Зови меня Шинигами. Дикая охота

Глава 10. Варианты и возможности

Опять планы к чёрту. Прикидываешь, рассчитываешь, наивно надеешься, что всё получится. Вот оно – нужное решение. Но жизнь, будто злая учительница, безжалостно перечеркнёт ответы ручкой с красной пастой, посмотрит свысока и злорадно усмехнётся: «А здесь другая формула необходима!»

Они прибыли на место ближе к вечеру – закономерность, ставшая дурной приметой, полностью себя оправдавшей.

Такое ощущение, что их встречали, заранее осведомлённые о прибытии. А, может, вели, ещё с вокзала, с того момента, как к Кире подошёл двуликий. Или даже раньше: от её дома или другого дома, в котором она пыталась отыскать Ши. Хотя совсем неважно, когда началось, но, похоже, не только Вит присматривал за Кирой.

Скрытые прекрасно чувствовали друг друга, даже без визуального контакта, выделяли в любой толпе. Магия всегда реагировала на другую магию, начинала подавать сигналы своему хозяину, наподобие металлоискателя или счётчика Гейгера. Рыбак рыбака… Не за километры, конечно. Поэтому Вит и не заметил раньше, а тут сразу определил: где-то поблизости свои, родимые. И несколько. Потом и зрительно вычислил.

Антропоморфные, с единственной личиной. С расчётом, что Кире издалека не выявить их принадлежность к скрытому миру. Знают о её способностях, а Вита, скорее всего, приняли за обычного человека.

Его трудно вычислить, раз хамелеон, да ещё с таким стажем. Прикидывается так уж прикидывается. Если косит под людей, то сходство почти на сто процентов, не только внешнее, даже параметры копирует. Как их лучше назвать? Сущностные, ментальные, нейроэнергетические?

Уникум он, гений. Остальные так не могут. В большинстве.

Вит поделился с Кирой своим открытием. Она, конечно, не обрадовалась – ещё как не обрадовалась – но ни в панику не впала, ни в безнадёжное уныние, хотя экстрим и переживания последних дней её уже достали. Сколько можно?

Жизнь полная опасных приключений – зачем она нужна? Если кому-то подобное нравится, Кира с удовольствием поменяется местами.

Отдаются в хорошие руки ежедневные стычки с колдунами, демонами, и прочими таинственными тварями! Хорошие порции адреналина и балансирование на грани жизни и смерти. Совершенно безвозмездно. Ау! Где вы, любители захватывающего фэнтези? Не просто реалистичного, реального.

Что-то добровольцев в перспективе не видно. Поэтому Кира стиснула зубы, вздохнула.

Смирись, не ропщи. Свобода – это осознанная необходимость. Раз, два, три. Осознала?

– Что будем делать?

Вит скосил глаза, взглядом выцепив в толпе одного из скрытых.

– Единственный вариант: обмануть и оторваться. – Медленно, как бы без особой причины, он повернул голову, засёк другого. – Хотя, конечно, есть и второй. Основательно прибить или прикончить, но…

Это, конечно, не к ним. Не к Виту и уж тем более не к Кире.

– Можно вертеться в людных местах. Там, где народу много, думаю, к нам не сунутся. Будут дальше пасти, пока…

Ну почему Вит заканчивал свои монологи многозначительными многоточиями? Кира и без него понимала, насколько серьёзно они вляпались.

Сначала на Киру одиночек натравливали, но после двух неудач решили перестраховаться, прислали толпу. Зачем? Опять убить? Или только поймать, доставить куда-то. И чего ждать? Очередного морока или уничтожающей силы.

По внешнему виду преследователей не определишь, какими способностями они обладают. Раз Вит их учуял, значит, точно не люди. А кто, кто, кто?

Заскочили в кафе, полное посетителей, уселись за свободный столик. Он так удачно расположен оказался. В самом уголке, но у окна. Сразу в глаза не бросается, а улица неплохо просматривается.

Есть время для передышки, чтобы собраться с мыслями. Только что там собирать? Нет у Киры никаких мыслей. Не умеет она убегать от настоящей опасности, скрываться от преследователей. Один раз попробовала действовать по собственной инициативе, но ясно же, что ничего не получилось бы. Если бы не Ши.

Сейчас тоже – только недоумение и растерянность. Как дурочка смотрит на Вита, надеется на его сообразительность. Как всегда, бестолковая, как всегда, ведомая. Поэтому и пользуются ею все, кому не лень. Она ведь самостоятельно ни на что не способна.

Раньше хоть могла разозлиться, завестись так, что море по колено, ввязаться в любую историю. И плевать на последствия. А теперь только сомневается. Принимает решения, что-то пытается сделать и всё равно без конца сомневается. Ушла сила Источника, и Кира превратилась в ничто.

Обрисовался официант. Вот надо же. Если его ждёшь, ни за что не дождёшься, а когда не нужен, сам является и мгновенно.

– Что будете заказывать?

Довольно молодой, но уже с залысинами, круглощёкий, в очках. Ничего особенного, но смотрит свысока и не просто потому что он стоит, а Кира с Витом сидят. Кажется, ему очень нравится такая позиция. В глазах вызов: «Да, я всего лишь официант. Да, достоин большего. Но так сложилось. И не вам судить». Кира и не судила – даже мыслей не возникло – и заказывать ничего не собиралась. Сейчас самое время есть.

Вит её поддержал, улыбнулся с вечной своей ехидцей, ответил:

– Ничего.

– У нас так не принято: просто сидеть, не заказывая, – официант тоже улыбнулся, с вежливостью, холодно-металлической, а в глазах: «Зачем тогда припёрлись?»

– Ну-у, – невозмутимо протянул Вит. – Можно чай.

– Два?

– Один.

Сейчас официант опять скажет про «не принято». Количество блюд обязательно должно быть кратным количеству персон.

– Мы всегда из одной чашки вдвоём пьём. Так романтичней, – не стал дожидаться критичных замечаний Вит, обратился к Кире: – Да, милая?

– А? – Кира не сразу поняла, о чём он, переводила встревоженный взгляд с окна на входную дверь. А потом дошло. Как Вит прикалываться может в подобном положении? Но сама, на удивление, ответила в тон и в смысл: – Да. Конечно-конечно. Вы тоже попробуйте. Если у вас есть, с кем.

Официант поджал губы. Кажется, обиделся из-за последней Кириной фразы. Но она этого не заметила. Потому что входная дверь распахнулась, пропуская одного из преследователей.

Их даже присутствие большого количества народа не смущает. Неужели сейчас ворвутся?

Нет. По-прежнему один. Уставился и уверенно шагает прямиком к их столику.

Официант уже уходил, с места сдвинулся, когда Вит остановил его вопросом:

– Чёрный ход у вас есть?

Мгновенно сбитый с толку странностью интереса, официант обернулся и ответил коротко и честно:

– Есть. – Но тут же спохватился и спросил с подозрительностью: – А что?

– Можно им воспользоваться?

Тут официант не выдержал, фыркнул:

– Да сейчас!

И удалился, поспешно. Но, даже получив разрешение, они бы не успели сбежать. Преследователь подошёл уже слишком близко, и Кира могла определённей сказать о его природе.

Не существо и не тварь. Человек, но с необычной способностью. Живущая в нём магия выдавала себя бледной оранжевой аурой. Что это означало, Кира точно не представляла.

Обычно сияние исходит от колдунов и ведьм. У тёмных – чёрное, у светлых – почти как солнечное. Наверное, всё-таки колдун. Но какой-то узконаправленный. И по-прежнему неизвестно, что от него ожидать.

Он приблизился к столику, не спрашивая разрешения, уселся напротив Вита.

– Долго планируете бегать? Безнадёжно же. Сами понимаете.

– Хочешь предложить альтернативу? – Вит вскинул брови. – Надеюсь, стоящую.

Колдун не собирался соревноваться с ним в язвительности и остроумии, усмехнулся снисходительно:

– Словно у вас выбор есть.

– Конечно, есть, – невозмутимо возразил Вит. – Ты же сам говорил. Либо бегать, либо… Что там у тебя в планах?

– Спокойно поднимаетесь, выходите из кафе и послушно следуете за нами, – неспешно перечислил колдун, но под конец добавил: – Всё по-хорошему. И люди здесь не пострадают.

Вит хмыкнул, скорчил физиономию и тоже неспешно объяснил:

– А мне… начхать на людей. Да и им не мешает лишний раз пострадать. Обычно что-нибудь толковое получается.

Вит держался самоуверенно и даже вызывающе. Скольких усилий ему это стоило, Кира определить не могла. Может и нискольких. Но что-то сомнительно. С трудом верилось в его непоколебимую браваду.

Ну да, руки лежат на столе, пальцы переплетены в замок, сжаты с силой, кожа побелела от напряжения на выступающих костяшках. Но если бы не его показное спокойствие, Кира бы изнервничалась, издёргалась, отчаялась и уж точно бы покорно отправилась за колдуном, стоили бы ей только услышать «люди не пострадают».

После слов Вита ей вовсе не захотелось за компанию с ним чихать на всех, зато укрепилась надежда на его множество раз опробованную изворотливость. Кажется, он определял для себя выбор гораздо шире, чем предполагал колдун. А Кира…

Драться-то она ещё не разучилась. Хотя давно не приходилось. Но сейчас она с Витом, а вдвоём они сумеют справится с одним колдуном с ограниченными способностями. Ещё бы точно знать, с какими. Да и ладно! Какими бы ни было.

Конечно, остальные преследователи, увидев драку, прибегут. Но вдруг удастся раньше них выскочить из кафе или воспользоваться суматохой, которая непременно сразу образуется. Сколько же можно сидеть и дрожать? Откуда в Кире эти странные пугливость и осторожность? Не было же никогда!

Как сообщить Виту о собственных планах? Не отзовёшь же в сторону. Но тут он сам напомнил о себе осторожным пинком в ногу.

Тоже что-то придумал? Подаёт сигнал к готовности?

Кира повернулась к нему, но Вит на неё не смотрел, обращался исключительно к собеседнику.

– Всё-таки конкретики хочется. Вот пойдём мы с вами.

Он расцепил пальцы, потянулся вперёд, наклоняясь над столом, поманил собеседника рукой, предлагая и тому приблизиться, будто хотел сообщить что-то чересчур важное, никак не предназначенное для чужих ушей. Колдун устремился ему навстречу.

Кира замерла. Кажется, она поняла.

– И тогда получится… – продолжил Вит, протянул к собеседнику руку, дружески ухватил за шею, чтобы достать до уха и шепнуть прямо в него.

Резкое движение, громкий звук удара. Лба об столешницу. Чуть притушенный плотной скатертью. Очумевший, оглушённый колдун резко подался назад, опрокинул собственный стул и сам опрокинулся, зацепился за соседа сзади.

Дальше Кира не видела, вскочила с места. Только куда бежать, не знала. Но Вит не дал ей замереть ни на мгновенье, сразу рванул за собой: через зал, мимо барной стойки к внутренней двери, за которой исчезали официанты.

Они едва не сбили кого-то с ног. Звон посуды, белоснежная рубашка, фартук.

– Служебный выход где?

– Там, – прозвучало в ответ изумлённое, сопровождаемое указующим жестом.

Другой ошарашенный взгляд, сильный запах жареного мяса и ещё чего-то, особой вонючести.

– Открыто?

– Да. Всегда, во время работы.

И новые запахи, и пар, и крики в спину, уже менее приветливые, но более экспрессивные, с пожеланиями доброго пути.

Короткий коридорчик, несколько дверей, и маленькая светящаяся вывеска над одной «Выход». Согласно правилам пожарной безопасности.

Они выскочили на улицу, на задний дворик: сзади дом, сбоку дом, и ещё один впереди. Проезд на улицу, но там их наверняка ждут и узкая тропинка через узкий же газон.

Вряд ли они смогли серьёзно оторваться, но всё-таки в ход пошёл вариант номер один: «Долго бегать». Только вот получится ли «долго»?

Глава 11. Точно в цель

Толпа на улицах заметно поредела, кое-где на дверях магазинов появились вывески «закрыто». Бегущие Кира с Витом, наверное, подозрительно смотрелись, сразу обращали на себя внимания. Кира попыталась оглянуться на ходу, проверить, гонится ли за ними кто-нибудь, но ничего разглядеть не успела, зато едва не запнулась и не пробороздила носом асфальт.

Они свернули в узкий проход между домами, промчались по дворам, забились в укромный уголок. Вит каким-то чудом разглядел его за кустами – несколько облезлых сарайчиков, тесно прижимающихся друг к другу, а вокруг них куча крупногабаритного мусора. Короче, свалка.

Вит привалился к шаткой дощатой стене, согнулся, упёрся ладонями в колени. Тяжело дышал. А Кира едва держалась, чтобы не упасть на землю. Последние минуты она бежала лишь потому, что Вит упрямо тянул её за собой. Иначе бы давно лежала где-нибудь, вконец обессилевшая.

В горле настолько сухо, что даже вдыхаемый и выдыхаемый воздух царапает его. Лёгкие пылают огнём, сердце не просто бьётся, скачет. Низ живота тянет. Давно ли она в обморок падала, а тут – такие пробежки. И, главное, не знаешь, даже приблизительно, сколько ещё придётся бегать. И Вит со своим жизнеутверждающим:

– Ну что? Рванули дальше? – задохнулся, прокашлялся, прикрываясь рукой, чтобы не слишком громко.

– Ви-ит, – поростонала Кира. – Я не…

– Лучше не говори! Я понимаю. Я тоже не могу. – А сам-то сказал. – Но останавливаться нельзя. Они, наверняка, близко. Их достаточно. Всё прочешут и найдут. Терпи.

– Я не…

– Я тоже.

Он не стал дожидаться, что там Кира ещё из себя выдавит, ухватил за руку, потянул за собой. Правда, уже не бегом, пока ещё медленно и осторожно. Выглянули из-за сараев, обогнули груду пластиковых ящиков, выбрались из кустов, прошмыгнули через двор и детскую площадку.

Лицо у Вита озабоченное. У него опять есть какое-то местечко на примете, но мало в него попасть. Нужно так, чтобы не привести за собой посторонних, а иначе единственной целью станет – просто бежать. Опять бежать. Не куда-то, а только от кого-то, с бесконечностью впереди.

Сначала направились в одну сторону, но потом Вит резко повернул. И до Киры сразу дошло.

– Они где-то рядом, да?

– Или они, или кто-то ещё, – Вит опять не стал скрывать и обманывать.

Прошли мимо одного здания, обогнули другое и упёрлись в высокий забор из сетки-рабицы, в обе стороны уходящий далеко в перспективу. Вит тихонько выругался под нос, и пришлось опять разворачиваться.

– Давай чуть быстрее.

Очередной проход между домами, и тут – затрещало, дохнуло жаром, обожгло щёку и ослепило ярким светом. Чиркнуло по стене, зашипело, рассыпалось искрами, оставив чёрный след копоти.

Опять огонь! Только уже настоящий, горячий. Потому и аура у колдуна оранжевая. Пламенная.

– Чтоб тебя!

Про «быстрей» Вит добавлять уже не стал. Кира и сама поняла, прибавила. Откуда силы взялись?

Только – зря.

Метров десять оставалось до конца узкого прохода. Всего. Но тут из-за угла вывернул тот самый колдун, из кафе, перегородил дорогу. Перебросил из ладони в ладонь трескучий огненный мячик и улыбнулся мстительно и злорадно, прямо Кире в глаза.

Она не успела толком ни затормозить, ни извернуться, зато успела заметить, как пошла на замах чужая рука, как оранжевый шарик мгновенно подрос и запылал ещё ярче. А потом устремился ей навстречу.

Огненный ветер в лицо, нестерпимый жар в грудь. Прожгло на вдохе – мгновенно, насквозь – обратило в чадящие угли.

Она будто выгорела изнутри. Полностью. Лёгкие, сердце…

Сердце? Толчок, выдох и новый вдох.

Она жива? Она…

Даже ни капли не больно, просто горячо. Жар растекается по телу, сильный, но вполне терпимый, даже приятный. Огонь бушует в груди, но не сжигает, живёт. С Кирой. В Кире.

Она цела! Совершенно цела. Она просто впитала в себя огонь. Как это?

– Как это? – получилось вслух.

Кира огляделась по сторонам, в поисках ответа.

Все неподвижны, застыли на месте, словно время остановилось. Но нет, это от изумления. Пялятся на неё: и Вит, и преследователи. Тоже ждут ответа.

Она посмотрела на свои руки, выставленные вперёд – хотела закрыться ими от колдовской атаки, но не успела, только чуть приподняла – повернула их ладонями вверх и почему-то подумала, вот бы и ей, так же, создать огненный шар. Пламени же внутри много.

И получилось. Правда, получилось.

Круглый оранжевый сгусток огня затрепетал над Кириной ладонью. На вид плотный, словно большая капля жидкости, упруго-осязаемый.

– Швыряй! – заорал Вит.

Он всех быстрее сообразил. Опыт. И Кира послушалась, швырнула в колдуна, будто мячик.

Примите назад, это ваше, а нам – без надобности.

Хотя противник, наверное, не слишком чувствителен к огню, но тут ему засветило прямиком в глаз.

Колдун тоже зашипел сквозь стиснутые зубы, схватился за лицо. А Вит, не теряя времени, подскочил к нему, добавил, под дых, наградил увесистым пинком напоследок. Расчистил дорогу.

Дальше опять – бегом, через усталость, через «не могу больше». И дружный топот за спиной, не отстающий дружный топот.

– Давай ещё шар, – скомандовал Вит, но Кира только мотнула головой:

– Нет. Больше не получается.

– Жаль.

Значат, их всё равно догонят. Бегать вечно никто не сможет. И, скорее всего, первой сдастся Кира.

Вот бы попалось что-нибудь такое, способное спрятать их от глаз преследователей хоть на недолго, чтобы успеть укрыться, затеряться, чтобы те не понимали, куда дальше. А ничего подходящего не появлялось, лишь деревья, ровные стены, закрытые двери и открытые пространства.

Хорошо, что догоняющие не кидались больше огнём, не хотели рисковать, боялись, что собственное оружие может обернуться против них самих. Но ведь и так догонят.

Вит просто мечется из стороны в сторону, волоча за собой Киру. Никаких идей, только бег, обманный, петляющий, заячий, с наивным расчётом на то, что чудо всё-таки подвернётся.

Что-то сверкнуло в воздухе, но не пламя. Совсем другой блеск, холодный. И Кира неосознанно обернулась на него.

Один из преследователей вскрикнул, резко вскинулся на бегу, будто подпрыгнул или наткнулся на невидимую преграду. Но выходило и правда наткнулся. В его горле торчал кинжал, кровь тоненькими ручейками потекла по шее.

Кинжал? Это галлюцинация. Этого просто не может быть.

– Чёрт! – поражённо выдохнул Вит.

Чуток обознался.

И ещё один кинжал рассёк воздух. Ни в кого не метил, впился в ствол дерева, специально, будто нарисовал пограничную черту, разрезал пространство, отделил убегающих от догоняющих. И последние резко потеряли решительность, притормозили – не враги сами себе, чтобы проигнорировать предупреждение.

Тогда появился и хозяин кинжалов, как обычно, сливающийся с темнотой. Только кисти рук светлые и белая шевелюра чуть ли не сияет в ночи. Он встал на разделяющей полосе, бросил через плечо Кире и Виту:

– Подождите меня где-нибудь поблизости.

– А? – удивлённо выдохнула Кира.

– Ага, – одновременно воскликнул Вит, привычно дёрнул Киру за собой. Она попробовала возразить:

– Но…

– Знаешь же – лучше не мешать.

– Но…

Он опять перебил, и ещё раз дёрнул за руку, проговорил сердито:

– Слушай! Ну сама подумай, какой от тебя толк. Огненные шары пускать ты больше не можешь. По-обычному драться? Не смеши. Только под ногами будешь путаться. Когда только сам за себя, проще и свободней. Ничего не отвлекает.

Кира хоть и тащилась послушно за ним, но всё равно как-то не по себе было.

– А ты? Тоже, чтобы не отвлекать? – презрительно получилось, с вызовом, и Вит усмехнулся.

– А если ещё кто-то откуда-то сунется? А ты одна. Смысл тогда – ему там? Отдышись лучше, как следует. Вдруг опять удирать придётся.

Но не пришлось. Ши появился, принёс с собой запах дыма. Как шёл, так и не остановился даже ни на мгновенье, промелькнул рядом.

– Уходим.

И сам устремился вперёд, больше ничего не говоря, не оглядываясь, стремительно, целенаправленно, кажется, прекрасно зная дорогу.

Опять у него всё рассчитано: появиться в нужный момент, что делать дальше, куда идти.

Куда, кстати?

Кире, в общем-то, без разницы, ей ничего здесь не знакомо. Наверняка будет очередная гостиница, или что-то другое.

На этот раз, точно другое.

Как же в городах много странных, заброшенных зданий. Обычно их и не замечаешь. Не нужны они потому что нормальным людям.

Вот что это такое? Большой серый прямоугольник. Одна стена глухая, без окон, без дверей. Ровная, однотонная. Они минули её, завернули за угол. Там обнаружилось несколько широких ворот, распахнутых. На одних вообще нет дверей. Зашли внутрь.

– Зачем мы здесь? – удивилась Кира.

– Переждём, – коротко ответил Ши и зашагал дальше.

Одно помещение, второе. В этом окна огромные, начинаются в метре от пола и доходят почти до самого потолка. А тот – очень высокий. Целых стёкол почти нет, но сейчас лето, тепло и даже совсем не темно. Как раз напротив – ряд уличных фонарей, и помещение расчерчено полосами света и тени.

Кира прошла вперёд, прикидывая: переждать тут, конечно, можно, но как-то странно.

– Почему именно здесь?

– Да не всё ли равно, – беззаботно отозвался Вит, двинулся в сторону окна, а Кира обернулась к Ши.

Тот стоял в паре шагов от дверного проёма, молчал. Руки свободно свисали вдоль тела, голова чуть наклонена вперёд, смотрел, скорее всего, в пол. Или вообще в никуда – глаза закрыты.

Вит тоже обернулся в его сторону.

– Ты как всегда вовре… мя.

Вит усмехался, когда начинал фразу, но усмешка быстро пропала, интонация изменилась, а последний слог получился совсем тихо. И отдельно. Словно исключительно по инерции – раз начал, надо договорить, даже если фраза, пока произносилась, потеряла смысл.

Только это осозналось не сразу. Но даже Кира при всей своей наивности и недальновидности почувствовала: что-то не так.

Этот сосредоточенное молчание, а главное – наклон головы. Ши всегда такой перед тем, как…

Он согнул правую руку, засунул её под куртку, за пазуху, и вытащил… пистолет.

Наставил… на Киру. Ровно, в голову.

Он… он не спасать пришёл, не помогать. Убить. Потому что в этом деле он лучший.

Круглое отверстие дула – чёрный зрачок. Его, Ши. Смотрит безучастно, прямо в глаза, и Киру затягивает в темноту.

Это действительно словно живой взгляд. С той стороны. Из небытия. Гипнотизирует, не позволяет ни отвернуться, ни зажмуриться, будто внушает: «Ты обязательно должна всё увидеть. Увидеть в последний раз. Пока ещё в состоянии».

Ши – специалист по любому оружию. Он не промахнётся, тем более с такого маленького расстояния.

Спина становится мокрой и липкой от пота, ноги ватные. Непонятно, как Кира до сих пор стоит. Может потому, что слишком крепко держит немигающий взгляд пистолетного зрачка. Он неподвижен, и Кира неподвижна под его влиянием.

Вит тоже замер, не шелохнётся. Боится неудачным движением спровоцировать выстрел. И молчит. Знает, что уговоры бесполезны – программа задана, не отменишь. Всё бесполезно.

Рука у Ши не дрогнет. Никогда. Так чего он медлит? Или просто Кире каждое мгновение кажется вечностью.

Ещё чуть-чуть, и даже стрелять не придётся, Кирино сердце само остановится. От страха, от напряжения. Сожмётся, сильно-сильно, станет маленьким-маленьким, затаится, застынет и больше не толкнётся, не оживёт.

Почему опять? За что её убивать? Да ещё так, его рукой.

Кира никогда не любила произносить его имя. И, наверное, действительно не произносила, никогда, вслух, старалась обходиться без обращений. Да и не имя вовсе оно, жуткое прозвище. И сейчас оно не получалось, хотя рвалось наружу, трогало губы едва уловимым дыханием, но не звучало.

Мысли разрозненны: то про одно, то про другое. Появляются и улетают прочь. Как оторванные лепестки у ромашки, на которой гадают. Но вместо «любит-не любит», звучит «жизнь-смерть, жизнь-смерть…»

Темнота медленно выползает из пистолетного дула, заполняет мир. И Киру. Черно внутри. Потому что безнадёжно, по-настоящему безнадёжно.

Раньше верилось, что возможно выкрутиться: и с провидицей, и с двуликим, и даже с толпой колдунов, но не сейчас. Она же прекрасно понимает, кто против неё, знает, что он умеет, видела, как боятся его. Она тоже боится, вот и не может выговорить.

Ш-ш-ш… ш-шелест, шорох, шёпот.

Больше невозможно ждать. Пусть уж стреляет скорее!

Или нет! Нет! Не стреляет. Никогда! Пусть существование зависнет в этом мгновении, и длится, длится. Хоть так. Пусть…

Выстрел грохнул, превратил мир в сплошной оглушающий звук. Кира вздрогнула и тяжело осела на пол.