Мама, я не родился! Хроники одной внутриутробной гибели

Разве тебе не ведомо, что ребенок врастает в нашу плоть, и мать, потерявшая дитя, перестает верить в бога? В. Гюго

Посвящаю Саше, светлому мальчику, который очень хотел, но не смог родиться живым…

Предисловие

Дорогая моя девочка, пережившая потерю беременности или смерть ребенка после родов!

Мне очень жаль, что это случилось именно с тобой и именно сейчас. Но знаешь, горе никогда не бывает вовремя. Оно всегда некстати и ни за что. Ты не заслужила смерть ребенка, как не заслужил ее никто. Но она сделала тебя намного сильнее тех, кто расслаблен счастьем.

Знаю, сейчас ты так не думаешь. Смотришь в зеркало и видишь затравленное, испуганное, выпотрошенное существо. Когда-нибудь это изменится.

А пока просто плачь. Плачь как никогда. Если надо, вой, кричи, бей подушку, можешь что-нибудь разбить.

Или не плачь, молчи и часами смотри в одну точку. Ни с кем не общайся и не выходи из дома, если не хочется. Избегай тех, у кого все хорошо. Не смотри на чужих детей. Или смотри и завидуй их родителям.

Радуйся солнцу и смейся над чужими шутками. Делай всё, чего просит душа. Ты имеешь право на любые эмоции, даже самые «плохие». И даже на радость и счастье.

Только не прячь горе, не делай вид, что его нет. Не слушай тех, кто считает, что у тебя нет повода для страданий. Он есть. И горе есть. А ребенка нет. И это нужно пережить.

Пережить, слышишь? Разреши себе горевать любым способом.

И, ради всего святого, заботься о своем теле. Корми его регулярно, пей чистую воду, дыши свежим воздухом. Сначала на автомате, просто потому что так надо. Когда-нибудь тело оживет, и ты будешь готова впустить в него новую жизнь.

Совсем-совсем новую, а не замену ушедшему малышу. Потому что его никто не заменит, он единственный, его уже не вернуть. Но можно продолжать помнить его и любить. И рассказывать о нем тем, кто готов это принять.

Потому что потеря на любом сроке или уже после родов не отнимает у наших малышей звания человека. Они имеют право на память, даже если мир так не думает.

Когда-нибудь горе отступит. Ты поймешь, что научилась с ним жить. Возможно, даже сама не заметишь, как это произошло. Просто однажды сможешь говорить о малыше без слез и боли, спокойно и с любовью.

Обнимаю тебя!

Путь на облачко. Начало

– У тебя месячные!

Я лежу в гинекологическом кресле и непонимающе смотрю на врача.

– В смысле? У меня пятый день задержки. Пять положительных тестов. Это не могут быть месячные!

– Ага, ну да.

Врач, бабулька лет 70, брезгливо снимает перчатки. На них и правда кровь. Я все еще ничего не понимаю.

Она садится снова за свой стол и смотрит на меня. В ее взгляде смесь раздражения и презрения.

– Че пришла-то вообще?

– Так тесты же… Положительные… – блею я.

– Ну, задержка, и что? Положительные! Ты зачем вообще их делала-то, тесты эти?

– Мы хотим ребенка, мы готовились… – продолжаю блеять, беспомощно глядя на двух бабулек в белых халатах.

Врач переглядывается с медсестрой, они синхронно, как-то снисходительно, усмехаются.

– Ты не можешь так быстро забеременеть, тебе ж 35, и ты не рожала. Мало ли почему они положительные. Не беременная ты, иди домой. И да, я взяла анализ на рак. Через две недели придешь за результатом.

Она смотрит на меня поверх очков, в ее взгляде появляется удивление:

– Да ты чего, расстроилась, что ли? Да хоро-о-ош тебе, это все ерунда.

Я выхожу из районной поликлиники в слезах. Я взрослая сильная женщина, но сейчас плачу навзрыд, как когда-то в детстве.

Фармакология XXI века ошиблась и, возможно, у меня рак. А мы с мужем уже всей семье рассказали о двух полосках. Идиоты.

Так началась моя беременность. Примерно так же она продолжится. И закончится через 20 недель.

Эта книга – дневник моей перинатальной потери. Я посвящаю ее своей боли и своему сыну Саше, который не смог родиться живым. Расскажу о том, как все происходило и что я делала и продолжаю делать, чтобы справиться с этим и предотвратить рецидив.

Кстати, такого исхода можно было бы избежать при правильных врачебных назначениях. Но я узнала это слишком поздно. Впрочем, об этом потом.

А пока…

Жизнь после. 29 мая

Статистика – бессердечная сука. И я попала в ее жернова.

В среднем каждая пятая женщина узнает на своем опыте, что такое выкидыш, замершая беременность, антенатальная (внутриутробная) гибель плода или смерть ребенка вскоре после родов.

Совсем недавно я об этом не знала. Возможно, вы тоже.

Если подумать, наверняка у каждого в окружении найдется семья, пережившая перинатальную потерю. У меня таких родственников оказалось более чем достаточно.

Но вот узнала я об этом только после того, как потеряла своего сына.

А все потому, что «в приличном обществе» не принято об этом говорить. Сами родители, пережившие такую потерю, зачастую не хотят об этом рассказывать и даже между собой не обсуждают. Потому что слишком больно, стыдно, физиологично.

Тема горя вообще табуирована, а тема неудачной беременности – тем более. Считается, что это слишком личное. К тому же почти никто не знает, какими словами поддержать женщину после потери. Проще промолчать, чтобы не елозить лишний раз самосвалом по больному.

Проще. Только вот полезнее ли?

Когда я пишу этот текст, идет двадцать шестой день с момента моей потери. Сына нет почти четыре недели, и мне хочется кричать об этом на весь район как минимум. А лучше на всю вселенную.

Но я не могу.

У нас не принято открыто обсуждать больные темы. Мы не умеем.

Я чувствую, что это неправильно. Молчанием я как будто предаю память о своем мальчике. А я не хочу его забывать. Кроме того, проговаривание своей истории снова и снова имеет целебный эффект. Так я справляюсь с бедой. И это нормально.

А еще нормально в XXI веке – предавать огласке острые темы. Не молчать, когда происходит что-то плохое. Лучше всего теперь для этого подходит интернет, соцсети, но я по старинке выбираю книжный формат.

Возможно, мои записки кому-то помогут пережить потерю. Или дадут понять, как все грустно в российском акушерстве. Или и вовсе помогут изменить ситуацию к лучшему. Очень хочется в это верить.

Конечно, таких историй уже много и моя – очередная капля в море. Но тут как на выборах – важен каждый голос. И я присоединяюсь к этому печальному хору.

Путь на облачко. Часть 1

Следующая неделя проходит в панике. Лихорадочно читаю интернет, бесконечно что-то гуглю.

В итоге узнаю, что кровотечение на 4-5 неделе может быть нормой. Что месячные могут быть во время беременности, и это не страшно. А положительный тест может означать как беременность, так и тяжелые диагнозы типа рака.

Легче не становится. Я по-прежнему не знаю, что со мной.

Начинается поиск хороших врачей и клиник. Заглянув в кошелек, понимаю, что медицина по ОМС – наш единственный вариант. Осталось только решить, к какой женской консультации прикрепиться. В итоге выбираю ЖК в самом центре города. Кажется, когда-то я слышала, что там прекрасные врачи.

И это становится моей первой большой ошибкой.

Проблемы начались в регистратуре. Я записалась к врачу наугад, через госпортал. Измученная регистраторша говорит, что моя прописка странная и не имеет отношения к их ЖК. Что у них участковость, и я должна идти куда-то еще, но куда, она не знает, ей все равно. Что я вообще непонятно, беременна ли, и что поэтому они не поставят меня на учет.

Я бьюсь до последнего. Я знаю, что по закону могу наблюдаться в любой больнице своего региона. Я говорю, что есть подозрение на беременность и мне нужно, чтобы врач это подтвердил.

Ведь именно так делается в цивилизованном мире грамотными людьми?

В итоге очередная бабулька сдается. Заводит мне карточку и сквозь зубы называет номер кабинета. Плетусь туда.

Первый вопрос врача, уставшей тетеньки с добрыми глазами:

– На что жалуетесь?

Сбивчиво, чувствуя себя круглой дурой, рассказываю про свои уже семь полосатых тестов. Она кивает и говорит, что я все правильно сделала. С души падает камень. Уставшая тетенька с добрыми глазами начинает мне нравиться.

Я наконец (!) получаю четкие инструкции и ответы на все свои вопросы. Главное я услышала: скорее всего, беременность есть, но подтвердить ее сейчас можно только анализами крови на «гормон беременности», ХГЧ. На УЗИ меня отправят чуть позже.

А потом она почему-то назначает мне но-шпу. На неделю. Трижды в день по одной таблетке. Мне снова становится страшно. Этот страх будет со мной почти постоянно до самого конца.

Жизнь после. 1 июня

Перед тем как меня положили в роддом, мы с мужем закончили отделку нашей однушки в новостройке.

Особенно мне нравилась ванная, особенно плитка на стене. На лазурно-голубом фоне резвятся три дельфина, два больших и один маленький. Зубастые рты растянуты в забавных беззаботных улыбках. Малыш-дельфин плывет между старшими.

Помню, как мы радовались, что выбрали «вещий» рисунок. Когда покупали плитку, я еще не была беременна, но мы готовились к этому. «Старт работ» был назначен через два месяца.

Мама, папа, я – счастливая семья…

Сегодня день защиты детей. Моего сына никто не защитил от смерти, но я всей душой желаю, чтобы другим деткам и мамам повезло больше.

Одна моя знакомая девочка шести лет сказала: «Малыши не должны умирать!»

Я согласна. Жаль, что вселенная думает иначе.

Путь на облачко. Часть 2

Следующие четыре дня знаменуются сдачей анализов на ХГЧ. Это хорионический гонадотропин человека, «гормон беременности», который начинает усиленно вырабатываться с начала формирования эмбриона.

О чудо, мой ХГЧ растет стабильно и быстро – показатель соответствует предполагаемому сроку. Впрочем, мне не сильно становится легче. Бабулька в поликлинике знатно выбила почву из-под ног, и теперь я боюсь внематочной беременности. И все еще онкологии, ведь при ней ХГЧ тоже может расти…

К счастью, врач в женской консультации развеивает страхи и говорит, что все хорошо, но для УЗИ опять рано – датчиком можно сделать хуже. Я до сих пор не знаю, насколько оправданы эти опасения, но точно понимаю одно: когда сердце круглосуточно бухает где-то в районе горла, лучше не ждать чуда, а сходить на УЗИ.

На календаре 17 декабря. Мне говорят прийти после новогодних праздников, встать на учет и получить направление на первое УЗИ.

23 декабря в пух и прах ругаюсь с подчиненным. Мы обкладываем друг друга «ласковыми», и остаток дня я провожу с ноющим низом живота. Успокаивает мысль: «Если на нервах что-то случится, придушу этого дебила голыми руками».

30 числа появляется кровомазание.

Снова ЖК, снова дрожащие руки и полуобморочное состояние. Мой доктор не работает, вваливаюсь к дежурному врачу. Осмотр знаменуется словами: «Да, кровь идет» и моими слезами.

Мне выдают направление на УЗИ с грозной пометкой CITO. Врач диктует акушерке: «Внематочная, замершая под вопросом».

Смотрит на побелевшую меня:

– Не берите пока в голову, мы сейчас должны исключить все плохое.

На УЗИ доктор молча что-то делает во мне датчиком. Потом говорит в сторону помощнице, еле слышно: «Сердце есть, прогрессирует». И еще какие-то слова. Я, в полуобмороке, понимаю, что, наверное, это хорошо. Значит, мой ребенок жив.

Снова кабинет дежурного врача. Она читает заключение УЗИ мучительно долго, а потом говорит, что у меня киста на правом яичнике, наверное, это она дает кровомазание, но направлять меня в стационар пока незачем – нет показаний. Если будет болеть, сильно тянуть, отдавать в поясницу, если положение ухудшится – вызывать скорую. А вообще мой врач, которая поставит меня на учет, дежурит в такие-то числа.

На ватных ногах выползаю из ЖК. Дрожащими руками рассылаю сообщения мужу и родным, что в больницу меня не кладут. Все хорошо. Пока.

Жизнь после. 2 июня

Сегодня ровно месяц с момента потери.

Неизвестно, когда остановилось сердечко, но время «родов» – 10:32.

***

Прости, мой хороший!

Я не была идеальной мамой и стереотипной беременной.

Мало разговаривала с животом. Не захлёбывалась счастьем будущего материнства. Слишком много работала, чтобы обеспечить безбедный декрет. Слишком много психовала и нервничала. Так и не научилась медленно ходить, правильно вставать, лежать и спать. Не идеально соблюдала правила ЗОЖ. Наверное, мало гуляла и не очень правильно питалась…

Я не была идеальной мамой, но я тебя любила. И сейчас люблю. И буду любить всегда.

Прости…

За то, что так и не нашла хороших врачей. Что не почувствовала беду заранее. Что плакала, когда надо было сохранять спокойствие ради твоего блага. Что не чувствовала твоих пиночков, а потом не понимала, что это были они. И еще за очень многое.

Прости…

Я сделала все, что могла, и даже больше. Но все равно этого оказалось недостаточно, чтобы ты остался со мной.

Теперь уже ничего не исправить и не вернуть. Конечно, я постараюсь еще родить, но тебя не заменит никто.

Я не верю, что тебя нет, отказываюсь верить. Ты навсегда со мной. И будешь жить до тех пор, пока я тебя помню и люблю. А это значит, вечно.