Читать книгу: «Когда затихнут злые грозы», страница 4

– Пожарные уже приехали, – отчитывается охотник перед Санни. Она удовлетворительно кивает, почти радуясь не то скорому прибытию специалистов, не то тому, что ликвидаторы хоть что-то начинают делать так, как надо.

Но только-только восстановившееся вновь падает, когда она осматривает сожалеющим взглядом трупы. Четыре одержимых, двое других или мертвы, или лежат на земле без сознания. Их оттащили от пламени, и кто-то проверяет пульс и дыхание пострадавших.

Помощь уже в пути.

– Полиция тоже на месте? – спрашивает Санни.

– Они в пути. Будут минут через десять.

– Медицинская помощь?

– Подъезжает.

– Хорошо. – Санни быстро накидывает расстановку приоритетов в разрешение всех вопросов здесь. – Оставшихся жителей отведите к дороге. Пусть ждут осмотров и разговоров с психологами. Я с Эвереттом не дождусь копов, нам нужно будет заехать в одно место перед тем, как отправиться на базу. Рапорт сдадим завтра в главный офис охотников.

Пока она договаривает, к ним подходят еще охотники. С одинаковой внешностью, с одинаковыми суровыми взглядами.

– Что вы за ликвидаторы? – спрашивает она у близнецов. – Новички?

– Нет… Но мы никогда…

– Ясно.

Ее ответ получается коротким и почти безразличным. Усталость выдает свое присутствие.

– Что напишите в рапорте? – осторожно интересуется ликвидатор, заламывая руки. На скулах его напарника ходят жевалки, выдавая нешуточное волнение. Не то за себя, не то за тех, кто пострадал сегодня ночью.

– Все виноваты. Однако вы вовремя взяли себя в руки и здорово нам помогли. Теперь скажу не для протокола. Тренируйтесь лучше. Будьте теми, кем должны: руководителями охоты. А то возникает ощущение, что вы постоянно позволяете проверке заправлять всем, особенно, когда с вам ее нет. Сегодня было исключением, но в будущем постарайтесь такого не допускать.

Санни разворачивается и делает несколько нетвердых шагов в сторону парковки, когда слышит тихий голос:

– Спасибо. Вы, возможно, спасли нам жизнь.

Она не оборачивается, лишь ускоряется, подозревая, что на самом деле она этого не делала. Да, убила двух призраков, но именно из-за собственной безответственности и неподготовленности они и появились. Путь до пикапа не занимает много времени, и вот она уже внутри. Громко хлопает дверью, отвлекая Эвера от поглаживания шрамов на спине. Почти инстинктивная привычка говорит об истинном состоянии ее возлюбленного.

Все отвратно, насколько это может быть.

Он убирает руку со спины на руль и сжимает его так сильно, что кожа жалобно скрипит. Санни с тревогой оглядывает Эверетта: брови сведены к носу, на лбу образовывается складка от напряжения. От всех дурных мыслей, которые собственные демоны-страхи поселили в их душе. От всего, пережитого сегодня.

Давно у них не было настолько кровавых столкновений со злыми грозами.

Санни редко злится и еще реже боится – Эверетт за много лет убедился в этом сам, без чьей-либо помощи. Да, она может быть эмоциональной, может, у нее будет дергаться губа из-за неудачной операции на зубах. Но она старается не паниковать и все же он видел ее тревогу. Как и она – его волнения. Эверетту в этот раз тоже было тяжело, однако он намерен не выдавать всех чувств. Даже если с Санни можно быть открытым и знать: она поймет. Она сама понимает значение каждого уничтоженного призрака и каждой одержимости, с которой они имели дело.

– Поехали отсюда, – обессилено просит Эверетт.

– Погнали. – Санни соглашается сразу же. – Не могу здесь оставаться дольше, чем на пару минут, пока выезжаем. Это выше всяких моих сил.

Они понимают друг друга в молчании, созданном успокоившейся грозой и едва заметным дождем. В звуках вдохов и выдохов, редких поверхностных вздохах, в музыке, едва слышно раздающейся из колонок. Они понимают друг друга без слов, но все же им требуется многое обсудить:

– Теперь ты понимаешь, о чем я говорила? Что чувствовала? Думала, не выдержу, когда все случилось… Мне так беспокойно было.

– Мне тоже, если честно, – не отвлекаясь от сложной из-за дождя дороги, отвечает Эверетт. Когда ты ушла, а потом раздались еще голоса призраков… Санни, пусть ты и не любишь того, что я часто повторяю эти слова… Но я безмерно люблю тебя. Пожалуйста, будь осторожна. Не раздавай ликвидатором свои запасы соли. Вдруг они тебе понадобятся? Вдруг меня не будет рядом?..

Его голос хрипло срывается, обрывая то, что никто и никогда не хочет слышать.

Что, если его не будет рядом?

Что, если их будущее не наступит?

Что, если…

– Где ближайший город? – спрашивает Эверетт, меняя тему. – Давай туда съездим. Письмо отправим, купим пластинки. Давно мы не пополняли нашу коллекцию золотых хитов.

«Может, дела обстоят хуже, чем я думала. Раз говорит о пластинках…», – мысленно ругается Санни. То, что с детства успокаивало ее пару, было одним из последствий от удара молнии. Проигрыватели для пластинок ему включали родители, чтобы отпугнуть призрака внутри Эверетта. Даже если его не было или он действительно стал частью души, музыка играла сутки напролет: и днями, и ночами. С тех пор он слушает пластинки не только, когда хорошо, но и когда часть его души загибается в муках.

– М-м-м. Не везде есть магазины с винтажной роскошью, так что нужно ехать не в ближайшее поселение, а в город. Он достаточно далеко, но, думаю, ты не против отвлечься. Через сотню километров наша остановка. – Санни смотрит информацию по картам в телефоне, сразу отмечая места, куда они собираются попасть глубоко ночью. – Доедем минут за тридцать. Почта открывается стандартно, а антикварная лавка работает круглосуточно. Оно совмещено с кафе. Можно перекусить.

Она включает обычный навигатор, замечая, что неподалеку от магазина есть еще одно важное для них место.

– В городе еще есть старый кинотеатр. Тоже круглосуточный. Можем туда заехать, нервы успокоить.

– Там показывают фильмы со старой атмосферой?

– Сейчас программу посмотрю. – Она быстро листает афиши, пока не находит то самое, что нужно им. – Есть. Сеанс через два часа. Успеем.

– Отлично! – Эверетт натянуто улыбается, на что Санни неодобрительно качает головой. Жестом говоря: «Не притворяйся. Не закрывайся. Я же вижу, что-то не так. И это что-то – наш ад». – Наши демоны сегодня отыгрались за все время затишья. Семья, одержимость…

– Наши триггеры, которые мы не можем победить. А способны ли вообще?..

– Навряд ли. Мы дорожим семьей и боимся потерять кого-то под обломками зданий, в пожарах или из-за одержимости. Однако жить без привязанностей наверняка тоже непросто, хотя я не знаю, какая боль хуже. От потери или от того, что у тебя никого нет. Но, вероятнее всего, в нашей реальности не может быть что-то иначе.

Как для него не может быть жизни без одежды, скрывающей шрамы. Жизни без мяса, без тишины по ночам, когда и хорошо, и плохо ему. Как для нее не может быть жизни без камеры в руках, дарящей возможность помочь миру. Жизни без тренировок и постоянно отправляемых писем.

Они достаточно быстро доезжают до заправки и после отправляются в город. Он спит, тускло светясь лампочками и неоновыми вывесками, бесшумно дыша прохладным воздухом после дождя. Санни пытается его вдохнуть, но кашляет – внутри легких будто заседают остатки дыма, огня, пепла и гари. Эверетт осторожно гладит ее по спине, почти сразу же подает открытую холодную воду. Она пьет ее, успокаивая пульс и дыхание. Эвер все время рядом, поддерживая возлюбленную всеми силами.

Но ни у кого не остается сил на борьбу.

Спустя несколько часов они снова оказываются в машине. Эверетт рулит в сторону базы, его пара сжимает кассовый чек с почты и три новых блюзовых пластинки. Им остается не больше двадцати километров, когда звонит телефон Санни – свою моногарнитуру она потеряла, пока гналась за орэйджи. Охотница смотрит на номер, и внутри нее скребутся озверевшие волки:

– База звонит.

– Что на этот раз случилось?

– Сейчас узнаем.

Голос, звучащий через динамики, принадлежит начальнику базы. Самому главному охотнику, который направляет их на миссии, который распоряжается всем, что происходит в округе.

– Вернитесь, пожалуйста, в учебный центр.

– Зачем? – спрашивает Санни. – Просто так, чтобы не бывали на охотах? Или придется совмещать? Я против. Мы и так провели там несколько дней, потратили кучу времени. Хорошо, что было затишье. Но если снова начнется сезон?

Ее собеседник тактично молчит, дожидаясь конца тирады.

– Вы хотите моих родителей на тот свет отправить? Нет? Они же умрут из-за тревог и волнений. Когда мы на базе, то я не говорю им, как часто нам приходится выезжать. Но, если узнают… Все ведь на их глазах будет происходить. Понимаете? Я не хочу делать своим близким больно.

– Зачем вы пытаетесь противостоять начальству, мисс Пирс? – поддельное удивление проскальзывает ядовитой змеей в тоне начальника. – Разве вы не знаете, что приказы неоспоримы?

– Я прошу одуматься. Это ведь не сложно, правда?

– Езжайте в учебный центр семьи Пирс. Сейчас же. Поживете там до октября, а потом решим вашу дальнейшую судьбу.

Связь выключается. Санни закатывает глаза, интересуясь у Эвера:

– Неужели тот разговор так повлиял? Или это какой-то стратегический ход?

– Сложно сказать. – Он останавливает пикап, беря ладонь будущей супруги и кладя ее к себе на колено. Поглаживает выступающие синие вены, мелкие шрамы от порезов. Согревает озябшую кожу. – Пожалуйста, потерпи еще немного. Скоро мы уйдем из этой сферы. Скоро.

Санни невнятно бормочет, соглашаясь, но в душе чувствуя, как все противится этому. Но в душе ощущая, как все ноет после той ночи, кровоточа и не заживая подолгу. Будучи почти запертой на базе, она увядает. Несмотря на постоянные тренировки с новичками, их общение и дружбу, которая так необходима всем. Несмотря на поддержку Эверетта, братьев и сестер, она страдает от всех переживаний.

Ей здесь делать нечего, пока она охотник проверки.

Играть в гольф негде. Послушать виниловые пластинки не удастся – проигрыватель сломался на второй день приезда. Заниматься делами не получается – ей не удается сосредоточиться на чем-то одном. Занимается одним делом, спустя пару минут бросает его и идет заниматься уже другим. По дому ходит неприкаянной, потерянной, теряясь в мыслях. Что она сделала не так? Что происходит с орэйджи? Что грядет такими темпами?..

Родители понимают ее сомнения и не давят. Эверетт тоже старается помочь Санни, как может. Приносит лимонады, таблетки от головы, дарит новые музыки ветра и ловцы снов. Все, что вернет ей здоровый румянец и игривый взгляд.

В другие дни ее беспокоит физическое здоровье. Мутит, во рту застывает постоянный привкус желчи, голова кружится, по ночам не спится. Санни и Эверетт отсиживаются в учебном центре, хотя грозы, особенно злые, вновь стали активны.

Одним вечером их ярко-оранжевые молнии зажигаются над домом Пирс, но орэйджи, к счастью, не проявляются. Пробуждаются ночные кошмары, беспокойные сны у Санни, где всегда появляются одни и те же грозы.

Одни и те же призраки, которые хотят уничтожить все, что ей дорого. И говорят они не про города, в которых она росла и которые она обожала, а про совсем другое. Учебный центр родителей? Их база? Вся семья? Все друзья? Угрозы орэйджи касаются определенных вещей и людей, но после пробуждения сложно вспомнить что-то определенное.

Одни и те же слова, невнятным бормотанием осевшие в голове. Только сложить их в полноценные фразы не удается. Они ускользают и теряются в других мыслях, более насущных. В мыслях об улучшении базы, о том, как помочь будущим охотникам легче войти в новую жизнь.

Первый день, когда Санни чувствует себя лучше, приходится на выходной. С утра она перебирает вещи в спальне, расставаясь со старой или порванной униформой, прочими лишними вещами. После – с семьей и подопечными играет в волейбол, пока не побеждает команда Пирс. Все довольно улыбаются, но улыбка Санни сверкает ярче солнце, вошедшего над базой впервые за несколько дней. Безоблачный день, когда жара оказывается уместной, вынуждает всех выйти на улицу.

Сначала потренироваться, потом отдохнуть. Развеяться. Подышать воздухом. Преобразить территорию – мама сажает цветы, пока папа с ней что-то обсуждает. Где-то поблизости ходит Эверетт, узнавая у родителей Санни планы на вечер. Но вскоре он уже идет в ее сторону, озорно подмигивая и неся в руках корзинку для пикника. Санни пытается рассмотреть, что лежит внутри, но Эвер убирает блюда подальше от нее.

– Пойдем к нашему месту? – предлагает он. Санни кивает, и они отправляются к любимому раскидистому дубу, где часто прятались по молодости от любопытных взглядов. Здесь, в тени, хорошо говорится о душе и любви, а еще лучше – о любимой еде.

Она и оказывается корзинке: оладьи из шпината, щедро политые малиновым вареньем, закуски из томатов с сыром, запеченные ломтики картофеля, коктейль из малины с базиликом… Они перекусывают, лежа рядом, обнимаясь и почти невинно целуясь.

– Сегодня они уедут на конференцию руководителей баз, – рассказывает Эверетт. – Вернутся завтра с утра, «старшим» назначат Адама. Он же планирует с друзьями отправиться в бар и пропустить пару стаканчиков. Вивиен и Роберт будут приглядывать за всеми.

Санни игриво облизывает губы, шепча:

– Ты предлагаешь?..

– Устроить бессонную ночь просмотров любимых кинофильмов? Чайную вечеринку, когда мы используем все наши запасы чая и возьмем даже что-то из коллекции твоей матери? Скажи, родная, и я устрою все, что ты захочешь.

– Давай будем пить чай, смотреть старые фильмы и любить друг друга так, чтобы нам завидовали даже персонажи романтических романов.

– Хорошо, – соглашается Эверетт. – Тогда наша ночь будет именно такой.

Время медленно движется к вечеру, переливаясь смехом неподалеку и неподдельно хорошим настроением. По почти идеальному небу облака тянутся веретеном пунцово-розового, нежно-желтого и пламенно-оранжевого. По земле ползет тень, и веет прохладой. Пора собираться на вечерние занятия. Когда Эверетт и Санни готовятся уходить, то к ним подходит молодая девушка. Длинные фиолетовые волосы, собранные в два хвоста. Яркие веснушки. Застенчивая улыбка и неотразимо белые зубы с брекетами.

Ее они точно встречали на тренировках охотников, и она все время кидает заинтересованные взгляды только на Санни.

– Я буду ждать тебя в библиотеке, – говорит Эвер и уходит, оставляя свою возлюбленную с будущей охотницей.

– У тебя что-то случилось? – спрашивает Санни. – Нужна помощь?

– Нет, все в порядке… – почти растерянно говорит девушка, волнуясь. – Просто я хотела узнать. Каково быть членом проверки? После общего курса я хочу пойти в профиль проверки. Здесь же получить его и устроиться работать на какую-нибудь базу близ океана.

– Как тебя зовут?

– Хельга.

– Приятно познакомиться, Хельга. – Санни искренне улыбается, чувствуя себя счастливой. Ее ценят как специалиста, и ей нравится наставлять тех, кто ищет свой путь. Точь-в-точь как она много лет назад, но тогда ей никто не помог. Она же может кому-то подсказать… И это отзывается приятным трепетом в душе. – Почему тебя интересует именно проверка?

– Это занятие не требует большого ума и сильного физического потенциала. – Хельга пожимает плечами. – Что-то между отрядом аналитиков и ликвидаторов. Мне как раз и такое нужно. Можно к тебе на «ты» обращаться?

– Конечно! Теперь я отвечу на твой вопрос: быть охотником проверки также тяжело, как и работать на любой другой должности. Есть свои обязанности, свои требования: быстро собираться, постоянно быть в дороге. Мне нравится охотиться на грозы, или, скорее, нравилось. В молодости это – нужная доза экстрима. Почти адреналиновая зависимость. Ты влюблен во все вспышки, грохоты, мощность этого явления. Но потом заканчивается легкий режим «игры», и встречаются случаи одержимости. Знаешь, как сложно выстрелить в тело, одержимое орэйджи? Даже если умом понимаешь, что это уже не человек. Ответственность давит не хуже короны самомнения о собственных способностях.

– Ты так говоришь, как будто тебе лет сто! – Хельга весело, беззаботно усмехается, на что Санни качает головой:

– Нет, мне всего двадцать семь, но наша работа делает нас взрослее. А иногда и старее – седина от пережитого ужаса, травмы, после которых никогда не оправишься… Я начала готовиться к охотам в шестнадцать, когда нашла старый дедушкин фотоаппарат. Тогда была гроза, мне было скучно, и я решилась сделать первый снимок – благо, рядом обнаружился запас карточек. Тогда мне впервые удалось увидеть оранжевого призрака… В этой работе есть карьерный рост. Ты можешь попробовать все, на самом деле. У меня вот, к примеру, недостаточно сил, чтобы быть ликвидатором. А у Эверетта наоборот – ему сложно работать с аналитикой. Так что мы оба сошлись на проверке. Но сложные дела встречаются и здесь.

– Я видела новости о случившемся в той деревне, – кивает Хельга, соглашаясь. – Мне искренне жаль, что все свалилось на твои плечи.

– Не только на мои, если честно. Эверетт тоже сильно переживает, но старается сдерживать эмоции. Мне же все же нужна поддержка опоры. Как и ему.

– Вы такая очаровательная пара! – Хельга умиляется и говорит с придыханием, восхищением. – Каждый раз смотрю на вас и верю, что любовь существует.

– Спасибо.

Алый румянец стеснения обжигает щеки Санни.

Да, любовь живет между ними также, как и взаимопонимание.

Да, она цветет краше букетов пионов, лилий и роз, которые разводит ее мама на территории учебного центра.

– Говорят, ты прекрасный руководитель. – Хельга стеснительно улыбается. До ее собеседницы наконец-то доходит – в ней видят кумира, наставника, советника. И это вновь приятной негой отдается в душе. – Мне хочется увидеть тебя в действие, пусть и не хочется попасть в опасные ситуации.

– Спасибо. Может, однажды я буду главой базой, и ты будешь начальницей отдела проверки под моим руководством. Удачи тебе с учебой. Надеюсь, у тебя получится реализовать все свои желания, связанные не только с карьерой. Если нужен совет – обращайся. Даже если это касается ответов на тесты.

Санни весело подмигивает и уходит к Эверетту. Их вечер в библиотеке сменяется горячим душем и перемещением в постель, подобную мягким облакам вечерних мечтаний. Нежась в них, пара смотрит на мир за окном. Светлая ночь раскрывается перед ними светом звезд, их мерцанием… Эверетт уже спит, и его расслабленное дыхание щекочет шею возлюбленной. Та еще не может уснуть, бездумно листая новостную ленту. Но внезапно телефон в руках начинает вибрировать.

Санни берет трубку, не посмотрев, кто звонит, и сонно бормочет:

– Санни Пирс и Эверетт Нейтон слушают.

– Хорошо, что вы вдвоем! – С ними говорит заместитель начальника базы, которого Санни уговорила перед отъездом заняться вопросом аномалий орэйджи. – По твоей заявке отдел мониторинга начал исследовать последние пробуждения оранжевых призраков. Действительно есть закономерность. Раньше проходили годы, прежде чем они возвращались. Потом время сократилось до месяца. Сейчас счет идет на дни. Выезжайте в город, где недавно скончался маньяк и обещают грозы завтра.

– Сколько ехать до него? Успеем добраться?

И пусть Санни ненавидит работать с орэйджи-убийцами, которых не так просто устранить, ее увлекает рабочий азарт. Вот оно дело, достойное их пары. Вот оно то, о чем она говорила и от чего пострадала в прошлый раз.

– Несколько часов до возникновения высокой активности. Навигаторы пришлют название этого населенного пункта и самый короткий маршрут. Будем ждать подтверждения наших предположений.

Санни заинтересованно кивает. И пусть собеседник этого жеста не увидит, она вся во внимании:

– Поняла. До связи.

Почти сразу же она начинает будить своего партнера, все время взволнованно шепча его имя:

– Эверетт! Эверетт! У нас дело.

Когда он резко садится на кровати, то Санни кратко излагает всю ситуацию. Ее возлюбленный хмурится, обдумывает каждое слово на несколько раз, прежде чем ответить:

– Хорошо. Через сколько выезжаем?

– Давай через двадцать минут. Мне нужно собраться.

– Будем предупреждать твою семью?

– Нет. Скажем, что на базу возвращаемся. Ни к чему им лишние тревоги и заботы.

Они уезжают из учебного центра в безоблачную ночь, растекающуюся в светло-голубых и нежно-фиолетовых оттенках. Но там, куда они направляются, сгущаются краски. Дорога ведет вперед, и по бокам от нее темнеют грозовые облака. Они разливаются нефтяными разводами, смольными и ядовитыми пятнами. Санни и Эверетт едут к нужному городу, а вокруг них захлопывается ловушка из тьмы, способной вылиться дождями или взорваться грозами.

Они приезжают в город на рассвете. Но оно, это прекрасное явление, заставляющее души трепетать от восторга и внеземных ощущений, отличается от тех многих рассветов, которые встречались на им работе, в жизни. Небесное полотно сплетено из ядреных оранжевых нитей и испорчено чернильно-синими тучами. Солнце зловеще выглядывает из них, вызывая неприятную дрожь, проникающую до костей.

Не по себе от его цвета, подобного призракам-орэйджи.

– Как думаешь, это что-то значит? – спрашивает Эверетт, паркуя машину возле кафе, где они планируют перекусить перед началом дела.

– Скорее да, чем нет. Ты видишь следы?

Эвер отрицательно качает головой. Никаких отпечатков пребывания орэйджи или оранжевых молний. Гроз здесь тоже не было, хотя на синоптических картах осадки значились еще со вчерашнего дня. В голову лезут мысли об ошибке, допущенной синоптиками, или теми, кто послал их сюда.

– Есть активность на камере?

– Все в порядке. – Санни задумчиво перебирает фотокарточки. – Но мы не должны доверять только этому методу. Вдруг в этот раз окажется иначе? Очень часто злые призраки возвращаются именно в то место, где они встретили смерть. Где погиб маньяк?

– Он умер в частной клинике после драки в тюрьме. Отсюда недалеко, она здесь одна, через пару улиц отсюда.

– Предлагаю взять еду и обработать солью все входы и выходы в клинике. Но сначала эвакуируем оттуда персонал и больных, чтобы не было одержимых.

– Понял. Сейчас свяжусь с администрацией.

Эверетт созванивается со всеми необходимыми людьми, пока Санни собирается сделать заказ. Она смотрит меню в сети, выбирая легкие десерты для себя и Эвера. Нужно съесть что-то невесомое, но сытное перед началом дела. Вдруг придется бежать или охота затянется…

– Кофе будешь? – интересуется Санни.

– Конечно!

Так наступает обычное тихое утро, перетекающее в обычный размеренный день. Они перекусывают и обрабатывают клинику, когда внезапно начинается гроза. Порывы ветра, слепящие вспышки, резкое затишье во всем городе. Это звенящее состояние длится ровно до звонка заместителя начальника базы: