Котел смерти в Курляндии. Хроника сражений группы армий «Север». 1944–1945

В это утро Даммерт в первый раз обеспечивал связь с находившимся на берегу артиллерийским корректировщиком. Связь между собой они держали по коротковолновому радиопередатчику. Когда на корабле была объявлена воздушная тревога, Даммерт передал корректировщику сообщение: «Тревога – воздушный налет!» Корректировщик ответил: «Жду», что должно было означать – он замолкает до нового сообщения Даммерта об окончании налета, чтобы продолжить передачу о передвижениях групп вражеских танков или скоплений пехоты.

Зенитная артиллерия крейсера открыла беглый огонь по приближающимся самолетам. Командир корабля Рейнеке уклонялся от сброшенных самолетами бомб резким изменением курса корабля, что было его коньком. Его корабль русские прозвали «голубым кораблем».

Флот поддерживал нас таким образом с 10 октября и до 28 ноября. Особенно часто наши действия на побережье подкреплял огнем «Принц Евгений». Четыре его башни с 8 203-мм орудиями, 6 280-мм орудий тяжелого крейсера «Лютцов» и 6 таких же «Адмирала Шеера» могли достать врага на дистанции до 35 километров. Рядом с их тяжелыми 105-мм зенитками, которые также время от времени вели огонь по противнику на берегу, стояли и зенитные орудия среднего и малого калибра, основной задачей которых была защита кораблей от налетов авиации.

Первые цели корабельной артиллерии находились на удалении до 15 километров от Клайпеды, прежде всего к востоку от этого города. После первых пристрелочных выстрелов на следующее утро обстрел продолжился и длился до позднего вечера.

На ночное время «Принц Евгений» вместе с эсминцами и миноносцами сопровождения вернулся в гавань Гдыня.

Обер-вахмистр Даммерт на следующую ночь перебрался на моторном баркасе с «Принца Евгения» на «Лютцов». В последующем ему и его сотоварищам-радистам пришлось еще шесть раз взбираться по штормтрапам на борта «Принца Евгения» и других кораблей. Радиостанции этих кораблей обеспечивали всю радиосвязь морских сил в этой части Балтики. Вот как Даммерт описывает свои перипетии:

«На „Лютцове“ я провел в море 13 и 14 октября. Затем снова наступила очередь „Принца Евгения“. На обратном пути после обстрела целей на побережье, идя в густом тумане, „Принц Евгений“ содрогнулся от сильного, потрясшего весь его корпус удара.

На мостике тут же приняли все меры борьбы за живучесть корабля по общесудовой тревоге. Ревуны и колокола громкого боя сдублировали отданный по внутренней трансляции сигнал: „Задраить отсеки!“ Водонепроницаемые двери и люки, ведущие в отсеки, были задраены, чтобы предотвратить затопление крейсера, наскочившего на мину, как было представилось. Вскоре, однако, выяснилось, что „Принц Евгений“, находясь уже неподалеку от Готенхафена (Гдыни), протаранил легкий крейсер „Лейпциг“ посередине корпуса.

В тот день, 15 октября, на высоте положения оказалась команда торпедного катера Т-20, которым командовал капитан-лейтенант Лампе – он тут же подошел к месту аварии и страховал поврежденный „Лейпциг“ со стороны пробитого борта. Затем этот торпедный катер участвовал в буксировке „Лейпцига“ кормой вперед в Готенхафен».

На «Принце Евгении» через полчаса был дан отбой тревоге, радистам позволили выйти на палубу. Они наблюдали, как раненых моряков с «Лейпцига» подняли на борт «Принца Евгения» и поместили в судовой лазарет. Вот что еще наблюдал обер-вахмистр Даммерт со своего поста в радиорубке:

«Командиры обоих кораблей находились на палубе „Принца“. Меня удивило то обстоятельство, что о каждом своем распоряжении, которое отдавалось во время маневрирования, они информировали друг друга в письменном виде.

На следующее утро я обнаружил, что с бака нашего корабля через пробоину в борту „Лейпцига“ можно видеть Балтийское море. Лишь во второй половине дня, ближе к вечеру, „Лейпциг“ с помощью нескольких буксиров и торпедных катеров был высвобожден. Для этого буксиры завели на „Принца Евгения“ длинные стальные тросы, один из которых лопнул от нагрузки и с ужасающим скрежетом хлестнул по надстройке недалеко от меня.

После того как наш корабль освободился от „Лейпцига“, мы своим ходом добрались в Готенхафен, тогда как „Лейпциг“ пришлось туда буксировать. В порту мы смогли осмотреть несколько поврежденную носовую часть „Принца Евгения“. Вскоре после этого рабочие стали устранять повреждения кораблей».

Эсминцы и миноносцы боевой группы Тиле

В августе 1944 года основной район операций по проводке и сопровождению транспортных караванов находился в восточной части Балтийского моря. Уже 30 июля 1944 года была образована 2-я боевая группа под командованием вице-адмирала Тиле. В ее состав вошли части учебных подразделений, размещенных на Балтике, и несколько эсминцев и миноносцев из переброшенных сюда же флотилий.

Основной же ударной силой этой боевой группы был тяжелый крейсер «Принц Евгений», имевший самое мощное вооружение. Его сопровождали эсминцы Z-25, Z-28, Z-35, Z-36 и миноносцы Т-23 и Т-28, уцелевшие во время сражений на Западе и в боях за Нарвик.

Уже в первый день своего формирования эта эскадра вела огонь по береговым целям в окрестностях Риги. 20 августа она снова побывала в бою. Красная армия крупными силами пробивалась на Ригу и Лиепаю. Опасность быть отрезанной грозила всей акватории северной части Балтики; вражеские части начинали окружение Динамюнде^[6]. Западнее этого города Красная армия уже вышла на берег Балтийского моря.

Покинув Готенхафен, 2-я боевая группа 20 августа подошла к берегу у Тукумса и открыла огонь из своих тяжелых орудий по береговым целям, корректируя его по указаниям наземных наблюдателей, заблаговременно высланных вперед и снабженных радиопередатчиками.

Плотным огнем корабельной артиллерии были накрыты три площадные цели. Точные попадания снарядов главного калибра произвели столь ошеломительное действие на противника, что разбитым германским частям удалось восстановить разорванную между ними связь. В последующем 2-й боевой группе пришлось своими действиями поддерживать другие военно-морские соединения и отдельные корабли, принимать участие в новых сражениях в этой части Прибалтики, которыми для Германии закончился пятый год войны и начался шестой.

Для сохранения логической последовательности изложим ход других боевых действий военно-морского флота в этом регионе.

Операция «Спасение»

«Спасение немецких беженцев, – сказал как-то гроссадмирал Дёниц в беседе с автором этой книги, – я считал в условиях, сложившихся осенью 1944 года, первейшим долгом немецкого солдата. Когда мы с болью в сердце поняли, что нам не удастся удержать часть нашей Родины – Восточную Пруссию, – то точно так же стало ясно, что мы не можем бросить ее население на произвол судьбы. Хотя бы только поэтому солдаты на Восточном фронте продолжали отчаянно сражаться».

Имея в виду именно эту задачу, главнокомандующий военно-морским флотом гроссадмирал Карл Дёниц назначил командующего транспортными судами вермахта контрадмирала Энгельхардта ответственным за все перевозки на акватории Балтийского моря.

В январе 1945 года в восточной части Балтийского моря германский флот располагал следующими кораблями:

6-я флотилия эсминцев: Z-25, Z-28, Z-43, «Карл Галстер»

5-я флотилия миноносцев: Т-23, Т-28, Т-33, Т-35 и Т-36

2-я флотилия миноносцев: Т-1, Т-3, Т-4, Т-5, Т-8, Т-9, Т-11 и Т-12

4-я флотилия эсминцев: Z-34, Z-38 (с 1 февраля 1945 г.)

Остальные эсминцы 4-й флотилии эсминцев пребывали в заключительной стадии ремонта, как и миноносцы Т-17 и Т-19 3-й флотилии миноносцев. Все они вместе с уже созданной 2-й боевой группой и более мелкими кораблями должны были обеспечивать безопасность перевозок эвакуируемых морем беженцев и раненых солдат, а также пребывать в полной боеготовности вплоть до последних дней войны.

Но об этом расскажем позже, а пока что вернемся к действиям 2-й боевой группы под командованием вице-адмирала Тиле и «Принца Евгения», которым командовал капитан цур-зее^[7] Рейнеке.

В состав 2-й боевой группы входили также эсминцы и миноносцы, которыми командовали:

Z-25 – корветтен-капитан^[8] Горбрандт

«Пауль Якоби» – корветтен-капитан Бюлтер

Т-23 – капитан-лейтенант Вайнлиг

Т-33 – капитан-лейтенант Прибе

С ней взаимодействовала также 1-я боевая группа в составе:

«Адмирал Шеер» – капитан цур-зее Тинеманн

Т-35 – капитан-лейтенант Бух

Т-36 – капитан-лейтенант Херинг

Т-28 – капитан-лейтенант Темминг

Когда летом 1944 года русские танковые соединения прорвались к Клайпеде, первые эвакуационные мероприятия в Восточной Пруссии начали осуществляться уже 3 августа 1944 года. Сначала люди стянулись в район 130 километров западнее, а через три недели снова вернулись в свои жилища.

Тем не менее люди начали потихоньку на свой страх и риск – несмотря на все призывы гаулейтера Кауфмана и его чиновников – покидать свои родные места. Это привело к тому, что число обитателей Восточной Пруссии сократилось с 2 346 000 человек в марте 1944 года и до начала массовой эвакуации в декабре 1944 года на 1 754 000 человек. При этом около 500 000 беженцев из Восточной Пруссии в ходе такого «тихого переселения» были захвачены Красной армией.

Своевременные сбор и последующее размещение эвакуируемых, которые должны были обеспечить гаулейтеры и крайслейтеры, не были осуществлены в полной мере. Это привело к тому, что, вследствие охватов и окружений германских сил Красной армией, пришлось осуществлять поспешную эвакуацию морем. В свою очередь, это породило другие трудноразрешимые транспортные проблемы, прежде всего проблему обеспечения судов горючим.

Когда Красная армия в октябре 1944 года начала новое наступление, то к 10 октября она подошла к границе Восточной Пруссии от Таураге до Клайпеды. В руках группы армий «Север» оставалась только Курляндия.

Севернее Клайпеды Красная армия заняла небольшой портовый город Паланга, замкнув этим плотное кольцо вокруг Клайпеды. Узкий наземный коридор, которым Курляндия была связана с Восточной Пруссией, оказался перерезанным. В последующие за этим месяцы все снабжение Курляндии осуществлялось только морским путем через порт Лиепая в южной части Курляндского котла и Вентспилс – в северной его части.

Наступление в направлении Восточной Пруссии вывело к 20 октября Красную армию к Роминтской пустоши и создало угрозу для Гумбиннена (совр. Гусев). Город Голдап^[9] вскоре был немцами отбит. Несмотря на требование военного командования, гаулейтер Кауфман запретил осуществлять эвакуацию населения. Начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Гудериан лично обратился к Гитлеру с просьбой о подкреплении для Восточной Пруссии. Однако Гитлер считал приоритетным наступление в Арденнах и перебросил туда ряд танковых частей, которых так не хватало на Восточном фронте.

Это привело к тому, что соотношение германских сухопутных сил по отношению к силам Красной армии было 1:11. Количество танков составляло 1:7 в пользу русских, а по артиллерии это соотношение было вообще около 1:20. Примерно так же обстояло дело и в отношении военно-воздушных сил. (Советские войска, разгромившие немцев в Прибалтийской операции 14 сентября – 24 ноября 1944 года, превосходила врага в людях в 1,3 раза; в артиллерии, танках и САУ – в 2,5 раза; в самолетах – в 6,6 раза. – Ред.)

Наряду с упомянутыми уже соединениями военно-морского флота в наземных сражениях огнем своих орудий будет также принимать участие «Адмирал Хиппер».

Текущие транспортные нужды военных, оказавшихся в котле, и прежде всего эвакуация раненых, осуществлялись 9-й вспомогательной флотилией под командованием контрадмирала Бёмера (до октября 1944 года) и затем фрегаттен-капитана фон Бланка (до конца войны). Она несла основные тяготы по выполнению этой ответственной задачи. 9-й вспомогательной флотилии подчинялись многочисленные дивизионы таких вспомогательных судов, как минные тральщики, катера связи, дозорные корабли, суда портофлота и силы обеспечения, состоявшие из рыбачьих мотоботов, шаланд и парусно-моторных шхун со стальным корпусом.

Значительную часть перевозок грузов выполняли суда 13, 21 и 24 флотилий десантных сил, а также 7-я флотилия артперевозчиков со своими лихтерами, приспособленными для перевозок артиллерийских систем. Необходимо упомянуть также быстроходные учебные суда и госпитальное судно «Оберхаузен». Одной из самых ответственных задач, поставленных перед этой флотилией, стала эвакуация Таллина.

Как происходила эвакуация Таллина

В связи со все большим приближением Красной армии к эстонскому побережью Балтики 22 сентября 1944 года началась эвакуация Таллина. В этот день на пяти крупных пароходах были вывезены 23 262 человека в порты островов, расположенных к западу от города. Два эсминца и четыре миноносца сопровождали возвращение этих судов, в то время как минный тральщик держал противовоздушную оборону на рейде порта.

Западнее Таллина выходящие из порта мотоботы были обстреляны с суши русскими танками. Тем не менее с 22 сентября в течение пяти суток удалось вывезти в порты-убежища 50 000 человек и важные военные материалы. Советская авиация много раз совершала атаки на эти караваны судов. К северо-западу от Балтийского порта эсминец R-22 получил повреждения от прямого попадания бомбы, сброшенной с атаковавшего его штурмовика. Во второй половине дня во время воздушного налета был поврежден пароход «Малага». Оба судна все же добрались своим ходом до Гдыни. Получивший подобные же повреждения транспорт F-506 смог также своим ходом добраться до порта Курессааре острова Сааремаа.

На подходе к Вентспилсу затонул пароход «Моэро». Около 500 человек с него были спасены другими судами.

24 сентября 9-я вспомогательная флотилия доложила об окончании эвакуации.

Малые корабли флота в сражении за острова Балтики

Поскольку эти успехи русских угрожали также и положению в районе Риги, то расположенные вблизи города острова предполагалось использовать в качестве прикрытия. Германские силы в этом районе были усилены. Части 23-й и 219-й пехотных дивизий, подразделения морской пехоты и зенитчики, часть 202-й штурмовой бригады и некоторые другие части должны были с этих островов перекрыть врагу доступ в Рижский залив. В операции отводилась существенная роль и тяжелым кораблям военно-морского флота.

Но начало боям здесь положили торпедные катера Т-23 и Т-28, которые в ходе четырех боестолкновений 22 и 23 октября обстреляли советские позиции. 23 и 24 октября в столкновениях приняла участие вся 2-я боевая группа в составе тяжелого крейсера «Лютцов», эсминцев Z-28 и Z-35 и миноносцев Т-31, Т-19, Т-21, Т-23 и Т-28. Советские войска понесли значительные потери, прежде чем ответили воздушными налетами.

В отражении этих налетов участвовали все подразделения путем ведения заградительного огня и обстрела прорывавшихся сквозь него самолетов. Эсминец Z-28 получил попадание бомбы, но три вражеских бомбардировщика были уничтожены. После этого был предпринят новый обстрел русских позиций. В общей сложности по ним было выпущено 1100 снарядов. Атака русских была остановлена.

В последовавшее за этим время, прежде всего в период с 25 октября по 14 ноября, Красной армии удалось высадить на остров Сааремаа свои силы общей численностью пять дивизий. Вместе с ними противник перебросил через пролив Моонзунд (Муху) в Аренсбург бронетранспортеры и вспомогательные корабли ВМФ.

29 октября русскими было предпринято новое мощное наступление, имевшее целью прорвать оборону немцев на перешейке Леу (у населенного пункта Винтра). После ожесточенного боя основные силы врага были отброшены, а все прорвавшиеся подразделения уничтожены.

После этого наступило относительное затишье. Но после нескольких разведок боем Красная армия вскоре снова предприняла попытку прорыва через перешеек Леу.

И на этот раз германские части после кровопролитных боев отбили атаку. Прорвавшийся сквозь германские позиции батальон русских в рукопашной схватке был полностью уничтожен. Обе стороны сражались до последней капли крови. Немногие оставшиеся самолеты из числа 3-й эскадрильи 54-й истребительной эскадры вновь и вновь пытались преградить путь взлетавшим из-под Курессааре и Пярну русским штурмовикам. Но эти слабые силы не могли остановить массированный авианалет русских ВВС, в котором только с аэродрома в Пярну взлетело более 130 машин. Германским самолетам-разведчикам лишь 23 октября удалось составить сводную картину положения в районе Финского залива. Нелетная погода вплоть до этого дня не позволяла выполнить эту важнейшую задачу.

В результате разведывательных полетов стало ясно, что советский военно-морской флот, с крупными соединениями подводных лодок и вспомогательных кораблей, дислоцирован в эстонских портах, где базируются также и входящие в его состав быстроходные суда.

Решающее советское наступление на перешейке Леу (на полуострове Сырве, на юге острова Сааремаа) началось утром 18 ноября. После короткой артподготовки над этим районом появились советские бомбардировщики, которые обрушили свой смертоносный груз на германские позиции. Их же атаковали и штурмовики Ил-2, которые, сбросив бомбы, начали обстрел позиций немцев из бортового оружия. В этом огневом ударе приняла участие и артиллерия наземных сил русских, тогда как советские канонерки и минные тральщики, прорвавшиеся по морю с востока, обстреливали обнаруженные германские позиции из своих орудий.

Во второй половине дня германские минные тральщики, катера-охотники за подводными лодками и торпедные катера вступили в бой с находившимися в море кораблями противника. Им удалось обратить в бегство четыре минных тральщика типа «Фугас». Охотник за подводными лодками М-328 своим огнем задержал четыре советские канонерки и поджег одну из них. Когда три советских торпедных катера попытались было обстрелять его, то плотным огнем их атака была отбита. Шесть авианалетов противника, которые он предпринимал даже против незначительных германских частей, закончились безрезультатно.

И все же 20 ноября перешеек Леу пришлось оставить. Для германского контрудара были задействованы штурмовые группы дивизии. Им удалась атака с применением ручных гранат вернуть часть утраченных позиций. Против них русские бросили в бой элитные подразделения, вооруженные пистолетами-пулеметами. Три мощных артналета обрушили траншеи, отбитые было немецкими солдатами, и погребли находившихся в них людей.

Германский контрудар, обрушившийся на русских, был отбит минометным огнем и станковыми пулеметами, которые начали свою работу без оглядки на свои собственные части, находившиеся на передовой. Выжившие немцы отошли, вынеся раненых.

В этот же день 20 ноября в бой снова вступила 2-я боевая группа в составе тяжелого крейсера «Адмирал Шеер» и миноносцев Т-5, Т-9, Т-13 и Т-16, которые обстреляли сосредоточившиеся для удара части русских, но не остановила их наступление. Сменивший эти корабли 23 ноября «Лютцов» целей для себя уже не нашел.

На полуострове Сырве 20 ноября германские войска отошли к новой оборонительной линии в 5 километрах южнее. Отсюда германские части должны были в ночь на 21 ноября передислоцироваться еще на 6 километров южнее на перешеек у селения Мынту.

С флангов (с моря) германские позиции прикрывали орудия 7-го дивизиона артиллерийских платформ, который мог подразделяться еще на пять групп, в каждой из которых было от трех до пяти паромов, используемых как артиллерийские батареи.

Эсминец М-328, столкнувшись 21 ноября с четырьмя русскими минными тральщиками, открыл по ним огонь из своего 105-мм орудия. Два попадания в один из тральщиков отправили его на дно. Три оставшихся продолжили бой. Им удалось поразить снарядом V-5713 (переоборудованный сейнер «Судетенланд»). Судно, приняв через пробоину значительное количество воды, в сопровождении V-302 (переоборудованный сейнер «Бремен») ушло в Вентспилс.

По селению Мынту советская авиация непрерывно наносила удары с воздуха. 22 ноября русские предприняли попытку прорвать германские позиции с тыла, высадив десант в непосредственной близости к передовой. Легкие военные суда своим огнем сорвали эту попытку.

Лишь 23 ноября русским удалось прорвать германскую линию обороны во многих местах и создать опасность окружения отдельных обороняющихся частей. В 13.22 по радио было передано кодовое слово «дельфин», означавшее приказ к отступлению. Войска отошли на расположенные в глубине обороны подготовленные позиции. В дело вступили первые морские лихтеры, принявшие последних защитников последнего плацдарма (очищенного от немцев 24 ноября. – Ред.).

С последнего клочка земли на юге полуострова Сырве последние солдаты поднялись на борт десантно-штурмового катера: морские лихтеры вывезли 4491 военнослужащего.

При этом был потерян только один лихтер, два других получили незначительные повреждения.

Всего же в сражении за острова Моонзундского архипелага было потеряно несколько штурмовых катеров, 3 морских лихтера и 1 плавучая артиллерийская платформа. Еще 11 таких платформ были повреждены вражеским огнем, 5 потерпели аварии. (Всего в боях за Моонзундские острова немцы потеряли с 27 сентября по 24 ноября 7 тысяч человек убитыми, около 700 человек пленными и всю боевую технику и во оружение. – Ред.)

Тот факт, что германской стороне не удалось удержать острова, одни историки связывают с незначительной численностью сосредоточенных здесь войск, другие – с ошибками командиров артиллерии большой мощности и танковых частей, а также с недостаточной авиационной поддержкой при сражении с вражескими десантниками (высажено 78 тысяч. – Ред.).

Во всяком случае, Ригу пришлось оставить уже 12 октября, после чего потеряли всякий смысл оборонительные бои за остров Сааремаа, которые имели единственное назначение – обеспечить безопасность морского пути из Риги.

То, что обе мощные немецкие боевые группы кораблей не использовали всех своих возможностей в сражении за Моонзундские острова, объяснялось главным образом тем, что они должны были поддерживать наземные войска, противостоявшие советскому наступлению севернее Клайпеды. Германским силам в этом районе, благодаря поддержке с моря, удалось остановить врага на окраине Мемеля.

Не менее 28 крупных целей было обработано орудиями «Принца Евгения» в период с 10 по 15 октября. «Лютцов» же, вместе с приданными ему эсминцем и торпедными катерами, громил позиции русских вокруг Клайпеды и южнее.

Тот факт, что с отсечением армейской группы «Курляндия» возникший плацдарм, обращенный к Балтике, должен будет снабжаться только морским путем, пополняя свой личный состав, снаряжение и боеприпасы, означал одно: эти части, столь необходимые на других фронтах, обречены оставаться здесь до конца. Эта коммуникация особенно активно действовала до конца 1944 года после двух первых сражений в Курляндии.

Наряду с теми войсковыми частями, которые еще нужно было перебросить на образовавшийся плацдарм (на солдатском жаргоне – Курляндский котел), надо было осуществлять еще и встречные перевозки в тыл, и прежде всего раненых. Все это – как и везде ранее – стало делом 9-й вспомогательной флотилии, которая и выполнила его с присущим ей блеском.

Мощные подразделения флота у острова Сааремаа и полуострова Сырве

При описании действий в районе островов Балтики мы сошлемся на свидетельства Даммерта и Куровски.

19 ноября боевая группа Тиле получила приказ поддержать огнем действия наземных частей на Эзеле. Командующий боевой группой вице-адмирал Тиле держал свой вымпел на «Принце Евгении». Адмирал Рогге, командовавший 2-й боевой группой, находился на борту тяжелого крейсера «Лютцов». Каждый из этих мощных военных кораблей сопровождался готовыми к бою эсминцами и миноносцами из состава 6-й флотилии эсминцев и 3-й флотилии миноносцев.

Когда Красная армия силами своей 8-й армии начала 18 ноября решительное наступление на полуострове Сырве и попыталась завладеть перешейком Леу, то в качестве поддержки наземных частей были задействованы легкие силы флота, в частности миноносцы Т-23 и Т-28.

20 ноября в оборонительные сражения вступила и 2-я боевая группа. «Принца Евгения» сопровождала 3-я флотилия миноносцев, с командирским миноносцем Т-21 (с командиром корветтен-капитаном Ферлором на борту) и миноносцами Т-13, Т-16 и Т-19.

На период с 22 по 24 ноября ее сменил «Адмирал Шеер» (под командованием капитана цур-зее Тинеманна) и миноносцы Т-3, Т-12, Т-5, Т-9, Т-13 и Т-16 этой же боевой группы.

Радисты «Адмирала Шеера» и «Лютцова» держали постоянную радиосвязь со своими коллегами на суше. Утром 10 ноября один из них принял сообщение с берега: «Поспешите! Русские атакуют при поддержке танков!»

Залп башенных орудий тяжелых кораблей разметал цели в указанных квадратах. С берега пришло новое сообщение: «Пять целей севернее 200 метров, скопление танков». Некоторое время спустя тот же радист сообщил: «Цель поражена!» Когда другой пехотный радист сообщил о новых целях, то, по его указаниям, они были накрыты тремя бортовыми залпами. И на этот раз снаряды легли точно в цель. Тотчас же было перехвачено и расшифровано радиосообщение русских. Суть его была в следующем: «Просим авиаподдержки против стоящих в море германских кораблей, которые ведут корректируемый пехотой огонь по немецким позициям. Если она не будет оказана как можно скорее, наступление придется остановить».

В воздухе появилась вражеская авиация. Как и всегда, самолеты подходили на большой высоте, недостижимые для огня бортовой зенитной артиллерии. Около 40 машин, в том числе 10 торпедоносцев, снизившись, нырнули в разрывы снарядов плотного заградительного огня. Четыре самолета были подбиты. Один торпедоносец взорвался, идя на высоте считаных десятков метров над поверхностью моря, и исчез в клубе яркого пламени.

Когда открыла огонь батарея русских 152-мм орудий, расположенная на господствовавшей над местностью высоте, «Принц Евгений» получил приказ ее уничтожить. Процитируем снова вышеупомянутого Даммерта: «В ходе артиллерийской дуэли между нашим „Принцем“ и русской батареей все ее орудия были уничтожены прямыми попаданиями выстрел за выстрелом. Красной армии не удалось вывести из боя ни одного из трех крупных кораблей обеих боевых групп. Когда обстрел позиций врага 20 ноября был завершен, командующий обороной балтийских островов генерал-лейтенант Ширмер отправил 2-й боевой группе следующее радиосообщение: „2-й боевой группе. Гарнизон крепости Сворбе благодарит за действенную поддержку. Точным прицельным огнем противнику нанесен значительный урон. Я буду благодарен, если завтра с 7.30 окруженные части получат новую помощь“».

Утром 21 ноября в 7.10 «Принц Евгений» и корабли сопровождения находились уже на новой огневой позиции. Все цели, которые предстояло обработать корабельной артиллерией, располагались на перешейке полуострова Сырве, рядом с селением Турью. В 15.00 обстрел был успешно завершен. Боевая группа могла теперь отойти от острова Сааремаа.

Утром 22 ноября в 7.30 возобновился радиообмен с наземной группировкой. 280-мм башенные орудия «Адмирала Шеера» пятью залпами накрыли сосредоточенные для атаки русскую пехоту и танки. Такая же судьба в течение дня постигла и наступавшую русскую пехоту, артиллерийские позиции, батареи реактивных минометов и вражеские коммуникации.

В 17.00 «Адмирал Шеер» отошел от берега, чтобы на следующее утро 23 ноября продолжить свою работу. В этот день его целями стали разведанные артиллерийские позиции противника и узлы коммуникаций, через которые проходил весь транспорт.

В 10.00 с одного из миноносцев охранения поступил сигнал воздушной тревоги. Со стороны моря шла четверка русских тяжелых бомбардировщиков. И вот они сбросили бомбы – от темных фюзеляжей отделились серебристые капли.

Точно рассчитав необходимый момент, командир «Адмирала Шеера» скомандовал резкий поворот, и три из четырех сброшенных бомб крупного калибра взорвались в кильватерной струе корабля. Однако четвертая с оглушительным грохотом упала на бак корабля, сорвала толстые доски палубного настила, смяла стальной стояк релингов и, взметнув высокий столб воды рядом с носом «Адмирала Шеера» и так и не взорвавшись, исчезла в воде.

«Адмирал Шеер» занял новую позицию, чтобы начать обстрел новой цели. После двух залпов цель была засечена, последовавшие за этим пять залпов заставили ее замолчать. До 13.00 все важнейшие цели были поражены, и «Адмирал Шеер» взял курс на Гдыню. На следующую ночь началась описанная выше операция по эвакуации защитников острова на 18 морских лихтерах.

Последний бой «Принца Евгения» против русских на занятой ими территории острова Сааремаа начался утром 23 ноября обстрелом одной из позиций русских артиллеристов из орудий среднего калибра. Главный калибр корабля в это время работал против целей на материке.

В 8.10 четыре штурмовика Ил-2 под прикрытием двух истребителей атаковали один из торпедных катеров охранения. Один из штурмовиков врезался в воду и взорвался, выбросив столб огня.

В 8.10 над полем боя появились первые четыре истребителя 3-й эскадрильи 54-й истребительной эскадры. Они с ходу атаковали восемь оставшихся Илов. Один из русских штурмовиков был сбит, остальные повернули назад. В 9.07 последовала новая атака восьми Ил-2, которые неожиданно спикировали на корабли из плотных облаков. Сброшенные ими бомбы легли точно в кильватерный след вовремя развернувшихся кораблей.

Следующий воздушный налет последовал в 9.58. На этот раз корабли атаковали двухмоторные бомбардировщики, подошедшие под прикрытием несколько поредевшей облачности и зашедшие на «Принц Евгений» с траверза по правому борту. Корабль, шедший на скорости 22 узла, резко отвернул с курса. Сброшенные в 10.01 бомбы легли мимо цели. Несколькими секундами позже появились три самолета-торпедоносца. Они подходили на небольшой высоте, далеко отойдя друг от друга и на самом выгодном для них курсе, перпендикулярном направлению движения корабля. Корабль резко отвернул на правый борт. Орудия главного и среднего калибра все еще вели огонь по наземным целям, тогда как зенитки корабля и крупнокалиберные пулеметы миноносцев сопровождения открыли заградительный огонь. Эта атака русских также закончилась безрезультатно. Следующее звено советских штурмовиков появилось в 10.28. Перед тем как приблизиться к тяжелому крейсеру, эти восемь Ил-2 попытались уничтожить стоявшие вокруг него миноносцы. Последние уклонились от атаки противолодочным зигзагом. И новая атака, предпринятая в 10.35, также оказалась безуспешной.

Эти практически непрерывные воздушные атаки дали возможность понять, какое значение Красная армия придает введению в бой соединений флота для поддержки наземных частей в сражениях за острова Балтики.