еженедельно закупали, то есть набирали продукты в продуктовом центре.

Этот центр находился на объездной дороге , которая находилась между лесными насаждениями и жилыми поселками у моря. Он представлял собой длинное здание, похожее на склад. На здании была надпись «Продукты» . Внутри здание еще больше создавало сходство со складом. Поперек помещения были расположены стеллажи с продуктами. Для «покупателей» предназначалась одна сторона. С другой стороны электрокары подвозили и раскладывали товар по полкам. Когда продукт забирали с полки, то на его место, сзади, продвигался следующий.

Ни касс, ни продавцов естественно не было. Электрокары были роботизированы. Поэтому никакого обслуживающего персонала не было видно. Может, конечно, они присутствовали на складах, откуда привозили товар. Но Петр с Татьяной не очень разбирались в этом, и я так и не узнал о тонкостях местной логистики.

Но собственно меня больше занимал теперь главный вопрос. Получится или нет, у Ильича, отправить меня домой?

Татьяна предложила мне поужинать у них дома, но я отказался и вернулся в гостиницу. Полистав ленту новостей в интернете, я лег спать.