Заслоняя радугу

Гайза, с тоской смотрящий на все бюрократические проволочки в его работе, махнул рукой – черт с ним, пусть болтается.

И, задраив за собой гермопереборку, перебрался в стыковочный шлюз. Еще раз проверил связь – Зося молчал, в наушниках прорывалось только монотонное шипение. Капитан активировал персональный информер на предплечье и вывел на него все необходимые функции, включая навигатор. Проверил страховочный трос. И только после этого нажал кнопку готовности выхода на поверхность.

Воздух словно полыхал – желто-оранжевые языки света тянулись к небу как натянутые до предела тросы в цирке. Датчики, вмонтированные в скафандр, сообщили, что состав воздуха изменился – в нем добавилось азотистых соединений. Не опасно, но динамика, рассчитанная информером, настораживала. Гайза отсоединил от внешней стенки жилого модуля и снял с предохранителя бота-разведчика. Пустил его перед собой, активировав поиск безопасного маршрута. Медленно направился за роботом вокруг модуля, к углу платформы, к блоку с поврежденным передатчиком.

Подойдя ближе, застыл – угол платформы, на которой стоял катер, оказался приподнят и отодвинут в сторону выступившим из-под поверхности камнем. Капитана бы это не удивило, если бы камень не имел идеально гладкие грани, правильную форму параллелепипеда с абсолютным совершенством линий. Да, этот булыжник столкнулся с обработкой, в этом у капитана Аталлана не было сомнений.

«Кирпич?» – он продолжал растерянно осматривать обнаруженный предмет.

Трещина в грунте расширилась, выпустив на поверхность еще несколько таких же кирпичей. Гайза посмотрел вперед и присвистнул: все они оказались частью массивной кладки, которая начиналась у жилого модуля и тянулась к устью «реки» и каменной гряде, обозначенной на картах планеты грядой Валентины. При чем, чем дальше от платформы, тем выше была каменная кладка. И, как бы это не выглядело невероятно, она появилась только что.

Дойдя до подножия гряды Валентины, стена уходила влево, дугой огибая гряду и теряясь за плотным «подлеском» из креонитов – особой каменной структуры, внешне напоминающей торчащий из грунта рыбий скелет.

Гайза в задумчивости повернулся к передатчику, перезагрузил его вручную – синие огоньки индикатора заиграли обнадеживающе весело, и уже через пару мгновений мужчина услышал в наушниках знакомый механический голос:

– …кин вызывает кап. на. Искин вызы…ет капитана. Капитан, отзовитесь, не слышу…вас… Фиксирую обширные геомагнитные колебания, зона опасно расширяется, внимание, зона геомагнитных колебаний опасно расширяется. Рекомендую немедленно покинуть посадочный модуль, переместиться в шлюпку и вернуться на корабль.

– Зося! Рад тебя слышать.

Искин заметно повеселел:

– Капитан, я – работающий с человеком искусственный интеллект и участник программы «Заслон», меня надо беречь и не подвергать таким волнениям, в противном случае…

Гайза снова обернулся, пристально разглядывая обнаруженное строение – за время, пока он настраивал передатчик и говорил с Зосей, казалось, оно стало еще выше. Капитан посмотрел на прижатый стойкой платформы кирпич – он заметно больше выглядывал из почвы.

«Геомагнитные колебания, значит», – подумал, усмехнувшись. Но вместо этого сыронизировал:

– Когда же ты научился волноваться?

– То, что я только что пережил, определенно можно назвать волнением, – парировал Зося. – Повторю, если вы не слышали – настоятельно рекомендую покинуть посадочный модуль и немедленно вернуться на корабль…

Гайза не дослушал, перебил его:

– Зося, скажи, ты видишь очертания новообразования в непосредственной близости от моей платформы? – он задыхался от восторга и теперь вынужденно перевел дыхание, надеясь спрятать эмоции. Застыл в ожидании.

Зося молчал, определенно сверяя динамично меняющийся рельеф местности с данными предыдущего зондирования и архивными картами.

– Зося. Не молчи. Говори как есть. – Гайза поторопил его.

– Площадь образования в форме правильного круга размером в два с половиной квадратных километра. Отмечаю массивную стену высотой до семи метров на северо-западе и протяженностью четыре километра двести метров, окончания неясные… похоже, стена обрывается… Этот квадрат еще не проверен.

– Она уходит под поверхность, – Гайза присел, чтобы видеть тот кирпич, что приподнял угол посадочного модуля и продолжал выбираться на поверхность, только на этот раз плавно, будто не желая разрушить препятствие или навредить самому себе. Достав из портативного ремкомплекта молоток, подковырнул рукоятью грунт, сделал углубление – камень уходил глубоко в породу. Тогда Гайза легонько ударил по кирпичу – от места удара разбежались волны, которые погасли ближе к гребню. В месте удара при этом не осталось следов даже незначительного скола.

Запустив сканер состава сред, дождался результата предварительного анализа. Диоксид кремния с незначительными вкраплениями риолита и гранита. Твердость камня – шестерка. На просвет – лучеобразные вкрапления креонита, настолько тонкие, будто пыль, осевшая на липкую поверхность.

Замеры подтвердили то, что с первого взгляда вертелось на языке – кирпичи оказались тщательно ошлифованы.

– Зося… – голос сорвался на шепот, капитану пришлось откашляться. – Это сделано не природой…

– Что вы имеете ввиду, капитан? – уточнил искин.

Капитан сделал несколько шагов назад. Идеально гладкие стены из полупрозрачного диоксида кремния упирались в красное небо, наполняясь его отсветами, будто кровью. Идеально подогнанные к друг другу плиты не содержали следов каких-то креплений, отверстий бойниц, сколов или повреждение. Казалось, стена была отлита буквально вчера.

– Это строение, Зося, представляешь? Его возвело разумное высокоразвитое существо. Ты видишь?

Зося среагировал мгновенно:

– Готов согласиться с вами: по обновленной шкале Бене-Симона^[2] уровень мышления и развитости интеллекта строителей можно оценить на высший балл… и плюс семь пунктов.

Гайза нахмурился?

– Плюс семь пунктов? Это как?

– Я вижу данные сканирования поверхности, капитан. Это не просто стена, это группа строений со сложной, математически выверенной планировкой. Те, кто построил город из обсидиана, были примерно вдвое умнее самого интеллектуально продвинутого землянина. Оцените сами, я выслал вам схему построек…

Гайза присвистнул.

– Капитан, что делать с командой свертывания станции и внешнего наблюдения за Киаллан?

– Отменять, Зося. Все отменять… Мы остаемся…

Мужчина посмотрел на присланную с орбиты карту, развернулся, выстроив в навигаторе направление, которое должно было привести его к центру обозначенной стеной окружности – капитан Гайза Атталан чувствовал, что ответы он получит именно там – и шагнул в отражающий свет восходящего светила город. Направленный Зосей скутер подвис рядом с ним, готовый в любой момент подхватить капитана.

– Зося, – попросил искина, – сверься с картой ментальных очагов, зафиксированных орбитальной группой, и пришли мне данные с размещением на местности.

Пустив впереди себя бота-разведчика, Гайза пробирался к центру сооружения. Динамики улавливали шелест его шагов, прерывистое дыхание, а внешние камеры фиксировали геометричные очертания города: массивные колонные, упиравшиеся в красно-бурое небо, острые шпили зданий и напоминающие шестеренки строения без окон и дверей. То и дело поднимаясь на скутере над городом, капитан с восторгом осознавал – вот оно, неопровержимое доказательство, которое так ждал Вася Грибов!

– Магнитные колебания прямо по курсу, прогнозирую временную потерю связи, прошу прекратить движение, – бормотал из динамиков его механический голос. И через треск помех, действительно, пропадал на время. Гайза успевал сделать несколько шагов вперед, сверяясь с последними загруженными данными. Впереди поблескивал металлическими боками бот-разведчик, сканируя маршрут и заранее предупреждая о пустотах и небезопасных изгибах местности.

Плотный гравий, которым была покрыта Киаллан, остался на поверхности города и теперь поскрипывал под подошвами тяжелых ботинок, но капитан видел, как сквозь пыль и камни проступали границы отполированных квадратных плит со стороной в двадцать пять сантиметров. Кое-где можно было различить фрагменты тонкого узора, выполненного в камне, вероятно, декоративного орнамента – Гайза задержался у него, затаив дыхание, очистил от пыли, чтобы увидеть узор. Ему открылся сложный геометрический узор, ювелирно точный и мелкий, словно прочерченный иглой, в котором все элементы оказались кратны пяти. Капитану пришлось подняться на скутере и отлететь чуть в сторону, чтобы поймать в кадр весь рисунок – открывшаяся часть украшения оказалась частью масштабного барельефа с ленточным орнаментом, отдаленно напоминающий древне-греческий. Перенеся на карту место его обнаружения и сделав несколько снимков в высоком разрешении, он с разочарованием выдохнул – надеялся, что здесь будет изображен житель этого города. Или его божество. «Но орнамент – это тоже информативно в наших целях», – успокоил себя и улыбнулся, представив, как будет ликовать Вася Грибов, рассматривая сделанные снимки.

– Ну, Василий Григорьевич, готовь магары́ч^[3], дружище!

В наушнике опять зашелестел голос Зоси:

– Капитан, вы меня огорчаете: продвигаясь без должного прикрытия с воздуха и игнорируя инструкции, вы рискуете не только собственной жизнью, но и успехом всей миссии. Если вы будете вести себя так опрометчиво, я не смогу гарантировать вашу безопасность, – ворчал искин, поймав новую локацию капитана.

– Не бузи, дорогой, я помню, что без меня ты потеряешь смысл своего существования… Зато смотри, что я обнаружил, – он отправил на орбиту панорамные фотографии барельефа. – Видишь?

– Вижу…

– Ну то-то же… А ты все «огорчаете», «огорчаете», – передразнил Зосю Гайза. – Ты только представь, как мы Грибова порадуем!

Зося скептически хмыкнул:

– Могу представить… Мои расчеты показывают, что вы находитесь в одном из секторов незавершенной трансформации наземного объекта.

Гайза уточнил:

– Незавершенная трансформация – это как?

– Наш модуль помешал строению выйти на поверхность, поэтому сохранился крен. Сейчас он постепенно выправляется, выходя на нулевой уровень. Высылаю вам обновленный план города.

Гайза дождался загрузки – на мониторе персонального информера город напоминал разбитую надвое тарелку, с абсолютно одинаковыми, симметричными долями.

– Что это по-твоему? – спросил Зосю, оглядываясь по сторонам, прикидывая, как выстроить маршрут дальше. – По каким причинам он находился под поверхностью?

Искин отметил:

– Это предстоит узнать космоархеологам… Капитан, мне кажется, я зафиксировал то, что вас действительно заинтересует, – в его голосе появились горделивые ноты. – Я направил три дрона к центральной группе. Это круг с радиусом двадцать метров. – Он сделал драматическую паузу: —По периметру статуи…

– Статуи?! Ты серьезно? – У капитана загорелись глаза.

– Показать?

– Веди меня к ним! – Гайза вскочил на подножку скутера.

Зося забеспокоился:

– Обратите внимание на ров… Не знаю, зачем он тут, возможно, когда-то он был заполнен чем-то или являлся частью неизвестного механизма, но сейчас это траншея шириной десять метров и глубиной двадцать пять, и от нее фонит гамма-излучением. Я запустил отладку подробного сканирования, как только будут результаты, что это может быть, сообщу.

«И тут кратно пяти», – отметил капитан.

Чуть дальше, с противоположной от Гайзы стороны, полукруг этого не то устройства не то города полностью завершил свою трансформацию и вышел на нулевой уровень, сравнявшись с поверхностью планеты. Сторона же, находившаяся под скутером капитана, упиралась в грунт по линии сгиба и чуть приподнималась на горизонте.

«Это может быть каким-то устройством, – предположил капитан, по старой привычке делая помимо традиционного видео-протокола панорамные фотоснимки высокого разрешения: он уже представлял, как находясь на корабле Управления экспериментальной космогации будет их изучать. – Тогда оно может активизироваться, завершив трансформацию. И…»

В памяти всплыла фраза, брошенная искином – про гамма-излучение из рва. Фантазия тут же подбросила парочку сценариев такого устройства – от гигантского трансформатора до ядерного реактора: все варианты предполагали быструю и неминуемую смерть человека, потому что его скафандр от такого не защищал.

«Да прям, Гайза Робертович, прям тебя оно тут и ждало, чтобы прикончить», – усмехнулся, успокаивая себя. Но неприятный осадок остался: полученный орбитальной станцией сигнал мыслительной активности мог быть записью, оставленной древней, уже погибшей цивилизацией, а открывшееся по пока неизвестной причине сооружение – передающим устройством, которое с определенной периодичностью транслирует сигнал о помощи или предупреждение. Об этом скажут ксенолингвисты, но капитану Гайзе Аталлану это уже будет все равно.

Но с другой стороны, если бы речь шла о сигнале, позывном, или записанном сообщении, спутниковая группировка на орбите за время наблюдения зафиксировала бы повторяемость сигнала. Иначе какой в нем смысл?

– Зося, что там с картой ментальных полей? – вспомнил капитан. – Ты провел анализ и сопоставление?

– Совершенно верно, – отозвался искин.

Это было бы очень некстати – он как раз пролетал над теми самыми рвами, о которых предупреждал искин. Краем глаза Гайза отметил, что по дну рва тянется пять рядов углублений, расположенных на одинаковом друг от друга расстоянии и заполненных сейчас какой-то голубоватой жидкостью, от которой поднимался синеватый дымок.

Но не они его сейчас занимали, а приближающиеся статуи.

Капитан уже мог различить гладкие, как куриное яйцо, головы статуй.