Обраслечена поневоле, или Чешуйчатая подстава

Я брезгливо передернула плечами и почувствовала на себе взгляд. Именно почувствовала! Моего плеча будто коснулось что-то мягкое и теплое. Испуганно повернулась и обнаружила, что Гардиан и правда смотрит: заинтересованно, но недовольно.

− Я снился тебе в образе человека?

− Нет, ты снился мне в своем истинном образе.

На щеках жениха вновь проступили сапфировые чешуйки. Сам он подобрался и с интересом подался вперед в ожидании ответа. Я сделала то же самое и, ухватившись ладонями за край ванны, прошептала, словно по секрету:

− В образе свиньи.

Мне бы такую выдержку! Вот честное слово, я в какой-то степени им даже восхищаюсь. Он несколько секунд смотрел на меня, как на птичий помет, а потом вновь откинулся на спинку кресла и вернул взгляд книге.

− Развлекаешься, значит. Тебе, смотрю, нравится быть носи… гхм… носить Шаамни. Возможно, ты даже не планируешь от нее избавляться. Я могу тебя понять: выбралась из нищеты и прельстилась роскошью. Но не обольщайся. Завтра утром приедет моя мать и, по праву старшей рода, исправит ошибку. Ты вернешься туда, где тебе место, а я забуду о тебе, как о страшном сне.

Убью.

Прости, Исконная магия, но это выше моих сил!

Резко встала и вода с шумом плюхнулась обратно в ванную, оставив на мне пышное платье из белоснежной пены. Женишок вскинул взгляд и замер, чудом не выронив из рук книгу. Осознала оплошность, и спешно обмоталась полотенцем.

− Подай мне платье! Больше не считаю возможным мучить тебя своим обществом!

− Конечно, дорогая, − хрипло произнес Гардиан и поднялся.

Удивительное дело! Неужели в нем проснулся джентльмен? Спал с первой секунды нашего знакомства и, наконец-то выспался?

Как-то мне говорили, что я слишком хорошо думаю о людях. А еще говорили, что мне не помешает губозакатывательная машинка. В лучших традициях «гада обыкновенного», Гардиан вынес из-за ширмы платье и галантно опустил его… в воду. Ткань намокла и тяжело опустилась на дно.

− Какой я неуклюжий, − проговорил он холодно, не изменившись в лице.

Совесть! Ау…

− Что… Что ты делаешь?! Совсем ненормальный?!

− Я не могу тебе доверять, − спокойно произнес Гардиан, глядя мне в глаза. Ох, ну спасибо, что не облапали взглядом все, что выше и ниже полотенца! − Мне будет гораздо спокойнее знать, что ты никуда не денешься.

− Клятвы тебе мало?

− Мало.

Открыла рот, чтобы поупражняться в тролльем, но промелькнула коварная мыслишка.

− Хорошо, − улыбнулась елейно и, придерживая полотенце, вторую руку протянула жениху.

− Хорошо? – переспросил он.

Чует подвох? Это правильно. Потому что он есть. Огромный такой подвох, размером со слона!

− Конечно. Ты большой, сильный и властный. Мне придется тебе подчиняться. Я поняла. Хорошо. Будет по-твоему.

Покорно улыбнулась, похлопала ресничками и поиграла пальчиками, требуя помощи. После моего тактичного покашливания Гардиан отмер и взял-таки меня за руку, но так, будто держал змею, а не прекрасную леди. Не жалея сил, потянула гада на себя, и мы со всего размаха плюхнулись в воду, учинив знатный бедлам. Вообще-то, я планировала окунуть в воду только женишка, но он так плотно в меня вцепился, что я в итоге оказалась под ним.

− Ты сумасшедшая? – прорычал он, откидывая с лица сырые волосы.

− Не надо повторять мои слова! – прорычала, пытаясь спихнуть с себя тяжелую ношу и попутно отплевываясь от воды. Полотенце, на секундочку, коварно сползло и блюстителем моей нравственности оставался жалкий слой пены, да навалившийся сверху мужлан, по ошибке ставший моим женихом. – Слезь с меня!

− Уверена, что хочешь этого? – усмехнулся Гардиан, приподнявшись на руках.

− Да что ты себе… А ну ляг обратно! – взвизгнула, когда моего тела коснулся холодный воздух.

Вставать – плохая идея. Я голая! А полотенце валяется где-то в ногах, и достать его, не сверкая ягодицами на потеху публике не выйдет. В том, что публика потребует потехи, я даже не сомневалась.

− Мне кажется, что все это дурной сон! Что плохого я сделал в жизни, чтобы встретить тебя?

− Вспомни, быть может, когда летал на метле, не пропустил какую-нибудь бабушку? Дай мне полотенце!

− Оно сырое.

− Неважно, хоть что-нибудь, кроме себя! Ты ведь тоже сырой!

Гардиан коварно улыбнулся. Его взгляд – тяжелый, наполненный предвкушением чего-то увлекательного, завораживал. Он провел пальцами по моему лицу, убрал со щеки сырую прядку волос, коснулся губ. С ужасом поняла, что прикосновения жениха не вызывают отторжения. Хуже всего, мне хочется потянуться навстречу, прижаться щекой к горячей ладони, почувствовать ее не только на губах, но и… Гхм.

− Ты красивая, − неожиданно прошептал он, склоняясь к моему лицу.

− Что ты делаешь?! – прошипела, когда его дыхание обожгло мои губы.

Сердце грохотало в ушах, в груди творилось что-то странное, я сама себе не принадлежала, понимая, что еще чуть-чуть и забуду о нашей вражде ради сиюминутного удовлетворения! Привлекательность Гардиана неоспорима и, увы, не перечеркивается его невыносимым характером. С закрытым ртом он даже ничего…

Толчок и вода ехидно зажурчала.

− Достаю пробку, − коварно прошептал он, касаясь губами моих губ, а потом резко отстранился. − Она без надобности. А ты что подумала?

Женишок улыбался такой ядовитой улыбкой, что я серьезно рисковала стать вдовой еще до свадьбы! Со злости ударила ладонями в его грудь и заявила:

− Да кто так делает?!

− Я так делаю, − меланхолично заметил Гардиан, изящно поднимаясь. Я тут же прикрылась руками, но в этом не было надобности. На меня даже не взглянули, зато швырнули сырым полотенцем. – К тому же, вид ничего, − добавил он, принимаясь за вязки на штанах.

Мыльница врезалась в стену. Увы. Мочалка, пемза, зеркальце и щетка тоже не достигли цели. Ну, ничего! Натренируюсь! Обязательно натренируюсь!

− Думаешь, отсутствие одежды помешает мне уйти от тебя? – взревела, прижимая к себе сырое полотенце. По телу текла вода, но в порыве ярости мне было все равно.

Я понимала одно: нужно уйти! И вовсе не для того, чтобы нарушить клятву, хотя к валькириям ее, можно и нарушить! Мне нужно уйти, чтобы остыть, потому что в присутствии этого непарнокопытного я не могу нормально думать! Я веду себя неадекватно и вообще за себя не отвечаю!

«А у него всю жизнь так», − хмыкнула Шаамни. – «Такой большой, взрослый и страшный, а все время ходит по грани оборота. Довести его до необратимого безумия – раз плюнуть и растереть. Но теперь, конечно, не получится».

− Да я уже сама обезумела, даже растирать не надо! – шикнула, пытаясь поудобнее подоткнуть полотенце, чтобы прикрыть и то, что сверху, и то, что снизу.

Гардиан усмехнулся и, очертив взглядом изгибы моего тела, произнес:

− Выход − там. Мой дом в твоем полном распоряжении, любовь моя.

− Да ты… да я… да… − я пыхтела злобным драконом, разве что не пускала из ноздрей дым. – Деградант!

Он вздохнул и как будто бы подавил желание закатить глаза.

− Скучно.

− Вот, значит, как? Хорошо, − издевательски улыбнулась и, подняв подбородок, гордо перешагнула бортик ванны, закрепив сырое полотенце как развратное платье. – Смотри!

Не оборачиваясь, я покинула уборную и распахнула двери, ведущие в коридор. Картинно занесла ногу над порогом, ожидая, что меня вот-вот остановят. Честно, я уже согласна на халат! Обычный домашний халат! Это же унизительно ходить в полотенце! К тому же, оно совсем сырое и мне холодно!

− Что-то ты не торопишься, − из-за спины донеслось скучающее замечание. – Подтолкнуть?

Смешинки во взгляде стали последней каплей. Я громко хлопнула дверью и покинула комнату. Наконец-то!

Рейнхарт

− Милорд, а вы уверены, что не перегнули палку? – с сомнением протянул Коргхард.

− Недогнул. Она меня достала! – выругался, скидывая с себя сырые штаны. Развела меня как ребенка! − Пусть прогуляется и подумает над своим поведением. Ты это видел? Она должна быть счастлива, что выбралась из грязи в приличное общество! Сидеть тише воды, непрестанно благодарить, что я вообще с ней вожусь!

Ударил по стене и с потолка сорвались горячие струи душа.

− Восхищаться вами? – добавил гаркун.

− Восхища… − поймал себя на безотчетной злости и метнул в гаркуна убивающий взгляд.

− Ну же, милорд. Обернитесь!

Стиснул зубы и смолчал. Еще пару дней назад малейшая злость вела к частичному обороту. С появлением девчонки что-то поменялось − она меня бесит! Видит Исконная магия, как она меня бесит! А еще меня бесит, что я хочу ее, и не могу получить из-за клятвы, которую сам же и дал! Это надо же было ляпнуть, что не покушаюсь на ее невинность! Такие строптивые девицы отлично приручаются сексом, да и мне не помешала бы разрядка.

− Она берет часть сил на себя, вы же чувствуете.

Чувствую, не идиот.

− И дело не в Шаамни.

А это – самая большая загадка. Обычные парные артефакты созданы для сдерживания бесконтрольного оборота. Наши тоже на это способны, но после активации. Помолвки еще не было, выбор Шаамни можно опровергнуть, если его не одобрит старшая из рода – моя мать. Поэтому влияние девчонки на Гардиана непонятно. Откуда они знакомы – еще большая тайна. Дракон тянется к ней, связывается через сны, и мне придется с этим считаться, если не смогу вовремя разорвать зарождающуюся связь.

− Дело в ней, я понимаю.

− Так, может, все же женимся на ней? – с надеждой пропел Коргхард, за что получил мылом в лоб. С меткостью и реакцией у меня куда лучше, чем у этой взбалмошной выскочки. Она дурно на меня влияет – мещанские выходки заразны!

− Отправляйся и следи, чтобы с ней ничего не случилось. Эта ненормальная способна на ровном месте навлечь на себя беду.

− Беспокоитесь, милорд?

− О браслете! И проследи, чтобы никто не нарушил мой ментальный приказ: никакой одежды для нее. Накормить, напоить, дать все, что попросит, кроме одежды.

− Милорд! – возмутился гаркун. – Зачем вы вредничаете? Как ребенок!

− Это часть воспитательного процесса. Исполнять!

− Будет сделано!

С гадким хихиканьем, Коргхард растворился в воздухе, а я сделал воду похолоднее, чтобы выбросить из головы мысли о красивых длинных ножках и огромных глазах, полных праведного гнева. Даю пять минут, а после прибежит, как миленькая, и будет сидеть здесь, в ожидании моей милости! И тогда я смогу спокойно заниматься делами. Бридж давно ждет с отчетом, и мне не терпится узнать, что он нарыл.

Ариана

В коридоре мне попалась горничная. С виду приличная и отзывчивая девушка. Я всего-то попросила у нее платье или тапочки. Или, ну хотя бы занавеску, что ли? Но она едва не уронила поднос и бросилась от меня наутек. Другие горничные тоже адекватностью не блистали. Дворецкий, тактично кашлянув, прикинулся глухим.

− Вы меня слышите? – почти крикнула, даже на цыпочки привстала, чтобы быть ближе.

Седовласый проказник с невозмутимостью ответил:

− Разумеется, госпожа. Прекрасно слышу.

− Ну, так что? Вы принесете мне наряд?

− На ужин заливная рыба. Желаете к ней салат или чечевичный микс?

Зарычала, чувствуя, что во мне просыпается зверь. И далеко, далеко не хомячок! Я желаю на ужин голову одного ужасно бесючего типа! Можно даже без гарнира!

В гостиной первого этажа неспешно прогуливались в пышных платьях и невесомых накидках две леди. На добрый и отзывчивый вид не повелась. Леди ожидаемо вздохнули, переглянулись и соизволили сообщить, что не велено мне помогать во всем, что касается одежды. А в другом они с радостью меня поддержат.

− То есть вы готовы вместе со мной закидать комнату Гардиана тухлыми яйцами?

Девушки побледнели и переглянулись.

− Солин. Кажется, нас зовут, слышишь?

− Никто вас не зовет, − фыркнула, взбешенная ситуацией. Ну, это надо же! Позаботился гад! Так позаботился, что каждая собака здесь против меня!

Что ж. Сам нарвался!

Заприметила легкую шелковую занавеску и коварно улыбнулась. Гордиться нечем, но отчаянные времена требуют отчаянных мер. Вскарабкалась на подоконник, освободила приличный кусок ткани и обмотала вокруг себя, повязав банты на шее и бедрах.

Сносно! Во всяком роде, лучше, чем мокрое полотенце, хотя бы коленок не видно! Мягкий шелк цвета топленого молока приятно обнимал тело и несколько поднял настроение. Вспомнилось, как в детстве мы с сестрой устраивали показ мод. Обматывались безразмерными материнскими платками, обрезами тканей, лентами. Тогда было весело, а сейчас как-то не очень.

Выскочила на улицу и, пыхтя от негодования, прокричала прямо под окнами Гардиана (во всяком случае, мне показалось, что окна должны быть где-то здесь):

− Садист!!!

Пусть знает, что я о нем невысокого мнения. Ему, конечно, волосато, зато мне легче.

– Изверг! Деградант!

Местные жители проходили мимо, делая вид, что внезапно оглохли, увлечены пейзажем, ласточками, черными угольками, вспарывающими лазурь неба, ромашками, колышущимися на ветру, да чем угодно, только не сырой, взбешенной и встрепанной мной, обернутой в занавеску.

− Ненавиж-ж-жу!!! – прорычала (или вернее сказать, прожужжала), топая голыми пятками по траве. Хорошо хоть вечер теплый и мне не грозит простыть.

Неужели он не выйдет на балкон, не извинится, и не попросит меня вернуться? Прийти самой не позволяла гордость, в конце-то концов, я не уличная оборванка, я леди! Со мной нельзя так обращаться! Да даже если и не леди – человек! Живое существо с чувствами и душой!

– Изверг!

− Повторяешься! – донесся с балкона глухой голос.

Еще и подслушивает?!

Бешенство кипело во мне и разве что паром из ушей не валило.

Ладно, допустим, я сама выбежала и на улицу меня никто не гнал. Хотя, почему это не гнал? Сам сказал – вперед на выход.

Словно у меня есть возможность уйти! Впрочем…

Я внезапно перестала яриться и осмотрелась. Сад. Дорожки. А дорожки всегда ведут либо к входу, либо к выходу. Бывала я в куда худших ситуациях. Подумаешь, на мне только занавеска! Зато дар никуда не делся…

Расправила плечи и с гордо поднятой головой пошла в противоположную от замка сторону. Знаю, клятва не позволит мне сбежать, но хотя бы узнаю границы дозволенного расстояния, и потреплю кое-кому нервы. Исключительно ради вразумления и возможности установить разумный диалог. Еще прибежит как миленький, готовый договариваться!

− Невестушка! – Гардиан облокотился о перила балкона и склонил голову на бок.

Невестушка?! Еще бы девицей меня назвал! Хоть бы имя у ненаглядной спросил!

С разных сторон послышались восхищенные женские вздохи. Я и сама обернулась посмотреть, что так привлекло местных дамочек, облюбовавших лавочки под окнами моего жениха.

Повернулась и застыла. Он вышел по пояс обнаженный, а по голому торсу, обласканному багровыми лучами солнца, стекали крупные капли. Они сияющими бриллиантами перекатывались по мышцам груди, бугоркам пресса и тонули в плотной резинке домашних брюк. И это все – мое?! Поймала себя на том, что вздыхаю наравне с другими девицами. Стоп! Ты Аркхарган или кто?

Ладно, ладно, уже «или кто», но, как любят выражаться тролли, кровь не пропьешь.

И вообще, это что за бесстыдство? Без пяти минут женаты, а он тут своими бицепсами, трицепсами, другими бугорками и выпуклостями пленяет умы местного женского сообщества!

− Я ухожу! – вспыхнула, ныряя в цветущие жасминовые кусты. Меня окутало облаком сладковатого запаха. – А ты продолжай тут стоять и совращать местных дам своими… − еще раз провела жадным взглядом по красивому мужскому телу и злобно закончила: − прелестями!

− Прелестями? – усмехнулся он.

− Иди и утопись, Гардиан!

Выбралась из кустов по другую сторону дорожки и ускорила шаг, щедро посыпая ругательствами голову того, кто додумался выложить местные тротуары то сосновой щепкой, то пихтовыми иголками, то острыми разноцветными камушками. Думаю, леди, переломавшие с десяток каблуков, тоже не в восторге от такой ландшафтной находки.

− Выдров хрен! – прорычала, в очередной раз уколов голую ступню о камень.

Угодья вокруг замка настолько большие, что местами напоминают лес. И, если бы не искусственные дорожки, чтоб долго икалось тому, кто их придумал, я бы решила, что спаслась. Но нет. Заприметила неподалеку лавочку, уже облюбованную кем-то, и двинулась к цели. Мне жизненно необходимо отдохнуть!

Плюхнулась на теплую деревянную скамейку и с блаженством вытянула ноги, наслаждаясь передышкой, а заодно и красотой. Всюду возвышались величественные сосны, где-то вдалеке стучал дятел, то тут, то там падали шишки, оброненные белочками. Одна из них ловко спустилась по стволу и схватила шишку возле моих ног. Перебирая малюсенькими пальчиками добычу, она глянула на меня черными глазками-бусинками.

Виски ломило. Дар менталиста необходимо применять как можно чаще, иначе сойдешь с ума. Поэтому его и блокируют, поэтому мы и считаемся опасными для общества. С животными я не пробовала, но… вдруг? Сосредоточилась на черных глазках, напоминающих ягоды спелой смородины, и утонула в них, сливаясь сознанием с малышкой. Секунда, другая, третья, и я почувствовала отклик. Энергия тоненьким ручейком вытекала, подчиняя волю белочки. Бросив шишку, она недоверчиво потрусила ко мне. Остановилась, осмотрелась, снова продолжила путь. Нерешительно коснулась лапкой моей ноги, а потом запрыгнула ко мне на колени и дала себя погладить.

Соседка по лавочке с интересом наблюдала, как я поглаживаю пальцами малюсенькую беличью головку.

Красивая! И белочка, и соседка. Многих старость уродует, а ее – красит. Всегда завидовала женщинам, которые в шестьдесят выглядят лучше, чем ты в свои двадцать. Красота становится не яркой и пошлой, она становится изящной, элегантной. Спокойный, даже величественный взгляд выдавал аристократку, хотя кеды и спортивный костюм пытались сбить меня с толку.

− Простите, госпожа, − повинилась, поглаживая разомлевшую от ласки белочку, которую я больше не удерживала ментально, и не отрывая взгляд от обуви бабули. – Я бы сейчас убила за пару кед на твердой подошве!

− Зачем же убивать? – усмехнулась она и потянулась к шнуркам. – Держи.

Округлила глаза, наспех проверяя, не применила ли я внушение. Да ну, это нельзя не почувствовать! Дар как минимум обжигает болью виски, а иногда еще и… да-да, после встречи с Гардианом дает ментальной лопатой по голове.

− Что б ему икалось, недоделку! – фыркнула, вспомнив обладателя золотых глаз. – Простите, это я про Гардиана! Живет в этом замке один такой дегенерат с во-от такущим самомнением! – я от души показала размер упомянутого самомнения. – О! И это еще что, знали бы вы размер его наглости! У меня длины рук не хватит, чтобы ее показать!

Старушка рассмеялась, перекинув за спину туго сплетенную белоснежную косу, а потом ее взгляд замер на моем браслете.

Меня обдало ледяной волной страха. Подскочила, перепугав белочку, которая юркой пушистой молнией метнулась к сосне и скрылась из виду. Я убрала руку за спину и захотела к Гардиану. На ручки. Ну ладно, можно не на ручки, а под бочок. Или просто рядышком. Как он ловко уделал «гоблинов-мафиози» − загляденье! Он даже от Фрейи ушел, чего уж тут боевая старушка? В том, что она боевая – никаких сомнений. Треники как бы намекают.

− Эм, простите, я… мне…

Почтенный возраст госпожи меня не обманывал. В ней чувствовалась сила, способная при желании сломать меня как тростниковую палочку.

Хрусь.

− Так ты Эйри? – женщина улыбнулась и поднялась.

− Вы босиком, − заметила отстраненно, понимая, что страх исчез. Схлынул так же быстро, как и появился. Опасность миновала, если она вообще была.

− Я серьезно, надевай обувь, дорогая. И присаживайся, поведай, что такая красота делает босиком в лесу и…

Она окинула меня смеющимся взглядом и уточнила:

− В занавесках, пошитых бабушкой Рейнхарта.

Шелковая ткань вдруг показалась опасной змеей, обвившей мое тело.

− Не поймите неправильно, я уверена, бабушка некоего Рейнхарта, наверняка, замечательный человек, но…

− Человек? – удивилась она.

− А, нет, конечно. Замечательный не человек, − споткнулась, понимая, что несу что-то не то. – А, знаете, мне и правда, уже пора. И занавеску вернуть, и…

− Она вам удивительно идет, − добродушно улыбнулась незнакомка и, утянув меня обратно на лавку, ловко подхватила с земли кеды.

Ни намека на радикулит, остеохондроз или старческую немощь. Что-то подсказывало, эта бабуля любому молодому фору даст.

− Надевай, не зли меня.

Ослушаться поостереглась. Натянула обувь и спросила:

− А что вы делаете в глухом лесу?

− Успокаиваюсь. Пробежка, моя милая, помогает успокоиться и упорядочить мысли. Вчера узнала, что внук женится.

− Да вы что?! Бедненький… − поняла, что сморозила и поправилась. – Простите, я сначала говорю, потом думаю.

− Не самое худшее качество, − отмахнулась женщина. – Невеста оказалась обычной человечкой. К тому же с сомнительной репутацией. Мой муж давно погиб, а я втайне надеялась найти для внука подходящую женщину, но…

Усмехнулась. Подходящую женщину! Да для них любая, кто на все согласен – подходящая. Лишь бы слушались и не прекословили.

− Значит, от невесты вы не в восторге?

− Была,− задумчиво улыбнулась бабуля. – Сначала подумывала подстроить несчастный случай. Ну, знаешь, неудачное падение с лестницы, например…

− Лестница – дурной тон, − отмахнулась, понимая, что она шутит. – Лучше лошадь – это надежнее. А яд – вообще беспроигрышный вариант. Съела что-то не то, заперлась в уборной, да и окочурилась. Быстро и эффективно.

− Хм. Об этом я, почему-то, не подумала, − она задумчиво почесала подбородок, но потом выскользнула из мыслей и тепло погладила меня по ладони. – В любом случае, это уже не актуально. Ты мне нравишься.

− Спасибо, вы мне тоже. А как вас…

− Райра. Для тебя просто Райра. Можешь дать мне совет, Эйри?

− Не уверена, что я в том возрасте, чтобы давать вам советы.

Изящные седые брови поползли вверх.

− Это ты так намекаешь, что я старая?

− При всем уважении, вам далеко не восемнадцать, − учтиво пожала плечами, запоздало понимая, что лучше бы промолчать и тактично улыбнуться. Сказываются годы общения с троллями и гоблинами. Правда. Жесткая, хлесткая, в лоб. А вот она же, сказанная за спиной, может стать причиной незапланированного похода к дантисту.

− В моей среде за такие слова можно и жизни лишиться.

− Правду не любите? – изогнула бровь.

− Среда не любит, − Райра окинула меня оценивающим взглядом, словно прикидывая что-то в уме. Откинула с лица прядь моих волос, надавила на плечо, чтобы я выпрямилась. – Но я считаю, что это проблема среды, а не моя.

− Вы красивая женщина. И дай Исконная магия мне такую же величественную старость, − поделилась от чистого сердца. Нахамила бабуле, чувствую за собой вину.

− Даст, даст. Обязательно даст. Возвращаясь к моему вопросу: как заставить внука жениться?

− А он не хочет?

− Не хочет. Потому что у него во-от такущее самомнение, − Райра повторила мой жест. – И размер наглости примерно такой же. А еще он упертый, как ундумский баран в пубертатный период!

− Он очень сильно напоминает Гардиана! – усмехнулась я. – Может, и не надо вашему внуку жениться? Если бы он встретил ту самую, то почувствовал бы.

− Гарантирую, он встретил ту самую, раз она не задушила его в первую же встречу, − глаза Райры лучились смехом. – Но понимаешь, ему сложно открыться. Куда проще скрыться за стеной засранца, которому чешуйчато до других. Окружить себя броней, делая вид, что он суровый мужчина, не ведающий жалости, любви и привязанности. Это случилось девятнадцать лет назад, когда с подачи родного брата убили его невесту и украли приплод. Через пятнадцать лет повторилось нечто подобное, но она сама сбежала. И тоже с приплодом.

− Вот су… − я побледнела и исправилась, − сумчатая дикобразина! Это же надо!

Но собеседница с пониманием отнеслась к моей реакции и охотно кивнула.

− С тех пор он не может себя простить. Считает, что виноват в гибели невесты и потере кладок. Пытается контролировать все в своей жизни, запрещая себе чувствовать. А еще, он на дух не переносит людей, ведь его последняя невеста была человечкой.

− А его третья невеста все это знает?

− Теперь знает, − с грустью заметила женщина. – Надеюсь, что распорядится этой информацией с умом. Эйри, мой мальчик на самом деле хороший, − она бережно взяла мои руки в свои ладони и погладила. – Дай ему шанс.

− Я вас не понимаю.

А дальше не поняла еще больше, потому что Райра обхватила мои запястья. Ее глаза опасно блеснули золотым светом, а зрачок вытянулся в узкую черную щелку:

− Я, Райранна Вертэр Амалинда ирд Дарлейхасская благословляю союз той, которую знаю под именем Эйри Мейендорф и моего внука Лотэйра Рейнхарта Вертэр ирд Дарлейхасского.

Лотэйра?

Ирд Дарлейхасского?

Мать моя женщина, отец мой мужчина, друг мой тролль и подруга ведьма.

Гардиан – это Рейнхарт, а Рейнхарт – дракон!!!

Рейнхарт

− Бридж, давай быстро, у меня важное дело! – обозначил, входя в рабочий кабинет, и мысленно проверяя гаркуна. Девчонка в порядке, и пока не самоубилась. Люди настолько хрупкие создания, что способны умереть от неудачного падения с высоты собственного роста. Это ли не шутка Исконной магии? Зачем создавать настолько нежизнеспособных существ?

Первый советник исполнительно ждал, протянув мне папку. Вернулся в реальность и, забрав документы, устроился за столом. Кипа бумаг на подпись навевала скуку и желание завести заместителя. Но заместитель – это потенциальный соперник, которому рано или поздно захочется прибрать власть к своим рукам, а у меня высоки шансы возглавить в будущем все стаи. Если это случится, кипа бумаг будет в три, а то и четыре раза выше, и к ней прибавится с десятка два других не очень приятных обязанностей, с которыми, кстати, справится и невестушка. Пусть отдувается за меня на благотворительных вечерах, выставках и светских мероприятиях, где по протоколу обязан присутствовать глава стаи или его самка.

Поймал себя на мыслях Гардиана и выругался. Самка – человек? Серьезно? Может, устроим отбор среди гоблинов или троллей?! Приглашения уже высланы, но всегда можно допечатать пару-сотню свежих.

Но, если серьезно, дракон заметно присмирел с появлением девицы, и подавал недвусмысленные сигналы. Ни Наиру, ни тем более Нору, он не принял. Смирился с моим решением создать с ними пару по закону сильнейшего, но не образовал связь. А эта жалкая человечка пленила моего зверя так сильно, что он из яростного монстра превратился в пушистого котенка! Беспомощного, мать его, котенка!

− Милорд? – повторил Бридж.

Я смотрел на его пушистые рыжие усы, напоминающие клешни лобстера, и не сдержался:

− Ты бы сбрил их. Серьезно, Бридж… не солидно.

− Эм…

Советник, немолодой дракон, с благородной лысиной, трепетно пригладил усы, явно не разделяя моего мнения.

− Неважно. Ты нашел Нору?

− Ее следы, как я и говорил, ведут в Асторию и теряются в недрах тайной канцелярии его императорского величества. Чего-то более конкретного пока нет. Мы выясняем ее настоящее имя. Это не более чем предположения и существенных доказательств у меня нет, но…

− О том, что Нора шпионка, я догадался и без тебя. Мне нужна конкретика, хоть что-то, за что можно зацепиться!

− Аркхарганы. Второй род после Шаэртрасских. Они наследуют трон, если правящая династия прервется. Вполне возможно, Аркхарганы строят козни против императорского дома, и могли разыграть карту с кладками, чтобы стравить Шаэртрасских с нами. Разразится война, итогом которой так или иначе станет падение правящей династии. И здесь на фоне международного конфликта Аркхарганы смогут выйти миротворцами.

Я задумчиво постучал пальцами по столешнице. Бридж, быть может, и создает впечатление недалекого и немощного старичка, но на деле обладает гибким умом и отличными аналитическими способностями. Его предположения не одну и не две сотни раз в итоге находили подтверждение на практике. Вот и сейчас он вполне может оказаться прав.

− Составь мне досье на этих Аркхарганов. И почему мы раньше о них не слышали?

− Это во всех отношениях добропорядочный род, не замешанный ни в каких конфликтах или скандалах. Их чистота настолько идеальна, что вызывает серьезные подозрения. Они занимаются политикой, благотворительностью, культурой, военным делом, всем, чем положено заниматься будущим правителям. Да и в целом ведут себя так, словно не сегодня, завтра власть будет в их руках.

Бертоломео Аркхарган – министр внешних связей Гардии. Я слышал о нем от отца. Невероятно сильная магия, безукоризненные политические и моральные принципы, исполнительность и преданность императору, граничащая с одержимостью. Не похоже на портрет злодея и интригана. Впрочем, интриги, чаще всего, удел женщин.

− Кто жена Бертоломео?

Бридж нахмурился.

− Кажется, некто Илсаия или Исилия… Не могу сейчас вспомнить. Занимается благотворительностью, много жертвует на культурные проекты, кстати, она одной из первых посетила драконьи земли после скандального нападения наших сородичей на Гардию.

Поразительная смелость для женщины.

− Составь мне подробное досье на нее. И на всех членов рода Аркхарган. Если они хоть как-то связаны с кражей наших кладок, ни один из них близко не подойдет к трону Гардии. Я уничтожу всех до единого, кто к этому причастен, и буду в своем праве.

Ведь среди похищенных яиц были мои дети. И ни один отец в здравом уме не простит убийство своих детей, какими бы причинами его ни мотивировали.

Бридж записал мои распоряжения и перешел к докладу о политической обстановке. Я бегло просматривал документы, разгребая бюрократический завал на своем столе. Терпеть не могу беспорядок! Здесь бы пригодились заботливые женские руки, например, этой… как ее там. Темная материя, я даже не спросил имя своей невестушки.

Браслет нагрелся и обжог запястье. Спешно проверил связь с гаркуном – сигнала тревоги нет, значит, девчонка развлекается или планирует побег, а это может подождать.

− Это все понятно, − захлопнул очередную папку и поднял взгляд. − Лучше расскажи, как продвигается расследование с последней выкраденной кладкой? И, Бридж, ради Исконной магии, не говори, что и здесь ты ничего не нарыл, иначе я всерьез поставлю вопрос о твоей профессиональной пригодности и, честное слово, усы станут финальным аргументом перед моим отцом. Уверен, его одобрение даже не понадобится.

− Нет-нет, здесь как раз есть новости. Я получил сведения, что сегодня вечером два яйца будут доставлены из Астории к пещерам на западе Гардии. Если быть точнее, к Утесу семи молний, − Бридж поспешно выудил из внутреннего кармана камзола камень памяти и едва не выронил его из дрожащих пальцев. – Про-простите. Совсем выпало из головы…

Как бы у него не выпало из головы что-то более важное. Хотя, лично для меня нет ничего более важного, чем дети, наследники членов моей стаи.

Активировал камень, рассматривая глазами тайного агента две кареты, оборудованные гнездами вместо диванов.

− Моему агенту удалось напасть на след, который тянется к личному крылу императорского дворца. Внутрь попасть не удалось – кто-то из Шаэртрасских лично выставил блок, усиленный менталистами. Пробиться через него не получилось. Но, яйца, судя по всему, загрузили именно там, потому что кареты больше не останавливались. По последним данным от моего агента, они на подступах к Утесу. Участие Аркхарганов под вопросом, а вот участие Шаэртрасских – факт. Пронести яйца в личное крыло членов императорского дома без их одобрения невозможно. Нет такой магии, которая бы это позволила.