Читать книгу: «Забытый Горизонт. Основы духовной практики в традициях Тхеравада Буддизма и Цюаньчжэнь Даоизма с учетом Лакановой психодиагностики», страница 2

Шрифт:

Часть I – Субъективность

После рефракции: Возникновение субъективности

Драйв

С самого начала важно подчеркнуть, что психоаналитическая теория работает с эротогенным и говорящим телом. Динамика драйва и желания, либидинальная экономика, объектная причина желания, воздействие лингвистических означающих на тело, функционирование речи в формировании психической реальности и т. д. теоретизируются для того, чтобы помочь в преодолении психических страданий. Организм в соответствии с анатомическими и западными медицинскими знаниями, а также Ци в соответствии со знаниями традиционной китайской медицины или теории цигун не принимаются во внимание психоанализом. Это делает психоаналитическое знание довольно уникальным, но, как и в любой другой специализированной области, оно также неполно. В частности, теория драйва рассматривает внутреннее либидинальное давление, которое по своей природе тревожит субъекта. Однако она не учитывает уже существующие искажения на уровне души и причинности, перенесенные из предыдущих существований. Тем не менее, эта теория представляет собой последовательную модель возникновения человеческой субъективности в ответ на внутренний стресс, в рамках которой субъект появляется на свет через другого⁶.

Из теоретических построений Фрейда и Лакана мы знаем, что формирование субъекта – это реакция на давление драйва. Драйв – это то, что относится к либидинальному телу. Это Реальное, квота невыносимого, которое сопротивляется символизации. Однако без символизации само понимание своего «воплощения» не может быть сформировано. За последнее ручаются предсубъективные состояния слияния с Другим: отсутствие четко очерченного образа тела – отличительная черта психотической декомпенсации. В этом свете Другой языка и Другой воображаемой идентичности имеют первостепенное значение для формирования субъекта. Через них субъект обретает идеальное эго – фундаментально нарциссистскую конструкцию, построенную через инкорпорацию и вытеснение.

В обычном развитии на давление драйва отвечает первичный заботащийся о субъекте другой, наблюдая и реагируя на него, держа, кормя, убаюкивая и поощряя, тем самым отвечая на внутренний дистресс зарождающегося субъекта. Затем интенсивность влечения сгущается в образе, который ребенок принимает за себя. На правдивость зеркального образа нужно отвечать лаской первого другого и словом второго другого. Второй другой языка и культуры разрушает предсубъективное слияние между ребенком и первым другим. Это позволяет ребенку обратиться ко второму другому за ответом на давление драйва. Таким образом, начинает формироваться эго-идеал.

Отсюда то, что поддерживает образ первого другого и слово второго другого, включается из Воображаемого и Символического регистров, а то, что отменяет его, вытесняется. Поскольку образ был взят извне, чтобы обозначить себя, и никакой другой никогда не может полностью ратифицировать эту уникальную, идиосинкратическую конструкцию, как идеальное эго, так и эго-идеал остаются постоянно разрушающимися структурами с суперэго в качестве навязывающей давление инстанции, подталкивающей субъекта к созданию более эго-основанного чувства самости. Из-за отсутствия стабильности и окончательности самовосприятия в символическом и воображаемом регистрах возникает желание.

Не имея в своем сознании основания, на котором можно было бы стоять, субъект порождает желание обрести то, чего никогда не было: целостность. Однако это отсутствие целостности структурно необходимо для свободной артикуляции своей воли. Тревога возникает, когда тотализирующая воображаемая идентичность сжимает пространство, отведенное для нехватки. В той мере, в какой нехватка неизбежна, оно определяет субъективную структуру.

Невротическая структура признает нехватку в себе, но не в Другом; перверсивная структура ниспровергает нехватку в себе, но признает ее в Другом; тогда как структура психоза отвергает нехватку как в себе, так и в Другом. Аутистическая структура работает с нехваткой через повторение, не полагаясь полностью или частично на воображаемого-символического Другого. Как схематизировал Финк, степень отделения от чувства целостности, за которое ручается воображаемая идентичность, определяет субъективную структуру (Финк 1997, 147).

Например, полное слияние с требованием первого другого – это психоз. Здесь jouissance⁷ не демаркирован, тревога монолитна, что порождает элементарные феномены, за которыми следуют галлюцинации и конструкции заблуждений в качестве стабилизации. Частичное слияние, а именно идентификация с «воображаемым фаллосом» другого⁸, является случаем перверсии. Здесь тревога и, следовательно, jouissance управляются с помощью «pere-версии»⁹ (Лакан 2016, 69): это такое присвоение Символического, которое устанавливает систему «законов», ограничивающих производство jouissance. Частичное отделение от воображаемой идентичности и обращение к Символическому за ответом и восполнением нехватки определяют невротическую структуру. Невротическая тревога – это феномен, при котором Имя Отца воспринимается как недостаточное для ответа на нехватку, и происходит кратковременный коллапс на досубъектное воображаемое слияние. В аутистической структуре слияние имеет первостепенное значение, лишенное идентификации с objet a Другого: субъект – это один, не нуждающийся в другом/других. Здесь повторяющиеся и навязчивые действия субъекта служат для регуляции jouissance, помещая его на обод, который существует между телом и несуществующим синтетическим Другим¹⁰ (Полин 2019, 72). Восприятие тела без медиума аутистического objet a вызывает тревогу, так как сразу же субъекта поглощает цельность, относящаяся к абсолютному нарциссизму¹¹. В отличие от субъекта психоза, аутист не справляется с задачей поддержания своей идентификации с чужим objet a через синтоматическое присвоение Символического регистра. Не отказываясь от jouissance и не нюансируя его, как это делает невротик, аутист дистанцируется от него через экстернализацию jouissance в объектах, ритуализированных действиях и сфере специфических интересов (Полин 2019, 73).

Давление драйва может быть отвечено или оставлено без ответа другим, что следует из отсутствия полной символизации. То, что не было символизировано в рамках какой-либо субъективной структуры, составляет то, что Верхаге называет «актуальной патологией» (Верхаге 2008, 292). В отличие от явлений соматизации при истерическом неврозе, актуальная патология – это не то, что было подавлено и перенесено в тело. Это то, что никогда не вступало в контакт с языковыми означающими. Как таковые, эти явления, по определению, являются «травматическими». Проявляясь в теле, они вызывают различные симптомы во многих телесных системах и после медицинского лечения обычно повторяются, поскольку их происхождение не органическое, а психическое.

В отличие от них, феномены психопатологии проявляются как несоответствия в потоке метонимического обмена означающими в плоскости Другого. Они возникают в уже сформированных субъективных структурах из-за постоянно удаляющегося горизонта символизации: означающее никогда не может полностью охватить драйв.

Обе области феноменов могут быть рассмотрены с помощью таких разнообразных терапевтических модальностей, как ТКМ (традиционная китайская медицина), психоанализ, психотерапия, психологическое консультирование, ДМТ (танцевально-двигательная терапия), соматическая работа по освобождению блоков и многое другое, но никогда не могут быть полностью искоренены, поскольку их существование отражает само бытие субъекта.

Таким образом, драйв обрабатывается в субъективных структурах. Невозможность полной символизации драйва приводит в движение самсарическое существование. Внося объекты, ситуации и отношения в пространство между собой и нехваткой, наслоенное на холст темпоральности, говорящие существа возводят в бытие то, что во всем своем многообразии принято называть «жизнью».

Пять огней

Как даосская модель «пяти огней» соотносится с приведенной выше теорией формирования субъекта?

В даоизме человек рассматривается через «модель дисбаланса», известную как Вусин (Кит.: пять элементов) или «Пять движений/духов/элементов/огней/фаз/ростков». В двух словах, Изначальный Дух – Юань Шэнь – преломляется на пять огней в царстве проявления, которые, объединяясь, формируют потенциал существа. Эта модель начинается не с драйва, а с изначального бесформенного сознания, известного как Юань Шэнь, которое можно визуально воспринимать в практике медитации¹² как ослепительный белый свет: чистый Ян. При воплощении этот свет преломляется на пять составных процессов проявленного «существа»¹³ и еще больше искажается приобретенными каммическими тенденциями данного субъекта.

Проявленный субъект уже не един, а фрагментирован и, следовательно, испытывает вражденные интенсивности, когда Инь (Цзин/сущность и движущая сила) и Ян (Шэнь/дискриминирующее осознание и сознание) смешиваются как носители Ци/энергии внутри тела. Не имея возможности тщательно перемешаться будучи разбавленными асавой – каммическими оттоками – эти субстанции вызывают возмущения, которые могут варьироваться от невыносимой интенсивности до легкого раздражения. Таким образом, субъект понимается как находящийся в состоянии дисбаланса, в непрерывном движении пяти духов.

В рамках этой модели субъект должен стремиться переработать не только давление драйва, но и давление чистого сознания. Воплощение света, который стремится к объединению, несмотря на неорганизованное смещение пяти элементов, – это интенсивный опыт. Так же, как и драйв, свет сопротивляется символизации. Он также сопротивляется воплощению, поскольку на пути его движения возникают приобретенные каммические загрязнения. Поскольку асавы, по сути, являются наследием предыдущих существований, с ними мало что можно сделать, кроме дальнейшей работы по культивации: выкорчевывания осквернений.

Существует три основных категории асавы, или каммических оттоков: чувственность, становление и неведение, которые присутствуют во всех субъектах. Их корень – ошибочное восприятие тела как постоянно пребывающей сущности, которое присуще сознанию при нисхождении в утробу матери (Тимофеев 2019, 94). Это корень жадности, ненависти и заблуждений, которые практикующие Буддадхамму стремятся разрушить через культивирование Пути. Даоизм использует другой подход: он стремится понять приобретенное «я» и работать с его движениями, чтобы привести их в равновесие. При гармонизации и слиянии пять духов образуют основу для алхимического эликсира: консолидированного света Юань Шэнь.

В даосской мысли говорится, что человеческое существо с самого начала не обладает Шэнь, или различающим светом осознания. Считается, что у него есть только 心 Синь, приобретенное сердце-разум, которое описывает модель дисбаланса. В этой модели человеческая психика подразделяется на пять духов: Шэнь, Хун, Чжи, По и Йи.

Шэнь, в данном случае, – это качество различающего знания, Хун – ян-душа, Чжи – воля, По – инь-душа, а Йи – структурирующий интеллект. В то время как для практиков Буддадхаммы достаточно работать только с качеством знания, чтобы низвергать каммические излияния, даоизм, который никогда не был чисто монашеской традицией, рассматривает развитие и созревание всех пяти духов. Таким образом, шэнь развивается параллельно с работой над телом и энергетикой. Поскольку процесс психофизического развития в даоизме включает в себя множество нюансов, я рассмотрю его кратко в текущей главе и более подробно во второй части этой книги. Пока же давайте рассмотрим теорию приобретенного «я».

***

В буддийской и даосской традициях то, что относится к психике, понимается лишь как периферия сущности человека. Ошибочное отождествление с субъективной структурой психики является первопричиной дуккхи – неудовлетворенности, связанной с ограничивающими качествами реальности. Психика возникает в унисон с умом. Ум возникает через повторение следующей последовательности:

– Органы чувств воспринимают внешний объект;

– Ментальная формация возникает для представления этого объекта;

– Чувство возникает для формирования субъективного переживания объекта;

– Восприятие еще больше искажает объект, пропуская его через свои элементальные фильтры;

– Семя заблуждения, а именно неправильное восприятие тела сознанием, поглащает объект как часть себя;

– Разум возникает в результате инкорпорирующей/вытесняющей функции психического механизма, тем самым еще больше закрепляя приобретенное «я»;

– Таким образом, Изначальный Дух преломляется на пять духов, возникая как квинтэссенциальная матрица ума.

Формирование субъекта, согласно Лаканову психоанализу, можно понимать как специфическую часть процесса рефракции, связанного с обретением искаженной идентичности с другим/другими. Поскольку в центре внимания находится в основном драйв и вопросы его дистрибьюции через либидинальную экономику, то в первую очередь речь идет об активности Чжи, Хун, По и Йи. Вовлечение Шэнь является лишь вторичным в процессе аналитического «слушания», движимого «желанием аналитика»: это спокойные моменты анализа, предоставляемые в (денежном) обмене одним субъектом другому.

В психоанализе невротиков, разработанном Лаканом, цель состоит в том, чтобы «траверсировать фантазию», вывести все предположения субъекта относительно нехватки, желания и jouissance в свет аналитической ситуации, где они могут быть рассмотрены как не более чем предположения и фантазии. Таким образом, достигается правильное понимание того, что никакая устойчивая сущность не может считаться «собой», кроме постоянно меняющегося потока либидинальной энергии, плывущей по волнам означающих.

Однако, несмотря на достижение этой цели «субъективной опустошенности», психоаналитическая практика не позволяет освободить человека от его фундаментальных каммических оттоков, а именно от присвоения сознанием тела как самости. Не освободившись от заблуждения «бытия как тело», сознание не может пребывать внутри тела и, выражаясь алхимическим языком, развивать «тело вне тела»¹⁴, тем самым приводя человека к духовному бессмертию.

С подобным «стеклянным потолком» сталкиваются те, кто практикует только Випассану без практики Самади с последующим созерцанием тела. Действительно, глубокая неподвижность Юань Шэнь должна быть затронута через Самади, а приобретенный ум должен быть в конечном итоге «освобожден» от отождествления с телом, чтобы соприкоснуться с Духом и осознать Необусловленное через прекращение оттоков.

Если в буддизме такое чередование самади и випассаны приводит к распутыванию сознания через очищение, то даоизм исповедует «обратный ход»: слияние пяти духов обратно в Изначальный Дух и культивирование сгущенной единой энергии из него. В даосских алхимических терминах слияние пяти духов происходит следующим образом.

Схема 1 – Алхимический Вусин

Во-первых, плотские желания должны быть усмирены, что позволит укрепить цзин в основании тела. Во-вторых, необходимо управлять эмоциями, чтобы укрепить шэнь и дать ему возможность спуститься вниз. В-третьих, необходимо регулировать дыхание. В-четвертых, необходимо питать и мобилизовать Ци и кровь. Таким образом, четыре элемента сойдутся в центре, образуя «вертикальную Ци», которая восстановит врожденные знания и способности, что приведет к культивированию объединенной энергии.

Говорят, что без гармонии

«пять основ превращаются в пять вещей, а пять добродетелей – в пять воров; сущность нарушается, а смысл искажается, превращаясь в темперамент и ошибочное чувство, так что энергия смерти поглощает энергию жизни» (Бо Дуан 1987, 31).

Как показано на схеме 1 стрелками, направленными от Шэнь к По и от Чжи к Хун, проницательный ум должен управлять телесными привязанностями, а сила воли – стремлениями. Это возможно только при условии тренировки ума и воли. Здесь первостепенное значение имеют фундаментальные учения духовных традиций об этическом поведении и внимательности. Чтобы натренировать ум, необходимо начать с соответствующего этического поведения в соответствии со следующими заповедями:

Таблица 1 – Морально-этические заповеди

В то время как пяти основных заповедей буддизма достаточно для мирян, от тех, кто находится во временном затворничестве или в полном отречении, требуется больше заповедей. Десять основных заповедей Дуньхуанского учения ожидаются от даосского практикующего, чтобы он мог жить в этом мире. Следуя заповедям, человек развивает внимательность и силу воли, которые необходимы для соблюдения правил в повседневной жизни и стремления не преступать их. Кроме того, формальные способы тренировки осознанности применяются в ретрите или в повседневной жизни. Буддийская модель Сатипаттаны – классический способ развития внимательности к телу и уму¹⁵.

Развив таким образом ум и волю, человек, как говорят, культивирует основополагающий дух – Шэнь.

Отсюда можно применить качество проницательности Шэнь, чтобы сдерживать По или Инь-душу с ее телесными привязанностями:

– привязанность к удовольствиям;

– привязанность к гневу и обиде;

– привязанность к тревогам и страхам;

– привязанность к печали и потерям;

– привязанность к симпатиям и антипатиям;

– привязанность к предметам и собственности;

– привязанность к сексуальным желаниям (Митчелл 2016, 273).

Сдержав таким образом телесное, словесное или мысленное стремление к вышеперечисленным привязанностям, переходят к управлению устремлениями Хун, или Ян-души, которая, как говорят, имеет три начала:

1. Ян Хун – измерение сознания, которое является коллективным; если его задействовать, то можно получить доступ ко всем развитым человеческим мыслям и знаниям;

2. Инь Хун, та часть человеческой организации, которая трансмигрирует между существованиями и несет информацию из предыдущих жизней;

3. Жэнь Хун – часть, переданная предками, содержит информацию о родословной, связывающую членов семьи.

То, что относится к «предназначению души», можно прочесть в этой модели как объединение устремлений трех Хун. Как таковые, это стремления всего человечества, импульс благотворной работы, проделанной в предыдущих жизнях, и лучшие намерения семейного рода. Как правило, эти устремления проявляются через сновидения. Происходят ли сновидения во время сна, в лиминальном состоянии или как творческие сновидения, то есть активное предвидение наилучших действий для себя и близких, не имеет значения, поскольку то, к чему стремится Хун, – это воплощение через реализацию этих снов. Опасность сновидящего Хун заключается в том, что он может потеряться в мечтах, которые придумывает. Поэтому он должен находиться под контролем Чжи – силы воли. Таким образом обеспечивается, что за задуманными благотворными стремлениями последуют решительные действия.

Теперь сознание может спуститься в основание тела, где смешиваются Огонь и Вода (Шэнь и Цзин, соответственно), не тревожимые хаотичными желаниями и ошибочными фантазиями. Однако на этом этапе жизненно важно, чтобы сексуальные желания были хорошо отрегулированы. Традиционно, прежде чем приступить к алхимическому «процессу разжигания», адепт должен пройти «стодневную подготовку девственника». Эта практика подразумевает полное воздержание от половой жизни, приверженность вегетарианству, отказ от стимуляторов, таких как сахар, кофе, алкоголь и наркотики, а также воздержание от сенсорного возбуждения с помощью музыки и развлечений. Можно заметить, что это не так уж сильно отличается от буддийских заповедей отказника.

Однако даже если полностью отказаться от сексуальной активности, сохранив при этом ум, наполненный вожделением, не удастся сохранить и укрепить Цзин, относящийся к элементу Воды: основная жизненная сила останется рассеянной. Поэтому для работы с психическим складом человека используется другой набор предпосылок. Согласно Митчеллу (2021), к этим предпосылкам относятся:

– Эротические образы и одержимость сексуальностью должны быть прекращены;

– Подход к жизни должен быть таким: несущественность и принятие всех феноменов. Применение мышления отказника при жизни в мире – отстраненность культиватора;

– Эмоции должны быть освобождены от ярлыков и переживаться как чувства в первую очередь и как телесные явления во вторую, с принятием и безотносительностью;

– К эмоциональным «ворам» необходимо применить противоядие соматических качеств в соответствии с регулированием цикла Пяти Элементов (см. схему 2);

– Предпочтения: влечение и отвращение не должны преследоваться;

– Восприятие: взаимозависимое происхождение, быстротечность и пустота всего должны быть исследованы и увидены;

– С личными неадекватностями и фобиями нужно бороться, чтобы жажда власти, которая является выражением вожделения, не возникала для компенсации неадекватности или страха;

– Необходимо избавиться от беспокойства, в том числе от тревожного стремления к практике, которое должно быть заменено спокойным доброжелательным отношением человека, чувствующего, что он находится как раз в нужном месте;

– Учения духовных традиций должны формировать Йи или интеллект;

Схема 2 – Цикл регулирования Вусин

Все вышеперечисленное – это уже целый объем преобразующих практик, которые требуются от того, кто берет на себя обязательство культивировать эссенцию и жизнь. Последний пункт в этом списке, касающийся формирования Йи, как раз и достигается благодаря структурному пониманию явлений, изложенному в учениях духовных традиций. Такое знание позволяет успокоить ошибочные чувства, предположения и фантазии, связанные с желаниями, влечениями и идентичностью человека, что ведет к укреплению Цзин. Опираясь на такое понимание, можно уберечь себя от темпераментных колебаний и применить необходимые качества для восстановления элементарного равновесия.

Например, как показывает Схема 2, со страхами выживания можно справиться, если беспристрастно и без эмоций оценивать ситуацию. С гневом можно справиться, отпустив чувство собственной важности. С волнением можно справиться с помощью твердой сосредоточенности силы воли. С беспокойством можно справиться с помощью решительных целенаправленных действий. А от горя можно избавиться, посмеявшись над абсурдностью предположения, что «я» существует для того, чтобы быть обиженным в первую очередь. Однако последний способ неприменим в случае травмы, которая разрушает основы «я» и атакует субъекта на уровне эссенции. В этом случае попытка «посмеяться над этим» приведет к бессильной мании¹⁶.

В даоизме алхимические практики развития ума и воли, управления По с помощью Шэнь и Хун с помощью Чжи, усмирения желаний, «забывания» эмоций и перестройки интеллекта должны сочетаться с такими внутренними искусствами, как Цигун, Нэйгун и Даоинь. Таким образом, обеспечивается гармонизация дыхания – аспекта По и крови/Ци – аспектов Хун, или, как говорится в алхимической классике, происходит «соитие дракона и тигра». Высокомерие Хун и жажда По усмиряются и уходят благодаря осознанности и сдержанности. Умелое использование дыхания и циркуляция Ци, наряду с достаточным отдыхом, физическими упражнениями и питательной диетой, устанавливаются одновременно, чтобы максимизировать эффективность функционирования организма.

Говорят, что таким образом

«дракон сворачивается, тигр садится, сущность стабилизируется, а чувства забываются, образуя истинный смысл и истинную сущность, так что энергия смерти становится энергией жизни» (Бо Дуан 1987, 31).

С этого момента тело человека начинает генерировать «выпрямленную Ци». Согласно Лю Имину, это гармонизирующее свойство Земли или Энергии, которое занимает центральное место в Схеме 1 с добродетелью настоящей правдивости:

Когда в центре находится истинная правдивость, сущность стабильна; когда функция истинной стабильности выводится вовне, чувство становится гармоничным. Когда сущность стабильна, а чувство гармонично, сущность и чувство возвращаются к корню, как муж и жена в блаженном объятии. Благожелательность, справедливость, вежливость и знание возвращаются к единой правдивости; сущность и смысл, жизненная сила и дух, соединяются в единую энергию. Небо, земля и человечество встречаются; пять энергий возвращаются к основе, возвращаются к истокам и возвращаются к фундаментальному, и золотой эликсир завязывается. Это называется духовным эмбрионом» (Бо Дуан 1987, 31).

Отсюда даоизм и буддизм снова идут разными путями. В буддизме свет Изначального Духа используется для созерцания непостоянства, непривлекательности и бескорыстия тела. Это делается до тех пор, пока ум не «освободится» от отождествления с телом, не начнет четко различать ум и ментальные впечатления и в конце концов не откажется от всякой вовлеченности в пять агрегатов обусловленного существования¹⁷. Тем самым достигается «распутывание»: ум, подобно огню, освобождается от топлива привязанности к пяти агрегатам и, следовательно, становится свободным¹⁸. В то время как даосская алхимическая практика продолжает культивировать и хранить свет в нижней части живота, очищая его, циркулируя по микрокосмической орбите и производя «тело вне тела», тем самым обретая духовное бессмертие: способность входить и выходить из самсарических миров по своему желанию.

6.Подробные лекции по психоаналитической теории в ретроспективе буддийской практики можно найти в моей онлайн-видеопрограмме «Воплощение Настоящего». В этой книге психоаналитические концепции представлены таким образом, чтобы наилучшим образом проиллюстрировать различия между субъективными структурами.

7.Jouissance» – термин, введенный Лаканом для обозначения настойчивого давления драйва, который также доставляет удовольствие субъекту. Структурирование принуждения к повторению позволяет субъектам получать удовольствие от того, что кажется ужасным, но в то же время по своей сути является желанным. Поэтому буквальный перевод термина с французского как «наслаждение» должен быть нюансирован в том смысле, что речь идет о наслаждении сверхъестественного рода. Jouissance – это когда жизненная сила, относящаяся к базовым инстинктам, таким как похоть, инстинкт выживания и первобытная агрессивность, цепляется за тот аспект психики, который вызывает страх, опасения и, следовательно, угрозу, так что этот аспект интегрируется в психическую жизнь. Однако с самого начала следует признать, что jouissance – это способ обращения с Реальностью того что в буддизме нызвают дуккха (дистресс/страдание), который является вульгарным и неуклюжим. С развитием способности субъекта использовать означающие, jouissance направляется в Символическое, что позволяет желанию выйти на первый план. Отсюда тревожные аспекты внутренней и внешней среды преодолеваются с помощью желания, которое больше не полагается на возбуждение низменных инстинктов, а использует более изящную способность интеллекта в рамках диалектического обмена означающими, чтобы сформулировать и реализовать свое желание без недоумения или угрозы дуккхи.

8.Воображаемый фаллос» – это воображаемо-символическая визуализация jouissance (материнского) -другого, который зарождающийся субъект стремится воплотить собой, чтобы гарантировать себе чувство целостности и удовлетворения.

9.«Версия в отношении отца», от французского ’pere’ – отец.

10.Синтетический Другой» – это концепция, автором которой изначально был Жан-Клод Малевал, подробнее об этом в подразделе, посвященном аутистической структуре.

11.Монкайо проводит различие между «абсолютным нарциссизмом» в аутистической структуре и «относительным нарциссизмом» в структуре психоза. Психотик, в отличие от аутиста, является «относительным нарциссическим объектом матери» – грудным ребенком, редуцированным до фаллического объекта jouissance (материнского) другого – лишенным интегрированного спекулярного образа тела, то есть не имеющим доступа к идеальному эго в результате зеркальной стадии развития. Аутист не вступил в идентификацию с объектом наслаждения (материнского) другого – он как бы «отказывается рождаться вне единого телесного пузыря» (Монкайо 2021, 31). Более подробно мы рассмотрим аутистическую структуру в соответствующей главе.

12.Если быть точным, «медитация» – это единственное состояние, в котором может возникнуть и быть воспринятым свет Юань Шэнь. Это, конечно, приводит к определению того, что такое медитация. Строго говоря, единственной «медитацией» является абсорбция ума (Пали, джана) – объединение осознания и его объекта. Все остальное может подпадать под обширный зонтик «умственного развития», будь то внимательность, проницательность, любящая доброта, спокойное пребывание или что-то еще. Если не произошло объединения ума и объекта, что приводит к временному прекращению ума и тела, это нельзя считать медитацией. Грубо говоря, наблюдение за своим дыханием, мыслями и ощущениями – это не медитация. Любая активность тела и ума не является медитацией: движение, транс, пребывание в состоянии потока или гипноза не являются медитацией. Если человек что-то осознает, он не медитирует, а практикует осознанность, что, конечно, может привести к медитации, но это не может произойти, пока тело-ум находится в движении.

13.Если только «существо» не является относительно чистым благодаря ранее проделанной работе по культивации. Такое существо, говоря о своих детских годах, назвало бы их совершенными. Действительно, состояние ребенка гораздо менее искажено, поскольку в нем меньше рассеивается Ци и истощается цзин. Тем не менее, существует определенная доля беспокойства, которое возникает из-за каммических аффлюентов, давления драйва и недостаточной интеграции в символический регистр. В зависимости от доминирующей склонности к одному из пяти огней эти нарушения будут усиливаться, приводя существо в еще больший дисбаланс. Те, кто занимался культивацией в прошлом, скорее всего, найдут способ гармонизировать вусинг и продолжат культивацию в настоящем.

14.Будда несколько раз говорил о создании тела, созданного умом, например, в Саманьяпхала Сутте (DN 2): «Сконцентрировав таким образом свой ум, очищенный и яркий, незапятнанный, свободный от недостатков, податливый, устойчивый и достигший невозмутимости, он направляет и склоняет его к созданию тела, созданного умом. Из этого тела он создает другое тело, наделенное формой, сотворенное из разума, совершенное во всех своих частях, не уступающее в своих способностях». Это тело, созданное разумом, является плодом совершенствования самади и випассаны. Оно является основой для развития сверхнормальных способностей (сиддхи) и других инсайт-знаний, таких как знание прошлых жизней, знание ухода и повторного появления существ, знание ума других людей и, самое главное, знание о прекращении оттоков. С прекращением оттоков чувственности, становления и неведения приходит знание об освобождении, что в буддизме равносильно завершению духовной практики. Даосский способ создания «тела вне тела» не является таковым, поскольку опирается на алхимический процесс превращения. Результат этого процесса – духовное бессмертие – также не одинаков.

15.Учения по Сатипаттхане можно легко найти в Интернете. Помимо классической Сатипаттана-сутты, есть изложения современных практиков, таких как Аналайо Бхиккху (Аналайо 2006), а также мой учитель випассаны, малазийский монах Тхеравады досточтимый Джотинанда, чей блог можно найти здесь: https://anupassi.blogspot.com/2010/07/what-is-satipatthana.html; В моей диссертации «Воплощение Реального» глава о Сатипаттане посвящена основам инсайта, рассмотренным в рамках Лаканова подхода и проиллюстрированна творческими сочинениями, отражающими личный опыт этой практики (Тимофеев 2019, 77—97).

16.Подробнее о травме можно узнать из моей докторской диссертации «Воплощение реального: междисциплинарное исследование субъективности, травмы и духовной культивации». В ней я демонстрирую феноменологию травмы и ее ценность для развития инсайта, который может привести к посвящению себя духовной практике (Тимофеев 2019, 43, 54, 115).

17.Перефразировано из дискурса Луанг Пор Дтун. Путь к счастью через Силу и Самадхи. https://www.youtube.com/watch?v=gWlM4GH1Oio

18.Перефразировано из Таниссаро Бхиккху. Mind like Fire Unbound. 1999. https://www.accesstoinsight.org/lib/authors/thanissaro/likefire/2-1.html