Межпланетная банда

Он уже собрался кинуться к Диане и заключить ее в объятия, но девушка прикрикнула на него:

– Стоять! Ты тоже мордой в пол!

– Да ты что?! Это ж я… – Ко Жухан все же не решился ослушаться приказа и покорно лег на пол. Двуствольный пистолет – хороший аргумент. Особенно когда не знаешь, что получишь: паралитический заряд или разрывную пулю.

– Эй, девка, ты поосторожнее, – подал голос Мокрый. – Нам с братаном лишние дырки не нужны. Не убивай нас, а?! На астероидах тоже можно жить. Хоть и исключительно хреново.

– Стреляй им в голову, – посоветовал Ко Жухан с пола. – Так будет надежнее.

– Вот же злобный фраерище, – Мокрый скривился, – а я его собирался в живых оставить.

– Лежать! – Пистолет дрожал в руке Дианы. Живые люди – не снарки. Но она была уверена, что сможет выстрелить, если потребуется.

– Сколько ты мне заплатишь за то, что я тебя спасла? – обратилась девушка к Ко Жухану.

– Моя любовь и так принадлежит тебе, Дианочка… – начал толстяк.

– К черту любовь! Сумма, которую ты готов мне выплатить!

– Во даёт девка! – Мокрый рассмеялся. – Наш человек. Жаль, не в нашей банде!

– Я из-за нее чуть в штаны не наложил, – хмуро заметил Вова. – И комп грохнул. У этого урода полы плиткой выложены.

Ко Жухан оставил реплики бандитов без внимания и сообщил деловито:

– Я выпишу тебе чек на пятьсот рублей. Столько моя экономка получает за полгода.

– Шутишь?! – нахмурилась Диана. – Пятьсот рублей… Такие деньги ты на спиртное спускаешь за неделю! Речь идет о твоей жизни!

– Тысячу, – объявил толстяк. – И ни копейкой больше.

– То есть как это – ни копейкой?

– А вот так. Если решила меня грабить – грабь! Но больше штуки я не дам.

– Ну ты и мерзавец!

– К тому же дурак, каких мало, – добавил Мокрый.

– Мне нужны деньги! – проговорила Диана. – Очень нужны.

– А кому они не нужны? – Ко Жухан оставался непреклонен. – Но раз ты такая меркантильная, не получишь и тысячи рублей. Двести, и все дела. А нет – пойдешь как пособница. Убить меня ты не посмеешь, а живой я всем расскажу, кто меня ограбил. Тебя повяжут в течение часа. Так-то, девочка. Знай свое место. И давай сюда ствол. – Толстяк медленно стал подниматься с пола.

– Лежать! – снова выкрикнула Диана.

– Ладно-ладно, – испугался Ко Жухан, бухаясь обратно.

– А сколько тебе надо капусты?! – поинтересовался Мокрый.

– Тридцать две тысячи пятьсот рублей, – ответила Диана. Именно столько составлял отцовский долг.

– Нехило, – бандит присвистнул. – Я смотрю, ты деваха лихая. Ловко взяла нас на мушку. Предлагаю тебе войти в долю. Все, что в сейфе, делим поровну. На троих. Толстяк нас всех сдаст, если к делу подключатся менты. Поэтому я беру его на себя. Утоплю в бассейне. Или здесь стрельну. Обставим как самоубийство. И разбегаемся потом. Как план?

– Я не хочу никого убивать…

– Тогда он сдаст тебя. Ты только погляди на него. Такие за пятьсот рублей заложат маму родную.

– Я… я не знаю, – Диана растерялась. – А почему я должна вам доверять?

– Тебе же нужно бабло?

– Да.

– Только если будешь с нами, получишь бабло и сможешь отсюда слинять. Поняла? А я тебе слово даю, что мы тебя возьмем в долю.

– Твое слово хоть чего-то стоит?

– Если по-чесному, то нет, – ответил Мокрый. – Прежде всего я всегда думаю о своей выгоде. Но мы с Вовой – не слишком сильная команда. Нам не хватает людей. Если повяжемся кровью – возьму тебя в долю, и не только на это дело. Потому что нутром чую, у этого фраера ста тысяч в сейфе нет. Скажу тебе больше – найти там и десять тысяч будет большой удачей.

Диана опять задумалась – надолго. Когда лежащие на полу люди начали проявлять признаки нетерпения, а Ко Жухан злобно проворчал, что сразу подозревал в ней преступницу, она проговорила:

– Если бы я могла тебе верить…

– Не верь, не бойся, не проси, крошка! – провозгласил Мокрый. – Даже в себе ты можешь быть уверена только тогда, когда у тебя в руках ствол. Никогда не поворачивайся спиной даже к лучшему корешу. Но ты нам нужна. Сейчас мы в твоих руках, а потом – мы вместе таких дел натворим… Нутром чую. Ну же, соглашайся!

– Мокрый своих не сдает, – подтвердил Вова. – Я за Мокрого кому хочешь пасть порву.

– Открывай сейф! – Диана направила пистолет на хозяина дома. – Это ограбление!

Бандиты просияли.

– Мы можем взять свои лучевики? – поинтересовался Мокрый.

– Пока нет. Но встать можете.

– Я все равно не открою сейф! – взвизгнул Ко Жухан. – Сколько раз говорить, нет, нет и нет!

– Тогда мне придется отстрелить тебе что-нибудь жизненно важное! – Девушка подошла ближе, повела пистолетом. Толстяк вскрикнул от ужаса – ствол смотрел ему между ног.

– Пошевеливайся, скотина! – проговорила Диана.

Ко Жухан поглядел на девушку внимательно, понял, что она не шутит, на корточках подполз к замку и набрал код.

– Вы хоть мешками для денег запаслись? – поинтересовалась Диана.

Вова вынул из кармана два черных пластиковых мешка.

– Вот. Хорошие мешки. Плотные. Не видно, что там. Можно и деньги, и труп спрятать – при случае. И ни у кого не возникнет вопросов.

Ко Жухан трясущимися руками взялся за ручку тяжелой сейфовой двери и потянул ее на себя.

Мокрый, уже не спрашивая разрешения Дианы, подобрал лучевой пистолет и вошел в заветную комнату.

– Обманул, плесень, – послышалось изнутри. – Бабок нет вообще. Только всякий хлам. Барахло, которое нельзя продать, тяжело нести и жалко выбросить! Этот сейф – для понта. Архитектор беден, как церковная крыса. Только нора и хороша…

– Может быть, там есть ценные произведения искусства? – поинтересовалась Диана. – Просто вы их не узнали?

Но сейфовое помещение было практически пустым. Голые стены, в распахнутых шкафах почти ничего нет. Только на полке в дальнем углу, среди нескольких папок с бумагами, одиноко лежал примерно полукилограммовый слиток золота.

– Что ж, почистим дом, – предложил Мокрый.

– Почистим, – отозвался Вова. – А ты, коза, бросай пушку.

Молодой бандит держал девушку на мушке лучевого пистолета.

Диана отшатнулась. Теперь бандиты обесчестят и убьют ее. Вместе с Ко Жуханом. Она плохо усвоила первый урок Мокрого – ни к кому не поворачиваться спиной. Даже к лучшему другу.

– Сдай назад, Вова! – не терпящим возражений тоном приказал Мокрый. – Я взял ее в долю. Лучше пощекочи толстяка. Наверняка у него где-нибудь есть в заначке капуста.

– Ты, конечно, бугор, Мокрый, тебе и решать, но я думаю, ее надо мочить. Вместе с толстяком. Она вот нас чуть не замочила.

– Нет. Я сказал – будет жить.

– Как скажешь. Если бы не ты, топтал бы я сейчас астероид.

– Не забывай об этом, пацан.

Вова недобро покосился на Диану, но лучевик опустил. Через пару секунд он уже вовсю прессовал хозяина дома:

– Колись, фраер, где мы можем разжиться капустой?! Думаешь, мочить тебя не станем? Грабеж, мол, статья ерундовая… Нам же хуже будет, если нас за мокруху повяжут?! Так?! А вот не так, толстый. На нас уже столько висяков, что мы себе на пожизненное давно заработали. Мы тебя мочканем здесь по-тихому, свалим на Процион, и хрен нас найдут. Где бабки, сволочь, где капуста?!

– Так в Центробанке же, там все мои бабки. Что же я – дебил последний вроде вас, чтобы свои деньги дома хранить?

– Ты же говорил, ненадежный Центробанк? Говорил, ограбить могут?..

– Кремль, где активы хранятся, ограбить?! Что вы, сдурели, в самом деле?! Шутил я, шутил! Все денежки в банке…

– Он над нами издевается, – констатировал Вова. – Что будем делать, Мокрый?

– Да он же время тянет! – вскрикнула Диана, она только сейчас вспомнила, что ей рассказывал Ко Жухан о сейфовой комнате. – А сам милицию ждет.

– С чего это?! – поинтересовался Мокрый.

– Он набрал специальный код. Надо уходить!

– Хе-хе, – скривился хитроумный архитектор, – поздно, ребята, попались вы, попались. И теперь вся лихая троица за все ответит перед законом. Не ту сторону ты выбрала, Дианочка, ох, не ту. Никогда еще нажитое неправедным путем не приносило счастья. Попомнишь ты мои слова, когда окажешься в женской колонии на Сицилии. Климат там мягкий, да нравы жестокие.

– Я его убью! – дернулся Вова.

– Не надо, – Мокрый перехватил руку молодого подельника, – сгребай все, что есть в шкафах, и делаем ноги по-быстрому. Не зря ведь толстяк это в сейфе хранит. – Он обернулся к Диане. – Пойдешь с нами. У нас катер за домом.

Вова метнулся в сейфовую комнату, торопливо закидывая в мешок папки с бумагами, туда же полетел золотой слиток. После чего незадачливые грабители кинулись к лифту.

– Куда?! – Ко Жухан попытался схватить девушку за ногу, но та ловко пнула толстяка, угодив ему острым каблучком в лоб.

– Покалечила! – вскричал он, заваливаясь на спину и суча ногами.

Вова уже успел заскочить в кабину, обернулся напоследок и увидел хозяина дома, обливающегося кровью из рассеченного лба.

– Во дает девка!

Преступники оббежали вокруг здания и вылезли в аккуратную дыру, прорезанную в каменной кладке забора, – сигнализацию удалось обойти самым примитивным способом.

– Чем это вы? – поинтересовалась Диана, уже забираясь в красный спортивный катер.

– Ультразвуковым скалорезом, – поделился Вова. – Это такая штука для бурения горной породы. Нам досталась за полцены. Да вон она валяется в багажнике.

– Но это же очень громко! – изумилась Диана.

– Да не так, чтобы очень. Только когда куски на землю рушились, грохот стоял на всю округу. Но у нас легенда была заготовлена, если кто поинтересуется, – будто мы рабочие, кладку стены обновляем. Не пригодилась. И не дернулся никто. Соседи – ноль внимания. Можно было хоть тротилом взрывать стену. Наверное, не любили его. А сирену я почти сразу отключил. Никто и ухом не повел. Сигнализация ведь всегда включается, когда трясет или гром сильно ударит…

– Как можно любить этого типа, – пробормотала девушка, – он такой мерзкий.

– Как и его соседи, – добавил Вова. – Богатые Буратины! Ненавижу богачей!

Мокрый потянул на себя рычаг, и катер взмыл отвесно вверх. В боковой иллюминатор стало видно, как со стороны города, от самых игл небоскребов, несутся, стремительно вырастая в размерах, несколько темно-синих точек – милицейский патруль.

– Прорвемся! – рыкнул Мокрый, закладывая резкий маневр. Катер развернулся и понесся в противоположенном от города направлении.

Диана припала к иллюминатору заднего вида. Не обратив внимания на уносящихся от них преступников, патрульные машины зависли над домом архитектора, покружили и одна за другой стали садиться, пропадая из вида.

Девушка обернулась к своим спутникам и вновь ощутила беспокойство. Похоже, она влипла в настоящие неприятности. Угораздило же ее связаться с закоренелыми уголовниками. Впрочем, кто знает, может быть, для нее это единственный шанс достать деньги.

Мокрый вел машину низко над землей, время от времени кидая на Диану насмешливый взгляд, и чему-то улыбался. Выглядел он, как настоящий преступник, – короткая стрижка с проступившей сединой, низкий морщинистый лоб, перебитый нос с крупной горбинкой, волевой гладко выбритый подбородок, на шее из-под рубашки выглядывает часть цветной татуировки – то ли паучья лапа, то ли змеиный хвост. В серых глазах Мокрого невозможно было прочесть ровным счетом ничего. Непонятно, то ли он одобряет девушку и действительно принял ее в банду, то ли приготовил для нее какой-нибудь неприятный сюрприз.

Вова отличался от подельника разительно. Это был паренек лет двадцати с кудрявыми светлыми волосами, вздернутым носом и пронзительно голубыми глазами. Впрочем, выражение этих глаз тоже было насмешливым. И разглядывал он Диану теперь с недвусмысленным интересом, норовя заглянуть за вырез блузки.

– Ты что, девушек никогда не видел? – поинтересовалась она, когда пристальный интерес со стороны молодого коска ей окончательно надоел.

– А ты красивая, – вместо ответа заметил Вова. – Грудь такая у тебя… – он пошевелил в воздухе пальцами, намереваясь придумать какой-нибудь комплимент, но ничего не изобрел и замолчал. Потом добавил: – Пухлая. Мне нравится.

– Ты что, дебил? – возмутилась Диана.

– Почему дебил?! – обиделся Вова. – Если мужику нравятся чьи-то сиськи, это значит, что он дебил?

Мокрый покосился на приятеля и хмыкнул.

– Кто же нормальный говорит такое девушкам? – Диана тряхнула головой.

– Ты на него не обижайся, девка, – вмешался Мокрый, – Вова парень, конечно, тертый. Но в общении с прекрасным полом опыта у него никакого. Сначала по малолетке чалился, потом вышел и сразу же загремел на новый срок. Хорошо, что там ко мне прибился. А то бы так всю жизнь и мыкался по астероидам.

– А ты, значит, ему помог? – поинтересовалась Диана. – Позаботился, вывел в люди?!

– Можно сказать и так. – Мокрый и не думал обижаться. – Я в своей жизни столько нехорошего успел совершить, что мне самому тошно было на свете обретаться. До того дошел, что мне наедине с самим собой было страшно. А когда я на астероиде непутевого пацана встретил, то понял – вот мой шанец оправдать свое существование. Выведу Вову в люди, сделаю настоящим человеком, большим бугром – тогда и жизненный путь мой будет не напрасным.

– Мокрый мне заместо отца родного, – подтвердил Вова. – Я за него кому хочешь пасть порву!

– Это ты уже говорил, – заметила Диана. – А куда мы летим?!

– Под Электросталь летим, – отозвался Мокрый, – там у меня женщина знакомая. Зовут Татьяной. У нее пока перекантуемся, решим, что дальше делать. С Земли надо убираться. Мы ж теперь здесь в розыске. Сольет нас этот фраер пухлый как пить дать. Хоть мы его и не били сильно…

– А ваша подруга не заявит в милицию? – спросила Диана.

– Ты что?! – обернулся Мокрый. – Танюха – баба верная. Я ей, как самому себе, доверяю. Если и заложит, то только за очень большую капусту. А это дело понятное. Нет таких людей, какие бы не продавались. Только в рассказявках камерных. Вова, глянь-ка, что мы в том сейфе взяли. Что там за бумаженции? Может, ценные какие облигации попадутся. Ну, или, я не знаю, расписки закладные, по которым можно предъяву кинуть.

Молодой бандит полез в пластиковый пакет, извлек одну из папок, открыл.

– Вроде не расписки. На чертежи похоже.

– Дай взглянуть, – попросила Диана, развернула кальку с нанесенной на нее схемой. – Да здесь же написано. Вот. План хранилища Центробанка.

– Да ну?! – вскинулся Мокрый. – Того самого хранилища, что под Кремлем строили?

– А здесь их много, – Вова извлек из папки новые схемы. – Тут и план помещений Манежа, и план Кремля, минус шестой уровень, минус третий…

– Откуда у него такое богатство? – Мокрый наугад цапнул одну из схем. – Ба, да тут все дверки, все подсобки обозначены, все лючки и лесенки. Интересное кино.

– Он что-то говорил о своей работе, – вспомнила Диана, – кажется, он архитектор-реконструктор. Как-то так…

– Это еще что за работа такая? – удивился Вова.

– Хорошая работа, – осклабился Мокрый, – сохраняют памятники старины, меняя в них начинку на современную. Наш клиент, должно быть, занимался модификацией Кремля под нужды Центробанка. Правительство выехало оттуда лет пять назад, если мне не изменяет память. Я тогда как раз освободился по большой амнистии.

– А банк въехал в Кремль, – закончила Диана, – да, я помню. Тогда много шума по этому поводу было. Мол, как это правление банка может занимать Кремль.

– На то он и непростой банк. Что там какое-то правительство?! А тут реальные бабки. Все знают, что это они на самом деле миром правят. Меня больше всего удивляет, что толстяк такие важные документы в домашнем сейфе хранил. Ай-ай-ай. Как глупо и неосмотрительно с его стороны.

– Может быть, это копии, – предположила Диана.

– Копии нас тоже устроят.

– Ты о чем, Мокрый? – нахмурился Вова. Он заметил, что старший товарищ что-то придумал, но никак не мог вникнуть в тонкости стратегической мысли партнера по опасному бизнесу. Идеи Мокрого оставались для него тайной за семью печатями, до того самого момента, пока Мокрый сам не решал посвятить паренька в свои идеи.

– Кажется, я знаю, о чем вы думаете, – проговорила Диана, – оставьте эту затею. Проникнуть в Центробанк невозможно. А уж если проникнешь, оттуда не выйти так просто, как от этого… фраера, – последнее слово далось ей с трудом. Но она решила, что надо говорить на языке этой парочки. Тогда она легче сойдет за свою, и ее примут в банду.

– Там миллионы, крошка, – отозвался Мокрый, – дай помечтать. Любой коск думает о том, чтобы когда-нибудь сорвать крупный куш и больше никогда не выходить на преступный промысел. Не рисковать жизнью и свободой, а зажить счастливо, купаясь в роскоши. У нас в руках схемы помещений банка и прилегающих подземных территорий. Да на такое дело целая кодла подпишется… Зуб даю.

– Не понимаю. Кодла…

– Я говорю, втроем нам такую работенку не осилить, само собой. Но если нас будет не трое, а, к примеру, пятеро… Или даже десять… Хотя нет, десять – слишком много. Не управишься со столькими. Да и добычу делить потом накладно. Нужно нам человек шесть и четкий план действий. Тогда, может, выгорит. Грабанем Кремль как пить дать. Сколотим банду и грабанем.

– Ай да Мокрый, – обрадовался Вова, – ай да голова. Я с тобой, старый.

– Да куда ж ты от меня денешься, дурилка картонная?!

– Вы с ума сошли, – констатировала Диана. Деньги были ей нужны как воздух, но связываться с парочкой бандитов, которые отчего-то решили, что смогут противостоять армии Центробанка, – настоящее безумие. – У меня другое предложение…

– Я тебя внимательно слушаю, – Мокрый приподнял бровь.

– Зачем нам идти на риск, пытаясь совершить невозможное? Давайте продадим эти бумаги тому, кто готов за них заплатить.

Повисла пауза. Пожевывая губами, коск размышлял. Потом кивнул, соглашаясь:

– В этом есть свой резон. До миллионов черта лысого дотянешься. А тысчонок сто – сто пятьдесят за эти чертежи оторвем. И пропади оно все пропадом.

– А я бы грабанул Кремль, – с сожалением выдохнул Вова. – Ну, Мокрый, ну справимся ведь. Давай подломим Центробанк.

– Молчи, пацан! – вскинулся бандит, – девка правильно придумала. И вот почему. Слушай сюда. Сначала мы найдем того, кто эти бумажки купить захочет. Тот, кто на такое дело подпишется, человек серьезный. А мы потом попросимся к нему в долю. Он от фартовых пацанов не станет отказываться. Тем более что мы уже в курсе дела. Значит, нас выгоднее держать в подельниках. Запомни, Вова, на чужом горбу всегда проще в рай въехать. Усвоил?

Диана внимательно слушала Мокрого, поражаясь, как быстро тот сформировал новый план действий. Вот что значит богатый опыт общения с криминальным миром. Человек становится подвижен и стремителен, как хищник.

– А где мы будем искать покупателя? – поинтересовалась девушка.

– У меня свои каналы, не тушуйся, – и, словно прочитав ее мысли, добавил: – Повезло тебе, красавица, что ко мне прибилась. Будут у тебя теперь деньги, не переживай. Станешь настоящей воровкой…

– Что?!!

– Я в хорошем смысле. Правильных женщин мало. А ты как раз правильная. Ну не хочешь воровкой – будешь воровской подружкой. Дешевкой… Это называется так, ты не тушуйся. Хоть это и менее почетно. Зато приятно и денежно. Парня тебе найдем хорошего. Вот Вова, чем тебе не пара? Отличный пацан. Правильный. И дело знает. Медвежатник, каких мало. Любой компьютерный сейф подломает в считаные секунды.

Жмуркина презрительно фыркнула. Молодой человек смущенно потупился.

– Ну или встретишь кого-нибудь другого… Жаль, что я уже немолод, девка. Ты бы мне по масти в самый раз. Как тому фраеру морду раскроила – любо-дорого посмотреть. Кстати, звать-то тебя как?

– Дианой.

– Это что, настоящее имя?! – удивился бандит. – Нехорошо своим именем называться. Не принято так, да и для дела плохо. И погоняла у тебя, наверное, нет никакого? Клички, в смысле.

– Нет, – Диана покачала головой.

– Ну это не беда. Вова, тебе она кого-нибудь напоминает?

– На Снегурочку похожа, – пробормотал, стесняясь, молодой бандит. – И лицом, и фигурой. И вот этим самым… Ну про что она обижается, когда я говорю.

Никого красивее Снегурочки на утреннике в детской колонии Вова в своей воровской жизни не видел. Та девушка с чуть косящими темными глазами и родинкой на подбородке осталась в его памяти навсегда. Недостатков юный Вовочка, тогда его звали только так, в Снегурочке не замечал. Она словно сошла с картинки в новогоднем «Плейбое».

– Стало быть, назовем тебя Снегуркой, – объявил Мокрый. – Вова, на дворе лето, а у нас Снегурка в гостях. Неплохо устроились мы с тобой, паря, а?

– Неплохо, – согласился тот, – только Деда Мороза не хватает.

– Нет, – отрезал Мокрый, – Дед Мороз нам не нужен. С детства бородатая красноносая сволочь оставляла меня без подарков. У всех праздник, а мне обидно до слез…

– И меня тоже, – поддержал молодой бандит.

– Так, что-то я заплутал, – проговорил Мокрый. – Надо бы осмотреться. Спутниковый навигатор я отключил, – пояснил он. – Не хватало бы еще, чтобы нас засекли. А полицейские всех звездных систем исключительно тупые. И земная милиция не лучше. Если катер на спутниковой карте не засвечен, то для них его словно и не существует. Отключил навигатор – избавился от погони, хоть ты под носом у них чалься. А я еще и к архитекторскому дому по памяти летел. Так что катерок наш чистым должен быть. Рисковать лишний раз не стоит.

Мокрый потянул штурвал на себя, поднимая катер выше.

– Так вот он, Электростальский район, – указал Вова направо. – Мы его уже почти пролетели.

Нагромождение многоэтажек, на взгляд Дианы, ничем не отличалось от любого спального района большого города, но молодой бандит по каким-то ему одному известным ориентирам опознал местность.

Слева от домов виднелся полуразрушенный военный городок с российскими флагами на фасадах казарменных зданий. Часть расформировали за ненадобностью. Воевать теперь было не с кем. Во всяком случае, на Земле. Крохотные государства, когда-то бывшие сверхдержавами, уже не представляли никакой угрозы. Соединенные Штаты Америки смешно было даже так называть. Они объединяли всего два штата, разделенные в пространстве, – Вашингтон и Техас. В первом заседало правительство, во втором мирно попивали мексиканскую текилу за неимением своего алкоголя нищие американские ковбои. Все остальные штаты давно обрели независимость. И некоторое время воевали между собой за права белого населения, угнетаемого цветными, после чего успокоились и погрузились в период длительного застоя.

Над воинской частью кружились вороны и завезенные на Землю одним из активистов ордена зеленых гумусы – длинноносые сорные птицы, пожирающие буквально все, включая себе подобных. Истребить гумусов не удалось. Они размножались с необыкновенной скоростью.

Диана подумала, что отвратительнее этих птиц не встречала. Из клювов гумусов торчало множество мелких клыков и беспрестанно падала на землю желтая слюна.

Непосредственно к военному городку примыкала железная дорога. Из-за обилия ржавчины сверху она казалась почти красной. А по бокам этой ленты изъеденного временем металла возвышались уродливые коробки домов.

Картина всеобщего запустения и уныния произвела на девушку угнетающее впечатление. Сказывалось постоянное нервное напряжение последних суток, она ощутила, что совершенно вымоталась. А тут еще рядом эти уголовники, от которых можно ждать всего, чего угодно, в любой момент. Пистолет Диана так и не убрала, продолжая держать у бедра. Ей совсем не хотелось, чтобы бандиты застали ее врасплох.

Катер резко изменил курс, вновь нырнул к земле и понесся вдоль узкой улочки, застроенной длинными тридцатичетырехэтажками – в каждой по двенадцать подъездов. Когда-то белый, а теперь желтовато-серый кирпич домов местами осыпался. В маленьких дворах торчали кривые пластиковые качели, просевшие детские горки, выцветшие квадратики песочниц.

– Будто бы и люди здесь не живут, – заметила Диана. – У нас на Пич-риче города и то уютнее…

Мокрый засмеялся.

– Так ты с Пич-рича, Снегурка? Ну просто сказочное везение!

– Не понимаю, что тебя так развеселило?

– Ну как тебе сказать… Пич-рич, наверное, хорошая планета – только туда время от времени посылают, – пояснил Вова, и продекламировал: – А не пойти ли тебе на Пич-рич кормить зубастых снарков?!

– В Бобруйск, животное! – ответила Диана старым, как само время, кличем.

Вова загоготал, эта грубость его почему-то насмешила. Диана вздернула носик – ей было совсем не весело. Она и раньше слышала о своей родной планете нехорошие отзывы, а собеседники в межгалактическом Интернете так ее порой доставали, что она в анкетах ставила в графе «планета» «Фомальгаут». Но ведь Пич-рич был ее родиной – а как можно говорить о родине плохо?

– А вот и хибарка тети Тани! – обрадованно воскликнул Вова, тыча красным пальцем в очередной неотличимый от других дом. – Куда садиться будем, на крышу?

– Во дворе причалим, – сказал Мокрый. – На крыше слишком приметно. И вниз топать далеко…

Катер опустился рядом с кучей мусора. Свалку, похоже, организовали жильцы близлежащих домов – то ли власти давно перестали вывозить мусор, то ли делали это с регулярностью раз в год. Бандиты засунули лучевые пистолеты за ремни, застегнули кожаные пиджаки, чтобы оружие не бросалось в глаза. До этого они держали лучевики наготове, на случай, если милиция все же сядет им на хвост. Диана подумала и спрятала свой пистолет в рюкзачок.

Мокрый нахмурился:

– Пока из рюкзака волыну достанешь, Снегурка, мусора тебя уже пошинкуют. Надо тебе прикид получше продумать – чтобы пушка под рукой была.

– Хорошо, – согласилась девушка. – Куплю себе кожаный пиджак. Я давно хотела.

– Деньги-то у тебя есть?

– Немного… Не знаю, хватит ли…

– Ладно, золото продадим, станет больше капусты. Можно было и сразу к барыгам заскочить, но я Танюшу спешу повидать. Соскучился. Хоть и не всегда она радушно встречает постояльцев. Но ты в голову не бери, если что, она не со зла. Характер такой. Русские женщины – они все с характером, знаешь ли. За это мы их и любим.

Троица вошла в разящий мочой подъезд. Лифт не работал. От кнопки осталось одно воспоминание – какие-то хулиганы начисто ее сожгли. Судя по размерам закопченного пятна на стене, не иначе как лучевым пистолетом. Да и чем еще сожжешь углепластовую кнопку? Уж не зажигалкой или охотничьей спичкой…. Пришлось подниматься по лестнице.

– Ты не смотри, что обстановка тут убогая. Квартирки здесь по тридцать тысяч рублей стоят, – прокомментировал Мокрый. – Жильцы под расселение попадают, им самые что ни на есть супер-пупер апартаменты перепадут. Может, даже в ближайшем Подмосковье.

– А может, и на Пич-рич ушлют, – не удержался от колкости Вова.

– Или на астероиды, – парировала Диана, – некоторых…

– Которые за базаром не следят, – неожиданно поддержал девушку Мокрый, – не надо, Вова, никогда о родине и о близких плохо говорить. Понял?

– Угу, – смутился молодой бандит и добавил еле слышно: – Прошу пардону. Не хотел обидеть…

По мере того как троица поднималась выше, вонь вокруг все усиливалась. Тянуло сыростью из подвала, кошатиной, канализацией и чем-то еще более омерзительным. Источник отвратительного запаха обнаружился на лестничной площадке между третьим и четвертым этажами. Он стоял на задних лапках, вытаращив большие зеленые глаза.

– Мамбусианский хорек?! – удивилась Диана. Подобного зверька воочию ей довелось увидеть впервые – учебник по астрозоологии седьмого класса с голографическими иллюстрациями не в счет.

– Вот он, мерзота любимая, – ничуть не удивился появлению диковинного гостя с далеких звезд в подъезде московского дома Вова. – Татьяна его вчера весь вечер искала. А он, наверное, кошек на чердаке драл.

– Одиноко ему здесь, – согласился Мокрый. – Кошки – одна радость. Эти хорьки, они же как кролики. Размножаться хотят. Хорек – это тебе не апатичный лемурианский тушканчик – их сейчас больше, чем собак, развелось в некоторых районах. Сидят, словно столбики лохматые, и молчат. А мамбусианский хорек – редкость.

– Но он же воняет! – зажала нос Диана.

– Зато красота какая, – возразил Вова. – А ласковый какой… Я такого хорька и на десять котов не променял бы. О тушканчиках и речи нет.

Вова подхватил зверька на руки, а Мокрый уже стучал в обитую грязным полипропиленом дверь.

– Кто там? – послышался из-за двери грубый прокуренный голос.

– Сто грамм, – откликнулся Мокрый. – Открывай, Татьяна, постояльцы пришли!

Дверь отворилась, из-за нее показалась высокая полная женщина лет сорока. Когда-то она наверняка была миловидной, но сейчас расплылась и обрюзгла. Должно быть, сказывалось чрезмерное употребление алкоголя. Впрочем, вела себя хозяйка квартиры уверенно и даже агрессивно.

– А это еще что за девица? – перекидывая дымящуюся сигарету из одного угла ярко накрашенного рта в другой, поинтересовалась она. – Вова шлюху привокзальную снял? Мне мой диван дорог, мальчики. Так что бордель будете разводить в другом месте. Не на моей жилплощади.

– Да у тебя из него пружины торчат! – вскинулся молодой бандит.

– Все равно. Диван мне дорог, как память! И не надейтесь. И в ванную не пущу! Не хватало еще заразу какую-нибудь от нее подхватить.

– Спокойно, – поднял руку Мокрый. – Эта девка с нами работает. Профессионал рукопашного боя.

– Ну? – недоверчиво фыркнула женщина. – И где же вы ее подцепили?

– Прикинь, грабила того же фраера, что и мы, – объявил Вова.

– А что же вы ее не шлепнули?

– Да она нас самих чуть не шлепнула!

– Зря, – глядя Диане в глаза, заявила Татьяна. – Надо было шлепнуть. Я этих тунеядцев замочила бы уже давно, если бы не мое доброе сердце. Второй месяц на моей шее сидят. И никакой прибыли от них!

После этих слов Мокрый заметно помрачнел.

Продолжая ворчать, женщина посторонилась, пропуская их в квартиру. Здесь было неожиданно чисто, только пахло едой, сигаретами и мамбусианским хорьком. Смешиваясь, запах делался совершенно тошнотворным.

– Что, не нравится? – хмуро взглянула на Диану хозяйка.

– Нет, все прекрасно.

– А что морду воротишь? Воняет? Ты закуривай – и сразу станет в кайф. Сигарету? Пьянящий колосок?

Но Диана отказалась, прошла в гостиную и с интересом рассматривала воровскую малину. На стенах висели яркие и безвкусные голографические картинки китлянского производства – в основном они изображали мамбусианских хорьков в самых разных позах. Окно было завешено пластиковыми жалюзи, на низком потолке крепилось множество устройств: датчики, микрофоны, осветительные диоды, миниатюрные стереопроекторы. Диван в гостиной был старый, провалившийся. Два кресла тоже не отличались изяществом форм. Кроме того, вокруг старинного полированного стола – из настоящего дерева, прямо-таки неслыханная роскошь – стояло несколько пластиковых табуреток.

– Что принесли? – поинтересовалась Татьяна.

Вова выложил на стол золотой слиток.

– Ну, уже неплохо. – Глаза хозяйки мгновенно оценили стоимость металла, взгляд немного потеплел. – Что еще?