Турецкие диалоги. Мировая политика как она есть – без толерантности и цензуры

Глава 2
Турция и глобальные игроки

Евгений Сатановский: Давайте начнём с Организации Объединённых Наций, где откровенно плюнул Реджеп Тайип Эрдоган в лицо всем странам Совбеза, говоря о том, что «Мир – больше пяти», про переформатирование Совета безопасности, и сказав вообще, говоря по-русски: «дайте Турции порулить!» Ведь получается так?

Иван Стародубцев: Что касается ООН, слоган «Мир – больше пяти!», имея в виду постоянных членов Совета безопасности с правом вето, – это программный слоган президента Эрдогана и его Партии справедливости и развития, возможно, самый главный лозунг и девиз Турции на международной арене.

Президент Реджеп Тайип Эрдоган, как я сказал, стал в 2021 году автором книги «Более справедливый мир – возможен!»

Половина этой книги состоит из критики современной международной системы, в первую очередь несовершенства и даже нефункциональности Организации Объединённых Наций в её нынешнем виде.

Вторая половина книги – это конкретные предложения Турции по поводу того, что теперь, на турецкий взгляд, следует сделать с ООН.

Предложения турецкого президента сводятся к тому, что состав постоянных членов СБ ООН надо расширить, что надо там предусмотреть некий принцип ротации, что право вето надо упразднить, что Совет Безопасности ООН должен быть более инклюзивным за счёт тех же развивающихся стран, включая страны Чёрного Континента, к которому, заметим, у Турции – особый интерес.

Это – краткое резюме книги президента Эрдогана, которую он дарит не только президенту Байдену, но вообще всем зарубежным лидерам, с которыми встречается.

Евгений Сатановский: На самом деле я полностью согласен с тем, что ООН более чем неидеальна. Другое дело, что я подхожу к этому с другого географического направления и исхожу из другого исторического опыта. Потому что в своё время Давид Бен-Гурион назвал ООН: «Умм-Шмум». В том смысле, что всё это – пустопорожняя говорильня. Я с ним абсолютно согласен, хотя для карьерных дипломатов, которые жизнь свою положили на битвы в стенах Организации Объединённых Нацией, возникает вопрос, что тогда они будут делать, если ООН не будет? С другой стороны, критика ООН и признание того, что ООН для нас сейчас чрезвычайно плоха, бесполезна и бестолкова, вовсе не означает того, что для России приемлемо предложение Эрдогана. Это предложение называется: «дайте порулить, а вы все – пошли вон со своим вето!»

Иван Стародубцев: Это – максималистские требования, которые вряд ли будут удовлетворены без каких бы то ни было революционных событий в том мире, в котором мы живём.

Поэтому параллельно Турция проводит и другую политику в отношении ООН, которая куда менее заметна, чем сколь громкие, столь и обречённые призывы турецкого руководства про «Мир – больше пяти». Эта официально сформулированная, но проводимая Турцией «без шума и пыли», политика заключается в том, чтобы представители Турции занимали как можно больше руководящих постов в различных органах ООН, включая как комитеты, так и дочерние структуры.

Достаточно отметить, что председателем 75-й сессии ООН, открывшейся в сентябре 2020 года, был представитель Турции – Волкан Бозкыр. Был он весьма инициативен при продвижении, разумеется, интересов Турции. А чьи ещё интересы ему продвигать?

Если резюмировать, то Турция открывает у себя в столице, в Анкаре, некий «дом ООН». Турция превратила офис развития ООН в Стамбуле из странового в региональное подразделение. То есть из Стамбула будут координироваться региональные программы развития ООН.

А что такое программы развития? Приведу характерный пример подобного рода инициатив: сельскохозяйственные программы ООН в Средней Азии – они теперь будут координироваться из Стамбула. Иными словами, Средняя Азия теперь включена в компетенцию Стамбула, в частности, по такому стратегическому вопросу, как продовольственная безопасность. Это касается и животноводства, это касается и сельского хозяйства.

Чтобы понять принципиальность данного вопроса, следует задаться вопросом: конфликты, причём уже ближайшего будущего, про что будут? И отвечая на него, мы поймём, что во многом они будут связаны уже не только с природными ресурсами, включая энергоносители, что стало делом уже достаточно привычным, но и с водой и продовольствием.

Евгений Сатановский: На сегодняшний день голод в Афганистане, катастрофическая ситуация с распределением воды в Средней Азии, трансграничные реки… Возможностей для «взаимодействия» – более чем достаточно. А если посмотреть на турецкие водные проекты, которые, вообще-то говоря, сказываются не только на Сирии и на Ираке, но и на Грузии, Армении и Азербайджане, учитывая Аракс, Куру, и плотины, и водохранилища, которые строят при Эрдогане… Тут есть колоссальный инструментарий воздействия.

Иван Стародубцев: Если ещё посмотреть на то, что офис так называемого «Диалога цивилизаций» – есть такая весьма интересная инициатива в рамках Организации Объединённых Наций – тоже находится в Турции… А если посмотреть, что офис молодёжных программ ООН также открывается там, то видна широкая картина того, что Турция делает.

С одной стороны, есть стратегическая инициатива «Мир – больше пяти», на реализацию которой Турция пытается мобилизовать развивающиеся страны Африки, Юго-Восточной Азии и Латинской Америки, в том числе обращаясь к ним посредством своей глобальной сети ТВ-вещания – «TRT World» или же с площадки Дипломатического саммита в Анталье, относительно нового турецкого проекта. Но всё же это, как представляется, – длинная история.

А то, что Турция делает уже буквально сегодня – она действительно оттягивает на себя региональные инициативы международных организаций, включая те же ООНовские программы, которые я ранее назвал. Особенно обращают на себя внимание программы, нацеленные на Центральную Азию и на Южный Кавказ, которые не просто так, но благодаря настойчивым турецким усилиям попали в компетенцию Турции. То есть ООН выделяет средства на тот или иной проект в регионе, но реально, физически проект будет администрироваться через Стамбул. То есть Турция занимает там лидирующие позиции, вывешивая свой флаг рядом с ООНовским.

Евгений Сатановский: Говоря проще, Турция становится распределительным хабом для международной помощи, и некоторым арбитром. В Израиле, на иврите, это бы называлось «даяном» – посредником, мировым судьёй, международным судьёй для решения массы разных спорных вопросов. Ребята – молодцы, они хорошо «встроились».

Иван Стародубцев: Более того, надо сказать, что Глобальный офис по координации гуманитарных программ ООН теперь тоже, судя по всему, переедет в Стамбул. Представьте себе, что такое гуманитарные программы. Гуманитарные программы – это одно из материальных воплощений пресловутой «мягкой силы», буквально в чистом виде.

Понятно, что у Турции, действующей под лозунгом своего МИДа «Предприимчивая и гуманная внешняя политика», о нём – чуть ниже, есть собственные гуманитарные инициативы, по объёму выделяемых средств на которые страна занимает верхние строчки международных рейтингов. Но совсем другой статус стране обеспечен тем, что Турция становится «фронтменом» гуманитарных программ Организации Объединённых Наций.

Евгений Сатановский: Я думаю, что это позволит Турции насытить эти гуманитарные проекты своим собственным содержимым со страшной силой. То есть «подгрести» под свою программу Тюркского мира и, говоря попросту, создания новой Оттоманской Порты ещё и Организацию Объединённых Наций. Отлично! Въехать на чужом горбу в рай удаётся не такому уж большому количеству игроков и не так часто в истории.

Турки – блестящие переговорщики, очень хорошие торговцы, у них это – в крови. И мы знаем, как это выглядит. Выходит, что у них и на международной арене это тоже получается. Потому что, откровенно вытерев ноги об игроков ведущих, о страны, у которых есть право вето в Совете безопасности ООН, Эрдоган играет как блистательный популист, которым он, безусловно, является, на те почти пару сотен стран, у которых этого права вето нет. И которым вообще-то не нравится то, что в каких-то ключевых вопросах есть ребята, у которых есть большие ядерные арсеналы, и они – решают.

Иван Стародубцев: В этой связи я хочу добавить ещё одну вещь к тому, что вы сказали про наступление Турцией «всем на пятки». Простой пример из истории Израиля и Палестины. Допустим, Реджеп Тайип Эрдоган при всех своих тяжёлых отношениях с Израилем едет на Генеральную ассамблею ООН… А вы знаете с кем он, будучи там, встречается? А встречается он там с еврейским американским лобби, чтобы «подрядить» их на то, чтобы продвигать турецкие интересы в Вашингтоне. Это – ещё один яркий пример того, что, на взгляд нынешней турецкой дипломатии, можно разводить во времени и пространстве вопросы политические и вопросы зарабатывания денег. Палестина – Палестиной, а еврейское лобби в США – это еврейское лобби.

Евгений Сатановский: Ай молодца! Это примерно так же, как у него с нами получается и не только с нами… При этом, как ни странно, я знаком с протурецким лобби, по крайней мере с 90-х, в Соединённых Штатах Америки. И я прекрасно помню, как в своё время сталкивались буквально лбами армянское и греческое лобби с израильтянами из-за того, что, учитывая особые союзнические, стратегические отношения Турции и Израиля – безусловно, до Эрдогана, в 1990-е годы – очень многие инициативы, которые должны были сбалансировать военно-политическое присутствие Турции в регионе, блокировались именно через израильское лобби. Эрдоган это поменял, но люди-то остались. Остались их деловые связи, их человеческие связи на всех уровнях – в бизнесе, в генералитете, да где угодно… Отличное использование ситуации. Вот уж действительно, молодец!

Иван Стародубцев: И более того, Турция сейчас пересматривает свою политику в отношении Соединённых Штатов Америки. Она уже поняла, что США – это такая «большая пушка, из которой надо научиться стрелять». Поэтому первое, что они сделали – это построили в центре Нью-Йорка «Турецкий дом» или, по-турецки, «Türk Evi» – центр демонстрации образа новой Турции американской аудитории.

Частыми голосами в американских средствах массовой информации, включая колонки в прессе, звучат лично президент Эрдоган, его ближайшее окружение, включая пресс-секретаря Ибрагима Калына и главу Управления по связям с общественностью при президентской администрации Фахреттина Алтуна.

Они провели ревизию ранее заключённых соглашений с официальными лоббистами Турции в США, чтобы сделать эту работу более системной и эффективной. В частности, чтобы повысить эффективность своей борьбы с армянским, греческим, курдским лобби в США. Не говоря уже про борьбу турецкого руководства и лично президента Эрдогана с беглым проповедником Фетхуллахом Гюленом, проживающим в США.

Более того, помножьте это всё на Организацию тюркских государств, где все страны договорились совместно использовать возможности своих зарубежных диаспор в третьих странах. В случае Азербайджана, помимо всего прочего, речь идёт о диаспоре с немалыми финансовыми возможностями. То есть у Турции появились новые финансовые рычаги для более активного лоббизма.

Евгений Сатановский: Ну давайте поймём, что завидовать здесь нечему, потому что у нас не было таких шансов. Мы и Китай – ядерные державы, а Китай – ещё и экономическая сверхдержава, с которыми Америка воюет в первую очередь. И здесь Турция великолепно выкатила все аргументы.

Ребята, есть проблема с газом? Надо перекрыть дорогу российскому газу в Европу? Да никаких проблем. Через нас пойдёт азербайджанский газ. А если надо, то какой угодно из Средней Азии. И только через нас он пойти в Европу и может.

Есть проблема с Китаем? Так есть Синьцзян-Уйгурский автономный район с уйгурами. Кто в работе с уйгурами – главный внешний оператор, который режиссирует местный национализм? Турция…

Есть проблема с Афганистаном? Мы с Катаром совместно решим все проблемы по транзиту через аэропорты страны и не только через кабульский – ну так и через гератский. И мы уравновесим там Иран…

Есть масса вещей, с которыми Турция говорит: «Я помогу вам! Вам, европейцам, вам, американцам. И здесь – на Украине, и там – с Китаем, и здесь – со Средней Азией. Я помогу вам ослабить Россию и создать проблемы Китаю. Посмотрите, какой я молодец!» Шикарная тема!

Иван Стародубцев: Вообще говоря, есть интересный слоган турецкого внешнеполитического курса, который подбивает черту под всем тем, что вы только что сказали, под всеми этими примерами. Слоган турецкой внешней политики звучит как: «Предприимчивая и гуманная внешняя политика».

То есть то, что вы говорите – это «предпринимательство» в чистом виде: везде искать возможности, быть разворотливым, не привязываться жёстко к каким-либо догмам, не вгонять себя в жёсткие рамки, везде искать, где можно чего-то для Турции, скажем, добыть.

А «гуманитарная», «гуманная» внешняя политика – это про объявление Турцией разного рода помощи развивающимся странам одним из своих приоритетов. И это тоже в турецком исполнении оказывается весьма эффективным. КПД этих программ – очень высок. Это не тупое закачивание денег в африканские страны, как, бывало, практиковала наша страна. Это точечная и адресная помощь нужным Турции странам, с понятными показателями эффективности. То, что в бизнесе называется – ключевые показатели эффективности или, в английской аббревиатуре, KPI.

Евгений Сатановский: А вопрос, сколько воруют на всей этой помощи турецкие менеджеры? Ну, есть ли какой-то условный процент: 10 %, 20 %, 90 %? Как часто мне рассказывали по поводу наших программ, чего бы они не касались…

Иван Стародубцев: Цифра коррупции 10 % – это уже для Турции будет какая-то высокая величина. 20 % – это что-то запредельное. 90 % – это уже не научная фантастика, а какое-то фэнтези. О чём вы говорите? И я думаю, что все эти программы, которые реализуются по линии турецких государственных ведомств – они, во всяком случае, по нашим меркам, «corruption free». И если коррупция и наличествует, то она совсем в другом – косвенная, «знаками внимания». Ну так это и безо всяких проектов частный бизнес в Турции делает по отношению к чиновничеству… То есть всё это не имеет непосредственного отношения к суммам, выделяемым на тот или иной проект.

Евгений Сатановский: В случае Турции мы имеем серьёзный подход к тому, что государственные интересы должны превалировать над частным карманом. Не надо путать свою шерсть с государственной. Есть такая старая фраза из «Кавказской пленницы». Вообще-то говоря, очень точная формула, реализуемая именно в Турецкой Республике. Обидно, да? Но что поделать…

Иван Стародубцев: Как, допустим, действует турецкое государство? Вот показательный пример: в конце 2021 года Министерство иностранных дел опубликовало брошюру, которую представило на суд Великого Национального Собрания (Меджлиса) Турции, то есть турецкого парламента. К бюджетным чтениям на 2022 год эта брошюра была представлена турецким парламентариям в качестве своего рода «Brand Book» международного положения и внешней политики Турции.

И там всё предельно чётко: во‐первых, по игрокам на международной арене – как Турция видит себе те или иные отношения и как их планирует. Во-вторых, по тем или иным вопросам повестки, допустим: Кипрский вопрос или Восточное Средиземноморье, Ливия и Сирия. И, наконец, по организациям: ООН, НАТО и прочее-прочее.

В этом издании хотя и выражены турецкие мысли строго дипломатическим языком, со сглаживанием острых углов, но чёткость позиции Турецкой Республики бросается в глаза. То есть всё – очень чётко и понятно. Никаких «озабоченностей», которые, нам, к примеру, надо, как понедельники в советской киноклассике, «взять и отменить».

Эти чёткость и понятность с верхнего уровня являются залогом того, что на этапе реализации у исполнителей не будет разночтений и двусмысленностей: они просто берут «в прицел» сформулированные руководством цели, разбивают их на отдельные задачи, назначают ответственных, выделяют ресурсы и – вперёд!

Кто хоть раз видел в жизни турецкие дорожные карты и планы мероприятий, понимает, о чём идёт речь. Эти документы в массе своей по-немецки педантичны. Не случайно ведь Турцию и Германию связывали и связывают особые отношения… Подучились кой-чему турки у немцев.

Евгений Сатановский: Ну, я здесь немного печалюсь, потому что наши многочисленные программы – это бумага, которая написана не для того, чтобы реализовывать её, а для того, чтобы под неё были выделены деньги. И главное, после выделения средств чтобы о тебе забыли. Наверное, не зря нашу кадровую политику называют вертикальным мусоропроводом, потому что со дна общества наверх Б-г знает кого она тащит и тащит. И уж точно тащит не для того, чтобы Родине служить. Какие тогда претензии к этим людям?

Однако, возвращаясь к Турции и крупным игрокам: глобальные игроки бы не возражали, если бы Турция сцепилась с Россией и были бы ей за это очень благодарны. Но при этом чтобы Турция сделала это в одиночку. Это стало понятно из инцидента с нашим сбитым самолётом. Никакой поддержки Турция ни от кого не получила, включая блок НАТО. Ей сказали: ну сами разбирайтесь.

Иван Стародубцев: Если говорить о положении Турции, как члена Североатлантического Альянса, то стоит напомнить, что Турция была в числе первых стран, принятых в этот блок.

Состоялось это принятие в 1952 году, в рамках «первой волны расширения», благодаря бронебойному лоббизму со стороны Соединённых Штатов Америки и вопреки, как ни странно, отчаянному сопротивлению со стороны европейцев. Последние полагали, что вслед за принятием Турции в состав НАТО могут последовать и претензии турецкой стороны на полноценную евроинтеграцию.

В принципе, европейцы не ошиблись, но с тем лишь нюансом, что, несмотря на не годы, а даже десятилетия евроинтеграционных заходов Турции, воз и ныне там. Высшим достижением Турции на этом поприще следует считать статус страны-кандидата на членство в Европейском Союзе, который она получила в 1999 году, а официальные переговоры о вступлении в ЕС были начаты в 2005 году.

Турецкой же платой американцам за вхождение в блок НАТО стало участие Турции в войне в Корее 1950–1953 годов, куда она отправила в общей сложности около 15 тысяч своих военнослужащих.

Евгений Сатановский: Я так понимаю, что не все вернулись?

Иван Стародубцев: Уровень потерь Турции, под чем понимается число погибших, раненых и пропавших без вести, составил около 20 % отправленных.

Помимо этого, Турция, является, как сообщается турецкими официальными лицами, одним из государств – крупнейших доноров организации. На этом конкретика заканчивается. В Турции есть множество аналитических материалов на тему того, сколько же всё-таки «прописью» Турция заносит в «кассу» НАТО, но в них нет официально подтверждённых цифр. Самой распространённой оценкой является, что Турция отчисляет 600–700 млн долларов в год.

Что можно было бы сделать в Турции на эти деньги, если их использовать не на мифическую «коллективную оборону» Североатлантического альянса, которая раз за разом игнорирует запросы Турции и озабоченности в сфере национальной безопасности, а как вариант, пустить на собственные нужды? Вообще говоря, 600–700 млн долларов – это стоимость крупного инфраструктурного объекта, выбирайте, что называется, на свой вкус – электростанцию, больницу или участок скоростной авто- трассы.

А теперь, имея перед глазами пусть и оценочный, но всё же порядок ежегодных турецких отчислений и зная о подчёркнутой турецкой дисциплинированности в отношениях с НАТО, можно себе представить, сколько Турция в общей сложности внесла в НАТО за 70 лет своего членства.

В феврале 2022 года Турция с Североатлантическим Альянсом отметили то, что в нашей стране назвали бы «благодатная свадьба». Какого уровня «благодатности» достигли, впрочем, отношения Турция-НАТО за годы совместной жизни – это преинтереснейший вопрос, в ответе на который, впрочем, начисто отсутствуют «тишь да гладь». Даже «стерпится – слюбится» сюда не подходит…

Если же говорить по уровню участия в различных натовских инициативах, то Турция занимает, по своим собственным оценкам, пятую строчку среди стран-участниц. То есть если мы посмотрим на Ирак, на Косово или на Афганистан, НАТО и США с удовольствием используют там турецких военнослужащих в качестве живой силы. Турки – отлично подготовленные и обстрелянные бойцы.

Поэтому, когда вы говорите о том, что в той же Сирии или на Украине условный коллективный Запад очень бы хотел, чтобы Турция поучаствовала в одиночку, то это – вполне в духе западных «партнёров». Западники – одинаковые «партнёры» как для России, так и для Турции, и действуют неизменно по единому шаблону…

Хотя, конечно, задача максимум для Запада – это столкнуть между собой лбами Россию и Турцию. Немного забегая вперёд, на Украине же получилось русских и украинцев столкнуть в войне или спецоперации, называйте как угодно. Так почему не может получиться сделать то же самое между Россией и Турцией, в народах которых, безусловно, жива память о своём историческом противостоянии?

Мы местами с турками по такому тонкому льду ходим, что иногда только «лидерской дипломатией» Путина и Эрдогана и спасаемся…

Евгений Сатановский: Кстати, почти удалось несколько раз… Мы прямо ходим в такую «притирочку» друг к другу и по Сирии, и по Закавказью, а теперь и по Казахстану со Средней Азией! Ну а в Азербайджане – уже и не «впритирочку».

Иван Стародубцев: То, что выкручиваемся как-то до сих пор – это срабатывает, как я сказал, наша «лидерская дипломатия» на уровне первых лиц. Понятно, что НАТО хотели бы использовать Турцию в качестве пушечного мяса, но причудливым, иезуитским образом получилось с по-настоящему братской России Украиной.

Возможно потому, что субъектности у Турции – сильно больше, чем у нынешнего украинского руководства. Возможно, и потому, что IQ у турецких лидеров – не то что повыше, чем у украинского руководства. Это – просто разные галактики. А, может быть, ещё и потому, что видение угроз у НАТО и у Турции серьёзным образом отличается.

Да и наелась Турция натовским лицемерием. Давно ли турецкие военные покидали учения НАТО из-за фото Эрдогана и Ататюрка в качестве мишеней на стрельбах? Напомню: год 2017-й, место действия – Норвегия…

Или, допустим, простой вопрос в тему натовского и турецкого понимания угроз: являются ли Россия и Китай с точки зрения Турции прямой угрозой её национальной безопасности? Вообще-то говоря, не являются от слова «совсем». Ни на уровне доктринальных документов, ни на уровне риторики официального руководства Турции, ни на уровне здравого турецкого смысла.

Основная, официально озвучиваемая угроза национальной безопасности Турции – это террористическая угроза со стороны сепаратистской Рабочей партии Курдистана и её ответвлений, включая сирийский «филиал», а также со стороны так называемой FETÖ, или «террористической организации Фетхуллаха Гюлена». Причём и курды, и FETÖ пользуются прямой американской поддержкой. Тот же Гюлен и вовсе проживает в США.

Так что турецкий взгляд резко контрастирует с видением Запада, который Россию и Китай провозгласил «осью зла» и провёл успешную операцию по доведению ситуации до российско-украинской войны 2022 года. Где Турция, что характерно, подчёркнуто заняла если не нейтральную, то, во всяком случае, балансирующую позицию, не желая примыкать ни к какой из противоборствующих сторон и стараясь поддерживать с ними обеими рабочие отношения.

Евгений Сатановский: Да, мы прямо сосредоточие зла. Ну там ещё есть Иран и Северная Корея, но мы – хуже.

Иван Стародубцев: Мы хуже, потому что мы – больше, и мы – страшнее…

Евгений Сатановский: И мы – вооружённее…

Иван Стародубцев: Поэтому нередко возникает вполне закономерный вопрос относительно того, зачем Турции вообще находиться в составе блока НАТО, коль скоро обороняться она пытается совсем от другого? За этим вопросом, как правило, следуют рассуждения о том, что, может быть, Турции оттуда «лучше выйти»?