Сага о Мрачных Водах. Глубины Пепла

Глава 19. Наемник

Морская вода стучала по его ногам, щекоча щиколотки. Пена набегала, журчала и превращалась обратно в воду, утекая назад, в глубину.

Они шли вдоль берега. Он держал ее за руку. Ему нравилось ощущать ее тонкие холодные пальцы в своей ладони. Их пальцы время от времени переплетались. Тайное желание Энтони – слиться с ней в одно целое. Он не хотел оставаться отдельным от нее. Ему жаждал стать частью Мисы. И он пытался слить их тела воедино даже на уровне пальцев. Но как бы сильно он ни сжимал ее руку, как бы плотно не переплетал ее пальцы со своими – ему не удавалось превратить две ладони в одну.

Матео и Беатрис остались у столика в кафе «Хот Фиш». Они оставили их там, а сами ушли к морю, чтобы наконец остаться вдвоем. Наедине, подальше от всего мира.

Важным оставалось лишь одно – она рядом с ним. Она здесь. И она такая, какой он ее всегда хотел видеть.

Та самая Миса. Идеальная Миса для него.

Безупречная.

– Не представляю, что бы я делала без тебя, Энтони.

– Ты о чем, Миса?

– О твоем исчезновении.

Холодок прокрался к нему под кожу. Энтони взял второй рукой Мису за талию и прижал к себе. Их бока соприкоснулись. Он чувствовал ее кожу своей кожей.

– Ты боишься этого? Боишься, что я исчезну?

– Да. От этих мыслей мне становится не по себе.

– Глупости, Миса. Ты же знаешь, что этого никогда не произойдет.

– Как ты можешь быть так уверен?

Она остановилась и посмотрела ему прямо в глаза.

Но он уверен.

Энтони поправил локон ее темных волос и подался вперед. Его губы нежно коснулись ее губ, и он почувствовал приятный солоноватый вкус.

– Будь уверена во мне, Миса. Я буду с тобой всегда. Обещаю: ты не потеряешь меня. Что бы ни случилось, я рядом. Всегда. Отныне. И ничто не сможет во всем мире нас разлучить. Моя любовь… наша любовь… ты думаешь, что такую силу может что-то остановить? Какие-то враги?

Миса промолчала. Она неловко пожала плечами.

– Миса, твои страхи беспочвенны.

– Я люблю тебя до страха, Энтони. И это самый большой страх в моей жизни – остаться без тебя. Я не боюсь остаться одной. Понимаешь? Я боюсь остаться без тебя. Это будет невыносимо. Каждый раз, когда ты уходишь домой, когда мы расстаемся, мне так грустно. Я с нетерпением жду нашей новой встречи. Я дышу тобой, Энтони. Я живу тобой.

Энтони не мог сдерживать улыбки. Эти слова от девушки, которую он так любил, становились небесным бальзамом.

– Миса, это так… приятно слышать. Спасибо тебе за эти слова.

– Ты же знаешь, как девушки любят. Они растворяются в своем мужчине. И я уже давно растворилась в тебе. Как пена в море. Я уже – часть тебя самого. Я так себя чувствую.

Она взяла его за руку, вытянула ее и провела ладонью от его плеча до кончиков пальцев.

– Я – продолжение твоей руки.

Ее рука скользнула по его спине.

– Продолжение твоего тела.

Ладонь замерла на ягодице.

– Продолжение ноги.

Она коснулась его щеки.

– Лица и головы.

Она наклонилась вперед и сказала у самого рта:

– И твоих губ.

Она поцеловала его.

– Твое тело – мое тело. Ты ведь хочешь того же самого? Я знаю это, Энтони. Я это чувствую. Ты хочешь владеть моим телом, как своим. И моей душой. Стать одним единым целым.

Она обняла его и прижала к себе так крепко, будто хотела срастись с ним прямо сейчас. Он тоже хотел лишь этого.

– Мы не можем друг без друга, – сказал Энтони, – моей жизни нет без тебя. Ты – мой дом. Место, которое я так люблю, в которое мне всегда хочется вернуться. Место, где я могу быть самим собой. Могу быть расслабленным, смешным и неуклюжим. Естественным и живым. Миса, только рядом с тобой я живу по-настоящему. Понимаешь?

– Да, Энтони.

– Только рядом с тобой я ощущаю эту жизнь. Вдыхаю ее вместе с твоим запахом.

– А как же волны? Как же доска? Как же полет на пене?

– Это чудесно, да. Ты права. Но даже эти ощущения… ни один полет на пене не сравниться с прикосновением к твоему телу. Шум моря не сравнится с твоим голосом. И запах океана не сравнится с твоим. Миса, ты – мой океан. Ты – моя стихия. И только с тобой чувствую эту свободу.

Она опустила голову ему на плечо. Ее длинные волосы упали за его спину и приятно защекотали кожу.

– Нам так повезло встретить друг друга. Даже не верится…

– Во что? – спросил Энтони.

– В то, что мы заслужили такое счастье. И даже не платим за него великую цену…

Энтони не ответил.

– Оно досталось нам даром. Божественный дар. Это благословение, Энтони. Как можно быть таким счастливым и ни о чем не жалеть? Я счастлива рядом с тобой. И вижу это счастье в твоих глазах.

– Мне большего не надо.

– И мне. Только ты.

Энтони обнимал ее, а слова Мисы не выходили из головы.

Счастье, полученное в дар.

Счастье и любовь, за которые они не расплачиваются…

– Приказывайте, госпожа.

Лезвие ножа коснулось его подбородка и надавило на кожу, заставляя встать с колен.

Даже касание лезвия причиняло боль. Но он уже давно принял ее. Боль стала частью его самого.

– Отвечай на моим вопросы, – сказал голос госпожи.

Он кивнул.

– Ты с ней?

– Нет, госпожа.

– А с кем же ты?

– С вами. Только с вами, госпожа.

Нож вошел в его тело в плечо. Боль парализовала все мышцы. Он почти упал, ноги подогнулись. Но он сопротивлялся. Он выстоял и не упал перед госпожой. Он показал ей свою силу.

– Ты помнишь, кто она?

– Смутно, госпожа.

– Это не ответ. Ты помнишь или нет?

– Да, помню.

– И кто же с ней сейчас?

– Точно не я, госпожа. Я с вами.

– И все же кто-то с ней есть, не так ли? Кто он?

Он промолчал.

– Говори.

Голос госпожи сделался громче и жестче. Такой тон заставлял его отвечать незамедлительно.

– Другой.

– Другой?

– Да, не я. А другой. Он с ней сейчас.

– Хорошо.

– Что я должен сделать, госпожа?

– Тебе нужно забыть о ней. Навсегда. С ней может быть только он. А ты можешь быть только со мной.

– Как прикажете, госпожа.

– Ты готов делать то, что я говорю?

– Да, госпожа.

– Тогда начинай… забывать… все…

И боль вернулась, став кровью в его теле.

– Лорд Сеера идет!

– Все по местам, – сказал голос госпожи.

Какие-то звуки.

И чужие голоса.

Один мужской, а второй женский.

Но для него все это не имело никакого значения. Он знал и помнил лишь голос своей госпожи.

– Лорд Сеера, какой неожиданный визит, – сказала госпожа.

– Проходи, Айседора. Ты же хотела видеть его? Я обещал, что покажу.

– Энтони! Ах! О, боже! Нет! Что вы с ним сделали? Чудовища! Отпустите его! Отпустите! Энтони! За что вы так с ним? Нет! Энтони!

– Стоять. Я же не сказал, что к нему можно приближаться. Я разрешил лишь посмотреть на него, чтобы доказать тебе: он жив.

– Нет, Энтони… Что с тобой? Энтони, скажи что-нибудь. Ты помнишь меня? Ты видишь меня? Энтони… посмотри… посмотри на меня…

Но он мог смотреть только на свою госпожу.

– Как продвигается работа, Дейна?

– Скоро все закончится, Лорд Сеера. И он будет вашим.

– Очень хорошо. Продолжайте.

Еще какие-то звуки.

К нему кто-то приблизился.

– Айседора! Я не разрешал подходить к нему!

Его коснулись руки.

– Энтони, взгляни на меня. Скажи, что помнишь меня. Прошу. Посмотри. Энтони, дай мне знак. Ты же здесь? Прошу, ответить. Это я. Айс. Вспомни. Мой голос. Прошу, Энтони, не надо… не позволяй им сделать это с тобой. Не позволяй сломать себя… Энтони… я тебя прошу… ради своего дяди, ради своих родителей, Матео, Беатрис, Мисы…

Последнее слово показалось ему знакомым.

Его голова слегка приподнялась.

– Энтони, вот так… посмотри на меня…

Но потом чьи-то руки резко перестали его касаться.

– Нам пора, Айседора. Ты увидела своего друга и убедилась в том, что он жив.

– Нет, ты солгал мне! Ты сказал, что с ним ничего не случится. Что он в порядке.

– Я сказал лишь о том, что он жив. Забудь о нем, Айс. Энтони уже никогда не будет таким, каким был когда-то.

– Что с ним сделали? Вы! Что вы с ним сделали, твари?!

– Его личность расколота, Айс. Часть Энтони здесь. И она будет работать на меня. А его душа, другая его часть, сейчас счастлива вместе с любимой женщиной.

– Миса? Как?

– Он пришел сюда, чтобы вернуть ее. И он ее вернул. Она сейчас с ним. Поверь, Айс. Он счастлив так, как не будет счастлив никогда. Если вернуть его, то он потеряет Мису. Потеряет тот мир, в котором ему хорошо.

– Но это обман! Это иллюзия! Неправда…

– И что с того? Что это меняет? Реальность или иллюзия? Какое это имеет значение для твоего друга, который сейчас счастлив? Вместе с той самой Мисой.

– Ах… Энтони… а вторая часть?

– Скоро они не будут знать о существовании друг друга. Две части его личности живут отдельно. Одна счастлива. Вторая же… будет работать на меня. Вот увидишь, Айс, когда Дейна закончит работу, осознанность и сознание вернутся к Энтони, и он сможет сам принимать взвешенные решения. Тогда вы сможете поговорить. Обещаю.

– Когда же это произойдет? Скоро. Очень скоро. А сейчас нам пора.

Шаги.

Шорохи.

– Лорд Сеера, – произнесла Дейна.

Полоска света. Скрип двери.

И снова тьма.

Он слышит лишь голос своей госпожи:

– Продолжим. Итак, кто такая Миса?

– Не знаю.

– Хорошо. А как зовут тебя?

– Каратель.

– Они уже заждались нас.

– Ничего, – улыбнулась Миса, – пускай еще подождут. Им есть о чем поговорить друг с другом.

Они лежали обнаженными у самой воды.

Она прижалась к нему всем телом, а он гладил ее плечо кончиками пальцев.

– Тебе было хорошо со мной? – спросил он у нее.

– Чудесно. Энтони, это прекрасно.

– И тебя совсем не смутило, что мы… на Пляже? У моря.

– Когда ты рядом, меня ничего не может смущать. Я даже не хочу уходить. Я не хочу, чтобы этот вечер когда-нибудь заканчивался.

– А если нас увидят?

– Пусть смотрят. Мне все равно.

– Даже Матео и Беатрис?

Миса посмеялась.

– Уверена, они отвернутся. Они же воспитанные люди, в конце концов.

– В отличи от нас.

Мису это рассмешило.

– Сейчас я почти почувствовала нас с тобой одним целым. Когда мы… соединились. Я была так счастлива, Энтони.

– Я знаю, Миса. Знаю. Я тоже счастлив в это момент.

Она прижалась к нему еще ближе. Казалось, ближе уже не возможно. Но ему хотелось, чтобы она касалась его тела каждой клеточкой своего тела.

– Спасибо, Энтони.

– За что?

– За твою любовь ко мне. Я хочу благодарить тебя за твои чувства вечно.

– И они не исчезнут, будь уверена в этом. Ни мои чувства, ни я сам. Мы всегда будем вместе. Обещаю, Миса.

– Я верю, верю.

И ее губы легли на его щеки, потом на подбородок и на шею. Они спускались по телу, и Энтони снова ощутил, что стал с Мисой единым целым.

Совершенно безвозмездно. Даром.

Счастье, за которое не надо платить.

– Ты уже готов, – сказал голос госпожи.

Кончик ножа коснулся его тела. Но только кончик. Лезвие легло на воротник зеленой рубашки.

И спустилось вниз.

Раздался треск.

– Госпожа?

– Ничего не бойся. Просто дыши. Ты готов. Я знаю.

Он принял ее приказ.

Он просто стоял и наблюдал за тем, как зеленая ткань на его теле рвется, распадается на нитки, все сильнее оголяя его тело.

– Твое обучение завершилось. Мои поздравления, Каратель. Отныне ты – Несущий Погибель. Запомни это.

Зеленая рубашка рассыпалась. Она разрывалась в клочья от прикосновений ножа.

– И твоя высшая цель – служить Верховной Матери и Лорду Сеере.

Он вдыхал и выдыхал воду. Она входила в его легкие и выходила оттуда. Морская вода стала частью его тела.

– И во их благо ты будешь убивать.

Зеленая рубашка спала с его тела.

Он лишился ее раз и навсегда.

Он тяжело задышал, глотая воду.

– Тише, тише… просто дыши. И ничего не бойся. Прими эту жизнь. Новую жизнь. Отныне ты – часть моря. Часть океана. Часть воды. И в воде жизнь твоя. Стань водой, Каратель. Прими ее в себя, как принял боль.

Так он и сделал.

Он начал дышать медленнее и глубже. Он принимал воду, а вода принимала его. Больше он не нуждался в специальном облачении.

Отныне он – один из них.

– Что прикажете, госпожа?

– Лог, подай нам мечи.

Лог и мистер Маурисио взяли по сверкающему мечу. Лог подошел к госпоже, и мистер Маурисио произнес:

– Держи, Дейна. Поздравляю тебя с победой.

– Благодарю вас, мистер Маурисио. Спасибо Лог.

Она взяла два меча в руки.

– Теперь, Каратель, они твои. Возьми.

Госпожа протянула ему два сверкающих меча. Он взял их за рукояти и вдруг… почувствовал силу. Силу внутри себя.

Она вырвалась наружу и поглотила мечи.

Серебро рукоятей окрасилось в блестящий черный цвет. А золотые символы, из которых был сплетен луч света, сделались алыми и чернильными. Они переплетались друг с другом, рисуя узоры из двух цветов.

– Сработало? – ахнул мистер Маурисио.

– Да, – кивнула госпожа, – сработало. Как и сказал Лорд Сеера, она пропитала семиотики собой. И изменила их.

– Они стали сильнее?

– Гораздо… ох, гораздо сильнее, чем обычные семиотики. Это самое сильное оружие, против которого никто не сможет устоять.

– Такая сила… ты уверена, что это безопасно – доверить ее ему?

– Ты сомневаешься во мне? – гневный взгляд госпожи обрушился на подхалима-ассистента.

Мистер Маурисио испуганно сглотнул.

– Что ты, Дейна, что ты, разве я посмел бы?

– Я уверена в своей работе, мистер Маурисио. И не советую вам сомневаться в этом. Он готов.

Госпожа снова взглянула на него.

– Каратель.

– Слушаюсь, госпожа.

– Твое обучение закончено. Отныне ты можешь звать меня по имени. Зови меня Дейна.

Каратель кивнул.

– Кому ты служишь? – спросила она.

– Верховной Матери и Лорду Сеере.

– Превосходно.

– Какие будут приказания, Дейна?

Она подтянулась и сделала глубокий вдох. Ее лицо просияло – она довольна им.

Он смог угодить ей.

– Твое тело изменилось. Отныне ты можешь жить в воде и на суше. Для тебя нет никаких препятствий и сложностей. Ты должен подняться наверх, Каратель. Вернись на поверхность.

– И что я должен делать там?

– Убивать людских господ. Убивать их властителей. Убивать тех, кто мешает нам. Кто противостоит нам. Кто хочет нас убить. Кто командует армиями. Кто командует городом. Тех, в чьих руках есть власть. Убивай их. Беспощадно. И жестоко. В твоих руках оружие, способное на все. Против этих мечей нет силы. Нет ничего, что могло бы помешать тебе исполнить свой долг. Восхвали своих создателей. Восхвали того, кто дал тебе новую жизнь и новую силу. Благослови Верховную Матерь. Да будет править она вечно.

Каратель повторил:

– Да будет править она вечно.

Глава 20. Несущий Погибель

– Скальд, хватит. Ты уже очень устал.

– Я не устал, Элен. Правда.

– Скальд. Ты совсем не спал.

Он так и сидел у кушетки, не отпуская руку Элен. Хоакин Мартинес и Альбедо Эрнандес все еще дремали, пристроившись на рабочем столе Скальда.

– Я могу подвинуться.

– Нет, Элен, не стоит. Тебе нужно больше места. Я могу и на полу… он теплый.

– Не говори ерунды, Скальд. Иди ко мне. Я не такая большая, что бы ты не поместился рядом на этой кушетке. Она довольно широкая. Не выдумывай.

– Элен…

– Давай-давай, я жду. Ты должен поспать по-человечески.

Скальд, взглянув на уверенное лицо Элен, сдался и принял ее предложение.

– Убедила.

– Вот и умница, доктор Серпентес.

Элен подвинулась к стенке, а Скальд забрался на кушетку и разместился рядом с ней, у края.

– Я буду тебя придерживать, чтобы ты не упал.

Она перекинула через него руку и обняла.

– Вот так, уже лучше.

Скальд сразу вспомнил, как всего несколько дней назад на этой самой кушетке точно так же спали Айс и Энтони. В ту ночь Айс пришла в клинику вся в ранах после битвы с семейством Грейтс и водителем фуры, превратившегося в рыбоеда.

В ту ночь они проработали план, чтобы узнать об опасностях, угрожающих Перламутр-Бич. Тогда-то все и началось. Энтони спал здесь вместе с Айс, и она сама приняла его в свои объятия.

И сейчас он, Скальд, также лежит вместе с Элен.

Он пытался отодвинуться от нее, чтобы не сильно прижиматься, соблюдая дистанцию. Но Элен сама подвинулась ближе и прижалась к нему сзади, обнимая рукой.

– Спи спокойно, Скальд. У нас еще есть время. Завтра ветер переменится, и мы спасем Айс и Энтони. Вот увидишь.

– Спокойной ночи, Элен.

– Добрых снов, Скальд.

Сначала Скальд какое-то время не мог уснуть. Он впервые засыпал в объятьях женщины после смерти Силисты. Прошло уже семь лет с тех пор, как он не позволял себе любить кого-то другого. Будучи честным перед самим собой, Скальд и сам говорил: «Я не нуждаюсь в любви». Он не находил внутри себя такой потребности – любить кого-то. Он всегда любил только Силисту.

Но она мертва. И уже смотрит на него откуда-то сверху.

А он сейчас здесь, жив. И у него еще впереди много лет, если зло не победит.

«Ты бы хотела, чтобы я был счастлив, так ведь? Я не хочу предавать твою любовь, Силиста. Никогда».

Но внутри Скальда что-то зашевелилось. Он еще не осознавал это в полной мере, но начал подозревать, что в нем зарождались новые чувства. Теплые чувства.

Чувства к Элен.

И ему от них становилось приятно.

Но как только он вспоминал Силисту, ему хотелось забыться. Забыть обо всем и помнить только ее.

Ее лицо, ее взгляд, ее запах, ее прикосновения к его коже.

«Прости меня, Силиста. Прости, что не смог спасти. Не смог… защитить».

Он еще не спал, но перед самым сном из его глаз покатились слезы.

Она кружилась перед ним в свадебном платье. Кто-то в мире выключил звук. И во всей Вселенной существовала лишь она одна.

Улыбалась. И кружилась.

Она смеялась.

А он только стоял и смотрел на нее. Смотрел на ее счастье.

А потом он заметил, что она держит за руки мальчика. Мальчика с черными волосами и в белой рубашечке. Они держались за руки и кружились. А она смотрела то на него, то на Скальда. Мальчик же не отводил взгляда от матери.

– Силиста…

Он услышал ее звонкий смех.

– Натаниэль…

Силиста взглянула в его сторону. Она медленно прекратила смеяться, и ее губы только улыбались. А глаза сверкали, глядя на него. Ее взгляд менялся. Она что-то пыталась сказать ему. Она просто смотрела на него, продолжая кружить Натаниэля.

Скальду показалось, что лицо ее сделалось серьезнее. Словно она не хочет отдавать ему сына. Словно он для них становится чужим человеком, которого Натаниэль даже не хочет знать.

Поворот.

И вот Силиста снова улыбается и смеется Натаниэлю. Она не смотрит на Скальда.

Он им не нужен.

Им хорошо вдвоем. Без него.

Он сделал шаг в их сторону.

Это замечает Силиста. Она останавливает танец, прижимает к себе сына и гневно смотрит на Скальда.

Ее голос растягивается во времени. Все движется, словно в замедленной съемке. Она кричит:

– Не подходи!

И Скальд замирает.

– Оставь нас.

И эти слова ранят его больнее тысячи кинжалов.

– Уходи.

Силиста отступает назад, забирая сына с собой.

– Скальд! Уходи! Оставь нас.

Он уже не идет за ними. Он стоит в страхе сделать хоть один шаг.

Они не хотят видеть его рядом с собой.

Они не хотят принимать его в свою жизнь.

– Не подходи к нам, Скальд. Уходи. Ты нам не нужен.

Эти слова, произнесенные голосом Силисты, терзали его душу, разрывали в клочья.

– Силиста…

– Нет! – ее новый крик.

Натаниэль не шевелился. Он обнимал мать и даже не думал поворачивать голову.

– Посмотри на себя, – сказала ему Силиста, – что с твоими руками?

Руками…

Скальд взглянул на свои руки.

Они все в крови. А кровь не алая, а черная.

– Как ты можешь прикасаться ими к нашему сыну? Уходи!

– Нет… нет…

Скальд в ужасе смотрел, как из бесконечного множества глубоких трещин сочиться чернильная смола.

– Ты проклят, Скальд… проклят! – кричала Силиста. – Уходи! И не ищи нас.

Только не это!

Только не так…

– Все кончено, Скальд! Убирайся! Ты нам не нужен!

И Скальд оторвал взгляд от рук и посмотрел на них. Силиста смотрела в глаза сыну. Натаниэль что-то сказал ей, и она кивнула.

И вот Скальд заметил движение: Нат переставляет ноги. Его плечи вращаются.

Он начинает поворачиваться к нему лицом.

– Нат…

Скальд весь застыл – он впервые увидит его лицо. Лицо своего сына. Сына, которого так давно искал и ждал.

Как же ему не терпелось встретиться с ним взглядом, увидеть его глаза. Его нос, его рот, его улыбку.

– Нат…

И Нат повернулся.

Но не было ни глаз, ни носа, ни улыбки…

Лишь белая маска, из которой двумя струйками сочилась черная субстанция.

Плач Белой Смерти.

И в своей голове Скальд услышал голос сына:

– Папа.

И мир рухнул.

Он открыл глаза и закашлялся.

– Скальд! Скальд! Тише!

Она начала хлопать его по спине.

– Что с тобой? Ты в порядке?

Он почти задыхался.

– Скальд!

Хлопки перешли в поглаживания.

Его перевернули на спину. И Скальд наконец смог продышаться.

– Тише, тише… Боже, ты меня напугал! Что случилось? Кошмар?

Скальд почувствовал струйки пота, стекающие по всему лицу. Он вытер их ладонью и тяжело задышал, давая ответ кивком.

– Ох, Скальд, ты так внезапно проснулся. Должно быть, это был мерзкий кошмар?

– Лучше не вспоминать о нем.

– Хорошо. Да, как скажешь.

От их разговора проснулись Хоакин и Альбедо. Хоакин, потерев алый след на щеке, оставленный запястьем, на котором он дремал, зевая, спросил:

– Что это тут у вас стряслось?

– Скальду приснился кошмар, – ответила Элен, – вот мы и проснулись.

– Кошмар? О чем же?

– Лучше не напоминать ему. Пусть он забудет его.

– Ладно, как скажете.

Альбедо потянулся и обвел кабинет взглядом. Его глаза остановились на окне.

– Который час?

Хоакин взглянул на наручные часы.

– Самая рань. Шесть часов.

– Ох, дрянь… Я так и не выспался.

Скальд, почувствовав, что наконец пришел в себя, поспешил извиниться:

– Простите, что разбудил, друзья. Не нарочно.

– Да ничего, – бросил в ответ Альбедо.

– Мы можем еще поспать, – предложил Хоакин, – Элен, как ты?

– Мне уже не хочется. А ты, Скальд? После такого кошмара…

– Лучше выпьем чаю.

Альбедо встал из-за стола и потянулся.

– Поддерживаю. Мне уже самому спать расхотелось, а чай – самое то, чтобы наконец проснуться и взяться за работу.

– Тогда я все сделаю. Элен, лежи. Тебе еще нужно отдохнуть.

Скальд свесил ноги с кушетки и протер глаза. Стоило ему закрыть их, как перед ним снова возник образ Ната с лицом Алойша во время Плача.

Он принял все внутренние усилия, чтобы выкинуть эту жуткую картинку из головы.

«Это очередной дурацкий сон, Скальд. Возьми себя в руки».

Скальд начал ощущать внутри рвотный комок. Он решил, что выпить чаю и ему не помешает, а потому взялся за работу.

Подняв себя на ноги, он отправился ставить чайник.

– Я включу радио, Скальд? – обратился к нему Хоакин. – Послушаем новости.

– Да, конечно.

Скальд поставил электрический чайник, а Хоакин включил радио и настроил волну на «новости».

Голос диктора заговорил:

– А теперь о последних известиях. Вчера вечером полиция Перламутр-Бич во главе с начальником Людо Ксавьером освободила центр города, а именно фонтанную площадь от темных сил. Тиран был уничтожен, а все его последователи ликвидированы. Белая стена, окружившая и изолировавшая город, бесследно исчезла. Поздравляем Людо Ксавьера с заслуженной победой. С его помощью наш город очень скоро избавится от преступников и вернется к прежней жизни.

«Ну, да, конечно».

– А сейчас к печальным известям. Этой ночью было обнаружено тело Бины Ларс, министра по Безопасности Перламутр-Бич. Она погибла в своем рабочем кабинете. Ее обезглавили. Система охраны не сработала. В данный момент ведется расследование. На полу кабинета была обнаружена кровавая надпись: «Несущий Погибель пришел». Убийство Бины Ларс стало большой потерей и трагедией для всего города. Именно она отвечала за Безопасность Перламутр-Бич. Под ее руководством велись работы по ликвидации последствий недавней бури. Именно она руководила подразделением полиции и давала указания Людо Ксавьеру. Мэр города, Альраун Кост, полагает, что эта смерть – предвестие большой беды. Никто в Перламутр-Бич не может чувствовать себя в безопасности. Сейчас, когда стена исчезла, мэр объявляет чрезвычайную эвакуацию. Он просит всех жителей немедленно покинуть свои дома и оставить Перламутр-Бич, чтобы спасти свои жизни. Отныне город стал зоной военного конфликта. Мы просим вас немедленно эвакуироваться. В соседних городах беженцам предоставят все необходимые условия проживания. Подробнее об эвакуации.

Хоакин выключил радио.

В кабинете стояло молчание. И только кипение чайника развеивало полную тишину.

– Несущий Погибель, – произнес Альбедо, – кто это может быть?

– Прислужник Призраков, – предположила Элен, – они наняли кого-то, кто теперь начнет убивать властителей города одного за другим.

– Если это так, то жизнь всех министров и жизнь мэра в большой опасности, – вывел очевидное следствие Хоакин.

– У нас есть новый враг, – добавил Скальд, – кем бы он ни был, нам придется его остановить.

Альбедо заметно занервничал. Он ходил из стороны в сторону, сминая потные пальцы.

– Энтони… сначала он…

Альбедо замер и посмотрел на Скальда. Он произнес с мольбой:

– Прошу…

Скальд помнил об обещании, которое он дал.

– Вы правы, Альбедо. Сначала спасем Энтони и Айс. А потом займемся этим Несущим Погибель и всем остальным. Без Энтони и Айс мы не справимся. Они – хорошие воины. И наши друзья. Нужно спасти их как можно быстрее, пока не случилось ничего непоправимого.

– Ох, надеюсь, мы не опоздали…

– Гринштейн.

Она подошла к нему со спины.

– Не трогай меня…

Она остановилось, и настроение ее изменилось.

– Что с вами? Господин…

Он не ответил.

Эвр оставила зонтик на полу и положила свои ручки его на плечи.

– Вам нужно расслабиться…

Она чуть не сказала «Вили» в его присутствии. Эвр быстро поймала себя на этом и стиснула зубы, словно приказывала языку молчать.

– Эвр, ты уже слышала новость?

– Новость? Какую новость?

Она радовалась лишь тому, что он не смахнул ее руки с себя. Она хотела продолжать его трогать. Мять ему плечи. И стоять рядом, вдыхая его запах.

А про новость она, конечно, знала.

Алойш мертв.

– Он проиграл.

– Проиграл?

– Да, Эвр.

Пауза.

– Алойша больше нет.

– Ах! Как же так?! Не может быть!

– Может. Теперь мы остались с тобой одни.

«Наконец-то» – подумала она.

Ей больше никто не будет мешать. Все внимание Вили отныне будет направлено на нее, а не рассеяно на Алойша и Присциллу Пирс.

Она продолжила делать массаж с еще большим наслаждением.

– И знаешь, что самое паршивое в этой ситуации?

– Что же?

Он повернул голову и посмотрел ей в глаза. Она никак не среагировала, а даже испугалась на мгновение от того, что не знала ответа.

Но продолжения странного взгляда не последовало. Гринштейн снова отвернулся, позволяя ей продолжить массаж.

– Помнишь, как создали Алойша?

– Да… сама Верховная Матерь одарила его частью своей силы.

– Вот именно, Эвр. Именно! Сначала «Харон» использовали какое-то существо из иного мира. сила Верховной Матери стала лишь добавкой. Она хотела испытать свою силу и посмотреть, что получится.

– Она подействовала слишком хорошо, так ведь?

– Да, даже семиотики не могли с ним справиться. Алойш сделался неуязвимым к любому оружию. Или силе. Кроме той, что его создала.

Эвр промолчала, позволяя Гринштейну продолжить свою мысль.

– Скальд сделал это.

– Ах! Так я и подумала!

– Он даже ничего не понял. Он не знает, на что способен. Но если узнает… он сможет противостоять не только нам, но и ей самой.

– Нет… она слишком сильна и могущественна! Я уверена в ее силе и власти. Она же первая… открыла это в себе.

– Верно, но сила досталась ему, и он ей владеет. И его незнание – слабость. Но теперь он начнет задавать вопросы. И искать на них ответы. Это сделает слабее нас.

Она наклонилась к нему ближе, чтобы еще сильнее ощутить его присутствие рядом с собой. Эвр не хотела быть просто правой рукой Гринштейна. Она хотела быть с ним на равных.

Быть вместе с ним.

– Мы успеем. Вот увидите. Мы успеем завершить дело, а Скальдом она займется сама. Время близится. Две луны вот-вот столкнутся, и тогда она получит то, что так давно хочет. И никто не посмеет ей помешать.

– Хм…

– Успокойтесь, господин. Очень скоро вся власть над Перламутр-Бич окажется в наших… в ваших руках. Даю вам слово.

Эвр продолжила массировать старые плечи Гринштейна, но вот он положил свои ладони на ее руки. Ощутив его прикосновение к своей коже, Эвр вздрогнула. Но это движение было лишь для того, чтобы убрать ее руки.

– Ты права, Эвр. Лорд Сеера выполнил нашу просьбу. Каратель уже работает на меня. Он убил Бину Ларс, министра Безопасности. И это только начало. Власти города вот-вот падут. А с их смертью Перламутр-Бич лишится защитников. И тогда город будет моим. Я исполню свою мечту. Моя месть… свершится.

Эвр предвкушала этот день.

Она верила, что, получив желаемое, Гринштейн наконец сможет расслабиться, не думать о войне. И у него появиться шанс взглянуть на ту, кто всегда была рядом с ним.

И он ее заметит.

Ее Вили…

– Несущий Погибель? Так это он? Я слышала новости.

– О да, Эвр. Это он. Их дружок. Энтони…

– Как они это сделали?

– Используя силу Верховной Матери, они болью сломали его и разделили Энтони на две личности. Одна личность сейчас находится вместе с той, кого он так любит. А вторая работает на нас. Она не ведает пощады. Ей не знакомы любовь, дружба, добро, милосердие, сострадание и совесть. У нее есть лишь одна цель – убивать. Нести смерть. И выполнять приказы. Машина для убийств. Очень сильная.

– Правда?

– Ему дали семиотики, и они пропитались силой Матери, как только его руки коснулись рукоятей. Мечи принадлежали его родителям. Такая ирония… Лорд Сеера хорошо потрудился. И скоро его проект будет готов. И мир увидит то, что все эти годы от них скрывали глубины Сапфирового моря. Перламутр-Бич склонит колени передо мной.

Эвр обошла кресло Гринштейна стороной и встала перед ним. Она хотела смотреть на его лицо, видеть его горящие счастливые глаза. Ощущать движения его губ…

– Ваши враги будут лежать у вас в ногах.

– Ты права, Эвр. Так и будет. Лишь бы успеть, пока он не понял, что произошло семь лет назад…

– Он не узнает. А если узнает, то только от нее. Верховная Матерь понимает, какой силой он обладает. И она не позволит ему ее использовать. Будьте уверены, она знает, что делает.

– Очень на это надеюсь.

Эвр не сдержалась. Ей начали владеть чувства, а не разум. Она перестала контролировать себя и приблизилась к Вилиамонту сильнее.

Набравшись смелости или безумия, она села к нему на колени и обняла за шею.

– Эвр, что ты творишь?

– Господин… я только хотела…

Его взгляд суров.

Она ощущала в нем нежелание ее касаний.

Ее близости.

– Эвр, – процедил он сквозь зубы.

Она чуть не заплакала прямо перед ним. Она была готова его поцеловать хоть сейчас. Сколько можно держать это в себе?

– Что вы, господин? Я же с вами…

– Слезь с меня, Эвр.

Она подчинилась.

Не произнося ни слова, она убрала руки от его шеи и сползла с колен Гринштейна. Эвр сделала два шага назад от его кресла и склонила голову.

Он сказал ей лишь:

– Больше никогда так не делай, поняла?

Ей было больно, но она заставила себя кивнуть в ответ, сдерживая слезы из последних сил.