Меченая: крест

Глава 1

– Да пошла ты, Джей! Подохнешь, как вшивая собака за периметром!

– И тебе всего доброго! – Я быстрыми шагами отдалялась от своего бывшего начальника.

– Даже не думай потом возвращаться! – срывающимся голосом орал мне в спину Дориан – владелец тухлого, но весьма популярного среди местного сброда бара.

– Так я ж подохну! – обернувшись, послала ему гаденькую улыбку.

Больше не медлила; закинула потрёпанный рюкзак со всем своим скудным имуществом на плечи и уверенной походкой двинулась на запад – к городским воротам, – выходу из этого гиблого места.

Услышала, как Дориан громко сплюнул, и хлопнула железная дверь бара, в котором я проработала год, два месяца и двадцать два дьявольских дня, а затем раздалась сирена. Пять часов вечера – время сдачи крови в районе Семи Роз. Этот район – один из самых бандитских в Скале. Считается, что главные здесь Cинеголовые, они сами себя так прозвали из-за татуировок на бритых лысинах.

Скала? Этот чёртов городишка полный развратных маньяков, тупоголовых банд, бесплатных шлюх и прочих уродцев с извращённой фантазией, был сооружён на месте Рокфорда в Иллинойсе, точнее сказать на его руинах. Здесь почти ничего не осталось: полуразрушенные здания, ржавые машины с вмятинами, огромные выбоины на дорогах, поваленные фонари и столбы вместе с сетью электропередач… Груды стекла вперемешку с кирпичом – вот чего в достатке, куда не плюнь и не ступи. Чёрные дыры в местах, где у зданий когда-то были окна, кажутся зловещими пустыми глазницами; лучше держаться от них подальше: неизвестно, кто наблюдает за тобой изнутри.

Похлопала по заднему карману джинсов – складной ножик на месте. Скинула со лба бисеринки пота, отхлебнула воды из помятой пластиковой бутылки из-под «Кока-колы» и свернула в тёмный проулок, надеясь, что сейчас все отправились на сдачу крови, и мне не придётся никому перерезать горло.

Два раза в месяц в пять вечера все, включая женщин и детей, обязаны приходить к месту сбора в своём районе и сдавать кровь. Существует специальный график, в котором помечают явку; не придёшь и самое лучшее, что с тобой сделают – выставят за ворота. А так редко поступают. Население поделено на две части: одна сдаёт кровь в начале месяца, другая в середине. Таким образом, каждому на восстановление даётся месяц.

Некоторые, в частности мужчины, приходят и дважды. Сдавай кровь и получай за неё еду, одежду, средства гигиены, медикаменты. Не хочешь – твои проблемы, – подохни. Поэтому я и прозвала место сбора крови – рынком, а как иначе? Кровь – новая валюта Скалы.

Раньше и я несколько лет подряд посещала рынок, а потом начала работать в баре, и Дориан купил для меня бланк с так называемыми печатями о сдаче крови на четыре года вперёд. И сделал он это не по доброте душевной, а потому что я одна из немногих женщин в городе, кому была дарована физическая неприкосновенность, о чём свидетельствует татуировка на моём левом запястье – круг с красным полумесяцем внутри, – знак защиты от тех, кто решит позариться на тело. Так разве мог Дориан лишиться такого сокровища? Благодаря мне в его баре практически никогда не было разборок и насилия. Я была своеобразной системой защиты: если бы какой-нибудь пьяный урод решил подкатить, одно моё слово и уже через час он бы лишился головы. Дориан не мог меня потерять, вот я и выставила условия: бланк о сдаче крови, или ухожу. Но я всё же ушла, спустя год и два месяца: время мы не обговаривали.

Из помятого мусорного бака выскочила полудохлая кошка, и я на автомате выставила перед собой нож.

– Чёрт!

Переулок между двумя полуразрушенными зданиями становился темнее. Вонь была жуткой, но к ней я почти привыкла, так воняет весь город: где-то больше, где-то меньше. Правда с желудком не повезло, он у меня не из крепких; иногда всё же выворачивает наизнанку.

Скалу даже цивилизацией назвать нельзя, здесь все будто деградировали. Самое страшное творится в районах вроде этого, где нищие и отчаянные убивают и жрут друг друга. Кошку я увидела впервые за три года, думала, им всем уже кишки выпустили, как и собакам.

Какого дьявола мне выпало счастье оказаться именно в этом гиблом городе? Таких полно в Северной Америке, но есть места и лучше, это я точно знаю! Есть города, где люди с низов выстраивают цивилизацию, помогают нуждающимся и не едят друг друга на ужин. По слухам, там действительно можно вполне себе ничего так жить. По слухам.

Но не здесь. Не в Скале. Больше я тут оставаться не собираюсь.

Мусорный бак за спиной с грохотом ударил по асфальту, и на меня уставилась пара прищуренных глаз – не кошачьих.

– Спрячь нож, девочка, – мужчина хрипло рассмеялся. – У меня нет оружия.

– Какая прелесть, – едко усмехнулась, – а у меня сейчас как раз синдром наивности обострился…Не будь идиотом! У кого сейчас нет оружия?!

– А, ну если ты про это, – он выставил перед собой кусок металлической пластины примотанной к палке, – то ладно, её я уберу.

Прищурилась, оценивая мужчину с головы до пят и мысленно приказывая ему мчаться отсюда со всех ног, потому что достать воду, чтобы потом отмыться от его крови станет существенной проблемой. Попасть за ворота у меня итак почти нет шансов, а если буду по шею в крови, то можно и вовсе попрощаться с этой затеей. Но даже если все звёзды на небе придут к единому мнению и сложится так, что мне удастся выбраться из Скалы, то за её стенами, в шмотках пропитанных кровью я буду живой приманкой для тварей, а это самоубийство.

– Вали отсюда! – приказала ему я.

– Девчонка-то с характером, – мужчина гнусно усмехнулся и прищёлкнул языком. – А почему не на сдаче?

– Могу спросить у тебя тоже самое.

Незнакомец расплылся в ленивой хитрой улыбке:

– М-м… Вот оно как. Видимо твоё появление там вызовет кучу недоразумений, как и моё.

Я задумалась:«Как этот бомж мог купить для себя бланк»?

Окинула взглядом его грязный залатанный плащ и опустила нож:

– Ты торговец?

Мужчина вскинул брови:

– И что же меня выдало?

– Выглядишь слишком жирным в этом плаще, сколько барахла у тебя там припрятано?

Торговец загоготал:

– Смышлёная.

– Я пошла.

До конца переулка оставалось метров двести – надо ускориться.

– Эй, красотка!

Раздражённо закатила глаза и даже не думала снова тормозить – у меня нету времени.

Торговец упрямо семенил следом.

– Я не буду ничего покупать, – крикнула я через плечо.

– Но у меня в плаще не весь товар! На складе ещё много чего! Даже новое кружевное бельё есть, персиковое. Думаю, как раз твой размер. Нет? Не интересует? А как насчёт армейского ножа? Или кожаной куртки?! Почти неношеная!

Я резко остановилась:

– Мотоцикл.

Глаза торговца округлились.

– Мотоцикл есть?

– Да ты как-никак в путешествие собралась?

Я хмыкнула:

– Ага, вот думаю, как побыстрее до аэропорта добраться. Ты, случаем, не таксист?

Гадко ухмыляясь, торговец приблизился. Взгляд оценивающий. Соображает, кто я такая и откуда средства, чтобы заплатить за транспорт. Меня это не волновало: захочет донести, стоит свиснуть о домогательстве и будет торговать своей отрубленной головой.

Эту дьявольскую татуировку я ненавижу всей душой, но иногда покровительство банд приносит огромную пользу. И я не законченная дура, чтобы от этого отказываться.

– Последний байк, который катил по этим дорогам, я видел двенадцать лет назад, в грёбаный день грёбаного апокалипсиса, крошка. Те, что на ходу охраняются бандами как вагон с консервами. Думаешь, у меня и в самом деле может быть припрятано нечто настолько ценное?

– Откуда мне знать? – я пожала плечами. – Нет, так нет.

– Постой, дай подумать. – Торговец с силой потёр висок, пялясь себе под ноги, размышляя.

Вздохнула, сложив руки на груди и мысленно подарив ему одну минуту. Всё-таки если удастся выбраться из города лучше, чтобы подо мной были колёса. Нет, не так: я и планировала найти колёса, только уже после того, как окажусь за воротами. Разведгруппы банд регулярно выезжают за пределы Скалы; я бы прикинулась бедной овечкой на дороге, ну или выставила напоказ оголённую коленку (что наверняка сработало бы лучше), а потом разобралась с двумя-тремя бандитскими рожами. А я бы разобралась, поверьте. Тем более что самых сильных на разведку никогда не отправляют. К чему такие жертвы?

Мотоциклы? Да, это роскошь. Раньше я тоже их видела: мотоциклы, автомобили, скользящие по гладким дорогам города… У моей семьи тоже была машина, помню, что не видела отца счастливее, чем в день посещения автосалона. Мне тогда было восемь, а когда исполнилось девять, Земля решила, что людям итак было отведено слишком много, и пора бы уже уничтожить всё живое, что её населяет. Только Земля не знала, насколько живучими могут оказаться простые смертные, и пусть ей удалось превратить в пыль около пяти миллиардов жителей (цифры – лишь догадки), приблизительно миллиард послало Земле плевок в лицо. Хотите моё мнение? Их число на восемьдесят процентов состоит из самых гадких и недостойных. Порой я сравниваю их с тараканами, или крысами…

Куда делся ещё миллиард? Повторюсь, цифры весьма условные: никто и никогда не узнает точного расчёта, но примерно столько осталось за стенами тех, кто сейчас пользуется каждым удачным моментом для нападения на род человеческий.

– Ладно, говори, что я получу за мотоцикл! – Торговец стал выглядеть нервно и заметно оживился.

Я сдула с лица прядь тёмных волос и ухмыльнулась:

– Какие тарифы?

– Нет-нет, крошка, ты не поняла, никаких тарифов. Ты мне говоришь, чем готова заплатить, а я показываю, где стоит рабочий железный зверь с полным баком.

– Показываешь? – я усмехнулась. – Так он охраняемый? Думаешь, сама такой не найду? Только что толку? Сам сказал, что их охраняют, как вагон консервов.

Торговец с силой потёр ладонями, буравя меня огромными глазами цвета болота:

– Этот охраняется примерно как две-три банки с тунцом. Не много, не находишь? Угонишь его – никто не заметит! Хватятся часа через два – не раньше. К этому времени тебя, естественно, уже не должно быть в городе.

– А кто сказал, что мне нужно за периметр?

Мужчина оскалил жёлтые зубы:

– Так ты значит, просто ради забавы перед смертью решила на байке по улицам Скалы прокатиться? Как думаешь, какая банда схватит тебя первой?

Я озадаченно приподняла бровь, оценивая шансы на угон и на то, что меня пропустят за ворота. О чём это я? На байке всё равно пришлось бы прорываться, даже если бы он принадлежал мне. Девушка и мотоцикл? Нет. Не в этом городе. Женщин здесь держат только ради похоти.

– Значит,проводишь меня к мотоциклу и свалишь? – уточнила.

– Верно. Время будет самое подходящее, тебя никто не схватит, даю слово.

– Нынче слова бесценны.

– Тоже верно. Но что поделать. Так что, по рукам?

Я сделала шаг к торговцу, подсчитывая шансы на угон и скептически глядя в грязное лицо серовато-жёлтого цвета. Понятное дело, не всё так просто, как он рассказывает, но без риска в Новое время никак…

– Чего, красотка, сомневаешься?

– Хочу подстраховаться, раз у тебя своих гарантий не имеется, – улыбнулась и протянула к лицу мужчины левое запястье.

– Твою ж… – Торговец попятился, запутался в подолах плаща и повалился на спину.

Я протянула ему руку, ту самую – с татуировкой:

– Так что, договорились? Кинешь меня, и я скажу, что ты заставлял меня мерить кружевное бельё, то самое, персиковое, что лежит у тебя на складе. – Язвительно ухмыльнулась.

– Ну ты стерва! Если б я знал…

– Хорошо, что не знал.

Торговец, пошатываясь, поднялся с земли и прильнул спиной к мусорному баку:

– Никогда не понимал, что вы, суки, такого умеете, чтоб эти метки получать! Ты ходячая бомба! Да я тебе могу плечом задеть, а ты на меня свору натравишь!А если тебе просто рожа моя не понравится?.. – Торговец демонстративно сплюнул и прищурил один глаз. – И с кем из главных спишь ты? А может с двумя? Или с тремя?

Я сжала челюсти, с трудом подавляя жгучее желание снова схватиться за нож.

– Это моя страховка, ты всё понял, – выплюнула. – Показывай дорогу.

– А как же оплата?

Стянув рюкзак со спины, вытащила из него пистолет и, схватив за дуло, протянула торговцу:

– Это стоит мотоцикла?

Тот нерешительно принял оружие, покрутил в руках и недоверчиво уставился на меня.

– Это не шутка, – добавила я, – патроны получишь, когда подо мной будет байк.

Пистолета у меня два, и три коробки с патронами: одна заполнена наполовину, две другие ещё запечатанные, так что кое-чем можно и пожертвовать ради такого дела. Надеюсь, Дориан не сильно расстроится, когда проверит сейф.

– От… откуда он у тебя? – кадык торговца нервно дёргался. – Ты… ты ведь баба! Обычная городская шваль! – резко поднял голову, глядя с придиркой. – Или твой покровитель настолько расщедрился, что даже пушку подарил?

– Заткнись, а?! – рявкнула я и с силой прикусила нижнюю губу; чувство боли притупляло ярость. – Ещё слово про метку или покровителей, и я самолично лишу тебя башки.

– Ладно, как скажешь. Не моё это дело, – торговец спрятал оружие под плащ, всё ещё выглядя удивлённо-недоверчивым. – Больше никаких вопросов, красотка. Ну что, идём?

– Идём, – кивнула я. – Только тебе не кажется, что плата за то, что ты просто покажешь дорогу, слегка великовата?

Мужчина вопросительно изогнул бровь:

– И что ещё ты хочешь?

Я миленько улыбнулась и потеребила языком колечко по центру нижней губы:

– Где твой склад? Куртку я тоже беру.

Глава 2

Я плохо помню этот день.

Он ничего не предвещал.

Мама забрала меня со школы, позвала обедать и тут… началось. Никто до сих пор не знает, что это было на самом деле. Просто всему наступил конец. Небо заволокло ядовито-зелёным дымом, люди стали задыхаться и ничком падали, с неба сыпались камни, наш дом был разрушен одним из них – просто вдавлен в землю. Одни говорят – это был метеоритный дождь, другие – Божья кара. А мне просто всё равно. Какая разница, если в любом случае всё было уничтожено?

Пришлось выживать.

По поводу зеленого дыма существовало гораздо больше догадок, и эта тема поначалу была интересна даже мне. Что это было? Природное явление? Атака инопланетян? Чьи-то военные действия? Неудачный эксперимент? Я до сих пор без понятия, как и другие выжившие, которым довелось пережить Конец света.

Помню, что задыхалась. Дым поступал в лёгкие и заставлял тело биться в конвульсиях. Казалось, что все внутренности превращаются в дряхлую мочалку; было больно. С людьми в нашем тихом районе – с нашими соседями, – происходило тоже самое. Все лежали на лужайках, впиваясь пальцами в горло, и дёргались в нескончаемых судорогах.

Над одними сжалился каменный дождь – их попросту раздавило, другим же пришлось ждать мучительного конца борясь с удушьем, а третьим… таким как я, повезло пережить приступ и зелёный дым стал для нас тем же кислородом, только с едва различимым горьким привкусом. Затем он рассеялся, вернув небу привычный синий оттенок, но кислый запах остался; он до сих пор витает в воздухе, как напоминание о людских ошибках, или же всего лишь о чьём-то злом розыгрыше, расплатой за который стали пять миллиардов человеческих душ. И если хотите моё мнение – вряд ли мы когда-нибудь узнаем правду.

Кто-то, или что-то пытался искоренить род человеческий и план на девяносто процентов завершился успехом. Люди были практически уничтожены, а вымирание до сих пор идёт полным ходом.

В отличие от птиц и животных, которых дым не тронул.

Соседские собаки просто лаяли, испуганно скулили, кружась вокруг своих хозяев, пока те, задыхались, барахтаясь в пожухлой траве, цепляясь за последние минуты существования. И это в лишний раз доказало, что чем бы, или кем бы этот Конец света не был вызван, он был придуман с определённой целью – избавить Землю от людей.

Только от людей.

Кому-то не повезло. Кому-то не повезло ещё больше. А кто-то, такой же как я, просто выжил – и это тоже не могу назвать везением.

Не знаю, что в нашем организме, или в нашей крови было особенным, но мы не погибли. Мы оказались невосприимчивыми к зелёному дыму. Промашка, или часть плана – нынче один из самых популярных вопросов среди выжившего населения. И, возвращаясь к теории о везении, пожалуй, всё же остановлюсь на заключении, что в какой-то степени мы счастливчики. Ведь мы хотя бы остались людьми. В отличие от того миллиарда, которым зелёный дым не подарил вечный покой и не вернул к нормальной жизни, а обрёк на существование в теле пережившем жуткое видоизменение, мутацию, и теперь лишь издали напоминающее человеческий облик.

Что-то случилось с их ДНК. Люди превратились в самых настоящих тварей из фильмов ужасов. Таких называли зомби, или как-то так, но среди нас – выживших, – к ним прочно прикрепилось название«твари». Злая ирония, когда-то эти твари были нашими родными, друзьями, знакомыми, а теперь… теперь они нас едят, а мы их истребляем.

Твари боязливы. Это не те монстры, что жрут мозги и ничего не соображая кидаются в атаку. «Наши» твари довольно умны, они боятся заселённых городов и близко к ним не суются, однако такое всё же случается, когда голод берёт своё, а запах человеческой плоти лишает рассудка. Втакие моменты они собираются в группы и нападают.

Раньше этого почти не случалось, но за последние два года только на Скалу нападали раз двадцать, а это, уж поверьте, очень много.

«Еда» за периметром заканчивается, близится зима, а инстинкт самосохранения у этих созданий чертовски обострён, чтобы отказываться от попыток прорваться за периметр и набить брюхо перед холодами.

Твари хоть и трусливы, но сильны. Многих жертв они забирают с собой. По сведеньям разведки: одних едят, других обращают, обычно для этого достаточно одного укуса или глубокой царапины. Их мозг соображает не хуже человеческого! Твари думают! Группы разведчиков обнаруживали их в лесу, сидящих на брёвнах вокруг костров, с вполне адекватным видом! Главное их отличие от нас – изуродованная внешность и потребность в человеческом мясе и крови, а в остальном… они также выживают… как и мы.

Казалось бы, прошло всего ничего со дня Конца света. Каких-то двенадцать лет, но у меня стойкое ощущение того, что и этих лет не было. Что меня попросту перебросило в другую реальность. В чужой мир. Потому что от «моей» Земли ничего не осталось.

Как и от моей семьи.

Родителей я лишилась не сразу. Зелёный дым не убил их, и пока мы прятались, скитаясь от одного маленького городка к другому, земная кора начала двигаться. Моря и океаны выходили из берегов, вулканическая лава хоронила под собой всё, до чего могла дотянуться. Повсюду появлялись трещины, словно земля разевала множество ртов, с наслаждением пожирая всё, что принадлежало человечеству – стирая следы существования обречённой на исчезновение расы. Целые города уходили под землю… А спустя три недели всё резко прекратилось, оставив после себя поганое послевкусие и перевёрнутый с ног на голову мир.

Но не могу не отметить, как быстро адаптировались люди. Сначала я ими даже восхищалась, гордилась ими. Выжившие собирались в наименее пострадавших городах, хоть таких было и не много, и придумывали, как жить дальше. Те, у кого голова всё ещё оставалась на плечах пытались сплотить народ, предлагая здравые решения для всеобщего блага. Очень быстро вокруг городов были возведены стены, огибающие меньше четверти среднего по размерам городка. Люди работали днями и ночами, создавая баррикады из развалин домов и машин, столбов и различного металлолома. Стены росли на глазах практически из ничего. После чего их укрепляли: балочными перекрытиями, цементом, всем, что выглядело достаточно крепко. С годами стены достигли приличных высот, а в их стойкости можно было не сомневаться – ни одну атаку тварей они вынесли с достоинством. По периметру были установлены дозорные вышки и контрольно-пропускной пункт на выезде из города, там всегда много охраны с оружием. Но всё это прижилось лишь в наиболее цивилизованных по нынешним меркам городах. Многие, так или иначе, были разрушены.

На этом человеческая сплочённость и остатки разума закончились. Вандализм, насилие, воровство, убийства – всё это, уже спустя несколько лет стало едва ли не обыденностью. Убить человека ради куска сухого хлеба и пойти дальше стало сродни обычной потасовки на улице – никто даже не посмотрит в твою сторону. Одним ртом меньше, чем плохо?

Так что Скала ещё вполне ничего себе город. В нём четыре района и каждым управляет банда. Их и можно назвать блюстителями покоя горожан. Члены банд по очереди стоят на вышках, отслеживая любые перемещения за периметром, ездят на разведку, стерегут ворота и, конечно же, берут дань с народа. Дань – это кровь. После сдачи её собирают в контейнеры и в определённое время вывозят за периметр. Что происходит потом я не в курсе. Знаю лишь, что таким образом банды сдерживают нападения тварей, хотя судя по событиям последних двух лет – не очень-то у них это и получается. Обманная уловка в виде кровавых подарочков разбросанных за много километров от населённого пункта, по крайней мере, раньше точно позволяла жителям Скалы спать спокойно. Какое-то время. И только тем, кто не умирал от голода. Но что делают с кровью теперь, когда твари нападают едва ли не каждый месяц, понятия не имею.

Территория между близлежащими городами поделена, они как-то выходят друг с другом на связь – банды. Знаю, что таких городов, как Скала, где царит относительный порядок, большинство среди существующих, но для меня это всё равно гадюшник, я никогда не смирюсь с новыми мерками цивилизованности. Для меня это слишком.

Даже страшно представить, что есть места и похуже, где в скором времени люди сами же и избавятся друг от друга. Да и твари помогают им в этом гораздо чаще, чем Скале и ему подобным. В тех городах, их называют просто ущербными, нет банд, нет сдачи крови, нет торговцев и нет покупателей, там нет баров, подобных тому, в котором я работала, там не осталось еды, там есть только стены, но и те рано или поздно рухнут, потому что их никто не укрепляет. Там все обречены и мне их не жаль – они сам выбрали такой путь. Путь деградации и самоуничтожения.

Только и мне хвастаться особо нечем – в Скале не намного лучше.

Однако есть и другие города. Слухи о них давно распространяются по здешним улицам. Говорят, что там есть цивилизация. Там есть еда, потому что люди сами её выращивают, там есть скот и хозяйство. Там дома похожи на дома, а не на бараки. Там не сдают кровь и не убивают на улицах, а если и убивают, то получают за это наказание. Там нет борделей, в отличие от Скалы, где они на каждом шагу. Там есть законы – нормальные, человеческие. И местная власть не зовётся бандой. Жаль, что я так мало знаю о тех городах, но по слухам, там действительно можно жить хорошо. И там есть то, что я ищу.