Путеводитель Москва – Тверь – Нижний Новгород. по Волге на теплоходе

Глубокая выемка и заградительные ворота

Берега становятся выше. По их краю идет широкая полоса серых камней, выше- кусты и огромные, стремящиеся в небо березы. Мы идем по Глубокой выемке. Высота берегов в некоторых местах превышает 20 метров. Это один из самых сложных участков канала. Не зря же именно здесь находилась «лестница Сталина», именно сюда несколько раз приезжали с проверками хозяева страны. Почва здесь сложная. В один из дней на дно будущего канала прорвался плывун. Этакая смесь из песка, глины и воды. Под ним оказались и техника, и люди. Берега высокие, рыли глубоко, грунт «плыл». Для укрепления берегов их обкладывали большими камнями, которые привозили с Беломорканала. Сажали кустарники, деревья, с ближних земель снимали дерн, укрепляя откосы. С тех пор у местных жителей осталось понятие «ободранный участок». Это когда в сотках у тебя земля есть, а по факту живой, плодородный слой ободран и использован для укрепления канала.

В начале и в конце Глубокой выемки (расстояние примерно 8 километров) установлены заградительные ворота.

Это первое сложное техническое сооружение на нашем пути. Выглядит оно как изящный дугообразный выступ. Многие туристы его воспринимают как архитектурный элемент канала, поставленный «для красоты». Конечно, это не так. Глубоко в технические характеристики мы погружаться не будем, просто постараемся понять, для чего нужны эти сооружения. Канал достаточно длинный. Помните, 128 километров? И если на каком-то участке произойдет повреждение, то что же, всю воду выкачивать? Гораздо проще осушить короткий участок. Вот для этого и поставлены на всем протяжении канала заградительные ворота. В нужный момент их закрывают, воду из образовавшегося отсека выкачивают и устраняют неполадки.

Ворота бывают нескольких конструкций, но выполняют одну функцию.

После первых заградительных ворот теплоход проходит под автодорожным мостом (трасса М-11 «Нева»).

Долгие пруды Долгопрудного. Виноградово

Почти сразу после а/д моста, справа, из-за деревьев, хорошо видны золотые главки церкви Казанской иконы Божией Матери, построенной в конце прошлого века. Она возведена на территории старинного храма Георгия Победоносца. Когда-то здесь располагалось село Старбеево (Тарбеево), ныне вошедшее в состав Долгопрудного. Напомню, это правый борт теплохода. Город молодой, а история места, на котором он возник, богатейшая.

Кстати, старожилы еще помнят название Дирижаблестрой. Так именовался рабочий поселок, из которого позже возник город Долгопрудный. В 30-е годы прошлого века здесь находилась дирижаблестроительная верфь. И 7 ноября 1932 года первый созданный на ней дирижабль «СССР В-3» величаво проплыл во время парада на Красной площади.

Это было по-настоящему народное достояние. «Сэкономь пятачок, опусти во всенародную копилку на строительство дирижаблей!» – призывали агитационные плакаты. За два года насобирали люди 25 миллионов рублей.

В Долгопрудный поселок переименовали в 1938 году, а статус города он приобрел в 1957-м.

Долгие пруды, которые и дали название городу, были созданы примерно 400 лет назад. Тогда местную речушку Мерянку перегородили плотинами, и образовались два пруда, один из которых был длиной почти в полкилометра. На его берегу вскоре вырастает село Виноградово, принадлежащее с 1623 года Г. Г. Пушкину, предку великого поэта. Интересный человек был, между прочим, этот Гаврила Григорьевич. Воевода, опытный политик, он попадает в опалу у Бориса Годунова. Почувствовав силу позиции Лжедмитрия I, встает на его сторону:

…Россия и Литва

Димитрием давно его признали,

Но, впрочем, я за это не стою.

Быть может, он Димитрий настоящий,

Быть может, он и самозванец. Только

Я ведаю, что рано или поздно

Ему Москву уступит сын Борисов…

А. С. Пушкин «Борис Годунов»

Именно Гаврила Григорьевич доставил в Москву грамоту Лжедмитрия I и прочитал ее с Лобного места на Красной площади:

…Московские граждане,

Вам кланяться царевич приказал.

Вы знаете, как промысел небесный

Царевича от рук убийцы спас;

Он шел казнить злодея своего,

Но божий суд уж поразил Бориса.

Димитрию Россия покорилась;

Басманов сам с раскаяньем усердным

Свои полки привел ему к присяге.

Димитрий к вам идет с любовью, с миром.

В угоду ли семейству Годуновых

Подымете вы руку на царя

Законного, на внука Мономаха?..

А. С. Пушкин «Борис Годунов»

По словам великого поэта- потомка: «Он был очень талантлив как воин, как придворный и, в особенности, как заговорщик. Это он и Плещеев своей неслыханной дерзостью обеспечили успех Самозванца. Затем я снова нашел его в Москве в числе семи начальников, защищавших ее в 1612 году, потом в 1616 году заседающим в Думе рядом с Козьмой Мининым, потом воеводой в Нижнем, потом среди выборных людей, венчавших на царство Романовых, потом послом. Он был всем, чем угодно, даже поджигателем, как это доказывается грамотою, которую я нашел в Погорелом Городище – городе, который он сжег (в наказание за что-то), подобно проконсулам Национального конвента». А вот против Лжедмитрия II, Тушинского вора, восстал. Участвовал в подавлении польско-литовской смуты, охранял место от Сретенских до Фроловских ворот Кремля, позже встречал в числе избранных возвращавшегося из польского плена митрополита Филарета. После такой бурной жизни был отпущен от службы, и через 12 лет скончался «в монашестве»

Позже владельцами села были Долгорукие, княжна Вяземская, Бенкендорф. Несколько слов о Е. А. Бенкендорф (Бибиковой), хозяйке усадьбы в начале XIX века. Когда в 1812-м к Москве подходили наполеоновские войска, владелица уехала. Чудесным образом среди послевоенного хаоса нетронутым остался господский дом. Возможно, в нем находился штаб. История типичная для того времени и, возможно, не стоило бы о ней упоминать, если бы вторым мужем Елизаветы Андреевны не был Александр Христофорович Бенкендорф, организатор создания тайной полиции и жандармерии, «начальник III отделения», больше знакомый всем как недруг и цензор Пушкина. Так сплетаются места и судьбы.

Скульптор Н. А. Рамазанов писал: «…под сенью дерев и под кровлею дома хозяев находили некогда приют и вдохновение Державин, Карамзин, Крылов…».

Проходит время, меняются хозяева, меняется место. После Октябрьской революции 1917-го побывала усадьба и совхозом «Долгие пруды», и детским туберкулезным санаторием, и домом отдыха железнодорожников.

Во время Великой Отечественной войны в бывшем господском доме разместили штаб партизанского отряда. После войны опять открыли детский санаторий, на этот раз для сердечников. Сейчас усадебный дом, построенный в 1912 году по проекту архитектора И. В. Рыльского, находится в плачевном состоянии… И только Владимирская церковь, возведенная еще при Пушкиных, горевшая, перестраиваемая, не закрывавшаяся даже в советское время, смотрит с высоты золоченого креста молча и с пониманием на происходящее.

Река Клязьма. Хлебниково

…Оставляем за спиной Долгие пруды, оставляем чуть показавшийся с левого борта Павельцевский залив. Много речек пересекают канал. Одна из них Клязьма. С характером река была. А разливалась так быстро и уходила так медленно, что оставляла после себя множество болот. В далеком 1155 году шел этими местами Андрей Боголюбский с иконою Богородицы (будущая Владимирская) из Вышгорода до Москвы, через реку Вазузу и Москву-реку, а позже «через Рогожские поля на Клязьме во Владимир» (В. О. Ключевский), чтобы сделать Владимир столицей Ростово-Суздальского княжества.

Река Клязьма была перекрестком древних водных дорог, связывающих между собой через систему волоков Киев, Чернигов, Смоленск, Рязань, Москву, Владимир, Тверь и Великий Новгород. Сейчас же Клязьма- спокойная, медленно текущая барыня-речка, на берегу которой так приятно посидеть с удочкой.

Схема движения: р. Клязьма – Пестово

…Полюбовавшись ажуром моста Савеловской железной дороги, мы посмотрим налево. Перед нами один из дальних районов Долгопрудного- Хлебниково.

В начале 1930-х годов тут жил летчик Николай Гастелло. В мае 1932 года по специальному набору он был призван в Красную армию. 26 июня 1941 года он направил свой горящий самолет в колонну фашистских танков. Огненный таран Гастелло стал известен всей стране.

…Немеркнущим светом глядит с вышины

Крылатое сердце Гастелло.

Живет оно в каждом дыханье страны,

И нет его жизни предела.

А. Н. Лозневой

Во время Великой Отечественной войны в Хлебникове располагалось пулеметно-минометное училище. Зимой 1942 года там учился поэт Михаил Кульчицкий.

 
Мечтатель, фантазер, лентяй- завистник!
Что? Пули в каску безопасней ка́пель?
И всадники проносятся со свистом
Вертящихся пропеллерами сабель.
 
 
Я раньше думал: «лейтенант»
Звучит вот так: «Налейте нам!»
И, зная топографию,
Он топает по гравию.
 
 
Война – совсем не фейерверк,
А просто – трудная работа,
Когда, черна от пота, вверх
Скользит по пахоте пехота…
 

Это стихотворение читают в фильме «Застава Ильича», его исполняли «Песняры».

Написано оно 26 декабря 1942 года в Хлебникове. Через 25 дней, 19 января 1943 года двадцатитрехлетний поэт погиб… Не дожил, не доучился, не дотворил.

…В мир иной отворились двери те,

Где кончается слово «вперед»…

Умер Кульчицкий, а мне не верится:

По-моему, пляшет он и поет.

Умер Кульчицкий, мечтавший в столетьях

Остаться навеки и жить века.

Умер Кульчицкий, а в энциклопедиях

Нету такого на букву «К»…

напишет позже его однокурсник по литературному институту, друг Николай Глазков.

В самые сложные времена люди продолжают сочинять, петь, рисовать, творить и наслаждаться творчеством других. Стихи, картины, театральные постановки, опера, балет делают жизнь ярче и интересней.

В семидесятых годах прошлого столетия строится в Хлебникове фабрика театральных принадлежностей. Среди цехов- цех театральных кукол, постижерский, цех грампластинок, цех балетной обуви, цех театральных костюмов и т. д. И если для главной елки страны в Государственном Кремлевском дворце костюмы шились раз в год, то балетную обувь приходилось выпускать много и постоянно. Кто не слышал про пуанты? Это балетные туфли с жестким носом. В переводе с французского слово означает «кончики, точки пальцев». Отсюда, кстати, и пошло название «пуантилизм», то есть живопись точками. Только если картины остаются на века, то пуанты снашиваются очень быстро. Кроме них, выпускались на фабрике балетные туфли с мягким носком, тренировочные туфли. Процесс кропотливый, много деталей приходилось выполнять вручную.

Вот такую изящную точку можно было бы поставить в рассказе о Хлебникове, но она улыбнулась и стала запятой. Справа по ходу, после Савеловского моста, еще одна интересность. Уходит куда-то водный путь. Недалеко находится завод, где ремонтируют суда. А в Хлебниковском затоне (так правильно называется ответвление) они пережидают зиму. Теперь точно точка.

Клязьминское водохранилище. Троицкая церковь. Федоскино. Жостово

Как много сейчас вариантов путешествий! Кто-то на самолете улетает в дальние страны, кто-то как мы —на теплоходах, кто-то идет в поход с рюкзаком и палаткой, кто-то на машине или автобусе отправляется в путь, а кто-то предпочитает белый парус. Самолеты здесь летают низко, ведь недалеко находится международный аэропорт Шереметьево. Стоя на палубе теплохода, можно следить за их полетом, но гораздо интересней смотреть на яхты, скользящие по воде Клязьминского водохранилища. Именно его мы проходим, поднырнув под мостом Дмитровского шоссе.

Заполнение водохранилища произошло в 1937 году, его длина достигает 16 километров, а самая большая ширина- 1,2 километра. Глубина в некоторых местах-до 14 метров (примерно четырехэтажный дом). Зимой водохранилище превращается в гигантский каток, а сейчас…

 
…В небе тают облака,
И, лучистая на зное,
В искрах катится река,
Словно зеркало стальное…
…Чудный день! Пройдут века —
Так же будут, в вечном строе,
Течь и искриться река
И поля дышать на зное.
 

Ф. И. Тютчев

И так же будут путешественники проходить мимо городов, деревушек, сел, храмов с золотыми куполами. Посмотрите направо. Нас встречает белоснежная Троицкая церковь. В середине 17-го века на пустоши Иванишково построили деревянную церковь во имя Живоначальной Троицы. Выросшее село назвали Троицким, по храму. Владельцами были Одоевские, Черкасские, Шереметевы. В конце XVII века на месте деревянной церкви поставили каменную. Село разрасталось, развивались промыслы, много появилось хороших мастеров. Один из них – Андрей Зайцев, открывший в первой половине XIX века маленькую мастерскую по изготовлению подносов из папье-маше. Это оказалось хорошей идеей, и через некоторое время в другой части села возник уже заводик по изготовлению железных подносов. Долгое время их возили на другую сторону Клязьмы, в Жостово, для росписи, а потом и само предприятие переехало туда. Были в селе и каменный господский дом, и террасный парк. В 1935-м усадебный дом взорвали, часть села с парком затопили при постройке водохранилища. А вот церковь выстояла, хотя вода почти вплотную подошла к ее ступеням. До 1936 года сосуществовали в храме производство тесьмы и богослужения. Потом настоятеля храма Сергея Третьякова арестовали, с куполов скинули кресты. С этого момента вход для прихожан закрылся. Производство, напротив, расширялось, во время войны рабочие снабжали фронт парашютными шнурами, шинельными ремнями и противогазной тесьмой. В конце XX века храм восстановили и передали верующим. С борта теплохода хорошо видна утопающая в зелени Хлебниковского лесопарка Троицкая церковь, переливаются на солнце ее золотые главки с крестами.

Склоняются к воде ивы, тянутся ввысь березы, разноцветным ковром цветов покрывается земля. Спокойная красота Подмосковья. Тут нет ярких красок юга, нет того зноя, которым дышат приморские пейзажи. Но присмотритесь. Сколько сюжетов может найти пытливый взгляд художника.

С левого борта теплохода, за лесом, живет спокойной жизнью село Федоскино. Вот уж где у мастеров пытливый взгляд! В каждой веточке, в каждом цветке видят они целую историю.

А начиналось все с лаковых козырьков для русской армии. Поняв, что на этом товаре можно хорошо заработать, в 1795 году купец П. И. Коробов основывает мануфактуру по их производству. В это время входит в моду нюхательный табак. Этой привычкой заражены все: и старцы, и юные нежные создания.

 
…Ты любишь обонять не утренний цветок,
А вредную траву зелену,
Искусством превращенну
В пушистый порошок!
А. С. Пушкин «Красавице, которая нюхала табак»
 

Юной моднице из мешочка нюхательное зелье вынимать не пристало. И в моду входят коробочки для табака. Самый шик – это золотые, серебряные да черепаховые, но от цены прочихаешься не хуже, чем от самого табака.

А купец на то и купец, чтобы выгоду чувствовать. Переняв немецкий опыт, Коробов начинает производство табакерок из папье-маше. Выходит дешево и сердито. Многослойный, пропитанный льняным маслом прессованный картон, составил серьезную конкуренцию серебру да золоту.

После просыхания форму шпаклевали, шлифовали и покрывали черным лаком. Потом внутренняя часть красилась красным лаком и покрывалась бесцветным, для укрепления. Верх же изделия шкурили пемзой и приклеивали модные картинки. Букеты, жанровые сценки, женские портреты. Сверху укрепляли опять же бесцветным лаком.

Сейчас мы привыкли, что федоскинские работы – прежде всего тончайшая роспись. Яркая и сочная. Это направление стал развивать уже зять Петра Коробова – Петр Лукутин. В 1818 году фабрика переходит к нему в качестве приданого молодой жены. При Петре создается и развивается художественная школа, придумываются и переносятся на шкатулки новые сюжеты.

Пишут маслом, в несколько слоев, применяя технику многослойной живописи. Для эффектов используют тончайшие прокладки из перламутра, потали, сусального золота. Дело в том, что Лукутин владел в Москве производством оловянной, медной, серебряной и золотой фольги, что и пригодилось для расширения возможностей росписи. Вскоре поскакали на шкатулках тройки, и заулыбались русские красавицы, выросли сказочные дворцы и расцвели диковинные цветы.

В начала XX века лукутинская фабрика закрывается, а уже в 1910 году образуется Федоскинская трудовая артель бывших мастеров фабрики Лукутина, которая просуществовала до 1961 года. Потом артель была преобразована в фабрику, которую знают и любят по всему миру. Мастера смогли сберечь традиции.

Скромная подмосковная природная красота с любовью передана в изделиях.

А природа действительно замечательная. В чем мы убеждаемся, тихо скользя по глади канала и созерцая ее, среднерусскую, сердцу близкую…

И еще немного о народных промыслах. Богата ими подмосковная земля.

Справа от нас – село Жостово. Тоже роспись. Только уже на жестяных подносах.

 
…Венки цветов, букеты роз-
Их аромат неувядаем.
Ах, этот жостовский поднос
Благоухает русским чаем…
Т. П. Тимофеева
 

Поднос. Суть – поднести угощение гостю, поделиться самым дорогим. Поднос настоящий символ доброты, открытости, хлебосольства.

Жостовский поднос отсчитывает свою историю с начала XIX века. Первые подносы изготавливали из папье-маше сразу в нескольких селах.

С их производством связана фамилия Вишняковых. Вывеска гласила: «Заведение братьев Вишняковых лакированных подносов, сухарниц, поддонов из папье-маше и проч. Существует с 1825 года». Но из папье-маше подносы вскоре делать перестали. Возможно, конкуренции с Лукутиными не выдержали, или поняли, что железо надежней и прочнее. К тому же было у кого перенять опыт – на заводах у Демидовых давно уже делали железные подносы.

Основной мотив – букет цветов. Да такой, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Яркие краски, огромные шапки цветов, вкрапления крохотных, рассыпанных по полю бутончиков, причудливые листья. Простая ромашка соседствует с пышной южной красавицей. Фантазии мастера есть где развернуться. Перекликаются мотивы с росписью прялок, сундуков.

В начале XX века, следуя требованиям моды, пытаются мастера выписывать репродукции картин, городские сценки. Время было трудное, выжить в одиночку сельским мастерам было практически невозможно. И в 1928 году все они были объединены в артель «Металлоподнос» в Жостове.

Жизнь выдвигала свои требования. И уж если элитный фарфор расписывали агитками да сценами коллективизации, то что уж говорить о продукции сельской артели. Но вот ведь какое дело, не приживалось нововведение. Цветочный орнамент, яркий букет победил социалистическую действительность.

Форм у жостовских подносов несколько: круглые, прямоугольные, овальные, гитарные. И к каждой привязано определенное изображение букета.

Жостовский мастер не работает по образцам, он работает «по родителям», то есть по традициям, по хорошо усвоенным за много десятилетий правилам. Классический стиль – это несколько цветочных композиций: «Букет собранный», «Букет в раскидку», «Венок», «Ветка с угла». Пишут на подносах и пейзажи. Работают масляными красками, разбавляя их льняным маслом и скипидаром. Заранее рисунок не наносится, пишется «на живую». Поэтому нет одинаковых подносов.

После того, как металл загрунтуют, прошпаклюют, отшлифуют и покроют лаком, начинается роспись. Работа насчитывает множество этапов. «Замалевок». Основа рисунка наносится сразу на несколько подносов. После просушки начинается «выправка». В нее входит «тенежка» (усиление яркости) и «прокладка». Здесь прокладывают дополнительные, плотные мазки, придавая цветам объем. Следом идут «бликовка», «чертежка» (четкими становятся отдельные детали). При «привязке» выравнивается переход от фона к букету, пустые места заполняются травинками…

Вот такой он непростой, это символ гостеприимства – жостовский поднос.

Слева, на берегу канала промелькнуло село Степаньково с небольшой однокупольной церковью Рождества Богородицы 1998 года постройки.

Пяловское водохранилище. Река Уча. Витенево

Слово за слово, километр за километром, подходим мы к Пяловскому водохранилищу. Оно от нас справа. Круглогодично здесь можно увидеть любителей половить рыбку, ведь ее разнообразие удивляет. Лещ, сазан, окунь, карп, щука, судак… Впечатляет, правда? А ведь это еще не весь список.

Протяженность водоема около 12 километров. Образован он на реке Уче, которую мы и пересекаем. Канал идет дальше, не особо обращая внимание на естественный рельеф местности, пересекая или принимая в себя реки или идя с ними параллельно.

Итак, пересечение с рекой Учей. Она течет на восток, а наш путь лежит прямо. Мы словно проходим большой водный перекресток. Справа от нас, ниже по течению, река вырастает в огромное Учинское водохранилище площадью 20 квадратных километров. И если вы немножко вспомните геометрию, то сможете представить, что мы проходим как бы по основанию гигантского треугольника, боковыми сторонами которого служат Пяловское (осталось позади) и Пестовское (оно впереди) водохранилища. А вершиной является Учинское водохранилище. Со сторон Пяловского и Пестовского стоят огромные плотины с фильтрами. Поэтому в Учинском вода уже чистая. Зачем водохранилищу чистая вода? А затем, что она идет в водопровод Москвы.

Из всех водохранилищ Учинское имеет самую серьезную охрану. У местных в ходу неофициальное название Запретка. Не будем нарушать правила, тем более что и без того интересностей хватает.

 
…В сто сорок солнц закат пылал,
В июль катилось лето,
Была жара,
Жара плыла —
На даче было это.
Пригорок Пушкино горбил
Акуловой горою,
А низ горы —
Деревней был,
Кривился крыш корою.
А за деревнею —
Дыра,
И в ту дыру, наверно,
Спускалось солнце каждый раз,
Медленно и верно…
 

Это начало стихотворения «Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче». Акулова гора сейчас находится рядом с Учинским водохранилищем, так что мы проходим те места, где летом отдыхал поэт, и можем видеть такую же чудесную картину закатного жаркого солнца. В одно мгновение мы перепрыгнули больше ста лет истории (стихотворение было написано в 1920 году). Водохранилища еще не было, была просто река. Место изменилось, но можно ли изменить подмосковные вечера, закаты, рассветы? Конечно, нет.

Жизнь многих интересных людей связана с этими местами. Щепкин, Огарев, Герцен, Панаев, Салтыков- Щедрин… Вот о последнем мы поговорим подробней.

Заканчивается широкая часть канала, образованная перекрестком с Учей. И справа, близко-близко к воде, мы видим зеленый шатер и золотые купола деревянной церквушки. Обычно тут все выбегают с фотоаппаратами и начинают дружно запечатлевать красоту.

Это Витенево. Владельцами этого места были Третьяковы, Пожарские, а в 1861 году имение приобретает М. Е. Салтыков-Щедрин. Называл свое приобретение он гордо Монрепо, в переводе с французского «Мой покой».

«… Я ездил по летам в свое собственное Монрепо и не без удовольствия взирал на „веселую“ речку, которая сверкала перед самыми окнами господского дома. По временам на островок, образуемый мельничной запрудой, налетал соловей и грохотал и заливался всю ночь… Ничего „своего“ у меня не было, так что за каждой безделицей я посылал в Москву, и, к удивлению, все выходило и лучше, и дешевле, нежели при хозяйственной заготовке. Был у меня, правда, небольшой огород, каждую весну засаживаемый неумелыми руками, но и он не заставлял моего сердца сжиматься, так как я с первого же года понял, что овощи в этом огороде будут поспевать как раз ко дню моего выезда из деревни в город…» («Убежище Монрепо», М. Е. Салтыков-Щедрин)

Упоминаемая речка не что иное, как уже знакомая нам Уча. 15 лет почти каждое лето приезжал сюда писатель. В это время он издавался и в «Отечественных записках», и в «Современнике», написал «Историю одного города», «Господ Головлевых» и т. д. Гостями были И. С. Тургенев, Н. А. Некрасов. За это время в усадьбе произошли серьезные изменения:

«…Появилась целая серия фактов довольно странного свойства. Лес… перестал произрастать. Березовая роща, которую я застал в качестве „опушечки“, так и осталась опушечкой через пятнадцать лет. Осиновая роща, которую я сам срубил, в чаянии, что осина идет ходко, представляла через пятнадцать лет голое место, усеянное пеньками …В самом доме оказывались изъяны, которые предвещали в ближайшем будущем очень серьезный расход. В парке дорожки до того заросли, что для расчистки их тоже требовалась целая уйма денег… В короткий пятнадцатилетний период моего владения подмосковной почти весь землевладельческий состав кругом меня изменился…» («Убежище Монрепо», М. Е. Салтыков-Щедрин)

Если за 15 лет происходят такие изменения, то что уж говорить о 150 и более годах?

Сейчас по территории бывшей усадьбы проходит канал.

Управляющим имения долгое время был А. Ф. Каблуков. Про него известно немного. Младший сын (о нем чуть позже) вспоминал, что считался Алексей Федорович зубным врачом: «Пожалуй, подумают, что отец мой учился в каком-нибудь медицинском институте. Нет. Тогда у нас и понятия не имели о зубоврачебных училищах. Все произошло просто, – барин определил моего отца дворовым, вот он и понаучился своему будущему искусству в барском доме. А потом барин его отпустил – мой отец из вольноотпущенных. В 1841 году, как помнится, он держал экзамен на звание зубного врача. Отец мой образования не имел, мать была более образована. Она меня научила читать и писать. А работали они оба, оба были здоровы и мне дали здоровье неплохое. Вот уже сколько живу, а зубы все целы».

…И было у отца два сына.

Старший, Николай Алексеевич – экономист, статистик, преподаватель Московского университета. Был хорошо знаком с В. О. Ключевским, переписывался с К. Марксом и Ф. Энгельсом. Был принципиальным, предупреждал учеников об опасности подгонять факты под желания: «… или не обращать внимания на те из них, которые противоречат мнению или заключению, которое мне больше бы нравилось, и очень настойчиво всегда предупреждаю своих учеников об опасности поддаться своему субъективному предвзятому мнению». Осенью 1918 года он был арестован. Но вскоре выпущен на свободу, благодаря поддержке младшего брата- Ивана Алексеевича.

 
…Однажды на трамвае
Он ехал на вокзал
И, двери открывая,
Вожатому сказал:
«Глубокоуважаемый
Вагоноуважатый!
Вагоноуважаемый
Глубокоуважатый!
Во что бы то ни стало
Мне надо выходить.
Нельзя ли у трамвала
Вокзай остановить?»
Вожатый удивился —
Трамвай остановился.
Вот какой рассеянный
С улицы Бассейной!..
 

Узнали? Это стихотворение С. Я. Маршака. А прототипом рассеянного героя стал не кто иной, как Иван Алексеевич Каблуков. Профессор, магистр, доктор химии, член-корреспондент АН СССР, ординарный профессор кафедры химии, директор НИИ химии при физикоматематическом факультете и так далее, и так далее, и так далее…

Умнейший человек обладал замечательным свойством, так часто вызывающим улыбку у знакомых. Он путал слова. «Химия и физика» у него превращались в «химика и физия», фраза «колба лопнула, и кусочек стекла попал в глаз» – в фантастическую: «лопа колбнула, и кусочек глаза попал в стекло».

Л. Л. Сабанеев (музыковед, композитор, критик) в своей книге «Воспоминания о России» писал:

«За именинным столом хозяйка его спрашивает: „Иван Алексеевич, вы что хотите – чаю или кофе?“ – на что следовала реплика: – Я попросил бы кошечку чаю»

Вот какой Рассеянный… Он умер в 1942-м, в год, когда над его родным Витиневым с ревом пролетел и упал в воду сбитый немцами советский самолет. Летчик выжил и какое-то время оставался у местных жителей. А винт самолета долго еще лежал в канале.

До 1970-х существовала паромная переправа №13, связывавшая Витинево с большой землей, ведь после постройки канала это место стало «частью суши, со всех сторон окруженной водой».

Именно с воды можно увидеть церковь Успения Пресвятой Богородицы. Первый храм на этой земле был поставлен еще в XVII веке. В 1930-х его разобрали «для нужд строительства канала». Кладбище при храме уничтожили и на его месте вырыли колодец.

В конце прошлого века началось строительство новой церкви на старом месте. Вскоре один прихожанин принес темную, замазанную краской доску. После кропотливой реставрации вновь открылась миру икона Успения Божией Матери, считавшаяся утерянной. История гласит, что в 1905 году икону подарили псаломщику Успенской церкви Преображенскому на 25-летие служения. После его смерти икона исчезла, чтобы занять свое место во вновь отстроенном храме почти через сто лет.