Инстинкты Патрика уже кричат во все горло, в голове молоточками стучит кровь, сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Он кидается вниз с крыльца, бежит через дорогу, почти падает на водительскую дверь своего шевроле, не сразу может ее открыть – мокрые от холодного пота пальцы соскальзывают.

Он в панике оглядывается на дом, не сомневаясь что за спиной у него уже стоит чудовище, или коп без головы (конечно, ведь этот мерзкий звук – звук рвущихся сухожилий, не иначе), но дорога пустынна.

Только в окне он видит два уголька от сигарет.

Мурашки снова бегут у него по плечам, спине, животу, бедрам и сходятся в паху – Патрик понимает, что это не сигареты. Эти два желто-оранжевых, ярко горящих уголька. Они находятся на уровне сантиметров пятнадцати над подоконником. Как раз там, где были бы глаза ребенка лет двенадцати, стой он за окном и глядя на улицу. На Патрика.

Патрик взвизгивает и наконец распахивает дверь машины, едва не сорвав ее с петель, кидается на сиденье, дрожащей рукой хватается за ключ, как утопающий хватается за спасательный круг. Проворачивает его, двигатель оживает, фары взрезают плотную, почти физически ощутимую темноту. Пот струится по шее Патрика, мерзкими каплями затекает под свитер.

Патрик жмет на педаль, шины взбивают фонтан мелких камней и придорожной пыли, затем наконец толкают машину вперед.

Патрик давит на газ, он наклоняется к рулю, будто пытаясь подогнать машину. Его глаза расширены от страха, пот струится по лицу и шее, и где-то в глубине его сознания уже начинает распускать свои лепестки цветок безумия.

Так он летит по шоссе не замечая, что стрелка спидометра остановилась на отметке 160 километров в час. Это слишком большая скорость для круза, но натужное дребезжание машины не вызывает ровным счетом никаких эмоций у Патрика, всегда так ревностно следящего за состоянием авто.

Справа от дороги высится щит с радушной надписью «Добро пожаловать в Долину привидений! Каньон Шамана 1,7 км!»

Остекленевшие глаза Патрика смотрят на дорогу, но не видят ее. В ушах все еще стоят истошные вопли, доносящиеся из дома, и звук рвущейся плоти.

Ему вспоминаются всполохи полицейской мигалки – они как будто оставляют негативы снимков в его подсознании. Словно набор фотокарточек, в его памяти всплывают мгновения, запечатленные вспышками мигалки. Пустынное шоссе. Черная машина рядом с полицейской. Белая разделительная полоса. Холодные голубые глаза копа. Неестественно белая словно кость, стена дома.