Алави его светлости

– Но?

– Мне он показался скучным. Часть лекций я прослушала, а часть прогуляла.

– Скучным? – мужчина словно оскорбился. Хотя почему словно… Мне лично тоже бы за родину обидно стало!

– Ну, а что? Ни один верджилиец на лекции не явился. Фотографии вы делать не даете, свидетелей, которые бы общались с вами, почти нет, описаний путешественников – тоже, зверей не отправляете, даже растения жмотите! А ваш язык… – я замолчала и закатила глаза.

– И он вам не угодил?

– Смесь немецкого с китайским! Ни произнести, ни написать. Нет, я, конечно его выучила, к языкам у меня особая страсть, но удовольствия от него не получаю ни малейшего.

Мужчина как-то нехорошо улыбнулся. Было в этой улыбке что-то не то угрожающее, не то предостерегающее, но в любом случае по спине прошелся холодок.

Ноэль поднялся и медленно, не сводя с меня взгляда, подходил ближе, неспешно произнося:

– Унцвейг де гир андрух те пас,

Ильван айн хи, ту ке верас.

Я прекрасно знаю верджилийский. Неприятные слуху согласные и ужасные придыхания в конце фраз превратились вдруг в завораживающую музыку слов и интонации. Учителя говорили, что на верджилийском я разговариваю почти без акцента. Ха! Я удивлюсь, если кто-нибудь из местных разберет хоть слово сквозь мой акцент…

«Красив рассвет, на кончиках твоих ресниц дрожащий,

Хочу испить я жизнь из губ твоих манящих…».

– Получите, – негромко произнес Ноэль, оказавшись совсем близко, но я безнадежно потеряла нить разговора.

– Ч… что получу?

– Удовольствие. Это я вам гарантирую.

Его пристальный взгляд смутил. Он рассматривал меня, словно необычного зверя, подобных которому никогда раньше не видел.

– Хотите цветов?

– Хочу, – произнесла я, замерев, словно мышка, пока магал осторожно, почти бережно заправлял за мое ухо выбившуюся из хвостика прядку. – В смысле, не от вас. Ну, ваших цветов, но не от вас. Не как от мужчины. Вы понимаете, о чем я?

– Нет.

– Хорошо, – отступая на шаг назад, я натянула рукава кофты на ладошки. Всегда так делаю, когда нервничаю. – Я сразу хочу расставить все точки над i! Поскольку мы вынужденные узники в вашем мире – держите дистанцию. В мои покои заявляться не нужно. И не тешьте ни малейших иллюзий по поводу того, что я могу стать вашей любовницей. Это исключено. Категорически. А, если вы решите посягнуть на мою непорочность, – мужчина изумленно приподнял бровь, явно не поверил, – то я буду жаловаться в межмирный совет и он…

– Ничего мне не сделает. С чего вы решили, что настолько неотразимы?

– Ну, – холодный и совершенно сексуально незаинтересованный тон мужчины немедленно меня осадил. Казалось, что только что случившихся намеков и вовсе не было. – В книжках про попаданок постоянно так случается. Она попадает в другой мир и ее пытается совратить страшно красивый властный темный лорд, король, королевич, граф, верховный маг, а то и все разом. Так вот я на эту удочку не попадусь.

– Вы, правда, думаете, что магал Вёрджила, перед которым с удовольствием раздвинет ноги любая самая прекрасная фави магалиата и даже соседних миров, заинтересуется заурядной и совершенно непримечательной девушкой с Земли?

Прямо под дых дал словами! Во мне вспыхнуло негодование. Это я-то заурядная и непримечательная? Вот сволочь! Неотразимая сволочь! Если бы могла сделать это без политического скандала, я бы съездила сейчас мраморной статуэткой дракона по его великолепному лицу! Вместо этого гордо вскинула голову и скрестила руки на груди:

– Думаю.

– Звучит как предложение, фави Софи. Осторожнее со своими желаниями. Они имеют свойство сбываться.

– Да что вы о себе возомнили!

– До этого момента я не думал о вас вовсе, но после такого заявления, признаться, нахожу все это весьма любопытным…

Я стиснула зубы и сжала от бессилия кулаки. Не на такую реакцию мне хотелось надеяться! Планировала разобраться со всем на берегу, очертить, так сказать, границы, а оказалось, что сама себе удавку на шее затянула. Вместо ответа я молча попыхтела и, развернувшись, без каких-либо проявлений уважения вышла и громко-громко хлопнула дверью. Затем снова ее открыла и вернулась, вспомнив, что не знаю, куда мне идти. А что? Одним из самых сильных чувств, которые я испытываю, является чувство самосохранения.

– Я не знаю, куда мне идти, чтобы подумать над договором и разработать план мести за ваш мерзкий поступок.

– Если вам станет от этого легче, решение о вашей доставке в Вёрджил принял не я. Более того, мы с вами вряд ли еще увидимся. Не тратьте время на ерунду, а лучше займитесь делом.

Прежде, чем я успела рот открыть, двери бесцеремонно распахнулись, и в кабинет зашла другая красавица. Наряд ее не сильно отличался от наряда девицы, что пыталась разобрать папки. Только был существенно богаче и ярче, а еще на животе незнакомки искрился золотистый узор.

– Это она? – без приветствий и обиняков заявила черноволосая красавица с длинной белой прядкой спереди. Девушка принялась бесцеремонно меня разглядывать. – Я бы на твоем месте не стала носить в Вёрджиле такие цвета. Если, конечно, не хочется лишних приключений.

– Спасибо, меня уже просветили, – ответила несколько грубо, но и незнакомка уважения не выказывала.

– У нас с Рихтером есть предложение по поводу землянки.

– Какое предложение? – сердце недобро ухнуло. Я перехватила взгляд Ноэля, но мужчина не собирался ничего объяснять.

– Она может стать цави! У Рихтера как раз освободилось место. Это весьма почетно, – последняя фраза предназначалась для моих ушей, но я понятия не имела, что значит какая-то там цави. Вот, где начинаешь понимать, что изучать следует все, а не только то, что нравится. Никогда не знаешь, какие знания окажутся жизненно необходимыми. Я помнила, что в Вёрджиле со статусом женщин вообще все плохо. И, вроде как, даже брака нет. Женщина может быть либо свободной, либо чьей-то в каком-то статусе. И эта самая «цави» мне категорически не нравилась.

– Меня это не интересует, сестра, решайте сами.

– Но Ноа! Мы же не можем допустить, чтобы тори ею воспользовались? А зачем иначе Зорин призвал ее?

– Дарин, у меня и без этого полно забот. Вы просили доставить землянку – я ее доставил. Теперь она – ваша головная боль. Кто-то в магалиате должен заниматься делами, пока вы развлекаетесь и придумываете теории заговоров.

– Я здесь, если вы не забыли, – я помахала рукой, но ни малейшей реакции от присутствующих не последовало.

– Теории заговоров? Скажи еще, что это я придумала, что тори такие, какими их создал Торин!

Торин… Зорин… Я смутно вспоминала имена божеств из местного пантеона. Но в учебниках все это выглядело как-то понарошку. А сейчас передо мной два верджилийца взаправду обсуждают богов. Не удивительно, что путешественнику по мирам требуется крепкая опора на земле. Так ведь и с катушек слететь недолго.

– Дарин!

– Нет, Ноа. В этот раз тебе не отвертеться! Не хочешь слышать это от меня, я заставлю Рихтера прийти! Мы должны что-то с ней сделать.

– Что сделать со мной?

– Я так и не понял, при чем здесь я, – Ноэль нехотя оторвался от бумаг и улыбнулся. Так обаятельно и тепло, что даже я растаяла.

– Даже не думай. На меня твое обаяние не действует.

– Хорошо. Что ты от меня хочешь?

– Чтобы ты поговорил с Рихтером и защитил землянку.

– Меня Софья зовут, если что, – вставила я, уже больше для галочки, ведь местная знать, казалось, о моем присутствии забыла. Из уст девицы землянка звучало как ругательство. – А от кого меня нужно защищать?

В этот момент кристалл на столе Ноэля стремительно покраснел, и из него донесся голос, прерываемый невнятными верджилийскими криками:

– Магал Ноэль, срочное донесение! На материке пожар первой категории. Горит детский дом. Прибыло восемнадцать магов из ближайших отделений БЧС¹, три слононоса, но мы не справляемся.

Магал тут же поднялся и накинул на плечи черный сюртук. Я подошла ближе. Сердце зашлось, но не от испуга, а от переживания. Детки они и в другом мире детки! К тому же, слишком свежи собственные детские воспоминания…

– Жертвы?

– Пока пять человек. Пожар случился во время тихого часа. Почти все здание охвачено огнем. Горит уже три часа. По неподтвержденным данным внутри могут оставаться чистокровные.

– Ноа! – возмутилась девушка. – Ты же не бросишь меня в разгар важного разговора?

– Дела, Дарин, куда важнее.

– Это всего лишь подданные отца! – притопнула она. – Всего лишь пара десятков подданных, а я говорю обо всем магалиате!

– Координаты, – не обращая внимания на причитание сестры, потребовал Ноэль.

Голос из кристалла произнес незнакомые мне верджилийские слова. Верховный маг сложил руки перед собой и, судя по реакции сестры, которая фыркнула и подбоченилась, собрался телепортироваться.

Не знаю, что двигало мною в тот момент: безрассудство, желание помочь или детские воспоминания пожара в нашем доме, когда едва не погибла моя подруга – соседская девчонка, быть может, все сразу, только я вцепилась в жесткий воротник сюртука Ноэля как раз в тот момент, когда магал начал исчезать. Видела лишь почерневшие от злости глаза, а в следующее мгновение мы жестко приземлились на землю. Я не удержалась на ногах и снова перекувыркнулась, чудом сдерживая тошноту. Ноэль упал на одно колено, но быстро поднялся:

– Разрази тебя гром, что ты творишь? Из ума выжила? Ты едва не убила нас!

– Я… простите, – попыталась подняться, но, поскользнувшись на размокшей земле, свалилась снова, перепачкав руки по локоть. – Не подумала.

– Не подумала? Будь на моем месте кто-нибудь другой, безрассудство кончилось бы взаимной гибелью! Уведите ее! – скомандовал он. В мою сторону двинулось два существа, у которых вместо носа висели длинные слоновьи хоботы. Как там говорил голос из кристалла? Слононосы? Кошмар! Изуверство! Я не думала, что он это в буквальном смысле!

– Вот только трогать меня не нужно, я сама пойду, куда скажете.

К счастью, мой ломаный верджилийский был понят, и мужчины хоботами указали направление. Убедившись, что я направилась в палаточный штаб, расположенный неподалеку от объятого пламенем детского дома, они вернулись к Ноэлю. Под тентом жались друг к другу перепуганные дети, воспитательницы пытались их успокоить, но ребятишки плакали, не переставая и причитали.

Я оценила масштаб пожара. Горели третий и четвертый этажи. Со всех сторон стояли маги, а рядом с ними, равные им по размерам, аквамариновые кристаллы. Вытянув перед собой руки, маги как-то превращали кристаллы в воду. Во всяком разе, кристаллы медленно таяли, а вода следовала туда, куда указывали волшебники. Слононосы действовали иначе. Они черпали воду хоботами и пускали мощные струи, сбивая пламя. Однако по какой-то причине пожар лишь усиливался.

Я подошла к краю штаба и, прислонившись к столбу, прислушалась к разговору Ноэля с кем-то, кто руководил ликвидацией пожара. Поскольку трещал огонь и шумела вода, докладчику приходилось кричать. Ответов магала не слышала, но и обрывков хватало, чтобы составить общее представление:

– Перебои с магией… Аркхел не может… лишился магии… структура стопорится… Салдая в помощь…

Ноэль кивнул и внимательно осмотрел здание. Я же размышляла и разглядывала магов. Что-то мне не нравилось. Что-то было не так. Интуиция буквально раненой волчицей выла об этом. Из услышанного я поняла, что кто-то словно блокирует магию местных пожарников. Да и те, кто еще стойко пробовали тушить огонь, выглядели не ахти.

– Там Ристан и Визгеда, они спали, – донеслось со спины. Малыш всхлипнул и заплакал.

– Тише, дорогой, тише. Магал Ноэль сейчас задует пламя и спасет их.

– Не спасет! Они на третьем этаже остались. Я не смог их разбудить… Вернулся забрать мишку, – малыш сжимал обгоревшую игрушку и плакал, – а там они спят. Я кричал: «Визгеда, проснись, Ристан, проснись», но они так крепко спали. А потом дым и… Я ничего не видел, и вы дернули за руку… мы побежали. Они там остались, за дверью!

– Магал справится.

– Они тори! Магал не станет их спасать, – разрыдались ребята.

– Где остались дети?

Малыш обратил ко мне огромные заплаканные глаза.

– Не разговаривай с блудницами, Алошин! А вы побойтесь богов!

Она скользнула взглядом по моей многострадальной кофте. Не выдержав, сняла любимую вещь и бросила на лавку, оставшись в одном черном топе, обтягивающем грудь. Почему-то такой вид женщину устраивал больше.

– Довольны? А теперь расскажи, где они остались?

Малыш довольно подробно объяснил, где находятся детки. Шансов на то, что они еще живы, почти не было, но неужели никто даже не попытается их спасти? Как я узнала от воспитательницы, внутрь маги не заходили и там еще могли остаться воспитанники.

Ужаснувшись, я бросилась к своему рюкзаку, спешно вытряхивая содержимое на столик, в поисках того, что всегда носила с собой: активированного угля и бинта. С детства я слишком хорошо знала, что в пожаре самое страшное не огонь, а дым, потому следует защищать глаза и дыхательные пути. Противогаза, разумеется, у меня нет, но вот простейшее средство защиты можно смастерить самой. Основной элемент в противогазе – фильтр, главный компонент которого активированный уголь. Дешевый и весьма эффективный в самых разных ситуациях ингредиент. Я выдавила двадцать таблеток на грубый деревянный стол, растолкла. Из бинта смастерила подобие повязки, перетянула нитками, сделала держатель для ушей. Две повязки, на большее не было времени.

Оставалось самое сложное – как-то убедить присутствующих войти внутрь и спасти детей. Вот только что-то подсказывало, раз они все еще этого не сделали, то и не собираются.

– Что вы делаете?

– Я пойду туда и спасу ребятишек. Если их еще можно спасти.

– Вы с ума сошли? Это же тори!

– И что?

– Вы станете рисковать жизнью ради них?

– Хоть тори, хоть китайцы. Дети – это дети. Извините, у меня нет времени на национальную рознь.

Взяв маски, я осмотрела горящее здание, в поисках входа. Воспитательница подсказала, где лучше войти, чтобы быстрее добраться до нужного места, хотя всячески пыталась отговорить от этого. Возле нужного, западного, входа, стояло три мага, и только когда один из них почесал шею, я поняла, что именно меня так настораживало. Пригляделась получше. На шее мужчины надулся огромный черный волдырь. Нашла взглядом Ноэля. Тот, судя по сложенным ладоням, как раз собирался колдовать:

– Магал, остановитесь! – закричала я. Мужчина обернулся в мою сторону и, кивнув слононосам, продолжил. – Ноэль!

Понимая, что мужчина даже слушать меня не собирается, я бросилась в его сторону. А как еще спасти магала Вёрджила от болезни Лайонела, которой можно заразиться лишь в одном случае: когда колдуешь рядом с больным?

Ловко увернувшись от неуклюжих в силу роста слононосов, я со спины набросилась на застигнутого врасплох мужчину и повалила его на землю. Он едва успел сгруппироваться и перевернуться, от чего я плюхнулась прямо на него.

– Ты издеваешься? Нашла время для развлечений! – мужчина грубо столкнул меня с себя и, ловко поднявшись, вновь сложил пальцы в замысловатую фигуру.

– Да послушайте же! – ноги разъезжались, и я с огромным трудом смогла подняться, в итоге схватившись за сюртук его страшайшества. – Болезнь Лайонела! Вам нельзя колдовать!

Мужчина немедленно разомкнул ладони и оглянулся. Того мага, что чесал шею, уже несли в другую палатку. Убедившись, что колдовать магал точно не станет, я воспользовалась его замешательством и бросилась к горящему зданию.

– Софи! – ударило вслед, но было уже поздно, я ворвалась в здание, прикрыв нос маской.

На первом этаже огня и дыма не было, и я смогла видеть, куда иду, и двигаться быстро. Я схватила с вешалки пальто и набросила на плечи, чтобы не обгореть. По крайней мере, сразу. Лестницу нашла быстро – воспитательница хорошо объяснила расположение, и не ошиблась ни на единый шаг. На втором стало трудно дышать – показался дым. Повязка помогала, но не заменяла противогаз, потому я дышала редко и не глубоко. Чем ближе подходила к лестнице, тем гуще становился дым. Под конец я двигалась уже по памяти воспитательницы и наощупь, низко склонившись к полу и стараясь не дышать вовсе. Глаза слезились от дыма, потому я их зажмурила. Десять шагов вперед, два вправо, лестница.

Последние ступени лестницы начали тлеть, а площадка за ней уже полыхала. В лицо ударил жар. Сомнений нет: поднимусь и сгорю. У меня два выхода: забыть, что там, за огнем могут умирать дети и спасти свою жизнь, либо погибнуть, пытаясь спасти чужую. Те секунды, что я раздумывала, были наполнены картинами прошлого. Горького, страшного, ужасного прошлого. По сути, у меня не так много поводов для того, чтобы жить, а о подобной смерти можно лишь мечтать. Глаза боялись, а ноги делали.

– Софи! – крик раздался неподалеку.

В два прыжка я преодолела половину ступенек и с разбегу перепрыгнула тлеющие. Третий этаж действительно полыхал, но в другом от меня конце:

– Визгеда!!! – закричала, что было сил, и закашлялась. – Ристан!!!

Маска не была предназначена для такого густого дыма, а потому совершенно не помогала. Я прислушалась, не особо надеясь, что за треском обжигающего жара услышу хоть что-то, но господь, видимо, был на моей стороне. Я услышала очень тихие крики и пошла на звук.

– Софи! – раздалось где-то сзади. Надеюсь, из-за моего безрассудства магалиат не похоронит принца… Но дети важней. Я как сейчас помню бездыханное тело подруги, которую еле-еле откачали. С тех пор я никогда больше не играла спичками. Никогда…

– Помогите! – крики приближались по мере моего движения.

Чтобы добраться до детей, нужно было пройти сквозь огненную стену. Я лихорадочно соображала, как добраться до запертой комнаты. Иного выхода не было. Только стремительно бежать и потом сбросить с себя горящее пальто. Так и поступила. Кожу невыносимо обожгло со всех сторон. Я взвыла от боли, но не остановилась. К счастью, дверь оказалась не заперта и, ввалившись в комнату, я сразу же скинула с себя горящую тряпку, вышвырнув в открытое окно. Оно выходило на задний двор, где уже лежало на земле три мага. Третий этаж, внизу кусты…

Комната еще цела, благодаря закрытой двери, но наполнялась дымом, с которым открытое окно уже не справлялось. Я отдала маски задыхающимся и едва живым малышам, затем показала, чтобы они плотно связали между собой простыни, а сама сорвала с окон занавески и перевязала между собой. Дым разъедал легкие, слезы текли непрекращающимся потоком, кожа горела огнем и пульсировала, на руках и плечах надулись уродливые волдыри, но адреналин, колотивший сердце бешеным ритмом, не позволял сейчас думать о себе. Как доктор, я понимала, что работаю на адреналине и до потери сознания от болевого шока у меня от силы полторы минуты.

Мы связали между собой получившуюся конструкцию и я, проверив прочность, выкинула один конец в окно, а второй привязала к железной спинке кровати.

– Визгеда, ты первая!

Девочке на вид лет шесть-семь. Вся почерневшая от копоти, она заходилась непрекращающимся кашлем. Тем не менее, взяла себя в руки и подошла к окну. Глянула вниз.

– Там высоко. Я умру… Вы уже умираете.

– Мы все умрем, если ты сейчас же не спустишься!

Огонь стремительно пожирал двери. Минута-другая и деревянный пол комнаты будет объят пламенем. Иного выхода отсюда нет.

– У тебя получится! – решительно заявил мальчишка, явно ее ровесник.

Девочка кивнула и, сделав странный жест рукой, прошептала:

– Да поможет мне Торин.

Я, конечно, не Торин, но помогла малышке, чем могла. Придержала, пока она залезала на подоконник и велела крепко держаться. Даже, если она и сорвется, у нее будет больше шансов выжить, чем если здесь останется. Малышка торопилась, как могла, но за несколько метров до земли сорвалась и упала. Убедившись, что девочка цела, я помогла Ристану. Жар от огня уже облизывал мои пятки, я почти ничего не видела – лицо заплыло от ожогов, а легкие, казалось, разъедало изнутри, ведь маски я отдала деткам. Простыни, пока полз мальчишка, держала из последних сил, уже теряя сознание. Немного, еще немного, пока не почувствую легкость. Это значит, что малыш спрыгнул. И тогда моя очередь…

Вот только я не успела. Перевалилась через подоконник и поняла, что не смогу.

– Софи! – раздалось совсем близко, а затем меня схватили и вынесли через окно.

Вынесли. Через. Окно.

Ноэль просто выпрыгнул со мной на руках и приземлился так легко, словно со стула встал.

– Лекарей, живо!!!

– Ребята? – прохрипела я, пытаясь не потерять сознание. Перед глазами разливались бордово-черные круги, вдох не получался. Воздух просто не входил в легкие. Я хрипела и панически хватала его ртом, урывая жалкие глотки. А затем боль от ожогов накатила, словно цунами, становясь сильнее, сильнее и сильнее. Я закричала от ужаса, надеясь на потерю сознания, но оно упорно возвращалось, когда подходило к самой грани.

– Успокойся. Я замкнул на себе. Сейчас станет легче, – мужчина склонился и положил ладонь мне на грудь. Я оттолкнула его руку и помотала головой. Нельзя, чтобы он колдовал, иначе заразится. В черных глазах мелькнула паника, а потом не стало ничего. Резко. Внезапно. Это ли моя смерть?

Человек не верит в свою смертность. Мне приходилось не раз во время практики сообщать людям, что они умирают, и каждый раз реакция была одинаковой. Мне не верили. Кто-то злился, кто-то кричал, кто-то рыдал, но все упорно повторяли, словно заклинание, одно слово: «нет». Словно неверие повернет время вспять и сотворит чудо. Мы живем, не задумываясь о том, как хрупка наша жизнь. Мы считаем себя хозяевами вселенной, в то время как нам принадлежит всего лишь миг. Один миг. Один вздох. И мир продолжит все так же жить, но уже без меня…

Короткая и странная история жизни Софии Фавиной. Считала ли я свой поступок глупым? Возможно отчасти. Но по какой-то причине Ноэль, который запросто ходил по огню и прыгал из окна третьего этажа, не стал спасать детей, хотя мог. Значит, и другие маги могли, но тоже не стали. Почему? Мне не давал покоя ответ на этот вопрос. Потому, будь у меня шанс прожить свою жизнь заново, этот момент я бы не изменила. Я бы снова кинулась в огонь, обменяв свое никчемное существование с кучей демонов прошлого на две новых души, у которых все только начинается. Которые не заслужили погибнуть в муках. Которые пришли в жестокий мир чистыми, открытыми, с улыбкой и надеждой. Они не успели совершить ошибок, чтобы так горько за них расплачиваться.

– Ага. Прежде, чем ставить памятник в свою честь, тебе помереть придется, – голос Раи прозвучал как живой. Я прислушалась к ощущениям – вполне себе настоящие. После смерти должна быть легкость, невесомость, свет в конце тоннеля и тому подобное, но их не было. Только темнота, но и она отступила, стоило открыть глаза.

– Ты мои мысли прочитала?

– Угу. Ты о чем только думала?

– Там дети были, а им никто не помогал. Словно все хотели, чтоб они сгорели, – пояснила я, осматриваясь.

Я лежала на широкой кровати в просторной комнате в окружении большого количества мягких подушек. Подруга сидела на вычурном стуле возле открытого окна и читала книгу. Странно как-то все. Я надеялась, что за меня, как минимум, будут волноваться, но по лицу Раи не скажешь, что она ночей не спала. Конечно, бинты уже сняли и, судя по отсутствию рубцов, иноземной магией меня подлатали, но ведь это же не повод так легкомысленно относиться к моей возможной погибели.

– Возможной, – согласилась подруга, дочитывая предложение. Затем захлопнула книгу и посмотрела на дверь. Я проследила за направлением ее взгляда. Кудрявый появился через пару секунд.

– Очнулась! Слава Богу. Радгал велел выпить это, как только ты в себя придешь. Как самочувствие?

– Противоречивое, – сказала, осматривая обычный стеклянный пузырек с прозрачной жидкостью. – По моим подсчетам я должна была помереть.

– Да ты по всем законам физики и биологии помереть должна была, – согласился Лёня.

Понюхала лекарство Радгала – пахло йодом. Лизнула языком. Не понравилось.

– Да пей ты уже. Первые два раза не потравилась, и в этот ничего не станет.

– Первые два раза? – я сделала глоток и удивилась.

Запах обманул. Вкус приятный лимонно-медовый с послевкусием мелиссы. Не уверена, что все вышеперечисленное в этом мире растет, но по ощущениям очень похоже. Осушила пузырек и протянула обратно другу.

– Когда Ноэль тебя на руках притащил, тут такой шухер начался! Радгала звал так, что замок содрогался! Ты ж не дышала и сердце не билось. Мы все выскочили, как увидели тебя пожженную, в волдырях, кровь, мясо шмотками, жуть, – парня передернуло. – Подумали, что все, приплыли. Сгоняли в дружественный мир, болячку полечить…

Рая пересела на кровать, сжала мою ладошку и тепло улыбнулась. На моей руке не было ни единого последствия моего импульсивного поступка. Но так не бывает. Ожоги третьей степени не могут не оставить следов. Я доктор и знаю, как это случается! И как четверокурсница ЧУдО могу сказать, не каждый маг и не каждое зелье способно с того света вернуть.

– Вот тогда мы и увидели настоящую магию. Настойки, заклинания, зелья… Потом нас выгнали и Радгал с Ноэлем три часа над тобой колдовали. Понятия не имею, что они там делали, но из-под двери дым черный щупальца показывал.

– Он очень злился?

Рая отвела взгляд, а Кудрявый, поставив пузырек на прикроватную тумбочку, ответил:

– Я тебе так скажу. В его кабинет вошли трое. Зеленокожий крысонос, и двое с хоботами вместо носов. Через полчаса вышел только зеленокожий и седой, как первый снег.

– А слононосы где? – не поняла я.

– Слононосы? Хе, – Лёня усмехнулся, но, вспомнив увиденное, помрачнел. – Знамо где, Фи. Судя по брызгам крови на сюртуке зеленокожего, либо знатно по хоботам получили, либо вовсе без них остались. С тех пор в нашем крыле замка тишина, и передвигаются все на цыпочках.

– Говоря проще – злится, – резюмировала я.

– Да он в бешенстве, – не выдержала Рая. – Ты чем вообще думала?

– Сердцем, – ответила без запинки.

– Сердцем! Нашла тоже советника! В следующий раз лучше головой подумай. Ты можешь спасти семь закрытых миров. Миров! А рискнула ради двух детишек.

– Знаешь. В тот день, когда я начну решать и взвешивать, чья жизнь и судьба дороже, я перестану себя уважать.

– Глупая ты, – отмахнулась подруга, обхватила себя за плечи и отошла к окну.

Волнуется так. На самом деле, Рая тоже добрая, хоть и скрывает это. На первом курсе у нас была девочка, вся в прыщах, страшненькая такая. Над ней все парни смеялись. И вот однажды Раю так разозлило отношение Серого, ну, пусть будет круглого мудака нашего потока, что не выдержала добрая душа. Она подговорила своего друга с пятого курса научить Серого с девушками общаться, а Марине по моему совету в сумку упаковку метронидазола положила, с запиской, как принимать. У нее был банальный стрептоккокоз, который не лечится раскрученными Клерасилами, но поддается эффективному лечению курсом антибактериальных препаратов. Через месяц над Мариной издеваться перестали, а Серый перед всем потоком ей цветы подарил и извинялся. Вот только белокурая красавица с чистой кожей больше фингалу под его глазом обрадовалась, хотя цветы приняла тогда. Вот такая она – Райка. Помогла там, где другим и дела не было. Хотя мы тогда не особо общались. Не до этого мне было. Даже вспоминать не хочется…

Лёня кивнул, соглашаясь с ней. Решила сменить тему:

– Вы осмотрели магала? Я так понимаю, он все же колдовал. Как минимум, во время перемещения. Есть вероятность, что у него болезнь Лайонела.

– Мы передали Радгалу нашу методику проверки, участвовали сами. Ни расширения зрачков, ни падения температуры, ни темных частиц в крови и кагхе.

– Кагхе? – удивилась я, а потом вспомнила, что у верджилийцев, в отличие от нас, помимо системы кровообращения в организме циркулирует магия. Нечто вроде крови, только кагха питает организм мага именно волшебными силами. – Кагха… Что нам о ней известно?

– Да ничего почти! В ЧУдО нам образцов не доставляли. Я взял немного, мы с Радгалом проверили только на темные частицы. Остальное тебе надо смотреть, я физик, а не доктор.

Кудрявый что-то хотел добавить, но в комнату вошел магал. Неслышно, словно хищник, и молча замер возле дверей. Однако все сразу поняли, что необходимо делать. Ребята, видимо уже по привычке, сели на колено и склонили головы. Я почувствовала неловкость. Вроде как, и мне положено, но, поскольку я в кровати, наверное, можно не утруждаться.

– Мы за дверью будем, – пообещал Лёнька, и меня оставили наедине с магалом.

Мужчина некоторое время стоял возле дверей и смотрел на меня. Ты ли это, смертушка? Судя по взгляду, она самая.

Подошел ближе, сел на край кровати и накрыл мой лоб теплой ладошкой. Я молча наблюдала за его действиями. То к затылку ладонь приложит, то к груди, бесцеремонно сдвинув одеяло, то к шее, едва касаясь моего лица волосами. Когда Ноэль сжал мои ладони и закрыл глаза, видимо, концентрируясь на чем-то одному ему ведомом, я не выдержала:

– Вы так и будете молчать?

– Каких слов вы от меня ждете? – не открывая глаз, негромко произнес он странным, теплым голосом. Не тем, которым прежде со мной беседовал.

– Нецензурных, наверное.

– Стоит? – янтарные глаза были светлы и не предвещали беды. Хотя друзья настращали меня так, что я уже раздумывала, как бы сбежать из этого недружелюбного мира.

– Вы мне жизнь спасли. Спасибо.

Мужчина тяжело выдохнул и выпустил мои ладони. Сразу стало прохладно, и я натянула одеяло по самый подбородок, чтобы согреться. Сквозняк…

– Мы в расчете.

Поднялся, закрыл окно и снизошел до объяснений:

– Маги действительно заразились болезнью Лайонела. Остров Эстос закрыт на карантин. Остальных зараженных тоже отправили туда. Их все равно уже не спасти. Эта участь постигла бы и меня.

Но болезнь в данный момент волновала меня меньше всего.

– Детский дом сгорел?

– Дотла.

Сухая констатация факта. Никаких эмоций по этому поводу.

– Как вы можете так спокойно об этом говорить? Там же могли остаться дети! Помимо Ристана и Визгеды.

– Чистокровных вывели сразу. А остальные – не дети, они тори! – словно маленькому ребенку, пояснил магал.

– Да хоть кто!

– Займитесь своим просвещением, у меня нет на это времени! Вы здоровы. После обеда сможете приступить к своим непосредственным обязанностям. Я отправлю вашу команду на Эстос. И постарайтесь на этот раз не делать глупостей!

– Глупостей? – вспыхнула я, откидывая одеяло и шлепая босиком по холодному каменному полу. Озноб тут же покрыл мое тело, втиснутое в чужую ночную сорочку явно эротического характера, мурашками. – Глупостей!

Ноэль, как настоящий мужчина, взял с кресла халат и накинул на мои замерзшие плечи, недружелюбно поясняя:

– Бросаться на мага в процессе перемещения – глупость. Кидаться в огонь, чтобы спасти тори – несусветная глупость!