Любовь меняет всё

И вот теперь всем мечтам пришел конец. Нет никакого сомнения, что Джулиана видела их и, судя по решительному отказу, видела в самый неподходящий момент. Конечно же, она решила, что лорд до сих пор любит Розмари, а ее просто обманывает. «Я глупец. Она и так не верит мужчинам после истории со своим женихом. А я явился еще одним подтверждением тому, что все мужчины неверны и лживы. Я завтра же поеду и поговорю с ней, объясню, что случилось. И попрошу у миссис Дермот ее руки. Может быть, это убедит ее в серьезности моих намерений».

На другое утро, сразу после завтрака, лорд отправился в поместье к Бишопам, но не застал там никого, кроме слуг и экономки. Она сообщила, что господа уехали в гости, куда-то на другой конец Англии, по приглашению подруги миссис Дермот. Кто была эта подруга и где она жила, лорд выяснять не стал. И так было все ясно: Джулиана не хочет больше его видеть, и уже тем более, слышать от него какие-то объяснения и оправдания, которые она, конечно, сочтет лживыми.

В поместье лорд вернулся мрачнее тучи. Жизнь снова рухнула в тот момент, когда она, казалось бы, должна наладиться. И снова здесь не обошлось без Розмари. Лорд вскипал яростью, вспоминая про нее. Если бы она очутилась сейчас рядом с ним, он, не раздумывая ни минуты, своими руками задушил бы ее. Такой жгучей ярости лорд не испытывал ни к кому в жизни. Но что было от нее толку теперь, когда ничего уже нельзя было вернуть? Все, что делал лорд, начиная с конца лета и до сего дня, все было сделано с одной целью – завоевать Джулиану. И когда счастье, казалось бы, было уже так близко, удача снова отвернулась от него. «Ну что, по крайней мере, я снова могу ходить. А это уже многого стоит. Не стоит роптать на судьбу. Видимо, мне не суждено обрести счастье в семейной жизни». С этими невеселыми мыслями лорд решил оставить мечты о семье и жить тем, что есть в его жизни – его поместье, арендаторы, книги и долгие одинокие вечера.

Розмари, убедившись, что лорду она больше не нужна, вскоре уехала в Лондон. Несмотря на толпу поклонников, окруживших ее самым любезным вниманием, она не видела здесь другой достойной кандидатуры, кроме лорда, на роль ее мужа. Поэтому она решила не терять зря времени и вернуться в вереницу веселых лондонских балов.

Глава 22.

В доме миссис Лоустон Джулиана действительно оказалась предоставлена сама себе. Миссис Дермот и ее подруге было о чем порассказать друг другу, поэтому Джулиане никто не мешал целыми днями бродить одной по дому, выходить из поместья и часами смотреть в окно, думая о лорде. Несмотря на то, что Джулиана была уязвлена в своих самых лучших чувствах и обижена на лорда, в глубине души она надеялась, что произошла какая-то ошибка, которую лорд сможет правдоподобно объяснить. Она ждала от него письма, в котором лорд убедил бы ее в своей любви. Но письма не было, и со временем Джулиана пришла к мысли, что ошибки не было – лорд любит Розмари, а она была в его жизни лишь небольшим эпизодом. И вполне возможно, что к ее возвращению лорд окажется женатым на Розмари. Последняя мысль холодным кольцом сжимала сердце Джулианы. Невыносимо было думать, что лорд будет принадлежать другой женщине, тогда как он был готов отдать свое сердце Джулиане.

Дни тянулись за днями. Прошла одна неделя, затем вторая, третья… Уже вернулся с континента мистер Лоустон и миссис Дермот могла с легким сердцем вернуться в поместье Бишопов, не опасаясь за досуг подруги. Но она медлила из-за Джулианы. Она видела, что с ней что-то происходит, но что за этим стояла она не могла понять. Джулиана ничего не говорила, отделываясь ничего не значащими фразами, но весь ее вид говорил об обратном. Миссис Лоустон это тоже заметила:

– Какая спокойная стала твоя Джулиана. Право же, иногда я жалею, что ни один из моих мальчиков не женился на ней, особенно Чарльз. Его жена мне совсем не нравится. Она такая простушка и совсем не пара моему Чарли. Если бы я познакомилась с ней до свадьбы, я бы нипочем не разрешила Чарли жениться на ней. Но он как будто это чувствовал и сначала женился, а уже потом познакомил ее с нами. Конечно, сейчас уже ничего не изменишь, поэтому я предпочитаю пореже приглашать их в гости. Она слишком большое испытание для моих нервов. Конечно, из-за этого я реже вижу и Чарли. Но он сам виноват, не надо было жениться на ком попало, без моего разрешения.

Примерно такие речи миссис Дермот выслушивала от подруги каждый день, недоумевая при этом, что случилось с Дейзи, и когда она успела так перемениться. Раньше она не злословила так много об окружающих людях, тем более о своих близких. И когда все новости были рассказаны, когда были обсуждены все общие темы, миссис Дермот стало просто скучно. Ее сестре стало скучно еще раньше, поэтому они с мистером Бишопом уехали домой. Правда, по дороге они переменили свое решение и поехали в Лондон, откуда и писали теперь миссис Дермот, приглашая ее с Джулианой присоединиться к ним. Но миссис Дермот медлила. Она видела, что с Джулианой происходит что-то непонятное, но важное и ей не хотелось это разрушать. Однако, когда вернулся мистер Лоустон и присутствие подруги стало напрягать столь гостеприимную доселе хозяйку, миссис Дермот осторожно завела с Джулианой разговор, чтобы вернуться домой. Но мысль о том, чтобы вернуться в поместье и встретиться там лицом к лицу с лордом, а возможно и с его новоиспеченной женой, приводила Джулиану в ужас и она решительно отказалась.

– Но мы можем поехать не в поместье, а в Лондон. Дядя с тетей сейчас там и они настойчиво нас зовут. Конечно, основной бальный сезон уже прошел. Но как мне показалось, в последнее время балы тебе наскучили….

Это предложение показалось Джулиане заманчивым, и она согласилась. К тому же, начиналась весна, снег растаял, и прогулки уже не доставляли никакого удовольствия. Так что было бы лучше переждать это время в Лондоне, а в поместье вернуться в мае, когда установится хорошая погода. К тому же, Джулиана надеялась, что, возможно, к тому времени лорд вместе с Розмари уедет оттуда… Да и ее тоска станет меньше и она вернется в поместье более крепкой духом, чем она есть сейчас и сможет лицом к лицу встретиться с Розмари в качестве леди Кросби. Леди Кросби… Произнеся это про себя, Джулиана почувствовала, как на глаза набегают слезы. Это ее титул, это ее место, Розмари заняла его не по праву. Она недостойна быть там. Разве сам лорд не говорил об этом? Разве она не совершила огромное предательство по отношению к нему? И разве не Джулиана, пусть не прямым путем, но косвенным, вдохновила его измениться? Это нечестно и несправедливо… Но более всего нечестным по отношению к Джулиане была ложь лорда. Она бы легче переносила сейчас свое состояние, если бы он пришел к ней и честно признался, что так и не смог забыть Розмари. Она отпустила бы его… Джулиана вздохнула и позвонила горничной, чтоб та помогла собрать ей вещи. «Я вернусь в поместье в мае. И вернусь совсем другой – сильной, гордой, и ни одна душа не догадается, что произошло со мной!»

Глава 23.

На следующий день, миссис Дермот и Джулиана, простившись с хозяевами, отправились в Лондон. Миссис Лоустон, узнав о намерении подруги уехать, очень обрадовалась, но изо всех скрывала свою радость под чрезмерной любезностью. А мистер Лоустон огорчился: присутствие миссис Дермот спасало его от давно надоевших разговоров с женой, которые он слышал уже тысячу раз. Это не ускользнуло от миссис Дермот, и она подозревала, что деловая поездка на континент была только предлогом, и что на самом деле мистер Лоустон попросту сбежал на время от невыносимой семейной жизни. Однако она не стала посвящать в свои подозрения никого, считая, что чужие семейные отношения – не ее дело.

Бишопы обрадовались приезду Джулианы – они уже успели заскучать без своей любимицы, несмотря на обилие приглашений от многочисленных друзей с предложением посетить бал, цветочную выставку или новое представление в театре.

– Часть интересных мероприятий уже прошла, но кое-что ты успеешь увидеть, – говорила миссис Бишоп Джулиане, когда та, отдохнув с дороги, пила вечером чай. Миссис Дермот в этот раз была сильно утомлена дорогой и ушла отдыхать после обеда, сказав, что она, наверное, стареет, раз ее стали утомлять такие путешествия, которые она раньше не считала столь уж длительными.

– Скорее, мама, тебя утомило проживание у миссис Лоустон. Я заметила, что в последнее время тебе стало тяжело поддерживать с ней беседу.

– Да, ты права, дорогая. Дейзи стала совсем невыносима, очень ворчлива, постоянно брюзжит.

– Наверное, она стареет, – хихикнула Джулиана.

– Джулиана! Не очень-то любезно с твоей стороны так нетактично упоминать о нашем возрасте, – укоризненно сказала миссис Дермот.

– Мама, но я же говорю не о тебе. Ты цветущая женщина и у меня в голове не укладывается, как ты можешь говорить о себе, что ты стареешь.

– Хитрая лиса, ты всегда знаешь, как можно ко мне подольститься. Ну что же, мой ангел, я пойду отдыхать, а ты побудь с тетушкой. Я вижу, что ей не терпится поделиться с тобой новостями.

Поцеловав дочь, миссис Дермот с наслаждением погрузилась в объятия пуховых перин, которые с неменьшим удовольствием приняли ее.

– Послезавтра вечером бал в доме французского посла. Мы приглашены, а это значит, что с утра нам нужно поехать за новым платьем. Ведь уезжая из поместья, ты не взяла с собой пышных туалетов, – сказала миссис Бишоп Джулиане, когда они, проводив миссис Дермот отдыхать, уселись в гостиной.

– Нет. Я не предполагала больших вечеров у миссис Лоустон, поэтому моих обычных платьев там было вполне достаточно.

– Тогда решено. Мы пораньше позавтракаем и отправимся в магазин. Я на днях видела там чудесное фиалковое платье, оно тебе очень подойдет. А то ты совсем засиделась у миссис Лоустон, тебе просто необходимо проветриться, снова показать себя.

– Тетя, я боюсь, что все будут расспрашивать меня про Ричарда. Ведь прошлой весной состоялась моя помолвка с ним.

– Не беспокойся, девочка моя. Ричард уже женат и лишних вопросов ни у кого не возникнет.

– А какая она? Жена Ричарда?

– Я не знаю, мне не довелось еще увидеть ее. Говорят, что после свадьбы они уехали в путешествие по Европе и до сих пор не возвращались. А расспрашивать подробно мне не хотелось, чтобы не возбуждать лишних толков. Да и к тому же, это будет всего лишь чужое мнение. А оно не может быть точнее того, что составляешь сам. Так что о его избраннице я не могу тебе ничего сказать.

– Несчастная женщина, – с горечью сказала Джулиана. – Быть связанной с таким чудовищем.

– Джулиана, ты же не видела этой женщины, так какой смысл заранее оплакивать ее судьбу?

– Памятуя о том, как Ричард обошелся со мной, я не вижу другого исхода для его жены, кроме как быть в вечной тоске.

– Дорогая, зачем ты забиваешь себе голову тем, что тебя уже не касается? – с досадой сказала тетка. – Давай лучше вернемся к нарядам. Это более полезно для женской души, чем печаль о судьбе неизвестной тебе женщины.

– Тетушка, ты осуждаешь мой сострадание к той несчастной, которая по незнанию связала свою судьбу с Ричардом?

– Для сострадания тоже должно быть соответствующее место и время. К тому же, сострадать, не предпринимая ничего, бессмысленно. А в данном случае я не вижу повода что-то делать и менять. Поэтому не вижу смысла в твоей печали.

– Наверное, ты права, – поразмыслив, сказала Джулиана. – Права во всем. Но разве я не могу словом подбодрить человека? Разве это не может приносить утешения?

– Конечно, ты можешь помочь человеку словом, но только в том случае, если не можешь помочь делом. Но слова тогда должны быть искренними. Чтобы человек, ищущий поддержки, почувствовал, что ваши души встретились, что слова это не просто вибрации, сотрясающие воздух, а голос души. Чтобы после твоих слов у него появились силы, и он словно орел поднял крылья и взлетел в воздух. В этом случае, твои слова будут подобны действиям.

– Тетушка, как ты красиво и правильно сказала! После таких слов все разговоры о нарядах кажутся мне приземленными и кощунственными.

– Ну что ты, Джулиана! Это всего лишь житейская истина.

– Но я никогда об этом не думала.

– Потому что ты еще молода. Но когда станешь постарше, ты начнешь замечать разницу: кто говорит от души, а кто просто так… Ты задумалась, душа моя?

– Да, тетушка. Я все время думаю о том, как различаются слова и поступки. Человек может говорить одно, но его дела говорят об ином.

– О ком ты сейчас говоришь? – спросила тетка, уловившая горечь и печаль в голосе девушки.

– Ни о ком… Я говорю обо всех людях…

– Всем нам это свойственно, дорогая. Мы неидеальны, хоть и стремимся к этому. Но у каждого из нас в жизни бывают минуты, когда слова расходятся с делом, и мы ничего не можем поделать с этим.

– Ты права. Знаешь тетя, мне сейчас не хочется говорить о балах и платьях. Пожалуйста, давай отложим этот разговор на завтра. Я думаю, что в магазине это будет более уместно. Там, сразу на месте мы и обсудим, что будет лучше купить, хорошо?

– Девочка моя. Я не хотела печалить тебя и озадачивать тебя, но раз уж у нас зашел разговор об этом…

– Нет, нет, тетя, напротив. Все, что ты сейчас сказала – очень хорошо и правильно, и очень важно для меня. Просто мне нужно сейчас побыть одной, чтобы подумать об этом. Ты не будешь обижена, если я поднимусь к себе?

– Конечно, нет. Я вижу, что я невольно сказала тебе то, что очень отозвалось в твоей душе.

– Очень сильно отозвалось, тетя.

– Тогда конечно иди, девочка моя. Если будешь в настроении – спускайся к ужину. Если нет, то я жду тебя пораньше к завтраку, а после мы отправимся в магазин. Твоя мама попросила ее не будить, так что за нарядами мы отправимся вдвоем. А потом мы обязательно зайдем в кондитерскую. Отдыхай, дорогая.

Нежно поцеловав племянницу, миссис Бишоп погрузилась в раздумья. « С девочкой что-то происходит, но я не могу понять что. И, судя по всему, Джейн этого тоже не знает. Надеюсь, что это что-то не очень серьезное. Возможно, Джулиана взрослеет и это просто переходный период».

Глава 24.

Наутро Джулиана проснулась рано и, одевшись, сразу спустилась к завтраку. Вскоре к ней присоединилась тетушка. Вкусно позавтракав, они отправились в магазин за платьями. Миссис Бишоп там хорошо знали, хозяйка магазина, миссис Ли, очень любила ее. По своей натуре миссис Ли была женщиной утонченной, ей нравилось когда дамы одевались элегантно и изысканно. Но к сожалению, эстетические потребности миссис Ли не всегда были удовлетворены некоторыми богатыми покупательницами, которые считали, что чем больше золота и блеска будет на платье, тем лучше они будут приняты в обществе. Дабы не портить отношения с ними, миссис Ли приходилось уступать требованиям и капризам клиенток, но тем приятнее ей было, когда к ней заглядывали клиентки вроде миссис Бишоп, которые знали толк в элегантных нарядах.

– Миссис Бишоп! Какой приятный сюрприз! Вы таки нашли время и заглянули ко мне.

– Я тоже рада вас видеть, миссис Ли. К тому же, я сегодня не одна. Мне необходимо одеть свою племянницу к завтрашнему балу у французского посла.

– С превеликим удовольствием, миссис Бишоп! Сейчас вам вынесут самые лучшие платья. Боже мой, как давно я не одевала такую прелестную молодую леди как вы, мисс Дермот! Могу я пока предложить вам чашечку кофе?

– Нет, благодарю вас. Мы недавно позавтракали. И теперь хочется утолить эстетическую жажду.

Помощницы миссис Ли одна за другой выносили самые лучшие и красивые платья, раскладывая их перед дамами. Вскоре у Джулианы закружилась голова от обилия нежных тканей, рюшей и кружев.

– Ох, тетушка, все такое красивое! Я даже не знаю, на чем же мне остановиться.

– Для начала я бы посоветовала примерить тебе вот это фиалковое, два этих белых, и вон то нежно-розовое.

– Пойдемте со мной, мисс Дермот, я помогу вам одеться, – сказала миссис Ли, перекинув через руку выбранные платья. – Вы не представляете, какое удовольствие мне доставляет одевать вас! У миссис Бишоп отменный вкус. Никаких кричащих цветов, лишних деталей. Только изящество и утонченность. Я очень скучаю по таким клиенткам. В последнее время Лондон наводняют женщины, которые имеют мало представления о том, что такое наряд светской женщины, но имеют много денег. Конечно, мне приходится быть с ними любезной, иначе мой магазин очень быстро прогорит, но если бы вы знали, как я скучаю по старым временам, когда каждая приходящая ко мне леди была эталоном красоты и вкуса.

В этот момент на двери звякнул колокольчик, и в дверь вошла дородная женщина, следом за которой вошел мужчина.

– Подожди меня здесь, Ричард, – трубным голосом приказала женщина. – Я заберу платье, и мы отправимся дальше.

– Как скажешь, Эмма, – послушно произнес мужчина и опустился в кресло, рядом с миссис Бишоп.

С изумлением она увидела, что это был никто иной как Ричард Бенсон, несостоявшийся жених Джулианы. Он тоже ее узнал и был немало удивлен.

– Миссис Бишоп! Что вы здесь делаете?

– Мы с Джулианой покупаем новые платья, – невозмутимо ответила она. – А вот что вы здесь делаете, для меня это более удивительно.

– Я сопровождаю жену за покупками.

– О, так это и есть миссис Бенсон! Мне бы хотелось быть ей представленной. Доставьте мне это удовольствие, Ричард.

– Как скажете, миссис Бишоп.

Миссис Бенсон в это время тем же трубным голосом призывала хозяйку. Через несколько секунд миссис Ли появилась из комнаты, где одевалась Джулиана.

– Миссис Бенсон! Как я рада вас видеть! Вы приехали за своим платьем, я полагаю?

– Вы правильно полагаете, миссис Ли. Надеюсь, оно готово?

– Конечно! Ровно в срок, как вы и просили. У нас нет привычки подводить своих клиентов. Ночами будем работать, но ваш заказ будет выполнен вовремя.

– Отлично! – прогудела миссис Бенсон. – Завтра бал у посла, я должна там блеснуть. Все-таки мы несколько месяцев не были в Лондоне, и мне хочется, чтобы мое появление не прошло незамеченным.

Миссис Бишоп едва сдержала смех. Миссис Бенсон была весьма внушительной и обширной формы и ее появление, вне зависимости от наряда, не прошло бы незамеченным.

– А вот и ваше платье, миссис Бенсон. Упаковано в самую лучшую и красивую коробку, как вы и просили.

– Отлично! И бант на коробке красивый. Я очень люблю все красивое.

«И большое» – чуть не сказала миссис Бишоп, глядя на огромный бант, величиной едва ли не с половину коробки.

– Вы не хотите его еще раз примерить, миссис Бенсон?

– Нет, благодарю. Оно уже упаковано и не хотелось бы его лишний раз мять, не так ли? К тому же, во время последней примерки оно сидело идеально, так что нет нужды лишний раз его трепать.

– Как вам угодно. Прикажете доставить его на дом?

– Нет, мы заберем его сейчас. Ричард! Возьми коробку! И сохрани тебя, Боже, уронить ее на улице в грязь.

– Эмма, как ты можешь…

– Я знаю, как ты неуклюж. И не спорь со мной.

      В этот момент она заметила, что рядом с Ричардом сидит женщина и, судя по всему, вела с ним беседу.

– Мы знакомы? – прищурила глаза миссис Бенсон.

– Нет, мадам, но я знакома с вашим мужем, мистером Бенсоном и только что просила его представить вас мне.

– Ричард так нерасторопен и неуклюж. Из-за него я упустила столько приятных светских знакомств, – пропыхтела миссис Бенсон.

«Скорее, он стыдился знакомить свою жену со своим кругом», – проницательно подумала миссис Бишоп.

– Поэтому мы минуем его посредничество и познакомимся сами. Я – Эмма Бенсон.

– Я – миссис Бишоп. Очень рада с вами, наконец, познакомиться. Я слышала о женитьбе Ричарда и очень рада за вас обоих.

– Благодарю, миссис Бишоп. Вы тоже покупаете платье для завтрашнего бала?

– Да. Но только не себе, а племяннице. Кстати, что-то она долго одевается. Джулиана, дорогая, где ты?

– Одну минуту, тетушка, – отозвалась Джулиана, которая все это время, навострив уши, прислушивалась к каждому слову, которое доносилось до нее. Ей очень хотелось выйти и посмотреть на Ричарда и его жену, но вместе с тем, она боялась, что Ричард сочтет это за особое внимание к своей персоне и неправильно поймет. А ей хотелось, чтобы он понял, что он прошлая страница в ее жизни. Все-таки она решилась и шагнула в приемную.

– Ох, Джулиана, как красиво!

– Прямо как невеста! Одеть еще фату и можно сразу под венец, – одобрительно загудела миссис Бенсон.

– Добрый день, мадам. Добрый день, мистер Бенсон, – Джулиана вежливо и холодно кивнула головой обоим.

– Добрый день, мисс Дермот. Позвольте представить вам мою жену, миссис Бенсон.

– Очень приятно, мадам.

– Мне тоже. Я уже познакомилась с вашей тетушкой. И мне очень приятно познакомиться с вами. Вы мне очень нравитесь.

– Благодарю мадам, – ошарашено ответила Джулиана.

– Зовите меня просто Эмма, – любезно ответила миссис Бенсон. – Ведь мы с вами почти ровесницы, к чему эти церемонии?

Такое заявление ошарашило Джулиану еще больше и не найдя что ответить, она лишь улыбнулась, склонив голову.

– Надеюсь, мы с вами увидимся завтра вечером на балу? Я не была в Лондоне несколько месяцев и право же, боюсь, что за это время все мои немногочисленные знакомые разъехались, поэтому мне было бы спокойнее, если бы рядом была хоть одна близкая знакомая душа.

– Я всегда рада помочь своему ближнему, – учтиво сказала Джулиана, опять склонив голову.

– Вот и чудесно. До встречи на балу! Миссис Ли! Счет за платье пришлите мне домой. Прощайте! Ричард! За мной! Не забудь коробку с платьем!

Когда захлопнулась дверь магазина, Джулиана удивленно поглядела на тетку:

– Тетя, вы это видели?

– А ты переживала о ее судьбе, – смеялась миссис Бишоп.

– Интересно, сколько же ей лет? По-моему, она весьма польстила себе, сказав, что мы с ней почти ровесницы. Ей никак не меньше тридцати.

– Ей двадцать пять, мисс Дермот. Просто полнота фигуры добавляет возраста и заставляет миссис Бенсон выглядеть намного старше своих лет. Только не упоминайте об этом обстоятельстве в разговоре с ней. Миссис Бенсон ужасно оскорбится.

– Ну разумеется, миссис Ли. Вот только мне интересно, неужели она не видит своего отражения в зеркале?

– Конечно же видит. Но она так к нему привыкла, что ей даже не приходит в голову, что-либо менять. Если бы вы знали, как трудно работать с такими клиентками. Все время приходится выбирать слова, чтобы ненароком не упомянуть про полноту и не обидеть. А еще помочь им выбрать такой фасон, который как можно больше будет скрывать чрезмерную пышность форм. То ли дело одевать барышень с такой фигурой как у вас, мисс Дермот. Все, что ни надень – все красиво. Кстати, вы уже выбрали или желаете примерить еще?

– Мы примерим еще платьев, миссис Ли, – сказала миссис Бишоп. – Джулиана пробудет в Лондоне не одну неделю и думаю, что вечерних туалетов потребуется больше, чем один.

Время в магазине миссис Ли пролетело незаметно и лишь после обеда Джулиана с теткой, уставшие, но очень довольные, переступили порог дома. За ними шел дворецкий, нагруженный свертками, коробками и пакетами. Миссис Дермот уже заждалась их и даже успела пожалеть, что поленилась покидать теплую кровать и не поехала к миссис Ли.

– Я уже было подумала, что вы решили скупить весь магазин.

– Мама, там столько красивых платьев! Я уже успела позабыть, как это замечательно – покупать себе платья в таком чудесном месте. Мы с тетушкой замечательно провели время и когда мы поедем в магазин в следующий раз, ты обязательно поедешь с нами. Я несколько раз пожалела, что тебя там не было.

– Особенно когда там появился Ричард со своей женой, – рассмеялась миссис Бишоп.

– Вы видели жену Ричарда?

– О да!

– И как она вам?

– Незабываемое зрелище, поверь мне, Джейн. Они вполне стоят друг друга.

– Тетушка, погодите, не рассказывайте маме ничего. Завтра вечером она увидит миссис Бенсон на балу и составит о ней собственное мнение.

– Но все-таки, хотя бы два слова мне скажите, я же сгораю от любопытства.

– Могу сказать только одно, мама: Всевышний проявил ко мне необычайную милость, избавив меня от этого человека и наказав его такой женой, как Эмма Бенсон.

С этими словами Джулиана упорхнула к себе, чтобы, разложив по всей спальне наряды, насладиться ими еще раз. Нежное кремовое, строгое синее, беззаботное и легкомысленное розовое – все эти платья были под стать ее характеру, быстро меняющемуся. Время от времени Джулиана вспоминала встречу с Ричардом в магазине, и ее разбирал смех. Миссис Ли между делом поведала им немало сведений об этой паре.

Миссис Бенсон была богата. От отца и дяди она унаследовала капиталы, пышную фигуру, хороший аппетит, решительный характер и твердые взгляды на жизнь. Когда Ричард начал за ней ухаживать, он был уверен, что Эмма Симсон – наивная толстуха, которая будет рада вниманию такого блестящего светского молодого человека, коим являлся Ричард. Однако Эмма не была столь глупа, какой она казалась и хорошо понимала, чем вызвана такая повышенная любезность. К тому же, ее отец перед смертью поручил свою дочь заботе стряпчих, с которыми он всю жизнь вел свои дела и которым доверял как себе самому. И при затруднительных случаях Эмма обращалась к ним. Вместе со стряпчими она навела справки и поняла, что Ричард вьется исключительно вокруг богатых незамужних барышень. Первым ее порывом было указать проходимцу на дверь, однако, после долгих совещаний в конторе «Майерс и сыновья», она решила, наоборот, всячески обхаживать Ричарда, чтобы укрепить в нем мнение о ней как о глупой влюбленной женщине. К тому же, она так часто жаловалась ему на тяжкую долю одинокой женщины, которой приходится самостоятельно управлять своими капиталами, а они были немалыми, и их размер время от времени упоминался в разговорах, что Ричард попался в ловушку и сделал Эмме предложение. Свадьба была сыграна незамедлительно, Ричард ликовал и потирал руки в предвкушении того, как он их запустит в сундуки Симсонов. Однако его постиг тяжкий удар: после того, как он намекнул Эмме, что был бы не прочь освободить ее от тяжкого бремени ответственности за столь огромное состояние, Эмма, громко смеясь, сообщила ему, что в его услугах финансиста она не нуждается, и замуж за него она вышла исключительно для собственного удовольствия. Ричард был потрясен, когда понял, что все его планы рухнули. Он пытался взбунтоваться и досадить Эмме, он показывал ей письма от своей любовницы, но она лишь смеялась в ответ на это, а потом и вовсе лишила его всех денег, которыми до этого щедро снабжала. Мало того, в один из дней Ричард обнаружен, что заперт в собственной спальне! К вечеру Эмма его выпустила, но твердо и решительно предупредила, что больше таких выходок она не потерпит. Ричард хотел роскошной жизни – он ее получит, но при условии полного послушания. Если же он попытается сделать что-то, что придется не по нраву Эмме – он будет наказан. Ричард пригрозил, что в таком случае, он бросит жену и уедет в неизвестном направлении. На это Эмма парировала, что она обратится в полицию с заявлением о краже всех ее драгоценностей одним аферистом, который женился на ней исключительно с целью наживы. После долгих размышлений, Ричард смирился и стал во всем послушен воле Эммы, получая взамен щедрый денежный поток. Правда, и здесь полной свободы ему не было. Эмма следила, чтобы все выдаваемые Ричарду деньги, были потрачены на нее же. Она не хотела, чтобы Ричард за ее спиной скопил некоторую сумму, которая позволила бы ему иметь на стороне ненужные вольности и излишества.

Все это Джулиане рассказала миссис Ли, которая сама, в свою очередь узнала всю эту историю из уст самой миссис Бенсон. На минутку Джулиана представила себе, что было бы, если бы все-таки Ричард осуществил свой план и женился год назад на ней. Представленная картина была так ужасна, что Джулиана содрогнулась. Нет сомнений, что в их браке на месте Ричарда оказалась бы она. Скорее всего, у нее не хватило бы воли и силы духа противостоять ему, и нет никаких сомнений, что этот брак мог быть закончен для нее самым печальным образом. Всевышний действительно проявил огромную заботу о ней, не позволив им связать свои судьбы. А Ричард за свою жадность и подлость оказался наказанным по справедливости.

От мыслей о Ричарде Джулиана не могла не вспомнить о лорде. А что ждало бы ее, выйди она за него замуж? Неужели и там брак обернулся бы для нее страданиями и болью? Как такое может быть, что мужчины, казалось бы, совсем разные, принесли ей одинаковую боль? А может, это только лишь казалось ей, что они разные? И на самом деле сущность у них одна и та же?

От грустных размышлений Джулиану отвлек стук в дверь. Это пришла миссис Дермот, полюбоваться на новые наряды Джулианы и обсудить предстоящий завтрашний бал.

Глава 25.

В день бала Джулиана была с самого утра взволнована. Она не была на лондонских вечерах целый год. Уезжая в поместье тетушки прошлой весной, она была уверена, что вернется в Лондон уже замужней женщиной, и ей в голову не приходило, что все может быть по-другому, как-то иначе. Джулиана немного опасалась, что кто-то из прошлогодних знакомых вспомнит о ее предстоящей свадьбе с Ричардом, и будет задавать неуместные вопросы, но миссис Бишоп успокоила ее, сказав, что за минувший год в лондонском свете было столько событий, что о помолвке Джулианы никто и не вспомнит. К тому же, всякий, кто увидит Ричарда с его женой, поймет, что помолвка Джулианы была сорвана по ее желанию, а значит, тень на ее репутацию не будет брошена.

На улице гулял прохладный весенний ветер, и Джулиана слегка замерзла, пока шла от кареты к дому посла. Экипажи подъезжали один за другим, в холле десяток слуг сновал туда и обратно, помогая гостям и провожая их в бальную залу.

Вокруг горело множество свечей, сверкали драгоценности, и Джулиана порадовалась, что тетушка не поскупилась и выбрала ей самые роскошные платья, дабы ее любимица чувствовала себя по-королевски в новых нарядах. Сегодня Джулиана надела кремовое платье, решив, что оно лучше всех подходит, чтобы в нем показаться в свете в первый раз в этом году. Изящное, элегантное, оно придавало Джулиане утонченности и шарма. Смотрясь на себя в зеркало, она видела, что прошедший год пошел ей на пользу – из совсем юной девушки, почти что девочки, она стала красивой юной леди, более взрослой и сдержанной. Это не пропустили стоявшие вокруг мужчины, и не прошло и получаса, как Джулиана получила кучу приглашений на предстоящие танцы.

– Вот вы где! А я вас всюду ищу! – протрубил сзади уже знакомый им голос. Джулиана обернулась и увидела миссис Бенсон с мужем, который уныло плелся сзади нее, бросая украдкой взгляды по сторонам.

– Добрый вечер, миссис Бишоп!

– Добрый вечер, миссис Бенсон. Право же, мы еще и сами толком не огляделись здесь. Неудивительно, что мы вас не увидели, – сказала миссис Бишоп, немало покривив душой при этом, ибо необъятная миссис Бенсон была видна с другого конца зала.