Растолкав ее, Сергей начал допрос. Она повела себя глупо, стала все отрицать, лгать и искать виноватых. Пьяной она становилась смелой и лезла на рожон. Все что-то доказывала, кричала. Сергей чувствовал ноющую боль в сердце, раздражение. Но спорить с Таней не стал.

–Всё!!!– сказал он.

Покидал в сумку ее немногочисленные вещички, взял под мышки и выставил за дверь, как тряпичную куклу.

Таня несколько раз пнула ногой дверь и отправилась к подруге. Верка встретила ее с распростертыми объятиями.

–Какая-то полоса черная,– пожаловалась Таня.

–Плюнь,-успокаивала подруга, втайне завидовавшая начавшемуся было Таниному семейному счастью.

Вечер пролетел быстро. Разговоры и тосты перемежались смехом и слезами. Потом явились и гости6 бывший танин бойфренд Ванюшка с дружком. Пили спирт, как воду. Таня уснула здесь же на диванчике. Проснувшись в смраду, она некстати вспомнила чистенькую Сережину квартиру и заплакала от обиды. Но слезы ее почему-то разозлили Ванюшку, и он несколько раз по-хозяйски ударил ее ладонью по лицу.

–Что своего жалееешь? А меня побоку?!

Иван не договорил. Таня, истерично вопя, кинулась на него, схватив со стола бутылку. Он шарахнулся в сторону. Бутылка покатилась по полу, разлилась. Но бес снова сунул ей в руку стакан, и она с ненавистью метнула его в пьяное, так не похожее на Сережино, лицо Ванюшки. Попала. Потом кто-то сбил ее с ног, и она уже ничего не помнила…

–Смотри, смотри, опять к Фоминым пошла. Ой, ты погляди-и,-запричитала бабушка у подъезда.

Под глазом у Тани набух сиреневый фингал, блузка была не первой свежести. Зачем она ходила сюда? Она спряталась в подъезде, скоро должен был прийти с работы Сергей.

–Что пьянка с людьми делает! Говорила я Варваре, она меня не слушала. Хорошая, говорит, девка. Вот тебе и хорошая!

–Да-а…Оттуда мало кто возвращается. Из разврата не возврата,– подъитожила та, что помоложе и стала искать глазами внука.

Скрипели качели, весело галдели дети, ветерок шелестел листвой.

Во дворе было уютно. Погода, кажется наладилась.

Большой человек

Он привык к себе как к высокопорядочному человеку, отличному семьянину, уважаемому всеми начальнику. Он жил фактически для семьи, деньги отдавал, никогда не изменял жене. Никогда!

С чего вдруг она начала этот спор? Нарвалась, что называется, довела его! Она – старая обрюзгшая истеричка – обозвала его импотентом! Убить ее мало! Мало…

Он вспомнил…что уже убил.

Он – честный человек, за всю жизнь ни у кого не украл копейки, всегда исправно платил налоги, не бросал окурки мимо урны, жену возил на курорты, покупал ей постарела, и никто не обращает на нее внимания. Может, если б у них были дети… Да что теперь говорить!

Зачем она наговорила ему столько слов, зачем пошла в ванную, зачем разбила его бритву? Он не соображал, как толкнул ее, помнил только, что она упала, стукнувшись головой о ванну, и по белому кафелю растеклась лужа крови.

До приезда врачей он в ванную не заглядывал. Был не в себе. Но злость не проходила. «Дура! Вот дура!» – шептал он, сжимая кулаки. Он машинально что-то отвечал врачам, кажется, все же ему хватило ума сказать, что она упала сама из-за низкого давления. Такое с ней бывало.

Несмотря ни на что, он не испытывал к ней никакой жалости и был рад, что ее, наконец, увезли… Конечно, она умрет. Травма была ужасной. Столько крови он еще не видел.

Он начал прибираться, так как любил чистоту. Жена же была неряха. Вымыл начисто пол в ванной, выбросил в мусоропровод осколки бритвы. Следуя раз и навсегда установленному режиму, лег спать в положенное время. В желудке сосало от голода. За минуту до этого он заглянул в холодильник и растерялся от множества судков и мисочек, махнул рукой, взял колбасу. Но как-то не жевалось и не глоталось.

Засыпая среди хаоса тревожных мыслей, он даже прикинул расходы на похороны и свои знакомства по этой части.

Ему казалось спал долго, но прошел всего час. Из забытья жизнь вернула его в действительность. От одной ясной мысли бросило в пот:

«А вдруг его посадят в тюрьму за убийство?» Но ведь он даже не бил ее никогда! Он – убийца!– такого быть не может! Ах, если бы вернуться во вчера, когда еще все было хорошо!

Еще вчера он подписывал бумаги, шутил с переводчицей (лучше бы он на самом деле завел с ней роман или женился даже). Вспомнилось, как она была, когда они вместе ездили в Н…, была не прочь остаться у него на ночь. Но он, как порядочный человек, не заводил романы с подчиненными. Вместо этого они закатились в ресторан. На обратном пути случилась какая-то неприятность. Ах, да он кажется сбил собаку: вывернулась неожиданно из темноты. Он чертыхался, оправдывался. Она тогда назвала его убийцей… Отношения их с того дня как-то испортились, и он уже подумывал о ее увольнении.

Жизнь, как кинолента, разматывалась в обратном направлении. Вспоминались живо десятки рукопожатий, улыбок, заискивающих взглядов. Совещания. Планерки. Горел, что называется, на работе.