Москва мистическая

Но вдруг случилось несчастье — помер бедняга Кузьма. Как всплакнул его приятель:

— Сгорел от вина, сердешный!

Что делать? По закону надо пристава звать.

Позвали, а тот обыск учинил. Жена только руками всплеснула:

— Чего ж тут искать?! Кузьма был гол как сокол!

Пристав уперся:

— Полагается!

Жена вздохнула:

— Ну ищи! Может, брульянты сыщешь…

Сама в сторону отошла. А пристав за дело принялся — искать начал. И ведь нашел!

Завещание, по всей форме составленное. А в нем такое, от чего вдова чуть сознания не лишилась.

«Жене моей — 100 тысяч рублей.

Старшему сыну, Костьке, — 250 тысяч рублей, как главному наследнику.

Младшему — 150 тысяч.

Дочерям: Катерине, Прасковье и Сосипатре — по 75 тысяч рублей.

Другу моему заветному, Иванову Василию, — 100 тысяч рублей.

Другу второму, Стрижову, — то же.

Деньги все названные и перечисленные ищите в подвале.

Засим ваш остаюсь муж, отец и друг-приятель — Кузьма Молотов, сын Яковлев».

Какой же переполох начался! Нищий пьянчужка Кузька оказался миллионером. Недаром, видать, ездил куда-то по делам купцов-промышленников.

Были вытряхнуты все рваные одежки. Подняты загаженные матрасы. Пересчитаны все рогожки.

Ничего!

Разломана мебель с кроватями. Подняты полы. Вскрыты потолочные перекладины.

Ничего!!

Подвал уже напоминал поле боя после ожесточеннейшего сражения. Любопытные валили валом, дабы посмотреть на результаты поисков.

А наследнички вскрыли подоконники. Разрушили печку и трубы. Разломали стены.

Ничего!!!

Тогда принялись писать слезные прошения в банки и другие возможные места денежных залогов и вкладов, умоляя проверить, не оставлял ли покойный Кузьма им что-то на хранение. В конце концов подключилась полиция. Составилось даже целое дело о пропавших миллионах Кузьмы Яковлевича Молотова. Это надо же — при жизни был просто Кузька Сизый Пьяница, а по смерти стал именоваться с отчеством, как порядочный!

Пять лет еще искали. Ничего так и не нашли. Куча денег ушла на «бумажную кумпанию» — сами-то наследники неграмотными были, приходилось для любой бумажки писарей нанимать.

Наконец решили плюнуть. И вот тут-то и сыскалась за иконкой записка, написанная дрожащей Кузиной рукой. Завалилась она в щель между иконой и киотом, вот ее и не видно было.

Наследники тут же вызвали пристава. Тот и прочел бумажку. А там сказано:

«Что, нашли?! Запилили вы меня до смерти! Теперь-то мне хорошо. А вы что нашли, то себе и берите!»

Теперь и тогда… Здесь и там… Сколько времени и пространства между этими словами!..

. Сначала в сентябре 1812 года в монастырь ворвались вошедшие в Москву французы. Однако монахини были готовы к встрече неприятеля. По приказу игуменьи матушки Анфии и сестры-казначеи, чье имя не сохранилось, монастырские ценности зарыли под полом в трапезной церкви. Одна из сестер, Магдалина, мужественно поставила прямо над схроном свою кровать, ее примеру последовали и другие монахини. Изображая больных, сестры даже нанесли себе раны, чтобы текла кровь, и Магдалина заявила французам, что все сестры смертельно больны и весьма заразны. Французские солдаты, ужаснувшись кровоточащим язвам, не посмели поднять больных с кроватей. Так бесстрашные и находчивые монахини сохранили свои святые сокровища.

Вот как описали современники «маленький подвиг» монахинь:

«3 сентября [1812 года] неприятели ворвались в церкви и грабили. Но зарытое имущество уцелело. Неприятель из ружей пытался зажечь монастырь, но не загорелось, и тогда посыпали порохом. Все горело. Но церковь монахини спасли от пожара, и все пребывавшие в ней остались целы».

Представьте себе — французы (образованнейшая нация!), оказывается, убоявшись приближаться к заразным больным женщинам, просто подожгли их, лежавших в церкви! Но женщины, забаррикадировавшись в церкви, как-то сумели потушить пожар и уцелеть. Да, это действительно был подвиг мужества.

Говорят, для того, чтобы колокол стал защитником своей церкви, в кипящий металл для его отливки нужно бросить живого человека. А вот чтобы крепость стояла твердо, в ее стену надо заживо замуровать человека. Тогда он и станет вечным защитником живущих. Верил ли великий князь Иван III в такие суеверия, неизвестно. Зато известно иное — создатель величайшего храма Кремля, собора Успения Богородицы, знаменитый архитектор из итальянского города Болоньи Аристотель Фиораванти, после работы в Московском Кремле сгинул неизвестно куда.

Впервые слово «кремль» появляется в летописи около 1317 года. И связано оно, как думают исследователи, опять же с Боровицким холмом. В «Толковом словаре» В. Даля прямо сказано: «Кремлевник — хвойный лес по моховому болоту». А кремнос — крутая гора над оврагом или берегом реки. Есть и другие версии происхождения названия. Кремник — значит крепость внутри города, то есть стоящая как кремень. Ну а кром — охраняемая внутренность. Сравните кром и храм — есть над чем задуматься.

Если представлять дом Пашкова как часть единого комплекса Российской государственной библиотеки, станет верным и второй адрес по Воздвиженке. Ибо именно на нее выходит новое здание Российской государственной библиотеки. Здание, называемое москвичами египетским монстром или гитлеровской колоннадой. Что ж, весьма справедливое объединение «стилей» — ведь философии и Древнего Египта и фашистской Германии были направлены на оправдание и возвеличивание смерти. Там же, перед огромным входом и массивными серыми ступенями, сидит бедняга Достоевский — в виде памятника, конечно. И опять же, как справедливо заметили москвичи, то ли писатель оробел и не решается войти в эту самую большую библиотеку страны, то ли у бедняги писательская болезнь — геморрой и ему трудно присесть в ожидании визита к проктологу.

Тут стоит вспомнить, что род Кусовниковых всегда отличался странностями. Предок Петра Петровича, петербургский купец-миллионер Михаил Семенович Кусовников развлекался еще на рубеже XVIII—XIX веков очень своеобразно. Оденется в лохмотья и явится в самый богатый магазин, а чаще всего в ювелирную лавку. Выберет дорогущий бриллиант и требует, чтобы ему показали. А когда продавец или хозяин попытается выгнать «нищего бродяжку» вон, Кусовников вынет из кармана пачку ассигнаций и бросит на прилавок:

— Вот! Знай наших! Всю ювелирную лавку могу купить, не то что один брульянт!

Продавцы, конечно, тут же в пояс кланяются с извинениями. А Кусовникову только того и надо — уважения.

— Говорят, что еще во времена сталинских репрессий здесь на станции можно было отвести беду. Вот гляди, в первой арке стоят революционные рабочий и солдат с винтовками. Если прикоснуться к их винтовкам и попросить о помощи, то они смогут беду отвести. А если хочешь сам защититься от врагов, то надо ухитриться и вытащить у революционного матроса наган.

— Разве можно?

— Ага, наган вынимается из руки. И между прочим, его постоянно воруют. Приходится делать новый.

Проектировщики в своих первых планах никакой Кольцевой линии вообще не предусматривали. Напротив, предлагали радиальные нити. Но говорят, Сталин, выслушав этот радиальный план развития метро, недовольно посмотрел на чертеж. И вдруг неожиданно поставил на схему кофейную чашку, которую держал в руке.

«Вот ваш главный недостаток! — проговорил он. — В плане нет единства — кольца. Его и постройте!»

Именно поэтому, согласно легенде, Кольцевая линия неизменно изображается на схеме метрополитена Москвы коричневым «кофейным» цветом.

И ведь что показательно! Нервы у нейробиологов и других исследователей были столь крепкими, что бродящие по ночам призраки старинного архитектора и танцовщицы в белом нисколько их не пугали, хотя говорят, бедняги-призраки пытались выселить захватчиков в белых халатах как могли — шумели, плакали, выли. Но что какие-то призраки людям, ежедневно препарировавшим мозги самого вождя мирового пролетариата?!