Читать книгу: «Выбор оборотня», страница 4

– Вот это да! – искренне восхитился Марианн. Он сел перед мышью на пол и вгляделся в рисунок на экране. – Мигнис, ты чудо!

– Да ладно, – скромничала Мигнис, но была очень довольна похвалой. – Я видела, как он водил пальцем. Ми-ми-ми.

Марианн коснулся средины тачскрина и вызвал загруженное приложение. Открылась бело-желтая картинка с линиями разной толщины.

– Это карта! – Масштаб был слишком крупным. – На ней отмечена точка. Цель. Да, точно. Смотри, вот координаты выведены. – Марианн указал пальцем в угол экрана. – Эта программа для навигации. Она работает даже вне телефонной связи. Телефон принимает сигналы GPS-спутников и определяет свое местоположение. На моем телефоне установлена подобная программа. Хм, на карте проложен маршрут. Толстая линия показывает пройденный путь. Точка в центре – текущее положение телефона. Видишь, Мигнис? Вот наша хижина. Тогда… – Марианн склонился ближе к карте, – где железная дорога? Ее нет на карте.

Марианн нахмурился, почесал лоб.

– Цель назначения на карте совпадает с нашим положением. Получается, он, – Марианн нарочно не стал называть Виатора по имени. Он ощущал нечто пугающее бесформенной шубе. И этот страх теперь распространялся и на имя Виатора. Будто теперь и он мог явиться призраком на зов своего имени, – он направлялся именно сюда. Хижина и есть его цель. Не Естерби, как он говорил.

– Посмотри внимательнее ми-сюда, – пробежала мимо Мигнис. Марианн наклонил голову набок. Среди линий схемы не выделялось ничего особенного.

– Виатор сказал тебе, что направляется на восток. – При имени мертвеца липкий холодок коснулся поясницы Марианна, – Восток всегда справа на карте. И Виатор пришел от туда.

Марианн подивился осведомленности мыши в таком деле и попытался увеличить обзор карты. Дрожащие пальцы плохо слушались. Не с первой попытки карта поддалась, облекая прошлое своего пользователя. Мигнис оказалась права. Начальная точка пути тоже не имела рядом никакого населенного пункта. Как будто он явился невесть откуда.

– Нет. – твердо выпалил Марианн нахлынувшим в его голове сверхъестественным страхам. – «Он» просто проложил карту в дороге и, конечно, вышел из города или деревни. Пункт назначения вбил по координатам. Как же еще?

Марианн присел на пол и задумался. Виатор соврал про Естерби и, вообще, про все: конечно, он не собирался показывать Марианну, в какой стороне его школа. Ну и пусть. Что с того?

Но от раскрытия обмана Марианну стало обидно. Пусть «он» был всего лишь человеком, но с плохим умыслом.

– Ми-марианн, «он» говорил о своем друге.

Мурашки побежали по коже Марианна.

«Конечно, Виатор мог придти не один!»

– Верно, говорил. – Марианн оглядел комнату новым взглядом. И сейчас она напоминала могильный склеп. Лампа потухла. Очаг почти угас. В полумраке серел квадрат окна. В одном месте, где лед истончился, образовался глазок. Марианна затошнило, когда фантазия, всколыхнутая страхами, нарисовала медведя стоящего на двух лапах или человека в медвежьей шкуре, подглядывающего в оконце.

Марианна прошибло холодным потом, как ударом. Голова пошла кругом. Он вспомнил слова Мигнис о темной энергии. Несомненно, ее проявление он ощутил, когда призрак напал на Виатора. Вот отчего Марианна сейчас трясло. Вот почему мрачный зуд обреченности царапает нутро. Такого он прежде никогда не испытывал. Это не было просто страхом. Хижина таила угрозу. Неведомое существо ощущалась в каждом предмете и даже в спертом воздухе.

О пересечение миров Марианн не подумал.

Развороченный рюкзак валялся под столом и Марианн потянулся за ним.

– Мне пора уходить, Мигнис. – собравшись с волей, выдохнул Марианн. Ему было плевать на фотографии в чьем-то телефоне.

– А далеко ты направляешься? – спросила Мигнис с жалобной ноткой в голосе. – Возьми меня с собой.

Марианн уставился на мышь. Ему не приходила в голову такая мысль, хотя расставаться с Мигнис ему не хотелось. Она была полной противоположность хмурой хижине и стала другом за последние часы.

– Конечно, с радостью! – выпалил Марианн и улыбнулся.

– Тут мне голодно и холодно. Выпустишь меня в первом же теплом доме. А еще лучше – в гостинице или в трактире. Или где захочешь. Я совсем не требовательна… – быстро говорила мышь, уговаривая Марианна.

Он кивнул, прикидывая, куда деть мышь, чтобы та не замерзла на улице.

Мигнис цепкими лапками уже карабкалась по куртке Марианна. Он вжал голову в воротник, когда та залезла на плечо. Затем Мигнис спустилась к нагрудному карману, носом открыла клапан и залезла внутрь. Марианн прислушался, ожидая, что будет дальше. Внутри кармана Мигнис рыла лапками или кусала. Ткань подергивалась. Затем внизу образовалась маленькая дырочка, в которой на секунду появился нос мыши и тут же исчез.

«В такое отверстие Мигнис может смотреть наружу только одним глазом» – прикинул Марианн, когда мышь выглянула из клапана кармана.

– Варежку не забудь, – пропищала она и скрылась в своем новом походном укрытии.

Посреди комнаты лежала варежка.

Шагнув к двери, Марианн задел что-то ногой. Предмет отскочил и зазвенел по полу. Нож Виатора. Юноша решил, что нож в лесу – полезная штука, и подобрал его. А еще из вещей Виатора Марианн прихватил с собой снегоступы.

Глава 5. Погоня

Марианн отпер дверь и выглянул наружу. Сумрачный пейзаж стал мрачнее. Темень принесла с собой завывающий ветер. Он скулил в еловом лесу и носился вдоль рельсов железной дороги. Возле хижины никого не было видно, ни медведя на двух лапах, ни Якова, ни приятеля Виатора.

Марианн ступил в ночь. Тут же мороз вцепился в его одежду и стал пробираться под куртку. Марианн сильнее сжал пальцы в варежках, еще хранивших тепло хижины. Мигнис спрятала свой нос глубже в кармане.

Марианн оглядел на снег возле хижины. Местами темнели ямки следов. Кто-то ходил вокруг хижины и подходил к окну. По форме отпечатков стало ясно, что на ногах этого человека были снегоступы. Под окном снег утоптан сильнее. Значит, Виатор какое-то время еще следил за Марианном через окно, прежде чем постучаться в дверь. А теперь он остывает в этом бревенчатом склепе, где ему не суждено обрести покой. И лампу для него никто не зажжет. А может снег и вовсе занесет этот домик и погребет под собой тайны этого места.

Марианн поспешил прочь от злосчастной хижины. Старые ели приняли путника в свои объятия и скрыли прошлое в тенях. Впереди простиралась снежная степь. На горизонте возвышались миражной дымкой деревья. По левую руку ели спускались к равнине и, словно разбитые волнами о камни корабли, обращались в бурелом.

Ступая по глубокому снегу, Марианн радовался, что на ногах теперь снегоступы. Идти стало легче. Ботинки не так глубоко проваливались в зыбкую пучину. Снег недовольно скрипел, пусть и неохотно, но держал человека на своей глади.

Довольно скоро Марианн почувствовал немую угрозу. Он был здесь не один.

Черные фигуры возникли на склоне по левую руку. Их насчитывалось около дюжины. Прежде люди прятались в тени деревьев. Чуть глубже в лесу поблескивали красные блики костра.

Марианн окинул взглядом людей и продолжил идти вперед, надеясь миновать их. Люди. Не призраки. Они шли вразвалочку, утопая в снегу. Короткая перекличка, осторожные возгласы. Люди встревожились. Должно быть, они сразу приметили Марианна, и вышли ему наперерез, оставаясь незаметными под прикрытием больших сугробов и поваленных деревьев. Теперь они окружали Марианна.

Закутанные в меховые шубы, в сдвинутых на затылок шапках они походили на разбойников. При ближнем рассмотрении, Марианн понял, что одежда на них была такая же, как на Виаторе. Кожаные сапоги ближнего оказались испачканы глиной или землей. Снегоступов нет. На грудь свисает шарф, что должен закрывать нижнюю часть лица, а сейчас откинут за ненадобностью.

В нос ударила смрад грязных шуб и перегар табака. Тот же тот же запах, что и от Виатора. Теперь в нем Марианн распознал отвратный запах крови и смерти.

Самый крупный из охотников преградил путь Марианну и крикнул:

– Куда-то торопишься, парень?

Голос говорившего незнакомца хрипел, словно спросонья, был жестким и грубым. Мужчина вызывающе оглядывал Марианна. У того сжалось сердце. Спустя миг он понял, что это Мигнис распушилась в кармане.

Марианн не ответил и отошел правее.

– А вот мы так не считаем. – Верзила перебрался вправо и встал еще ближе, преграждая путь. Он скинул с плеча ружье и с кривой усмешкой щелкнул затвором. Марианн остановился.

– Эй, Улисс! Проверь, как там Кэссиус. Что-то его не видать. Уж не сбежал ли он с нашим золотишком, а? Глядишь, а его опять след простыл. Трус он слабохарактерный. И все об этом знают. Надо было тебя, Улисс, на разведку отправить.

Люди взволнованно переглянулись между собой и заворчали. Мысль о краже некоего золота их всерьез обеспокоила. Самый худощавый и низкого роста, спотыкаясь, побежал к хижине.

Марианну показалось, что Улисс совсем молодой парень. Не на много старше него.

– А ты чего стоишь как истукан? – снова обратился главный к Марианну. – Давай раздевайся! Карманы мы потом вывернем и посмотрим, не прячешь ли ты там золото. Небось, прихватил кусочек, коли ночью бежишь!

По хищному оскалу и бешеным глазам верзилы Марианн видел, что разговором его не убедить. Скажи Марианн, что не знает ничего о золоте и не видел никогда, его все равно не отпустят. Тем более теперь, когда он услышал о золоте.

Раздеваться? Уж не ослышался ли Марианн? Этих разбойников не заботило то, что с ним станет. Скорее, наоборот: они хотели, чтобы он насмерть замерз. Марианн не пошевелился. Главарю шайки это не понравилось. Он злобно выкрикнул:

– Эй, молокосос, что-то я смотрю, ты не торопишься. Придется тебя подстегнуть.

Позади невольно лязгнул вынимаемый из ножен клинок. Несколько одобрительных хохотков раздалось рядом. Круг окружения тем временем сужался. Двое верзил позади Марианна подобрались совсем близко. Марианн не слышал их осторожных шагов, но уловил их дыхание и запах вонючего табака, который источали их легкие. Поняв, что на него вот-вот набросятся сзади, Марианн извлек нож Виатора и обернулся лицом к крадущимся врагам.

Голос главаря предупреждающе зашипел:

– Мне, честно говоря, плевать, кто ты и как тебя зовут. Ничего личного я к тебе не имею. Но вот жить нам на что-то надо. И кровью мараться не хотим. Снимай куртку, дурак, и останешься в живых!

Голос главаря давился слюной от злобы. Марианна бросил беглый взгляд на главаря, пытаясь не выпускать из вида других разбойников. Особенно тех двоих, которые прятали клинки. Они по-любому убьют. Верить таким людям нельзя. Главарь дурит его.

– Нет, – выкрикнул Марианн, пытаясь скрыть дрожь в голосе. – Дайте мне пройти.

Эти слова вызвали дружный хохот разбойников. Марианн не видел тут ничего смешного. Значит, они смеялись над жестом главаря, который развел руками, как бы говоря «попробуй».

Марианна обуяла злость и ощущение собственной беспомощности. Нож в его руке дрогнул. В эту минуту полоса жемчужного света упала на снежную равнину и осветила людей. Мелкие снежинки-кристаллы заблестели под ногами, перемигиваясь с неведомой небесной силой. Марианн ощутил магнетизм, разливающийся по воздуху, и поднял глаза к небу.

Луна мистическим сиянием озаряла спящий в снегах мир. Черные фигуры разбойников показались маленькими обломками елей, что скатились от бурелома.

Мощный прилив сил охватил каждую мышцу Марианна. По телу прошлась волна горячего зуда от макушки до пят, будоража затекшие пальцы. Он блаженно вдохнул морозный воздух, обрадовался искоркам бесчисленных маленьких льдинок. Безмятежность и свобода наполнили его легкие. Как удивительно было чувствовать подобное. В груди Марианна будто полыхал огонь. В голове звучала тихая чарующая песня. Это казалось похожим на забытое, огромное и теплое чувство из его детства. Оно манило и подталкивало Марианна в свой неизвестный мир. Мир, который ождал его прямо сейчас. Двери были открыты. Но как в них войти?

Марианну вспомнился момент из далекого прошлого, когда рядом его окружали папа и мама. И еще кто-то…

Картина из детства наполнилась жемчужной россыпью. Она слилась в единый шар. Фигуры родителей таяли, как лед на солнце и скоро превратились в белый круг, плывущей в лазурной бездне океана.

«Это луна!» – вдруг осознал Марианн. Она источник его воодушевления и вдохновения.

Она близка, как никогда. Горяча, как солнце. Она трогает в самое сердце любовным ароматом. Ее мягкий свет преображает хмурый лес и безлюдные холмы в хрустальный рай.

Мышцы по всему телу Марианна напряглись, а затем застонали в истоме, желая высвободить безграничную энергию. Юноша даже чуточку поднялся над землей, стал выше. По крайней мере, он ощущал себя самым высоким и сильным существом на земле.

Мигнис неистово бесилась в кармане. Марианн этого не замечал. Его самого обуял жар. Слепил бледный свет. Глаза Марианна приобрели сверхчувствительность, что и ослепило его. Огромные зрачки наполнились голубой как океан бездной. Но организм Марианна поборол минутную слабость. Зрачки рефлекторно сузились. Марианн сощурился и опустил голову.

Черные силуэты в меховых одеяниях появились. Марианн не слышал, что они говорят. Верзила-главарь кричал и махал кулаком перед носом Марианна. На какую-то минуту Марианн забыл об их существовании. Они выпали из его поля зрения, из мыслей и вот сейчас снова замаячили вокруг. Свет Луны отчетливо освещал и равнину, и разбойников.

Розовое пламя озарило округу. Громкий хлопок, как гром, пробил невидимый купол. И к Марианну вернулся слух, или мир наполнился своими обыкновенными звуками. Главарь шайки выстрелил в воздух, а затем направил дуло ружья в грудь Марианна.

Мигнис успокоилась. Обжигающий огонь внутри угасал. Он слабо подрагивал, теплясь в кончиках пальцев и на зубах. Во рту появился кисловатый привкус крови.

– Снимай одежду! – захлебываясь слюной и бранью, кричал главарь. – Повторять больше не буду!

Марианн воодушевленный луной не испугался ни выстрела, ни угроз. Его не страшили разбойники. Пусть даже на него смотрело дуло ружья, и не одно.

«Я могу запросто убежать от них!»

Но сейчас Марианну хотелось не просто вырваться отсюда, а дать бой разбойникам. Не убить, нет, а наказать обидчиков. Проучить. И именно главного выбрал своей целью.

Марианна ощутил толчок в спину, сильный удар по скуле потного кулака. Затрещала ткань куртки, вспоротая лезвием. Марианн рванулся вперед на главаря шайки и врезался ему в грудь. Удар получился очень сильным. Верзила громко крякнул, кубарем полетел в снег. Его лицо искривила гримаса боли и ужаса. Он открыл рот, жадно хватая воздух, как рыба на суше.

Марианн пробежал по взъерошенному главарю и бросился прочь. В след неслись крики ненависти и брань. А Марианн уже выпрямился и бежал во всю прыть, на какую был способен. Он глянул через плечо. Как раз вовремя: один из разбойников целился из ружья ему в спину. Марианн рванулся влево, пригибая на бегу голову. Грянул выстрел. Пуля просвистела мимо. Марианн повалился в снег, затем вскочил на четвереньки и побежал во весь дух. Загремели еще выстрелы. Потом наступила тишина. Воздух наполнил едкий запах жженого пороха.

Марианн больше не оборачивался. Он несся по снежной степи, ощущая дурманящую свободу. И радовался ей. Ему следовало уйти из-под обстрела, укрыться за ближайшими елями. Но Марианн, наслаждаясь бегом, летел вдоль опушки леса, оттягивая миг, когда свернет во мрак, куда свет луны не проникает.

Собственное дыхание раздавалось в ушах, удары сердца стали сжимать горло цепкой хваткой, но Марианн не сбавлял ритма. Он бежал до полного изнеможения, пока не повалился в снег.

Утерев пот с лица, он подполз и осторожно выглянул из-за ствола дерева на снежную равнину. Оказалось, ему удалось преодолеть довольно большое расстояние. Намного больше, чем он думал. Группа людей в черных одеяниях растянулась точками на грани горизонта. Отдышавшись пару минут, Марианн уловил крики и стоны, искаженные эхом. Они колыхались на грани порога слуха и могли оказаться плодом воображения.

Видеть Марианна разбойники не могли. Однако следы на снежном полотне они не упустят. Если разбойники продолжат преследовать Марианна, то фору лучше не расходовать, сидя в бездействии.

«Я должен идти.»

Он поправил снегоступы и порадовался, что не потерял их во время забега. С ужасом склонился к карману куртки, вспомнив о своей спутнице.

– Мигнис, ты цела? Мигнис?

Карман зашевелился. Марианну предстала пара тонких усиков, выглянувших из дырочки.

– Ми-ми, в порядке. А ты?

– Тоже.

Марианн облегченно выдохнул и пошел в лес. Щека ныла от удара. Он улыбнулся, радуясь, что легко отделался от разбойников.

Мгла сгустилась сиюминутно. Внезапно набежали низкие облака и укрыли собой Луну. Марианн все же нашел в этом положительный момент: в темноте разбойникам будет сложнее его искать; тогда они и вовсе бросят затею с погоней.

Порыв ветра осыпал ледяными хлопьями голову Марианна. Он поежился и натянул плотнее капюшон. Обернулся, оценивая свежую полосу следов, оставленную им, и прислушался. Погони не слышно. Но если угроза и нагоняла, деревья и снег приглушали все звуки, кроме хруста снега под ботинками Марианна. Тяжело вздохнув, он сжал пальцы в кулаки и отправился дальше пробираться по сугробам. Впереди его ждала бессонная ночь.

Мигнис выглянула из своей норки, проверила ночь на запахи. Луны ей не досталось, и она зарылась в карман. Едкий мороз не понравился мыши. Тот так схватил ее за нос, что она еще с минуту чихала и вздрагивала, прежде чем затихнуть.

Чем холоднее снаружи, тем спокойнее внутри. Адский холод подарил душевный покой после бурной приключениями ночи. Но если прикинуть, то ночь еще не закончилась. Светает в зимнюю пору поздно, и списывать со счетов опасности, таящиеся в темноте, еще рано.

Марианн шел напролом. Хвойный лес то редел и поднимался в гору, то толпился плотной стеной на обрыве. Время замерло. Казалось, что холод сковал и лес, и звезды, все до чего мог дотянуть бестелесные руки. Незаметно он подкрался и к единственному оставшемуся живому человеку.

Ноги Марианна стали заплетаться. Усталость брала свое.

С того момента как луна напитала Марианна энергией прошла целая вечность. Скорее бы увидеть ее вновь. Завтра вечером он будет ее ждать. И луна обязательно вернется такой же дурманящей, что внезапно родилась сегодня. Жажда по ее блаженному свечению будоражила Марианна. Этот хищнический голод, нежданно пробудившийся, теперь ничто не в силах утолить. Только луна.

Марианн с надеждой посмотрел вверх. Капюшон мешал окинуть взглядом весь купол ночи. Как и черные мохнатые верхушки елей, утопавшие в водовороте снежинок. Падал снег. Лес таял в молочном тумане.

Деревья расступились и растаяли в белой завесе позади. Снег под ногами лежал ровно. Идти стало легче. Тогда Марианн сообразил, что открывшийся простор представляет собой замерший пруд или гладь уснувшей реки.

Мирный снегопад перерастал в метель. В капюшон противно скулил ветер. В снежной пелене Марианн потерял направление. Сообразив, что в такой обстановке он может бродить кругами, он решил двигаться вдоль берега – длинного снежного холма с лесом. К тому же, Марианн опасался оказаться на хрупком льде и провалиться в воду.

Колкие снежинки ветер бросал в лицо. Марианн улыбнулся. Метель заметет его следы.

Глава 6. Ледяное озеро

Марианн шел долго. Ветер выл, неустанно наполняя лес унылостью и грузным ощущением одиночества. Марианн пожалел, что Мигнис не выглядывает из кармана. Она, должно быть, спит. А ему хотелось услышать еще раз ее голосок, улыбнуться блеску ее черный глаз.

Ощущение одиночества переросло в нестерпимую грусть. В юноше голову прокрались мысли об обреченности и приближающей смерти. Марианну стало казаться, что через пелену снега за ним кто-то наблюдает. Это ощущение появилось в тот момент, как он ступил лед. Но сколько Марианн не таращился в темноту, никого не увидел.

Когда начало светать, Марианн едва перебирал ногами. Чертовски хотелось спать. Бессонная ночь полностью вымотала его физически и психически. Вместе с сумраком раннее солнце рассеяло и снегопад. Чувство страха и гложущего присутствия затаившего преследователя улетучились. Марианн приглядел укромное место под одиноким деревом, окруженным высокими сугробами.

«Хорошее место для сна.»

Он небрежно вырыл в сугробе углубление и улегся.

– Ми-мигнис, тебе не холодно? – сиплым, почти умирающим голосом прошептал Марианн, надеясь, что мышь его услышит.

– Замерзнешь тут, когда такое творится! – голоском тоньше обычного пискнула Мигнис. Оказывается, она уже выскользнула из кармана. Рытье норы в сугробе ее хорошенько встряхнуло.

– У тебя усы в ледышку превратятся. Вот, держи варежку.

– Нет уж, – вздрогнула Мигнис. – Она лохматая, как тысяча паучьих лап.

– Кажется, она тебе раньше нравилась. А если ты замерзнешь насмерть?

– Ми-ми, ну и пусть. Мы приходим в этот мир немощными и голыми и уходим из него такими же.

Марианну показалось, что он уже слышал подобное изречение. Скорее всего, на уроке по христианству. В другой день он бы улыбнулся, отметив хорошую шутку, но не в этот момент.

Почему-то от этих слов на Марианна нахлынула ностальгия по школе.

"Мы приходим в этот мир немощными и голыми. Такими и покидаем его.»

Марианн приоткрыл карман.

– Больше никаких резких движений. Обещаю.

И когда мышь скользнула с плеча в предложенное укрытие, Марианн положил рядом варежку. Марианн предусмотрительно улегся на правый бок, чтобы во сне не раздавить Мигнис. Мышь затихла в кармане, словно ее и нет.

Когда сон кружил туманом над измотанным юношей, в мыслях всплыло наставление директора Дефостера о лекарстве. В кармане куртки пузырька с настоем не оказалось.

Марианн тяжело вздохнул. Он не видел смысла в своей жизни. И будущего у него нет. Вся жизнь, какую он знал – это учеба в школе святого Элвисия. Другого окружения он не помнил. Оставшись один в лесу, он ощущал утрату всего что имел. Безысходная пустота съедала его изнутри.

Еще вдруг вспомнилась Джуния. Озорная девчонка, что улыбнулась ему на уроке. Мысли о ней могли согреть Марианна и наполнить сердце трепетом. Особенно воспоминание о ее взгляде. О том, что она одарила, когда улыбнулась. Всего один раз, когда их глаза встретились. Произошло это на уроке по физической подготовке. Марианн случайно толкнул ее, а она повернулась и неожиданно улыбнулась. Обворожительно улыбнулась. Как никто и никогда прежде. Тот миг перевернул весь смысл жизни Марианна, наполнил стены школы атмосферой радости, словно приближался праздник день благодарения. И сегодня все перевернулось вновь, рухнуло в бездну: и радость, и школа, и Джуния.

Марианн подумал, а что если взять и вернуться в школу. Эти мысли показались волнительными. Потом стало только хуже.

В тоже время тонкая нить едва уловимого волшебного чувства билась в сердце. Горе тяжелой утраты было сильнее. Как только Марианн закрыл глаза и попытался уснуть, слезы хлынули из его глаз. Они застывали на щеках ледяными корочками. Глаза горели. Ноги ныли от усталости и холода. И Марианн нашел оправдание выступившим слезам в нестерпимой физической боли.

Образы друзей возникли перед ним. Такие далекие и недостижимые. А еще – брошенная в темном углу шуба. Из растерзанной шерсти таращил стеклянные глаза мертвец.

Заснуть бы навсегда. Холод успокаивает, незаметно забирает жизненные силы, выпивает все потихоньку. И грусть, и тоску, и…

Над головой раздался крик птицы. Ее жалобный плач резко оборвался. У Марианна не осталось сил и желания, чтобы посмотреть, что это за птица. Эхо, напоминающее стон, два раза отразилось от небосвода и растаяло. Спокойствие незаметно наполняло каждую клеточку тела. Вот и шуба померкла в темноте. Больше Марианн ничего не помнил. Его сознание без оглядки полетело в пропасть сновидений.

Я в лесу. Сейчас светло. День, позднее утро или ранний вечер понять нельзя. Снежные сугробы и деревья обступили меня со всех сторон. Ветра нет. Спокойствие мира поражает своей монументальностью. Даже если я закричу, белая стихия безмолвия заморозит голос и эхо. Она уже заморозило во мне желание закричать, чтобы проверить, так ли это.

Я вижу красную розу на снегу. Нет, это не роза. Я преклоняю колено, рука замирает в сантиметре от прекрасного бутона. Его лепестки остекленели на снегу и превратились в хрупкое чудо. Если я коснусь цветка, он рассыплется.

Это уже было. И лес, и неизвестный цветок, и я. Кажется, во сне.

Бутон брошен в снегу. Красно-розовые лепестки раскрыты, словно ледяная смерть настигла внезапно, и они не успели свернуться, чтобы сохранить тепло.

Острые искорки бриллиантов мерцают как мелкий бисер. Влага обратилась в слезы. Гармония красоты и грусти. Симметрия формы и изогнутых линий рождают в воображении цветущий сад ярких запахов. А здесь белый снег и холод, безжизненный, замороженный лес. С неба смотрит прозрачная тишина. Ни души в округе.

Откуда бутон здесь? Кто его обронил?

Сквозь окутывающий холод в ногах, Марианн почувствовал, как студеный воздух проникает в легкие.

«Это сон… Всего лишь сон»

Марианн открыл глаза и напрягся, пытаясь сообразить, где находится.

Белый снег вокруг. Через узкий лаз снежной норы в лицо пахнуло влагой талой воды и запахом еловых веток. Громко перекрикивались птицы. Солнце освещало ледяную поверхность замершего озера. Она поблескивала множеством слепящих искорок.

Солнце стояло высоко, значит, время шло к полудню. По всепоглощающему чувству голода, может и позже.

Марианн выполз из лежбища. Озябшие руки и ноги отдавались болью при каждом шаге. Пересохшее горло карябал морозный воздух. Марианн принялся растирать окоченелые ноги. Мигнис выскочила из кармана и уселась на плече.

– Плохой сон?

– Нет. Очень красивый. Жаль, что он закончился. Мне не хотелось просыпаться, – признался Марианн, прикрывая глаза и пытаясь удержать в памяти еще не потухшие образы. – Все было как наяву, и я переживал по-настоящему.

– Успокойся. Разбойников тут нет, – пропищала Мигнис, усаживаясь перед Марианном на снегу.

– В нем не было разбойников. Только цветок… Во сне я нахожу цветок. Необыкновенный, аж мурашки по коже. Представляешь?

– Цветок? Ми-ми какой еще цветок?

– Красный, как роза. Только еще красивее. Лепестки как из бархата. Двумя словами: Королевский цветок. Вот такое название вертится на языке. Он замерзает, покрывается льдом. Я уверен, что сейчас он еще живой. Если его поставить в вазу в доме, он оттает, и будет жить. Я всегда просыпаюсь раньше, чем… И у меня нет дома.

– Тебе нравятся цветы. Потому тебе и снятся.

В ответ Марианн пожал плечами и с грустью выдохнул, словно терпя физическую боль.

Хватит разговоров, пора действовать. Первым делом он набрал веток и сложил костер. Но как ни старался, разжечь пламя не получалось. Вспыхнувший на спичке огонек быстро угасал, лишь лизнув ветку. После истраченных в пустую десяти драгоценных спичек, Марианн издал гортанный рык и швырнул коробок.

– Давай я попробую, – предложила Мигнис. Она молнией пронеслась по уложенным веткам.

Вспыхнул огонь. Не маленькая искра или язычок, а сразу большое и ярко-красное пламя. Марианн отдернул от костра руку. Мигнис запрыгнула на рукав.

– Здорово! – воскликнул Марианн. – Ты меня поражаешь! Не думал, что мыши на такое способны! А что еще ты умеешь?

– Может, и умею, – задорно пищала Мигнис, – Огонь я люблю. Помню, всегда его зажигала, когда хотела.

Как только руки распухли от тепла, а воздух наполнился запахом подпаленной ткани рукавов, Марианн заглянул в рюкзак. Он и Мигнис позавтракали бутербродами с сыром, запили их водой из пластиковой бутыли. Марианн с большим удовольствием проглотил на десерт шоколадный батончик. Мышь отказалась от шоколада. А шуршащая обертка понравилась. Мигнис сидела, распушившись, и царапала ее коготками.

Настроение у Марианна поднялось. Вчерашние невзгоды забылись. Только ноги еще болели от долгого пути.

Марианн нащупал в кармане куртки твердый предмет. Им оказался телефон Виатора. Марианн поймал себя на мысли, что скорее рад его кончине, чем огорчен. И тут же ощутил стыд за такие мысли. В школе ему внушили, что пагубные мысли – дурное проявление человеческой натуры. И натуру такую следует исправлять молитвой. Никакая молитва сейчас не шла с языка. И Марианн понадеялся, что не падет низко, если отложит ее на потом.

Он разблокировал телефон, повторив код, что показала ему Мигнис, и изумился. Оказывается, программа навигации и трекинга работала все это время. Марианн проделал ночью зигзагообразный путь, что зафиксировалось на карте.

Марианн не шел на север, а блуждал по округе и ушел больше на восток, чем на север. Марианн попробовал найти на карте Волчью гору, чтобы оценить трудности маршрута и скорректировать курс. Тут карта оказалась бесполезной. Понять где гора и что она именно Волчья, было невозможно. В программе отсутствовали названия. Отображались только координаты и странные символы, которых Марианн не знал.

Заряда аккумулятора телефона оставалось меньше трети, и Марианн выключил телефон. GPS-приложение постоянно принимало сигналы от спутников, просчитывало местоположение и, следовательно, потребляло много энергии. Заряд надо бы сэкономить. Картой еще можно воспользоваться позже. Даже если символы Марианн прочитать не мог, их нанесение на карту говорило, что обозначенное место особенное среди бескрайнего леса. Например, это могла деревня или даже город.

Марианн достал компас, что вручил ему директор, и определил где север.

Пока светло следовало оглядеться и оценить местность. С открытого льда дальше видно. Марианн неохотно встал от костра и побрел на середину озера, держа компас на ладони.

Мигнис оставила свой фантик и запрыгала следом. Она вцепилась в штанину и вскарабкалась на плечо Марианну и пожаловалась, что озеро ледяное. Марианн хмыкнул – вокруг все ледяное.

– Эх, сейчас бы горячего кофе. – Мечтательно прошептал он, и ощутил, что вчерашние невзгоды его больше не беспокоят. – Не представляю, что бы со мной было, если бы я не нашел твою хижину, Мигнис. Точно, замерз бы. И не встретил бы тебя.

Мигнис промолчала. Марианну пришла мысль, что возможно мышь не всегда жила в доме. До этого момента он и не задумывался о ее прошлом. Некогда было. А ведь Марианн считал само собой разумеющимся, что Мигнис всегда жила в норе. Но ее образованность, что звучала в некоторых замечаниях, поражала. Должно быть, мышь обучалась в школе (если такие существуют) или лазала по книжным полкам в библиотеке. – Хм, а ты как в доме оказалась?

Мышь сидела неподвижно, как статуя, и будто не расслышала вопроса.

– Мигнис? – Марианн покосился на плечо и увидел черный глаз грызуна.