– Прекрати истерить! Сказал в Лондон – значит, в Лондон. Хочешь, спроси в бухгалтерии счет за билеты. Хочешь, позвони Дэвидсону, разбуди его и расскажи про свои идиотские домыслы!

– Идиотские, значит?! Отлично! Пошел ты, Володя, на фиг! Можешь уволить меня, делай, что хочешь! Я потратила на тебя три года, а все зачем? Чтобы ты поимел меня – и продинамил, как провинциальную дурочку. Я не собираюсь больше работать под тобой! На тебя, в смысле… Черт… – язык ворочался во рту скользкой улиткой. – Ясно тебе?!

– Марин, на счет работы, тут кое-какие изменения…

– В задницу себе засунь эти изменения! – рявкнула я в трубку и кинула телефон на стол.

Вот, именно с этим звукам и рушатся девичьи иллюзии. Мама была права. Интересно, сколько еще раз мне придется произнести эту фразу?

Богиня, роковая красотка… Да я всего лишь увядающая, никому не нужная секретутка. Любовница, на которой не женятся. Мне страшно хотелось учинить возмездие. Ну, не знаю, расшибить что-нибудь, порвать, изничтожить. Но силы духа хватило только на один предмет: подарочный коньяк.

Бросив шубу на диван, я уселась в кресло босса, водрузила себе на макушку красный бант и, закинув ноги на стол, распаковала дорогущий подарок пятнадцатилетней выдержки. По пять лет на каждый год моей жизни – не то, чтобы справедливо, но хотя бы терпимо.

– Бонжур, мон ами, – вежливо поздоровалась я со своим новым другом на его родном языке, откупорила и, не особо церемонясь, отхлебнула.

Янтарная жидкость согрела мне горло, грудь, душу, и погрузила бы в приятную полудрему, если бы в эту самую секунду не хлопнула дверь.

Совет № 3
Первое впечатление может стать последним

Слышали когда-нибудь фразу «по одежке встречают»? Я – тысячу раз. Поэтому если уж собираюсь на какое-нибудь важное мероприятие, готовлюсь, как генерал к параду, как кинозвезда к ковровой дорожке. Словом, так, чтобы все было идеально. А особенно, если мероприятие – деловое, и на нем будет кто-то, от кого зависит моя дальнейшая судьба.

В тот злополучный вечер я меньше всего рассчитывала на важную встречу. Поздний час, как-никак. Даже заядлые трудоголики уходят из нашего офиса не позже восьми, а уж в десять по коридорам можно рассекать хоть голышом и на руках – и обойтись без лишних свидетелей.

Нет-нет, вы не думайте. Я не такая. Я – девушка приличная. Рабочее место для меня свято, и в офисе у нас с Володей ничего не было, кроме флирта и бесстыжих, но очень завуалированных намеков. Просто уж если и пускаться во все тяжкие – то исключительно в темное и безлюдное время суток.

И прежде, чем я рассказать вам, что было дальше, и чего делать не стоит ни в коем случае, мои строгие судьи, я должна сказать пару слов в свою защиту. Обычно я – сама предусмотрительность. Иначе не видать бы мне должности помощницы, как своих ушей. Я – как раз из тех женщин, с сумочкой которой можно запросто пережить конец света. Порвалась рубашка за пять минут до конференции? Пятно на брюках в неподходящем месте? Протекла ручка? Все в порядке, Лисицына на месте. Я не спрошу «что делать?» или «куда бежать?». Нитки, иголки, карандаш-пятновыводитель, запасная ручка (вам синюю? Черную? Перьевую? Что, красную гелевую с блестками? Будьте любезны!), корректор, скрепка… Ну, вы поняли.

Но. Даже такие идеальные и вечно готовые девушки вроде меня иногда оказываются в патовой ситуации. Я была не трезва, обманута и разбита, а потому все нижеследующее прошу списать на состояние аффекта.

Итак. Сижу я, значит, грациозно закинув ноги на стол, потягиваю подарочный коньяк моего лживого самца, и тут открывается дверь, и в проеме, в облаке белого света из приемной появляется темный мужской силуэт. Все, как полагается: высокий, статный, косая сажень в плечах. Как Терминатор в дыму, чтобы вы лучше себе представляли.

Понимаете, да? Ночь. Я в одном белье. Мужчина. И тишина.

А потом он изрекает:

– Это, значит, и есть подарок? – и что-то как-то безрадостно это звучит. В стиле «Фи, опять гречка».

Мой мозг проспиртован, конечно, но еще фурычит. Я опускаю ноги, сажусь прямо, чтобы легче думалось, отматываю ситуацию назад.

Кабинет, стол, коньяк в подарочной упаковке… Срочная командировка Володи… Так. Значит, это был подарок не для него, а от него. Прислали какого-нибудь и.о. из головного офиса. Дорогущий французский коньяк. От его привкуса аж в ушах застрекотал невидимый счетчик купюр. И если подарок важному гостю спишут из моей зарплаты… Ну или, скорее, спишут вместе с моей зарплатой, мне придется питаться энергией… Где-то до следующего июля.

Но это только в том случае, если я не сумею все уладить. А кто у нас мастер переговоров? Нутк. Марина Лисицына.

Еще раз делаем скидку на мой тотальный аффект – и читаем дальше.

Я быстренько закупориваю коньяк обратно, пихаю его в коробку, как будто так и было, с невыразимой грацией (так мне тогда казалось, по крайней мере) выковыриваю свое пьяненькое тельце из кожаного кресла с громким «чпок»… Ну, экокожа, это, конечно, стильно, но если сидеть на ней в одних трусах, то без прилипания не обойтись. Встаю – и походкой от бедра подруливаю к важному гостю.

– Добро пожаловать в «ДиПиЭм Инвестментс», – с придыханием произношу я, вглядываясь в озадаченное лицо незнакомца. – Надеюсь, вы примете скромный подарок от сотрудников нашего филиала. И… И простите мне эту маленькую оплошность. Клянусь вам, я только чуть-чуть отпила. Перенервничала из-за ожидания… – натягиваю милую улыбку, виновато поднимаю брови.

Ника, одна из нашей дружной и не в меру веселой компании, – а она у нас заслуженный эксперт по поиску неприятностей на пятую точку, – как-то раз мне сказала: «Если ты чувствуешь, что конкретно облажалась, до последнего делай вид, что так оно и было тобой задумано». Вы запишите, запишите, я подожду. Ценная мысль, на самом деле. Потому что если уж кто и умеет выходить сухим из воды, так это наша Ника.

Как-то раз она вылила на блузку ягодный смузи. Знаете, что она тогда сделала? Просто сняла блузку, осталась в лифчике. В караоке. Да что там, даже спела в таком виде. Не стеснялась, не прикрывалась ладошками, как девственница, а вышла на сцену, гордо выпятив грудь. Я тогда даже зажмурилась, думала, толпа будет улюлюкать или ржать. И знаете, что? Да ничего! Вышла – и спела!

И тогда я решила придерживаться Никиной стратегии. Да, просто в трусах и в лифчике перед незнакомым мужчиной. Но если он воспитан, то у него языка не повернется что-то сказать мне на этот счет. Потому что, во-первых, дресс-код у нас в офисе действует только в рабочее время, а во-вторых, в переговорах самое главное – задать правильный тон. Как вы поставите себя перед собеседником, так он и будет вас воспринимать.

Так что стою я себе, гордо расправив плечи, улыбаюсь вежливо, как будто на мне полный деловой комплект и изучаю оппонента.

Он ведь не настолько жесток, чтобы обидеть девушку? Выглядит симпатичным: губы не слишком тонкие, значит, не злой. Очки – значит, интеллигентный. То есть тактичный и про джентльменов слыхал. На вид лет сорок, то есть уже нет юношеского максимализма – и еще нет старческой ворчливости.

– Вообще-то в нашем филиале такие подарки не приняты, – он оглядывает меня с ног до головы.

– Ну что вы! – отмахиваюсь я. – Такой пустяк… Просто жест вежливости. Если хотите знать, у нас без подобных презентов ни одни переговоры с важным клиентом не обходятся.

– Вот как?! – его брови ползут на лоб. – А вы… У вас какая-то специальная должность?

– Почему? Просто помощник генерального директора. Помогаю, как говорится, чем могу.

– Н-да, – он запускает пятерню в шевелюру (неплохие, надо сказать, каштановые волосы, а уж с моими тонкими, которые приходится по-всякому приподнимать и укладывать – вообще завидно), проходит в кабинет, прикрыв за собой дверь. – Я думал такой… Хм… Стиль переговоров уже устарел.

Ах, ну да. Эти европейские тенденции. Все, что дороже открытки, почитается за взятку, а алкоголь – вообще дурной тон. Не иначе в Лондоне стажировался, красавчик? Нюхнул аристократизма – и уже мы тут в своей тайге, вроде как, в девяностых застряли?

– Ну, а мы вот по старинке… Стараемся сделать человеку приятное, не оглядываясь на моду и тренды… – развожу руками.

С другой стороны, может, оно и ничего. Если коньяк ему не нужен, тогда и жаловаться он на его преждевременное вскрытие не станет. Заберу домой по-тихому, будем оплакивать кончину моих отношений с французским другом.

– Знаете, я вообще-то убежденный профеминист, – ни с того ни с сего заявляет поздний гость. Ослабляет галстук, старательно не смотрит в мою сторону.

Вот уж повезло – так повезло! Феминисты – товарищи упорные, особенно, на западе. У них там можно кормить грудью в общественных местах, рассекать на пляже топлесс, и никто не смеет попрать святое право женщины светить своими телесами там и тогда, где очень хочется. Оно и правильно. Женское тело – сама гармония (так и хочется сказать: «особенно мое»). Это вам не причиндалами в подворотне трясти.

– Рада слышать, – поддерживаю я разговор.

– Я к тому, что если вас как-то не устраивают ваши обязанности… Если вы не хотите их выполнять… Ну, вот это все… – он рисует в воздухе какую-то неопределенную загогулину. – Вы можете сказать мне это. Здесь и сейчас. В смысле, если вас принуждало предыдущее руководство, я обязательно доложу в головной офис…

В головной офис – из-за какого-то коньяка? Боже, они там и правда все свихнулись! Ну, оставил Володя бутылочку, делов-то! Нет, он, конечно, козел, но чтобы так сразу – докладную? Псих какой. Скорее бы Володя вернулся из командировки, и этого дотошного убрали, откуда там он приехал.

– Вы про вручение подарков? – на всякий случай уточняю я.

– Ну… Да… Если вы так это называете.

– Послушайте, с этим нет никаких проблем, – как можно убедительнее возражаю я. – Я люблю дарить подарки. Обожаю! Поверьте, эти ни с чем не сравнимое удовольствие!

– Верю… – он оборачивается и задумчиво смотрит пониже моего лица. – И в других обстоятельствах я бы разделил с вами… – неловко кашляет. – Неважно. Давайте сразу проясним. Меня зовут Марк Анатольевич Волков, и я временно займу пост руководителя этого филиала.

– Марина Лисицына, – гордо протягиваю ему руку.

Он недоверчиво косится на мою ладонь, словно по ней рассыпан порошок сибирской язвы, потом все же пожимает ее с какой-то непонятной опаской. А рукопожатие у него крепкое. Теплое и даже… Приятное.

– Марина, пока я буду здесь работать, мне хотелось бы вести дела так, как я привык. И вашу политику с… С подарками… Я считаю неуместной. Так что давайте договоримся, что в стенах этого офиса больше не будет дополнительных бонусов.

Отец учил меня судить о людях по рукопожатию. Говорил, что если человек накрывает твою ладонь сверху, он – властный эгоцентрик. Если подкладывает руку снизу – ведомый мямля. А умеренно крепкое, не слишком долгое рукопожатие сбоку – бинго! – с таким человеком можно иметь дело. И Марк Волков оказался вполне себе неплох. Наверное, поэтому я в тот момент и решилась на предложение, которое определило дальнейший ход вечера.

– Марк Анатольевич, – говорю я, доверительно заглядывая ему в глаза. – Пожалуйста, простите меня за это недоразумение. Мне очень неудобно, что так все произошло…

– Ну, я так понимаю, это была не ваша затея, а вашего предыдущего босса…

– Именно, – я снова беру его за руку. – Я вас очень прошу… Мне совесть не позволяет оставить все так… В общем, я хочу загладить вину. И последний раз, в качестве исключения – примите подарок. Это от души. И никому не рассказывайте, что случилось в кабинете…

– Я никогда еще не принимал это в подарок… – Волков отчего-то краснеет. Боже, ну скажи еще, что не пил никогда!

– Пожалуйста, – я перехожу на шепот. – Я настаиваю…

– Ну… – он нервно облизывает губы, видимо, хочет все-таки попробовать коньячок. – Только если настаиваете…

– Еще как!

И вдруг Волков резко притягивает меня к себе, по-хозяйски кладет ладони пониже спины и целует. Не клюет в щеку, как на богемной тусовке, не трогает губами лоб, как бы проверяя температуру, а прямо так смачно и по-взрослому. С языком.

А в оглушительной тишине с легким шорохом падает с моей головы красный подарочный бант.