Призрачный двойник

Я постучала пальцем по стеклу, зеленое лицо удивленно скривилось мне в ответ.

– Ладно, сосредоточься на этом мощном призраке. Я хочу, чтобы ты обнаружил его Источник. Найди, где он спрятан.

С этими словами я выпрямилась. Джордж уже закончил выкладывать вокруг нас круг из железных цепей. Спустя секунду на площадке появился Локвуд и тоже присоединился к нам.

Как всегда, он был спокоен, сосредоточен и деловит.

– Да, это ужасно, – сказал он.

– Что именно?

– Обстановка в той спальне. Она вся выдержана в лиловых, зеленых и еще каких-то тонах, которые я могу описать только как желтую блевотину. Цвета совершенно не сочетаются друг с другом.

– А призрака там, значит, нет?

– Призрак? Почему же, был там призрак, но я его зафиксировал на месте солью и железом, теперь он никуда не денется. Если интересуетесь, можете пойти и взглянуть. А я тем временем пополню свои припасы.

Мы с Джорджем взяли свои фонарики, но включать их не стали. В этом для нас не было необходимости. Спальня оказалась маленькой, тесной, в ней уместилась лишь односпальная кровать и узкий платяной шкаф, да еще было крохотное окошко – черное, залитое снаружи дождем. Все это убожество освещала сфера потустороннего света, горизонтально подвешенная над кроватью, сливавшаяся по краям с подушкой и простынями. В центре сферы, как муха в янтаре, застыл призрак мужчины в полосатой пижаме. Он лежал на спине, будто спал, слегка приподняв над простынями руки. У мужчины были маленькие усики и взъерошенные волосы. Глаза закрыты, небритая нижняя челюсть отвисла, обнажив беззубый рот.

От призрака расползались струйки холодного воздуха. Сферическая аура потустороннего света была окружена двумя кольцами – одно из соли, второе из железных опилок. Светящаяся сфера медленно пульсировала, и ее края время от времени касались частиц соли, рассыпая вокруг ярко-зеленые искры.

– Не знаю, сколько с них брали за ночлег в этом месте, – сказал Джордж, – но по-любому это было слишком много.

Мы вернулись на площадку.

Локвуд успел заново наполнить маленькие канистры солью и железными опилками и сейчас пристегивал их к своему рабочему поясу.

– Ну, видели его? – спросил он.

– А как же. Вопрос только в том, что его убило, – сказал Джордж.

– Череп говорит, что здесь присутствует очень мощный призрак. Утверждает, что очень плохой и опасный, – заметила я.

– Ну, это мы проверим в полночь. Однако давайте не будем ждать сложа руки, проверим лучше, что тут еще есть.

Мы проверили следующую спальню, в ней все было чисто. Но, открыв третью дверь, я обнаружила за ней сразу двух призраков. Один мужчина лежал на узкой кровати, как тот, из спальни номер один, только не на спине, а свернувшись калачиком на боку и подложив одну руку себе под голову. А еще он был старше и плотнее по сложению, с коротко подстриженными, песочного цвета волосами, бородатый и в темно-синей пижаме. Рядом с ним – так близко, что их ауры потустороннего света почти касались друг друга, – стоял еще один мужчина. На нем были пижамные штаны и белая футболка. Он выглядел так, словно только что встал с постели – одежда измята, на щеках щетина, длинные черные волосы на голове спутались. Сквозь его ноги можно было рассмотреть ковер. Задрав голову, мужчина в ужасе смотрел на потолок.

– Здесь два пятна посмертного свечения, – сказал Локвуд. – Одно намного ярче другого. Разные даты, разные случаи. Но обоих этих мужчин убило ночью.

– Остается лишь радоваться, что они не спали обнаженными, – заметил Джордж. – Особенно вон тот, волосатый. Давайте их зафиксируем. Они, конечно, выглядят пассивными, но кто этих призраков разберет. У тебя есть железные опилки, Люси?

Я не ответила. Меня окатило призрачным холодом, и я услышала эхо эмоций – одиночество, страх, отчаяние. Переживания двух мужчин, умерших в этой комнате. Я вслушалась в доносившийся до меня из прошлого звук дыхания. Оно было ровным, как у спящего человека. Затем раздался шлепок – мягкий, мокрый, словно на пол свалился огромный угорь.

И тут краешком глаза я заметила что-то на потолке.

Оно тянулось ко мне, бледное и бесформенное.

Я быстро огляделась по сторонам, но вокруг никого и ничего не было.

– Ты в порядке, Люси? – Локвуд и Джордж уже стояли рядом со мной. Лежащий на кровати призрак бородатого мужчины тоже уставился вверх, на ту же самую точку, куда только что смотрела я.

– Я что-то видела. Наверху. Вроде протянутой вниз руки. Только это была не рука.

– А что это было, как ты думаешь?

– Не знаю, – ответила я и передернулась от омерзения.

Мы зафиксировали обоих призраков и проверили последнюю спальню на втором этаже. Мертвецов в ней не было – уже приятно. Затем мы осмотрели оставшийся лестничный пролет. Здесь по ступеням, как вода через дамбу, скатывались жирные волокна призрачного тумана, и лучи наших фонарей искривлялись в нем, словно огибая, ощупывая тьму.

– Вот где все оно начинается, – сказал Локвуд. – Вперед.

Мы собрали то, что осталось от наших припасов. Из глубины призрак-банки за нами пристально следило уродливое лицо.

– Эй, вы же не оставите меня здесь, правда? Я надеюсь занять место в первом ряду, когда вас начнут уничтожать.

– Да-да, разумеется, – кивнула я. – Скажи лучше, тебе удалось обнаружить Источник всего этого?

– Он где-то наверху. Но, наверное, ты и сама уже догадалась об этом?

Я бесцеремонно запихнула банку в рюкзак и поспешила вслед за остальными. Они уже успели подняться до середины лестничного пролета.

– Мне совсем не понравилось, как Эванс сказал, что придет утром собирать наши останки, – прошептал Джордж, когда мы приблизились к последней лестничной площадке. – Он явно намекал, что от нас останется совсем не много. Но надеюсь, он преувеличивал.

– Не факт, – покачал головой Локвуд. – Некоторые призраки высасывают так много энергии из своих жертв, что их тела становятся сухими и тонкими как бумага, наподобие пустых раковин. Этим, кстати, можно объяснить, почему полиция не смогла найти никаких останков. Очень может быть, что Эванс попросту сжигал их в своем камине в гостиной. Или сворачивал их и складывал в коробку у себя под кроватью. Или аккуратно вешал их в гардероб, словно собирал коллекцию слегка необычных костюмов. Я не преувеличиваю, возможно, именно как-то так все и было.

– Ну спасибо, Локвуд, – с чувством сказал Джордж после небольшой паузы. – Утешил. Теперь мне стало намного лучше.

– Но что это давало? – спросила я. – Я имею в виду, мистеру и миссис Эванс?

– Думаю, они присваивали себе деньги и вещи жертв. Хотя кто знает… Они оба выглядят чокнутыми, и не самую малость, а довольно сильно…

Тут Локвуд резко поднял руку, и мы застыли на самых верхних ступеньках. Эта лестничная площадка была такой же, что и этажом ниже, только на нее выходило всего три двери, и все они были закрыты. Температура вновь упала. Призрачный туман клубился над ковром как кипящее молоко. Мои уши разрывались от шепчущих мертвых голосов. Стало ясно, что мы приблизились к самому центру сверхъестественных событий.

Мы двигались медленно, будто тащили на своих плечах огромный груз, и внимательно смотрели по сторонам, но никаких манифестаций, то есть появлений призраков, пока не наблюдали.

– Череп, – позвала я, – что ты видишь?

Из моего рюкзака зазвучал утомленный шепчущий голос.

– Я вижу страшную, смертельную опасность, – заныл он тоном провинциального шарлатана-астролога. – И эта страшная опасность близка, очень близка. Хочешь сказать, что сама не чувствуешь этой опасности? В таком случае ты бездарь, честное слово. Пожалуй, с такими способностями ты и Рейза не заметишь до тех пор, пока он не подойдет и не усядется своей холодной задницей тебе на колени.

Я сердито тряхнула рюкзак:

– Ну ты, грязная кучка древних гнилых костей! Хватит ныть, говори толком, где она, эта твоя смертельная опасность?

– Понятия не имею. Извини. Слишком много парапсихологических помех. – И череп отключился.

Я передала своим друзьям слова призрака. Локвуд вздохнул:

– Все, что мы можем сделать, – это заглянуть в двери. Три двери, нас трое, каждому по одной.

– Чур моя вот эта, – заявил Джордж и уверенным шагом направился к двери на левой стороне площадки. Театральным жестом распахнул ее, заглянул внутрь и притворно посетовал: – Ничего. Какая жалость!

– Так ведь даже ежику понятно, что это кладовка, – сказала я. – Смотри, и дверь по размеру меньше остальных, сразу видно, что сюда мало что можно запихнуть. Если по-честному, ты должен попробовать другую дверь.

– Еще чего, – покачал головой Джордж. – Давай теперь ты, твоя очередь.

Я выбрала правую дверь. На ней была приклеена табличка с цифрой 1. Выставив рапиру перед собой, я толкнула дверь, и мне открылась маленькая спальня с раковиной и зеркалом. А перед зеркалом стоял слабо светящийся тощий мужчина с голым торсом. На подбородке у него была белая пена для бритья, в одной руке он держал опасную бритву. Когда дверь открылась, мужчина обернулся и посмотрел на меня ничего не выражающими мертвыми глазами.

Меня внезапно охватил страх. Нашарив негнущимися руками баночки с солью и железными опилками, я высыпала все содержимое на пол. Соль и железо образовали барьер, пересечь который призрак не мог. Он отшатнулся назад и заметался из стороны в сторону, словно дикий зверь в клетке, все это время не сводя с меня своих пустых глаз.

Я вернулась на площадку и смахнула с бровей капельки ледяного пота:

– Все. Свою часть работы я сделала.

Локвуд поправил воротничок своей рубашки, тоскливо взглянул на последнюю закрытую дверь:

– Ну, что ж… Теперь, как я понимаю, моя очередь?

– Угу, – кивнула я. – Тебе осталась комната номер два, та самая, между прочим, о которой упоминал Эванс.

– Верно… Так что там, за дверью, очевидно, сидит призрак. А может, не один… – Признаюсь честно, бывали времена, когда Локвуд выглядел намного счастливее, чем в эту минуту. Он покачал в руке свою рапиру, крутанул плечами, глубоко вдохнул, а затем неожиданно усмехнулся, давая нам понять, что все идет как надо. – Ладно, – сказал он. – Поглядим, насколько эта тварь страшна на самом деле.

И он рывком открыл оставшуюся на его долю дверь.

Он угадал: в комнате оказался не один призрак – их в ней было столько, что и не сосчитать. Она была битком набита ими – целой ротой джентльменов в ночных пижамах. Одни призраки светились ярче остальных, другие, напротив, были совсем бледными. Но при этом все они были одинаково мрачными, небритыми, с ввалившимися щеками и пустыми мертвыми глазами. Некоторые выглядели только что проснувшимися, других смерть застала в тот момент, когда они одевались. Призраков было так много, что они налезали друг на друга, зажатые в тесном пространстве между гардеробом и вешалкой для полотенец с одной стороны, и между кроватью и раковиной умывальника – с другой. Некоторые из них всматривались в потолок, другие парили над полом, повернувшись лицом в сторону открытой двери.

Все они были жертвами, но это отнюдь не делало их безопасными. Я чувствовала их обиду на судьбу, их слепую злобу. Нас всех обдало холодным воздухом. Полы длинного пальто Локвуда взлетели в воздух, моего лица коснулись растрепавшиеся волосы.

– Осторожно! – кричал Джордж. – Они нас заметили! Нужно выложить барьер раньше, чем…

Джордж хотел сказать «раньше, чем они двинутся», но было поздно.

Некоторые призраки тянутся к живым существам – возможно, чувствуют их тепло и хотят согреться сами. Ночевавшие в этой комнате мужчины умерли в одиночестве, поэтому у них была сильная тяга к теплу. Короче говоря, толпа светящихся фигур хлынула вперед, словно приливная волна, и в считаные секунды просочилась сквозь открытую дверь на лестничную площадку. Локвуд выронил банку с железными опилками, которые собирался рассыпать, и схватился за свою рапиру. Я уже вытащила свою, и мы в две руки принялись выписывать клинками сложный узор, пытаясь создать прочную защитную стену. Некоторые призраки отплыли назад, другие покачивались из стороны в сторону, держась на недосягаемом для рапир расстоянии.

Я схватила Локвуда за руку и крикнула ему:

– Они окружают нас! Вниз по лестнице! Живо!

– Нет, – покачал он головой. – Вниз нам нельзя. Если они двинутся вслед за нами, мы окажемся в ловушке. Нужно найти Источник, а для этого есть только один путь – наверх.

– Но мы и так на самом верху дома!

– Да? А это что? – указал он рукой.

Я посмотрела – и увидела высоко на потолке контуры узкого деревянного люка.

– Джордж, – спокойно сказал Локвуд. – Принеси лестницу, пожалуйста.

– Какую еще лестницу? – недовольно буркнул Джордж. В данный момент он был очень занят: швырял соляную бомбу. Она срикошетила от стены, осыпав призраков искрами ярко-зеленого пламени.

– Принеси мне лестницу, Джордж.

Джордж в панике вскинул над головой руки и раздраженно крикнул:

– Да где же я тебе ее возьму?! Из трусов, что ли, выну?

– Нет, из кладовки, которую ты открывал, придурок! Давай шевели задом!

– Ах да. Вспомнил. – И Джордж ринулся к кладовке.

А призраки тем временем наступали на нас. Их шепот становился все громче. Вблизи от себя я увидела призрак мужчины в нательной рубашке и мешковатых пижамных штанах. Он двинулся мне навстречу, я нанесла рапирой удар по диагонали и рассекла Гостя. Его половинки разделились и поплыли рядом друг с другом, пытаясь соединиться в единое целое. За моей спиной возился Локвуд, он вытащил из своего рюкзака цепи и теперь выкладывал из них круг посередине лестничной площадки.

В этот момент возвратился Джордж с лестницей – складной, на раздвижных телескопических ножках. Он запрыгнул в круг, внутри которого уже стояли мы с Локвудом. Без лишних слов Джордж вытянул лестницу вверх до потолка, совместив ее край с краем люка рядом с его петлями.

Вся лестничная площадка была залита потусторонним светом. Призрачные фигуры плыли на нас, вытянув вперед свои белые мертвые руки. По краям выложенного из цепей круга шипела и дымилась эктоплазма.

Мы полезли вверх по лестнице – первым Локвуд, за ним Джордж, я замыкающей. Локвуд добрался до люка и сильно толкнул крышку. За ней показалась черная полоска, она росла, медленно раскрываясь, словно края бумажного веера. На наши головы полетели облака пыли.

Мне показалось, или призраки внизу под нами вдруг притихли? Да, притихли. Прекратили шептать и уставились своими пустыми глазами на черноту в отверстии люка.

Локвуд еще раз толкнул крышку люка, и она с грохотом упала внутрь чердака, повернувшись на своих петлях. Черный провал напоминал раскрытый беззубый рот. С чердака потек ледяной воздух.

Там, в темноте, таился завладевший этим домом ужас. Именно там нужно искать и его Источник. Мы не стали медлить и один за другим заползли на чердак, в моментально поглотившую нас непроглядную тьму.

3

Самое первое ощущение – там было ужасно холодно.

А еще темно – хоть глаз выколи. Только снизу в отверстие люка проникал столб потустороннего света от скопившихся там призраков, но от этого свечения окружающая тьма кажется лишь непрогляднее. Короче говоря, мы слабо могли различать только бледные лица друг друга, и больше ничего.

К тому же здесь чувствовалось чье-то присутствие. Оно ощущалось совсем рядом и, казалось, было повсюду. Близость этого «нечто» давила на нас, мешала дышать, сковывала наши движения. Мы чувствовали себя так, словно внезапно оказались глубоко под водой и она все сильнее прижимает, сжимает нас, грозя размазать по дну…

Первым взял себя в руки Локвуд. Я услышала, как он шелестит чем-то, роясь в своем рюкзаке. Локвуд достал свой фонарь, щелкнул выключателем и повернул регулятор мощности. Только теперь, в теплом свете фонаря, мы наконец смогли увидеть, что нас окружает.

Находились мы, естественно, на чердаке. Он напоминал пещеру – широкий внизу, уходя высоко вверх, он круто сужался к коньку крыши. Торцовые стенки чердака были сложены из кирпичей, вдоль одного торца на крышу проходила встроенная в него кирпичная труба дымохода. В другом торце виднелось одно высокое, но узкое окно. Высоко над нашими головами, теряясь в тенях, смутно виднелись балки, державшие на себе вес крыши.

В одном углу валялось несколько разломанных ящиков из-под чая. И больше ничего.

Или почти ничего. Со стропил свисали большие, как гамаки, полотнища паутины – серые, тяжелые, они напомнили мне навесы над прилавками, которые можно увидеть на арабском рынке. Вдоль нижних, касавшихся пола, краев крыши скопились груды мусора, было видно, что на чердаке давным-давно никто не бывал. Свисавшие с балок полотнища паутины слегка покачивались в потоках воздуха, потревоженного нашими движениями.

Кое-где на паутине блестел иней. Наше дыхание слетало с губ облачками морозного пара.

Мы продолжали неподвижно стоять на месте. Все знают, что пауки имеют странную привычку скапливаться в местах, где грань между нашим и потусторонним миром наиболее тонка. Их как магнитом притягивают старые Источники, где концентрируются и постепенно набирают мощь невидимые и неведомые нам силы. Неестественно большие скопления пауков – верный признак присутствия здесь старых и сильных призраков, а паутина окутывает то место, откуда в наш мир являются ожившие мертвецы. Честно говоря, до сих пор я не заметила в «Лавандовом домике» ни одной паутины, но это ни о чем не говорит – возможно, миссис Эванс просто привыкла часто проходиться по всем углам щеткой для сметания пыли.

Но здесь, на чердаке, картина была совершенно иной.

Мы проверили, что у нас осталось из припасов. Торопясь забраться вверх по лестнице, Джордж забыл свой рюкзак и сумку внизу, а мы с Локвудом уже использовали все свои цепи и израсходовали почти все запасы соли и железных опилок. По счастью, Локвуд захватил свою сумку, в которой были жизненно необходимые в нашем положении серебряные печати, а на поясе у каждого из нас остались магниевые вспышки. Ах да, еще у нас была с собой банка с черепом, и это оказалось очень кстати. Я поставила призрак-банку рядом с открытым люком. Лицо призрака едва виднелось сквозь холодную темную плазму.

– Зря вы сюда забрались, – прошептал он. – Даже я и то нервничаю, а ведь я уже мертвый.

Я смахнула рапирой несколько волокон паутины, болтавшихся возле самого моего лица.

– Можно подумать, у нас был выбор, – ответила я. – Если что-то увидишь, дай мне знать.

Локвуд подошел к окну, почти такому же высокому, как он сам. Проскреб дырочку в покрывающем стекло инее и заглянул в нее.

– Окно выходит на улицу, – сказал он. – Вижу внизу призрак-лампы. Ладно. Итак, Источник должен быть где-то здесь. Осторожно все осматриваем, находим его, нейтрализуем, и дело с концом.

Мы приступили к поискам. Мы двигались как альпинисты на большой высоте – медленно, осторожно, внимательно осматриваясь на каждом шагу, болезненно сгибаясь под давлением чудовищной потусторонней силы.

Возле люка на полу виднелись свежие отпечатки рук – похоже, их оставили мельком заглянувшие сюда полицейские. Совершенно очевидно, что на сам чердак уже много лет никто не забирался. Все было покрыто толстым слоем пыли. Мы заметили отдельные, едва видные в пыли, завитки – их мог оставить кто-то, совершавший странные круговые движения в воздухе. Именно в воздухе, потому что нигде не было ни единого отпечатка ног.

Джордж потыкал своей рапирой в углы чердака и вытащил ее, густо облепленную паутиной.

Я стояла в центре чердака и внимательно вслушивалась. Вслушивалась в потрескивание промерзающих балок, слабое шуршание паутины, завывающий над крышей ветер. По черепичной крыше хлестал дождь. Барабанил по оконному стеклу. По стенам дома.

Однако внутри все было тихо. Даже снизу не долетал больше шепот призраков.

Ни звуков, ни явлений, ни хотя бы призрачного тумана.

Только жуткий холод.

Наконец мы сошлись все втроем в центре чердака. Я мрачно хмурилась, была в напряжении и дрожала от холода. Локвуд выглядел бледным и раздраженным. Джордж продолжал счищать с рапиры налипшую к ней паутину, водя клинком по краю подошвы своего ботинка.

– Ну, что скажете? – спросил Локвуд. – Есть какие-нибудь предложения?

– Есть, – как школьник поднял руку Джордж. – Я проголодался. Нам нужно перекусить.

– Перебьешься, – ответил Локвуд. – Свои бутерброды ты оставил внизу призракам.

– Я знаю. Вообще-то я надеялся, что Люси со мной поделится своими.

Я начала закатывать глаза, но внезапно замерла.

– Люси? – Локвуд, как всегда, первым заметил, что со мной что-то не так.

Я немного помолчала, прежде чем ответить.

– Мне кажется, – медленно начала я, – или на той балке действительно что-то лежит?

Эта балка была почти прямо над нашими головами. Свисавшая с нее паутина сливалась с прячущимися под скатом крыши тенями. А чуть выше виднелось темное пятно – то ли часть самой балки, то ли часть того, что лежало прямо на ней. Рассмотреть снизу было сложно, но то, что высовывалось за край балки, могло, пожалуй, оказаться чьими-то волосами.

Мы молча внимательно всмотрелись в это пятно, потом Локвуд сказал:

– Лестницу, Джордж.

Джордж отправился за лестницей, втянул ее наверх сквозь отверстие люка.

– Те парни все еще там, внизу, – сообщил он. – Столпились вокруг цепей. Такое впечатление, будто ждут чего-то.

Мы приставили лестницу к балке.

– Хочешь бесплатный совет? – шевельнулся в своей банке призрак. – Самое худшее, что вы можете сделать, – это полезть туда, чтобы посмотреть. Лучше киньте магниевую вспышку и бегите прочь со всех ног.

Я передала слова черепа Локвуду. Он покачал головой:

– Если это Источник, мы должны запечатать его. Одному из нас придется залезть наверх. Что скажешь, Джордж? За тобой должок после той кладовки, а?

Обычно лицо Джорджа выражает не больше эмоций, чем тарелка каши. Вот и сейчас на нем не было заметно ни особого восторга, ни желания залезть наверх.

– Или ты хочешь, чтобы это сделал я? – спросил Локвуд.

– Э… Да нет. Все отлично. Дай мне кольчужку.

Центром каждого явления призраков является Источник – предмет или место, к которому привязан тот или иной конкретный призрачный феномен. Если заблокировать такой Источник, наложив на него Печать – например, накрыв сеткой из серебряных колечек, – ниточка, по которой струится потусторонняя сила, обрывается. Поэтому Джордж взял такую сеть – кольчужку, заранее аккуратно уложенную в пластиковый чехол, – и полез по лестнице вверх, а та дрожала и раскачивалась под его весом. Мы с Локвудом остались ждать внизу.

– Только не говорите потом, что я вас не предупреждал, – напомнил из своей банки череп.

Джордж взобрался на такую высоту, куда едва проникал свет нашего зажженного фонаря, и приблизился к тонущей в тени балке. Я вытащила рапиру. Свою Локвуд уже держал в руке. Мы посмотрели в глаза друг другу.

– Ну, если что-то и случится, – пробормотал Локвуд, – то, скажу я, только потому…

Из-под балки вылетели белые щупальца. Блестящие, гладкие, с толстыми концами. Они разворачивались с ужасающей скоростью. Часть щупальцев развернулась вверх, целясь в Джорджа, другие устремились вниз, туда, где стояли мы с Локвудом.

– Черт, действительно случилось, – сказал Локвуд.

Щупальца приближались. Мы с Локвудом бросились врассыпную. Он кинулся к окну, а я в сторону люка. Джордж дернулся, стоя на лестнице, выронил кольчужку и потерял равновесие. Лестница завалилась назад, ударилась о скат крыши, ноги Джорджа соскользнули с нее, и он повис, уцепившись обеими руками за верхнюю ступеньку.

Щупальце ввинтилось в пол рядом со мной, легко прошло сквозь доски и устремилось вниз. Оно состояло из ихора – вещества, которое называется также эктоплазмой. Если не хотите умереть, сделайте все возможное, чтобы это вещество не соприкоснулось с вашей обнаженной кожей. Вот почему я резко отпрыгнула в сторону и, споткнувшись, выронила свою рапиру.

Да не просто выронила. Рапира свалилась в открытый люк и затерялась где-то среди столпившихся внизу призраков.

Дела наверху, на лестнице, обстояли ничуть не лучше. Держась за лестницу уже только одной рукой, Джордж выхватил из поясного кармашка магниевую вспышку и швырнул ее в призрачные щупальца. Вспышка пролетела мимо, ударилась о крышу и взорвалась, осыпав Локвуда каскадом раскаленных частиц соли и железа, от которых на нем загорелась одежда.

Что ж, зачастую именно так и случается. Одна беда ведет за собой другую.

– Недурное начало! – прокомментировал призрак из своей банки. Его лицо оживилось и радостно осклабилось, когда я промчалась мимо, спасаясь от следующего, несущегося за мной, щупальца. – Решили на этот раз спалить друг друга? Оригинально! Ну а что будет следующим номером нашей программы?

Надо мной из балки и стропил крыши вырастали все новые и новые щупальца. Их слепые, белые, мечущиеся по всему пространству чердака тупые кончики напоминали стебли спаржи. Стоявший на другом конце чердака Локвуд тоже выронил свою рапиру и, пятясь спиной, отступал к окну. Вся передняя сторона его пальто была охвачена язычками серебристого пламени, и, спасаясь от нестерпимого жара, он запрокинул голову.

– Воды! – крикнул он. – Есть у кого-нибудь вода?

– У меня есть! – Я нырнула, уклоняясь от очередного светящегося щупальца, и полезла в свою сумку. Нащупав в ней пластиковую бутылку с водой, крикнула: – А мне нужна рапира!

По чердаку пронесся неестественно сильный порыв ветра и ударил в окно позади Локвуда. Раздался звон бьющегося стекла. В настежь распахнутое окно ворвались струи дождя и завывание ветра. Теперь Локвуд находился всего в двух – ну, может, в трех – шагах от того, чтобы вывалиться наружу. А падение на улицу с такой высоты стало бы для него смертельным.

– Воды, Люси!

– Джордж! Брось мне свою рапиру!

Джордж услышал меня. Он отчаянно изогнулся, вися в воздухе, едва избежав при этом столкновения с очередным щупальцем. Рапира висела у него на поясе и раскачивалась, поблескивая клинком. Джордж изогнулся и выхватил ее.

Я отскочила, пропуская мимо себя летящее по воздуху щупальце, размахнулась и бросила Локвуду бутылку с водой.

В это же мгновение Джордж кинул мне свою рапиру.

А теперь смотрите, что получилось. Рапира и бутылка летят по воздуху, красиво проскакивают сквозь путаницу щупальцев, приближаясь ко мне и к Локвуду. Локвуд протягивает руку. Я протягиваю свою.

Помните, я говорила вам, что в этом расследовании был момент, когда наша команда действовала слаженно и четко, как никогда? Вот он и настал.

Правда, все закончилось намного хуже, чем начиналось.

Рапира просвистела за милю от меня, упала на пол и скользнула в недоступную даль.

Моя бутылка ударила Локвуда прямо в лоб, отбросила назад и вытолкнула его в раскрытое окно.

Наступила секундная пауза, затем раздался голос черепа:

– Он умер? Вау! О, нет! Он повис на ставнях. Обидно. Но все равно это лучший цирковой трюк, который я видел в своей жизни. Вы все трое – ничтожные, ни на что не годные идиоты.

Отчаянно танцуя, чтобы увернуться от ближайших ко мне щупальцев, я пыталась увидеть Локвуда. К моей радости, череп оказался прав. Локвуд висел над пропастью, выгнувшись, уцепившись кончиками пальцев за разбитые ставни. Вокруг него завывал ветер, он трепал ему волосы и норовил сбросить вниз, в непроглядную ноябрьскую ночь. Хорошо хоть, что ветер и дождь сбили пламя на одежде Локвуда и огоньки начали гаснуть один за другим.

Но это не означало, что наше положение улучшилось. Теперь каждая секунда могла стать последней для любого из нас.

Рапира Джорджа лежала в нескольких метрах от меня, но с таким же успехом она могла лежать и где-нибудь в Париже. Призрачные кольца обвили ее и колыхались, словно анемоны на коралловом рифе.

– Ты сможешь достать ее! – крикнул Джордж. – Сделай сальто через щупальца или придумай еще что-нибудь!

– Сам сделай сальто! Это ты напортачил! Когда только научишься правильно бросать вещи!

– Это ты мне говоришь? Сама сначала научись бутылки кидать!

– Мне позволительно, я девушка. И в конце концов, я помогла ему погасить пламя, разве не так?

Ну, в каком-то смысле это было так, конечно. Но только отчасти. Наш лидер пытался влезть назад в окно. Его лицо позеленело, пальто все еще дымилось. На лбу у Локвуда – на том месте, куда попала бутылка с водой, – появился аккуратный красный кружок. Судя по выражению его лица, поблагодарить меня за это Локвуд не спешил.

Ко мне направлялось очень длинное серебристое щупальце, и я, натыкаясь на полотнища паутины, поспешила отступить к раскрытому люку.

– Живее, Люси! – азартно подгонял меня череп, сидя в безопасности в своей банке. – Оно прямо у тебя за спиной!

– Лучше бы помог чем-нибудь! – Я ахнула, когда щупальце вскользь задело рукав моей куртки. Куртка у меня толстая, но даже сквозь нее меня буквально пронзило холодом.

– Я? – удивился череп. – Но я всего лишь «грязная кучка древних гнилых костей», так ты, кажется, меня назвала? Ну и что я могу для тебя сделать?

– Дай совет! Подскажи хоть что-нибудь!

– Это Чейнджер, против него нужно мощное средство. Не магниевая вспышка, ею ты только спалишь здесь еще кого-нибудь. Себя, например. Отгони его серебром, и тогда сможешь добраться до рапиры.

– Но у меня нет серебра!

Вообще-то у нас было много серебра, но все оно лежало в сумке Локвуда, а та была на другом конце чердака.

– А как насчет того дурацкого ожерелья, которое ты постоянно носишь? Оно-то из чего сделано?

Ну конечно! Ожерелье, которое подарил мне летом Локвуд! Оно из серебра. А серебро сжигает эктоплазму, из которой состоят призраки. Серебра боятся все Гости, даже Чейнджеры, которые являются в виде щупальцев из ихора. Ожерелье, конечно, не самое сильное оружие, которым я когда-либо пользовалась, но тем не менее… Да, череп прав, это лучше, чем ничего, поэтому можно попробовать.

Я присела возле стены на корточки и расстегнула застежку на ожерелье. Пока я это делала, к моим пальцам прилипли длинные нити паутины. Я крепко сжала конец ожерелья в руке и стала размахивать им в воздухе. Когда свободный конец ожерелья коснулся ближайшего ко мне щупальца, эктоплазма зашипела. Щупальце дернулось вверх и отодвинулось от меня. Почувствовав близость серебра, напряглись и попятились назад другие щупальца. Наконец вокруг меня образовалось свободное пространство. Я выпрямилась и прислонилась спиной к скату крыши.

Когда я прикоснулась пальцами к дереву, на меня накатила волна эмоций. Это были не мои чувства – чужие. Они сочились из древесины, из досок и из гвоздей, которыми были сбиты эти доски. Они долетали до меня из глубины бешено вращающихся щупальцев самого призрака. Ощущения эти были ужасными – болезненная смесь чувства одиночества, обиды и холодной, непреклонной ярости. Чужие эмоции стучали мне в виски, а я тем временем озиралась вокруг.

Здесь, на чердаке, когда-то совершилось жуткое преступление. Оно стало источником энергии, которая движет этим злобным, мстительным духом. Я представила себе, как его щупальца легко и беззвучно проникают сквозь пол чердака и тянутся к несчастным постояльцам, спящим в комнатах внизу…