Симфония Вселенной

Зов судьбы

Ощущение падения было первым, что почувствовал Акай после того, как вернулся из беспамятства. Он свалился на что-то мягкое и, в то же время, что-то тяжёлое и пушистое придавило волка сверху. Он заскулил: под ним и над ним лежали тела стаи.

– Слышал? – раздался приглушённый голос сверху.

– Показалось. Ты же знаешь, что собаки бы отреагировали, если бы остался кто-то живой, – успокоил первого спокойный голос, – Я пойду пока собак запру. Завтра уже разделаемся с этими тушками. Заодно и Сева приедет, после похорон своих собак.

Снова что-то придавило Акая сверху, и дверь захлопнулась, погрузив помещение во мрак, в котором лишь в щелях между досками можно было отыскать частицы света. Волк, с трудом сдерживая скулёж, выбрался из-под завалов тел. Спина сильно болела, а каждое движение правой передней лапой отзывалось сильной болью в плече. Хищник приложил глаз к щели под дверью – никого не было видно, на улице был вечер. Солнце уже было готово заходить. Должно быть охотники добирались сюда больше суток.

Волк осторожно толкнул дверь головой – заперто. Смотря в щель, выживший хищник увидел ржавый крючок, на который и был закрыт выход. Акай попробовал встать на задние лапы и толкнуть дверь – крючок лишь скрипуче усмехнулся, но щель в двери увеличилась настолько, что Акай спокойно мог просунуть язык. На вкус ржавчина была неприятной. Волк лизнул лапу, попытавшись избавиться от жгучего привкуса, и, набравшись сил, снова прислонился мордой к двери, просовывая в щель язык. На этот раз, не смотря на отвращение, Акай не остановился.

Мышцы языка были на пределе, когда кусок ржавого железа, запиравший Акая, поддался и скользнул вниз. Свет с полной силой ударил по глазам. Акай стал принюхиваться – никаких знакомых запахов, только псы и люди. Всё смешалось. Волку не оставалось ничего, кроме как осмотреться. Перед ним стоял большой дом, рядом с которым была огромная ограда. Из-за ограды послышался лай. К нему присоединились ещё несколько собачьих голосов. Акай быстро, насколько это возможно с раненным плечом, побежал в противоположную сторону. Впереди виднелся лес, но чужой, незнакомый. Веяло запахом другой стаи. Из дома выбежал мужчина, мотая головой по сторонам. Его взгляд остановился на открытом сарае, а затем зацепился за уже почти скрывшегося в лесной чаще волка. Мужчина бросился в сарай и, выбежав оттуда с топором, начал преследование волка.

Плечо Акая ужасно болело, но, несмотря на это, хищник пытался бежать как можно быстрее. Мужчина с топором нагонял, не забывая метать вслед убегающему зверю проклятия. Волк подбежал к краю, где шумела знакомая река – она, если повезёт, могла унести его к местам охоты его стаи. Преследователь вплотную подошёл к хищнику и замахнулся топором. Акай отпрыгнул по диагонали и оказался под боком у неудачливого охотника, который пытался достать топор из корня дерева. Сил для рывка и укуса не хватило бы, поэтому хищник, собрав оставшуюся энергию, побежал на человека. Мужчина оставил попытки вытащить оружие и достал нож, встав в оборонительную позицию. Акай остановился – рядом был корень, который шёл к охотнику. Волк схватил его зубами и, навалившись всем телом, дёрнул на себя, упав на землю. Часть корня, которая находилась под ботинком охотника, резко дёрнулась и исчезла. Этого было мало, чтобы взрослый и крупный мужчина упал, но ему пришлось шагнуть назад, чтобы сохранить равновесие. Тем не менее, этот шаг стал для него последним. Охотник свалился с обрыва, оказавшись во власти водной стихии. Бурное течение невыносимо холодной, горной реки несло его на острые камни.

Акай поднялся, провожая взглядом угасающего обидчика. Всё кончено. Волк с тоской заскулил, думая о бессмысленности событий минувших суток. Ему всегда казались непонятными и странными мотивы двуногих.

Волк брёл несколько часов вперёд, пытаясь уловить запах своей территории. В ночи виднелась скала, гордо растущая из земли; она манила его, тянула к себе, будто хотела что-то показать. Осиротевший зверь, превозмогая боль, вскарабкался на поддавшуюся вершину. Бескрайние просторы будто бы манили всё существо Акая, а полная луна глядела на него в упор. Над просторной долиной и шумной рекой, не доходя до небольшого домика с горевшим светом, под луной и грустным ветром, раздался самый протяжный и горький вой тоски.

ГЛАВА 3
Ворон

Клыки и крылья

(За два года до событий предыдущей главы)

Была холодная, ранняя осень. Воды в реках ещё не отогрелись, но Кара не обращала на это внимания. Её клюв ловил воду из быстрых потоков реки, текущей за горизонт. Краем глаза самка ворона уловила движение на противоположном берегу – четырёхлапый зверь шёл к реке, поджимая переднюю левую лапу. Внезапный гость привлёк внимание чёрной птицы: Кара оторвалась от питья, чтобы рассмотреть прибывшего из ниоткуда зверя. Хищник был растрёпан и шерсть местами отсутствовала. На боку виднелся след от клыков, а на спине – от плети. Волк опустил голову к реке, чтобы напиться – вода окрасилась в винно-красный цвет. Морда хищника была в крови, как большая часть его измученного тела.

Отмывшись, зверь, вернувшийся в дикую природу после долгой разлуки, лапой начал пытаться что-то вытащить или вытряхнуть из шеи. Самка ворона пригляделась – на волке был ошейник, который не давал покоя хищнику. На ремешке были выбиты буквы: «А К А Й».

Солнце сменило своё положение, а зверь и птица так и стояли на разных берегах. Клыкастый хищник катался по земле и скулил, тщетно пытаясь снять кожаное кольцо с шеи. Кара перелетела ближе – на большой камень, выглядывающий из воды в пяти метрах от отвоевавшего свободу хищника, борющегося с последним атрибутом рабства.

Волк упал на землю, и только скулёж с прерывистым дыханием говорили о том, что он жив. Кара подлетела ещё ближе и каркнула, сообщая хищнику о своем присутствии. Самка ворона будто чувствовала боль волка, чувствовала так, словно и сама была им.

Чёрная птица аккуратно подошла к Акаю. Волк, лежащий на земле, резко повернул голову и оскалился зарычав. Самка ворона отпрянула, но не улетела. Хищник, ощерившись, пристально вглядывался в неё. Кара сделала небольшой шажок в сторону лежавшего – Акай вновь зарычал, но без злобы, а, скорее, для вида. Птица повернулась к хищнику спиной и начала осторожно двигаться в сторону зверя, чтобы волк не видел в ней угрозу. Сработало. Акай покорно склонил голову к земле, и самка ворона оказалась рядом с ошейником. Затем она аккуратно, чтобы ненароком не задеть шерсть бывшего пленника, схватила клювом застёжку на ремешке и потянула. Два кожаных конца упали на траву. Акай приподнялся на лапах и посмотрел на освободительницу – взгляд был наполнен благодарностью и непониманием, но, тем не менее, волк чувствовал Кару так же, как и она его.

Ночью хищник даже пустил птицу погреться в своём меху у шеи, предварительно порычав. Было тихо и спокойно, и, казалось, что так будет всегда, пока двоих животных не разбудил вой нескольких волков где-то неподалёку. Акай заскулил в первую секунду, но потом гордо поднялся и, встав в полный рост, задрал голову кверху. Из полуоткрытой пасти не последовало ни звука. Хищник лёг обратно на траву, смотря в одну точку и стараясь не встретиться взглядом с птицей. Но всё же Кара прочитала в его глазах горесть и страх.

Странные события ночи остались позади, и солнце застало странников на ногах, в пути. Кара летела впереди хищника, сверху высматривая опасности и возможность поесть. Через некоторое время такая возможность появилась. В корнях дерева копошился манул, поедавший пищуху. Птица каркнула и медленно, чтобы волк успел подбежать, полетела по направлению к земле. Манул насторожился и, завидев более крупную добычу, моментально забыл о своей еде. Кара дала возможность коту-охотнику подобраться поближе. Манула не пришлось долго упрашивать – недолго думая, он прыгнул на самку ворона. Птица уклонилась и пасть Акая встретила неудачливого хищника, пока тот ещё не коснулся земли. Первая, но не последняя совместная охота завершилась успехом, и команда пожинала её плоды.

Плотно подкрепившись и отдохнув, Кара и Акай двинулись дальше. Волк то и дело принюхивался – всюду были запахи других волков. Тихо подступала ночь. Снова, уже ближе, раздался многочисленный вой. Хищник ходил из стороны в сторону, но вдруг остановился и неуклюже, но громко, завыл. Вой вдалеке прекратился, а чёрная птица с высоты уловила какое-то движение. Уже вскоре среди высоких деревьев Акай мог видеть отблески луны в глазах, смотрящих на него из чащи.