Навстречу мечте

«May you live all the days of your life».

«Проживи каждый миг своей жизни».

Джонатан Свифт

Предисловие

«У нас одна минута от юности до старости!»

Группа «Грот», «Одна минута»

«Проживи свое путешествие еще раз, – каждый раз шептал мне внутренний голос, когда я от усталости падала на кровать. – Тебе надо писать книгу. Садись за стол. Скорей!» Тогда я шла на кухню за чаем и снова садилась за стол. Брала ручку и упорно двигалась вперед – дальше по странице, которая напоминала вышивку из‑за прямых ровных букв, идущих друг за другом.

За пару месяцев, проведенных дома, не было ни дня, чтобы я не вспоминала о своем путешествии и не хотела бы вернуться к дорогам и пыли, недостатку еды и сна, жуткому холоду и изнуряющей жаре. Отсутствие комфорта забавляло и подстегивало к новым вызовам. Часто вспоминались ночевки в палатке на голой земле, обеды, состоявшие из одних лишь макарон с тушенкой, бессонные ночи на неизвестных дорогах, обозначенных узкой полоской на карте.

Каждый день перед путешествием был наполнен мыслями о том, куда и как я поеду. Никакого четкого плана – только неизменное желание уехать. Я рассматривала карту России, настолько большую, что ее края безнадежно свисали со стола. Глаза разбегались по всей площади страны и кружили рядом с пальцем, который упорно искал конечный пункт моего путешествия. Я не собиралась довольствоваться лишь центральной частью России и искала максимально удаленный крупный город. Когда взгляд упал на Владивосток, притаившийся почти в самом углу карты, я поняла, что именно там и хочу побывать.

Тогда я еще не знала, смогу ли доехать до Владивостока, и в голову уже медленно, но верно закрадывались неуверенность и зловещий страх, напоминавшие, что это мое первое путешествие, полное неизвестности и опасности. Однако внутренний голос твердил: «Я хочу поехать. Я хочу увидеть мир». И остальное меня совсем не волновало.

Многие знакомые и друзья говорили мне, что хотят переехать в другую страну, подальше от места, где родились. «Но как же так?!» – думала я, не понимая такого отношения к России. «Это страна без будущего!» – заявляли они. Но я не собиралась сдаваться, не веря в безысходность, с которой у людей ассоциируется Родина. Я собирала разные мнения, общалась с иностранцами и спрашивала, любят ли они ту страну, где родились. Как ни странно, они рассказывали о тех же проблемах, что и в России: правительстве, которому нет дела до простых людей, и о маленьких зарплатах, обложенных высокими налогами.

Выслушав очередную жалобу на жизнь в нашей стране, я купила билет на поезд в город, который давно хотела посетить, – Волгоград, город-герой, город военных памятников. Учебное полугодие заканчивалось, и я уже строила грандиозные планы на лето.

Вся жизнь, казалось, пролетала в спешке, и я хотела на время оторваться от реальности и пожить по своему сценарию. Мне кажется, что путешествия – это наилучший способ познать мир. Вокруг нас полно людей, готовых довольствоваться тем, что показывают в СМИ: убийствами, пожарами, войнами, ограблениями, многочисленными митингами по всему миру. Я решила выйти из порочного круга на два месяца и посмотреть на Россию своими глазами, без посредников в виде радио, телевидения и интернета. Я захотела пообщаться с людьми из разных регионов страны. Я стремилась составить свое представление о том, что происходит вокруг. И я поехала. Навстречу неизвестности.

Мое путешествие продолжалось ровно два месяца: я проехала шестнадцать тысяч километров автостопом а весь путь занял около двадцати тысяч километров. Сейчас я готова поведать вам о своей дороге и сказать, что все возможно, главное не бояться.

Как‑то один мой знакомый сказал: «Столько мог написать только влюбленный в свой путь человек». И действительно, я безумно полюбила дорогу со всеми ее опасностями и непредсказуемостью. Часами я могла рассказывать о ней водителям, которых случайно повстречала, а потом и друзьям по возвращении домой.

Это путешествие также стало своеобразной проверкой моих ценностей. Я всегда считала путешествие чем‑то особенным, а комфорт лишь необязательным дополнением к жизни. За две недели до даты отъезда я начала собирать рюкзак, прежде не бывавший в длительном походе. Пришла пора испытать свои убеждения реальным делом.

Часть 1

Как проверить мечту на прочность?

«Я пытаюсь жить так, чтобы ни о чем не жалеть, я всегда выбираю ту дорогу, к которой меня толкает мое желание. И поэтому вы не можете обвинить меня в том, что я иду неправильно. Я иду за своей мечтой, а это – 

единственно верный путь».

Даррен Аронофски

28 июня. Именно в этот день мне предстояло отправиться в долгий путь. Я сдала последний экзамен и на радостях побежала домой – проверять свой тяжеленный с непривычки рюкзак на наличие всего необходимого.

Многие знакомые, знавшие о моей поездке, советовали взять с собой пенку – походный коврик, но он занимал слишком много места и вообще казался безумно неудобным, поэтому я решила его не брать. Вместо него я положила две надувные подушки на случай, если будет слишком холодно спать на голой земле. Пригодится ли мне палатка и спальник? Я ведь собиралась доехать до Владивостока на поезде, хоть и надеялась, что удастся попробовать автостоп.

Я смотрела на рюкзак, забитый до отказа, и не понимала, как мне придется тащить его на себе. Вспомнилась Шерил Стрейд из книги «Дикая»: как она подползала под рюкзак, чтобы его надеть, а потом ласково звала монстром из‑за непосильного веса.

Помимо палатки, спальника и других необходимых вещей, я разложила по пакетам всю еду и подарки. «Нельзя же ехать к людям с пустыми руками», – сказала мама и снабдила меня тремя сумками, набитыми доверху. Я не представляла, как понесу рюкзак, а тут еще эти пакеты! Тяжело вздохнув, я решила во что бы то ни стало поскорее избавиться от ненужного груза. После Екатеринбурга у меня должен был остаться один лишь рюкзак.

В долгое путешествие меня провожала мама, которая, как ни странно, просила только одного – почаще ей писать. И, дав обещание, я наконец села в поезд. С этого момента меня ждала неизвестность, постоянная спутница путешествия, которая подстегивала мое любопытство и одновременно пугала возможной опасностью. Плохие мысли я отгоняла одной из любимых фраз: «Без риска жизнь скучна» и, улыбаясь, провожала взглядом петербургский перрон, на котором все еще стояла мама.

Недолго думая, я быстро обернула матрас в простыню и с ловкостью баскетболиста закинула ярко-синюю подушку в наволочку. Я уже собралась лечь спать, когда вспомнила про заботливо уложенную мамой еду – гречку в пластиковом стаканчике из‑под сметаны и две бутылки с яблочным компотом и водой. С нетерпением кладоискателя я запустила руку на самое дно пакета. Там обнаружилось несколько помидоров с огурцами, бутербродов с сыром и пачка любимого овсяного печенья. Забравшись на верхнюю полку, я с радостью начала поглощать бутерброды, неумолимо кроша на пол, и запивала их сладким компотом. Таким же сладким, каким обещало быть это путешествие.

Мерно покачиваясь на верхней полке, я думала о том, что делаю, куда еду и зачем. Все происходящее казалось совершенно безумной затеей, однако отказываться от мечты я совсем не хотела. Я всегда грезила путешествиями, самостоятельными, без каких‑либо ограничений. Тяга к приключениям, наверное, присуща каждому ребенку, так как он все еще исследует неизвестный для него мир. Со временем свойственное детям любопытство притупляется, и ребенок становится тем скучным и недовольным взрослым, которых мы так часто видим в набитом людьми транспорте и в магазинных очередях.

Среди этой вереницы мыслей я задумалась и о скором возвращении домой. Я боялась не только масштабов путешествия, но и незнакомых людей, у которых собиралась оставаться. Я понимала, что, возможно, мне предстоит проделать весь путь совершенно одной. Без поддержки и опоры рядом. К тому же это было мое первое большое путешествие. Я хотела добраться как минимум до Владивостока или как максимум до Камчатки, но решив, что не стоит загадывать на будущее, старалась ни о чем не думать и яростно отбивалась ото всех дурных мыслей. Я была в самом начале пути и не собиралась сдаваться.

Под стук колес засыпать гораздо легче. Я заметила это уже давно. Особенно если расположиться поудобнее, найдя правильное положение среди поз буквы «зю».

Когда свет в салоне погас, я обняла подушку и закрыла глаза. Звуки постепенно таяли, слышалось лишь тихое шуршание пакетов и легкое позвякивание ложки о края стакана. Шаги, так уверенно продвигавшиеся вглубь вагона, всегда заканчивались громким хлопком двери где‑то совсем далеко. Бренчавшая прежде ложка остановилась меж кружащихся вокруг нее крупинок сахара и оперлась на прозрачную грань.

Утром, только открыв глаза, я потянулась за телефоном – посмотреть время. И, задумавшись на секунду, решила, что не стоит. Какая разница, сколько сейчас времени? Весь вагон еще спал, только мой сосед снизу читал газету. Он не спеша водил глазами по строчкам, явно наслаждаясь тишиной и возможностью посмаковать последние мировые новости. Перевернувшись на спину, я закрыла глаза, упиваясь монотонным стуком колес и легким, будто убаюкивающим, покачиванием вагона поезда.

Знаете, если прислушаться к рельсам, они иногда по настроению, а иногда просто так завывают грустную мелодию, точно фальшивая скрипка, и это напоминает мне о судьбе поездов, вынужденных перевозить толпы раздраженных людей, которые без конца жалуются на духоту в вагонах и узкие полки, откуда торчат их бесчисленные пятки.

Вскоре я спустилась вниз и стала наблюдать за постоянно обновляющимися видами из окна. Немного помолчав, я предложила своему соседу овсяное печенье. Он вежливо отказался, но в ответ угостил меня чаем. Оказалось, его зовут Евгений и он едет домой, к своей любящей семье, с работы.

– А ты куда едешь? – спросил сосед, убирая в сумку сложенную газету.

– Если честно, не знаю, – призналась я. – Сейчас я еду к незнакомой мне девочке в Волгоград, а потом в Казань, тоже к незнакомым людям, а потом… Даже не представляю, что будет и куда доберусь… Вообще, хочу во Владивосток.

– Это очень смелое решение, – он одобрительно покачал головой и добавил: – Немногие способны вот так взять и поехать. Ты молодец.

Эти слова приятно отозвались в моей душе. Сделав многозначительную паузу дабы все обдумать, Евгений сказал, что это многого стоит – взять на себя ответственность за свою жизнь, за свои решения и отправиться навстречу мечте. Многие люди боятся этого. Как бы мечта их ни тянула, они остаются в зоне комфорта, не забывая жаловаться на занятость, из‑за которой якобы не могут вырваться на свободу. Лишь единицы решаются на действия. Просто берут и идут. Навстречу мечте.

За беседами прошло ни больше ни меньше, а целых четыре часа, которые пролетели незаметно. Так мы и прибыли в город со славным именем Елец.

– Ну что ж, я сегодня сделал сорок семь шагов, – сказал мне Евгений, показывая приложение подсчета расстояний на своем телефоне, – это до туалета и обратно.

Он широко улыбнулся и направился к выходу из вагона. Я потянулась за своей кофтой и, немного погодя, последовала за ним. Почти у самых дверей меня окатило теплой волной – на улице стояла безветренная жара в тридцать градусов. Включив телефон, чтобы написать маме, я получила сообщение от МЧС о приближающихся ливнях и грозах в Липецкой области. «Но нам‑то они не страшны», – подумала я.

Немного осмотревшись и сделав пару фотографий, я зашла в вагон и заметила Евгения, который быстрыми шагами шел ко мне. Из сумки он выложил на стол две копченые рыбины, огурцы, помидоры и лаваш.

– Вот, угощайся.

Как выглядит Сталинград?

«Опасное это дело – выходить за порог: стоит ступить на дорогу и, если дашь волю ногам, неизвестно,

куда тебя занесет».

Толкин, «Властелин колец»

Как только поезд медленно, скрипя колесами, остановился у перрона, я закинула на плечи свой тринадцатикилограммовый рюкзак, взяла пакеты с едой и подарками и направилась к выходу. Наспех попрощалась со своим соседом и позвонила Крис, у которой я должна была провести два дня. Мне ответил сонный голос:

– Ой, а ты уже приехала? – зевая в трубку, сказала она. —

Я скоро буду, жди у фонтана.

Звонок прекратился, и я, тяжело вздохнув, поволокла свои пожитки на выход из вокзала, где и нашла нужный мне фонтан – до боли знакомый по фильму «Сталинград». Только позже я узнала, что таких фонтанов в городе два. Оригинал находится недалеко от Музея-панорамы.

Я сидела с закрытыми глазами на краю неработающего фонтана и вдыхала утренний воздух, уже достаточно прогретый вышедшим из‑за горизонта солнцем. Мне совсем не верилось, что я наконец‑таки добралась до Волгограда, города, который давно хотела посетить. Я гордилась собой уже сейчас, потому что был сделан первый шаг. Сквозь страх и нерешительность. Я сделала это и уже ждала долгих прогулок по разным городам, несмотря на усталость и желание спать.

«Вот я и в Волгограде», – настрочив маме сообщение, я нажала на кнопку «Отправить».

Убрав телефон, встала рядом с рюкзаком и вдруг увидела вдалеке машущую мне руками Крис.

О ней я узнала от своего старого друга Ивана, который много лет путешествовал и жил в разных городах России, приобретя кучу знакомств. Я обратилась к нему за помощью – так мы с Крис и познакомились.

Первым делом, придя домой, я скинула рюкзак в коридоре и отправилась смотреть свою комнату. Мои новые апартаменты располагались под самой крышей и были украшены фрамугой в деревянном обрамлении. С нетерпеливым любопытством я сразу же кинулась к окну.

– Ничего себе! Свой домик под крышей! – обрадовалась я, ложась животом на широкий подоконник.

Переодевшись, я прошла на кухню, и Крис налила мне сливочный грибной суп. Он казался сладкой амброзией после полутора суток езды в поезде, и я неторопливо смаковала каждую ложечку. Желание спать потихоньку отступало, и я, набравшись новых сил, была готова гулять по городу.

Жара стояла невыносимая. Солнце шпарило так, будто хотело выжечь все на своем пути. Хотя Крис сказала, что сейчас еще прохладно по сравнению с прошлой неделей. Честно говоря, я совсем не ожидала такого пекла, несмотря на то, что совсем не интересовалась погодой. «Вот так бывает, когда едешь, сам не зная куда», – подумала я.

По пути мы решили зайти за водой в супермаркет. Но до его открытия было еще полчаса.

– Блин, придется ждать, без воды я дальше не пойду, – вздохнула Крис и уселась на ступеньку в тени рядом с магазином.

Я облокотилась о горячую стену магазина и почувствовала, как что‑то мешает мне в заднем кармане рюкзака.

«Ах да, перцовый баллончик».

Рассматривая его, я улыбнулась собственным воспоминаниям. После того, как мне его подарили, я даже не посмотрела на него, а просто запихнула в рюкзак.

Тогда я сидела в интернете и переписывалась с очередным новым человеком. Он предлагал встретиться за чашечкой кофе. На часах было десять часов вечера, и я не хотела идти гулять так поздно. Однако переписка продолжалась:

– Ну, летом много времени свободного, в этом смысле студенчество хорошо. А я один ходил по Кисловодску, Кавказским Минеральным Водам, в Пятигорске на Бештау лазил. Страшного в принципе ничего нет, – писал он.

– Тебе да, а девочке одной путешествовать как‑то

не по себе как минимум, – отвечала я.

– Баллончик в карман или травмат на пояс.

Тогда я призналась, что у меня из этого ничего нет. В ответ он пообещал мне подарить перцовый баллончик.

– Не дело девушке без баллончика ездить стопом, – написал он и добавил смайлик.

«Ладно, пойду прогуляюсь», – подумала я.

Я открыла шкаф в поисках подарка для моего нового знакомого. Не могу же идти с пустыми руками, когда он мне хочет подарить баллончик. И выбрав книгу про выживание в горах, направилась в центр города.

Встретились мы у торгового комплекса в шумном центре Петербурга и сразу пошли внутрь. Мы поднимались по эскалатору наверх, когда я заметила небольшую трибуну в центре зала, где напротив огромного экрана собирались футбольные болельщики. Они кричали и улюлюкали, стучали и гудели. Шум был такой, что я уже не слышала своего собеседника, а только с интересом смотрела то на толпу, то на экран. Поднявшись на нужный этаж, мы пошли в сторону ресторана.

Честно говоря, я совсем не ожидала такого поворота событий, ведь меня пригласили на кофе, но, конечно, я была рада усесться в удобное кресло и заказать что‑нибудь поесть. Я выбрала лазанью и зеленый чай.

– Что‑нибудь еще?

– Нет, спасибо, – смущенно отозвалась я.

– Давай еще десерт закажем. Я возьму морковное пирожное, интересно попробовать, – улыбнулся он.

– Мне его тогда тоже.

Приходилось чуть ли не кричать, потому что рядом стояло два огромных телевизора, транслировавших чемпионат мира по футболу. До происходящего на экранах нам не было никакого дела – мы болтали о спорте, литературе, о способах приготовления мяса и еще много о чем. Нам было интересно и вкусно, и время проходило быстро.

Наевшись до отвала, мы решили прогуляться по городу в сторону набережной, где должны были запускать салют. На узеньких улочках народ все более сгущался, и мы едва могли протиснуться меж людей. Кто‑то забирался на подоконники домов и фонарные столбы, но полицейские не позволяли толпе занимать лучшие места.

Когда раздались первые залпы салюта, все немного поутихли и достали телефоны и фотоаппараты, охотясь на желанные кадры. Сначала яркие вспышки лениво появлялись в небе, будто стеснительная танцовщица, не желающая раньше времени раскрываться публике. Затем, словно привыкнув к восторженной толпе, она задвигалась немного быстрее и, когда ее танец полностью всех захватил, она, исполнив хитроумный пируэт, притопнула ногой. И тогда залпы салюта полились нескончаемым потоком в небо, сменяя друг друга в легкой дымке и заливая небо красками. Это напоминало торжество цвета над мрачным небесным полотном. Самое настоящее шоу перед иностранцами, приехавшими сюда посмотреть футбольные матчи. Я прежде никогда не видела таких потрясающих салютов. Он гремел очень долго, удивляя зрителей все новыми залпами красок. Бывало, они прекращались на пару секунд, но потом снова взлетали в небо с новой силой, и эти картины, выстроенные из разноцветных красок, поражали воображение. Казалось, они могут принять абсолютно любую форму.

– Магазин открыли! Пошли! – сказала Крис и дернула меня за руку.

Картинка потухла, а я снова вернулась в реальность. Да, надо было купить воды.

Мы не торопясь ходили по просторным безлюдным залам магазина и попутно наслаждались долгожданной прохладой. Проходя меж товарных стоек, Крис вдруг остановилась.

– Будешь энергетик?

– Можно один на двоих, – предложила я.

– Тогда возьму большой.

Крис выбрала понравившийся вкус, и мы направились к кассе. По договоренности, сначала платила за покупки я, а потом она. И пока я отсчитывала мелочь, Крис уже открыла энергетик с привычным щелчком и отхлебнула глоток.

– Пакет забыли, – вспомнила она.

– Ничего, я понесу.

Крис победно отвела взгляд и отпила еще, дабы наконец проснуться и подготовить себя к изнуряющей и долгой экскурсии. Выйдя из магазина, мы свернули на грунтовую дорогу и начали подниматься вверх по холму. Перед нами расстилались степи с короткой, уже бледно-желтой травой, а солнце, казалось, хотело утвердиться в своем господстве над людьми и продолжало шпарить с неимоверной силой. Когда вдалеке, возвышаясь над деревьями, показался знаменитый памятник Родине-матери, я с удовольствием первопроходца стала фотографировать все, что хоть немного привлекало взгляд.

– Высота памятника вместе с мечом – восемьдесят пять метров. Меч однажды меняли, потому что его сильно качало на ветру. Насколько я помню, он длиной метров тридцать, – начала свою экскурсию Крис.

Совсем запыхавшись от подъема на небольшую горку, моя подруга остановилась и, отпив свой энергетик, предложила его мне:

– Не боись, он безалкогольный.

– Да, я знаю, но подобного никогда не пила, – попыталась я оправдать секундное замешательство.

Я отхлебнула пару глотков и вдруг заметила систему автоматического полива, скрытую в низкой траве.

– У меня идея, – сказала я и двинулась навстречу прохладным тонким струйкам воды.

Изрядно намочив одежду, мы, уже полные сил от живительной влаги, двинулись дальше. На стеклах солнечных очков все еще висели капли воды, а я, не имевшая в запасе ничего сухого, так и продолжала идти, наслаждаясь долгожданной прохладой. Здесь уже бродили туристы, неспешно тянувшиеся организованной вереницей от главного памятника. И наконец, поднявшись по ступенькам, я увидела Родину-мать во всей ее красе. Казалось, что этот гигант, вытягивая руку высоко вверх, хочет проткнуть мечом низкие кучевые облака и просыпать мягкую пену, скрывающуюся в них. Родина-мать – это памятник женщине, держащей в руках величественную мощь меча весом в четырнадцать тонн.

– Ее прототипом была реальная девушка. Правда вот, не помню, кто именно, – сказала Крис и словила языком последнюю капельку энергетика.

Мне казалось, что этот памятник, один из самых высоких в мире, вобрал в себя всю горделивую силу и несгибаемую волю нашей страны. Я ехала сюда полтора дня и уже восхищалась тем, что нахожусь в этих памятных военных местах. Они напоминали о печальной истории всем неравнодушным людям, запрокинувшим головы назад, чтобы увидеть Родину-мать, зовущую вперед.

– Через пятнадцать минут будет смена караула, – сообщила мне Крис, – мы могли бы посмотреть.

– Ага… – протянула задумчиво я, пытаясь проникнуться атмосферой нового места.

Мы прошли до Зала Воинской славы, где происходит смена почетного караула. Здесь в самом центре красовалась огромная пятиметровая рука, державшая факел, в котором горит вечный огонь. В этом зале тихо звучала хоровая музыка, и она, заполняя каждый уголок открытого пространства, вселяла немое блаженство, которое растекалось по мне прохладными потоками. «Подумать только, как красиво», – подумала я, осматривая все вокруг. Над самым потолком проходила Георгиевская лента, и я, крутя головой, все же сумела прочитать: «Да, мы были простыми смертными, и мало кто уцелел из нас, но все мы выполнили свой патриотический долг перед священной матерью-Родиной!» Внизу, у самой руки, стояли, крепко обхватив ружья, красивые юноши в военной форме. Они, наверное, думали только о том, когда же закончится их бесконечный час мучений на жаре. Один молодой человек в такой же форме, словно блюститель порядка, ходил и смотрел за состоянием своих товарищей, поправляя фуражки и вытирая им лица. И никого не волновало, что фотографировать нельзя. Туристы, словно стая коршунов, толпились возле молодых курсантов, и они, не смея шевельнуться, только жмурились от многочисленных ярких вспышек камер.

– Изверги! Не видят, что им и так тяжело стоять?! Зачем их фотографировать?! – громко возмутилась Крис и направилась вниз по кругу, по которому должна была маршировать следующая партия из почетного караула.

Когда молодые люди в красочных мундирах проходили мимо нас, громко стуча каблуками и задирая ноги более чем на девяносто градусов, я замерла, не смея даже шевельнуться. Я не могла отвести взгляда от этих статных фигур, медленно движущихся в заданном ритме. Их высокие ботфорты скользили по блестящим плитам, и они вкладывали все силы, выстукивая каждый шаг.

Вдоволь налюбовавшись, мы двинулись на выход и попали на площадь Героев. Табличка на площади сообщала, что здесь находится капсула времени, которую вскроют

9 мая 2045 года в день столетия Победы над фашистской Германией.

Во время прогулки по Мамаеву Кургану я много фотографировала, удивляясь масштабам мемориального комплекса, который стоял на высоте чуть больше ста метров. Спустившись по многочисленным ступенькам, мы пошли на трамвайную, а точнее, на наземную остановку метро. Я хотела покататься на знаменитом трамвае, который вообразил себя метро и без спроса нырнул под землю.

Прохладный воздух из открытых окон и грохот колес по слегка заржавевшим рельсам, казалось, оживили нас с Крис, и мы, скинув обувь, встали ногами на сиденья.

Бесконечный поток фонарей, освещавших темный туннель метро, быстро смешивался со звонким смехом двух девчонок, смотрящих вперед, прямо по ходу движения трамвая. Вокруг нас сидели люди, словно мраморные статуи с бледными каменными лицами, отнюдь не разделявшие нашей радости от поездки навстречу приглушенной темноте подземной станции.

– Где мы будем выходить? – спросила я, садясь обратно на свое место и зашнуровывая кроссовки.

– Посмотрим, может, доедем до конечной, там недалеко от музея, который хочу тебе показать.

Выйдя из трамвая, мы направились в Мемориально-исторический музей, где я лениво ходила от экспоната к экспонату, совсем не читая аннотаций и исторических справок, приклеенных на стенды.

– Хочешь есть? – спросила Крис, наблюдавшая мою кислую физиономию с того момента, как мы вышли из метро.

– Да, очень, – призналась я.

– Ну, тогда пойдем в бургерную после музея.

Бургерная оказалась одним из самых известных заведений в Волгограде. Я быстро заказала первое, что попалось мне на глаза – освежающий коктейль с лавандой. Протянув Крис бумажку в пятьсот рублей, я попросила взять мне бургер на ее усмотрение.

Пока она стояла в очереди на кассу, я уже облюбовала свободный столик в самом углу кафе под кондиционером. Бросив вещи на мягкий диванчик, я помыла руки и уселась под струи холодного воздуха. В предвкушении вкусной трапезы я мечтательно улыбнулась, на минуту закрыла глаза и позволила себе расслабиться. Приятная истома прокатывалась по телу. Палящий зной нового города разморил меня, и жутко захотелось спать. И я так бы, наверное, и заснула, если бы Крис громко не поставила поднос с едой на стол.

– Я заказала себе коктейль с бузиной, – Крис быстро разложила еду с подноса прямо передо мной. – Хочешь попробовать?

Мы долго смаковали вкус огромных бургеров и, громко смеясь, вытирали салфетками растекавшийся соус. Наслаждаясь едой и приятными разговорами под легкой струйкой холодного воздуха, мы не замечали, как быстро идет время. Здесь нам было хорошо, но, доев обед и убрав за собой мусор, мы двинули дальше.

По пути я долго думала о том, стоило ли покупать бургер за пятьсот рублей и сколько вообще тратить в день, чтобы хватило до конца путешествия. Во время размышлений тараканы в моей голове разделились на два лагеря. Одни всячески поощряли мои действия, другие же – ругали. Мне надо избегать ненужных трат и всегда взвешивать все за и против, прежде чем что‑либо покупать. Так рассуждали разумные тараканы в моей голове. Однако мечтатели и сумасброды, напротив, поддерживали меня, аргументируя это тем, что надо получать от жизни удовольствие, а не вечно считать деньги. Честно говоря, я склонялась к тому, что мой путь, к которому я так долго шла, должен походить на праздник, и нельзя себя вечно ограничивать. В моем кошельке еще оставалось тысяч десять, так что я решила не волноваться раньше времени.

Прохлада кафе и вкусная еда лишь на время привели нас в чувство. Вскоре мы дошли до знаменитого тополя, в стволе которого остались пули, и снова почувствовали жажду. Наша прогулка едва ли могла доставить кому‑либо удовольствие. Однако я не спешила отчаиваться и послушно плелась за Крис, надеясь на что‑нибудь интересное. Пока мы шли, Крис обмахивалась бесплатной брошюрой, которую взяла в музее в качестве веера, хотя не думаю, что это сильно помогало.

Зайдя по‑быстрому в магазин, Крис купила очередную бутылку воды и вермишель быстрого приготовления «Анаком».

– Попробуешь наш местный доширак хоть, – сказала Крис, пытаясь утрамбовать покупки в свой маленький рюкзак.

По дороге в Музей-панораму Сталинградской битвы моя голова уже отказывалась воспринимать какую‑либо информацию, намеренно отключаясь от блока питания, словно перегретый компьютер. Моя усталость, как вода из доверху заполненной бочки, уже начинала изливаться наружу, и я, двигаясь на автопилоте, ждала завершающую точку нашей прогулки.

– А вот и Мельница, – Крис указала пальцем на единственное здание, сохранившееся со времен войны. – Пойдешь в музей? Я тебя тут подожду, – и Крис упала на скамейку рядом с такими же изнеможденными и утомленными солнцем.

Вышла из музея я уже через час, быстро пройдя по всем залам, не уделяя ни одному должного внимания. Я пожалела, что вообще туда пошла, потратив сто пятьдесят рублей впустую. «Итого восемьсот рублей за один только день. Если и дальше так дела пойдут, ты никуда не доедешь», – ругали меня здравомыслящие тараканы. После того как я нашла в толпе Крис, мы быстрым шагом пошли на остановку, попутно опустошая бутылку с водой.

Мы пришли домой совершенно изможденные, но явно довольные собой. Я быстро проскочила в ванную и, наскоро приняв душ, отправилась спать.

Через пару часов пришла мама Крис и, звеня ключами, направилась на кухню подогревать ужин. Вскоре за столом собралась вся семья, и нам пришлось наконец проснуться. Нехотя умывшись, чтобы открыть уставшие от жары глаза, я отправилась знакомиться с семьей, которая приняла меня к себе в гости. Во главе стола сидел отец, рядом – брат Крис, а мама умело управлялась с тарелками, отмеряя каждому одинаковые порции. Как только я приземлилась на стул, все начали задавать мне бесчисленные вопросы о том, как я добралась и куда собираюсь дальше. Мама Крис налила мне большую кружку грушевого лимонада и поставила передо мной не менее большую тарелку гречки с курицей и салатом.

– Как у вас погода в Петербурге? Дождей нет? – спросила мама.

– Как это дождей нет?! – вмешался отец. – Они там

всегда!

– Насчет дождей не знаю, но сейчас там плюс одиннадцать, – ответила я, смущаясь от чрезмерного внимания.

– Ничего себе! А тут целых сорок! – вмешался брат Крис.

– Что тебе больше всего понравилось в городе? Вы же много где были? – полюбопытствовала мама, вставая из‑за

стола. – Кто‑нибудь будет чаю?

– Почетный караул, наверное, – и, призадумавшись, добавила: – И Мельница.

– А наш Костик был в этом карауле, – с гордостью поведала Крис, подмигнув брату.

– Да, он был курсантом в военной академии! В Почетный караул берут только с ростом метр восемьдесят и выше, – заметила мама, разливая чай по кружкам.

– И красивых лицом, – добавила, хихикая, Крис.

Поблагодарив за теплый ужин, я отправилась к себе. Жутко трещала голова, а футболка, в которой я была, уже издавала привычный запах. Снова переодевшись, я выпила таблетку от головной боли и прилегла на кровать, сложившись калачиком.

Волгоград, город на Волге. Громкое и гордое название. Однако местные жители окрестили его Козлоградом и объяснили это тем, что здесь довольно грязно, люди злые, ничего не делается, и груды плиток тихо пылятся в сторонке от мнимого ремонта тротуаров.