СССР

«Зов Ктулху»… Инопланетное говно под видом осьминога пытается захватить Землю, но тонет в глубинах Тихого океана… Мрачный фотограф устраивает выставку, на которой случается скандал: оказывается, что все его работы до ужаса порнографичны плюс по-расистски нетерпимы (и навеяны они тем самым осьминогом из другого мира)… Фотографа благополучно упекли в психушку, а осьминог, издав пространный звук, зарегистрированный военными, от нехер делать погрузился в спячку.

«Вий»… Уволенный за пьянство священник неожиданно для себя влюбляется в деревенскую девушку, которая оказывается древней богиней Сглаза… Священник отрекается от своей веры, умирает во время специального обряда в Чертовой Церкви и обретает счастье вместе с возлюбленной.

«Фауст»… Два алхимика, обманывая доверчивых сограждан, разыгрывают из себя демона и святого… В результате они получают немалую сумму на изготовление Философского камня, опять обманывают всех и женятся на сестрах-близняшках из маленького поселения в горах.

«Анна Каренина»… Пресыщенная жизнью графиня сбегает из поместья и становится простой машинисткой паровоза… На вокзале она встречает свою любовь – заядлого посетителя ипподрома, шулера и сердцееда… В итоге беспринципный жиголо проигрывает графиню-машинистку в местный бордель, а сам погибает, угодив в нетрезвом виде под поезд.

«Улисс»… Престарелый гомосек весь день пытается совратить соседского юношу… Соблазняемый не дается… И вместо однополых приключений трахает жену соседа-гомосека… Книга заканчивается всеобщими поминками по какому-то ирландскому еврею…

«Пикник на обочине»… Студент-метеоролог приезжает в опустевший город, невдалеке от которого случилась катастрофа (взрыв на атомной станции)… С честью преодолев тяжелые испытания (сражения с мутантами, поиск провизии и безопасных укрытий), студент постепенно утрачивает человечность, превращаясь в изгоя-сталкера.

«Над пропастью во ржи…» Малолетний подонок терроризирует студенческий городок, а когда ему надоедает это занятие – переезжает в большой город, где превращается в первую порнозвезду… Из-за сложных отношений с младшей сестрой он пытается утопиться, но его спасает (во всех смыслах) некая девушка (хорошая и скромная)… Главный герой женится на ней, а младшая сестренка, окончив колледж, пишет книгу на основе этих событий…

«Почтамт»… Спившийся интеллигент устраивается на почту… Работник из него никудышный, но остальные еще хуже… И вот этот новый почтальон, практически не просыхая, умудряется за несколько лет дослужиться до должности большого начальника… В конце жизни о нем снимают фильм, главную роль в котором исполняет бывший боксер…

Вспомнив и осознав всё это, Геннадий Петрович с ужасом пришел к выводу, что у него начался старческий маразм вместе со склерозом.

31-го декабря советский бог шел по великой стране, не замечая счастливых и скорбных, замученных и расстрелянных без вины, лауреатов и аутсайдеров, задавленных автомобилями и покалеченных на заводской службе, висящих на доске почета и повесившихся за ее пределами, гениев и безмозглых, мертвых во гробах и живых во Христе, застрявших в лифте и завязших в болоте, приехавших на вершину и вылезших из топи, глядящих вдаль и скорбно насмотревшихся; не обращая внимания на любимых, ненавидимых, одаренных, неимущих, пьющих и непьющих, берущих и дающих, раздетых и одетых, живых и мертвых, позитивных и негативных (в ВИЧ-контексте и без него), прекрасных и уродливых, целомудренных и блядовитых, старых и молодых, видящих и видевших…

Идущий по стране бог затронул почти каждого.

Советский бог Алкоголь.

Видеосалон постепенно заполнялся народом. Были всякие: от полуспившихся грузчиков или скучающих одиночек-инженеров/бухгалтеров с завода до интеллигентов с дамами на первом свидании. На стенах тесного коридора при входе висели потрепанные плакаты с голливудскими актерами, актрисами и постеры разных фильмов.

Петька торопливо отдал деньги за вход и юркнул в низкое помещение «Видеоподвала» в надежде занять место получше. Сразу за компанией студентов с бутылками пива, разговорами разбавляющих ожидание, когда выключат свет, чтобы начать сеанс, в дальнем конце зала, у батареи темно-зеленого цвета, почти в обнимку расположились Серега и Света. Петька подсел к ним.

Поздоровались, обменялись новостями и слухами. Серега жил в Петькином дворе, а Света в соседнем. И ходили все, конечно же, в одну школу (только Серега со Светой были на год постарше).

Наконец свет погасили. На экране телевизора пошла заставка студии, началось кино… Гундосый голос переводчика объявил название.

– «Кошмар на улице»?! – изумился Петька. Он-то пришел совсем на другой фильм.

– Это же про Фредди Крюгера вроде? – не понял Серега. Света нервно поджала губы, посмотрела на своего парня, который тоже ответил ей тревожным взором стремительно темнеющих глаз. А Петька уставился в маленький экран, который будто стал отдаляться, словно вжимаясь в стену, в пространство. Картинка в телевизоре, наоборот, как бы наползала на зал, забирая с собой зрителей…

Посетители видеосалона исчезли, буднично и бесследно. Петька потерянно огляделся. Серега и Света тоже пропали: он связался с нехорошей компанией после армии, стал наркоманом и умер от передоза в темном подъезде; она после школы пошла по рукам, став элитной шлюхой, а в лихолетье ей перерезали глотку…

Петр поднялся со стула, оглядел полутемный подвал, устало вздохнул, взял метлу и пошел на улицу. Повсюду, как всегда, валялся мусор. Под вязами опять насрали.

В уборке территории перед заводом текстильной продукции принимали участие: парторг (похмельный седой мужик), комсорг (довольно юная социально-активная девушка), начальник цеха (почти всегда страдающая недосыпом полустаруха) и простые рабочие люди.

Грабли, мётла и лопаты… Чистота земли, чистота души, чистота страны… Красота космоса, сутулость неправды, небывалость бытия… Окейчики, ребятушки… Но всё же – насколько ебическая жопа вон у той комсомолочки.!. Эпическая прическа Бога вместо бороды… Мести вместе, шатать честно, грести грустно… Кратер на луне, кратер под водой, кратер на картине… Катерина, Марина, Ирина… Всплеск ультрамарина, выводок за поводок, мусор на савок… Соло под гитару, сам валяюсь пьяный, кожаный кусок… А вот говна кусок, и только что его убрали… Но через космос полетим, и никуда ж не денешься, но и планету не оставишь… Пересмерть и воскрешение нации заводской, трубопродув и воскресение, трупорасход и разложение… Летит по миру небо, сверкают звезды в глубине, сидит бухой на глыбине… Переманил меня наш комсомол ебучий… Опять грозил всем наш генсек великий… А шоколадные какашки снова на совке… Из воска все основы, из стали все опоры, из меди все запоры… Трахал треугольник, плакал старый школьник, серая судьба без капли молока… Цок-поцок, красное копытце, заметает осень сердце у девицы… Мед полей, мед метлы и мед славы… Старый апрель, слишком старый… Окать, акать, какать и срать… Жизнь уже не пытаться понять…

Перестав незримо бредить, парторг тряхнул седоволосой головой и увидел Эпштейнов (мужа и жену), идущих по дороге прочь.