Читать книгу: «Надежное средство для самых отчаянных», страница 3
А потом Митрофаниха почему-то отправилась искать свою покойную дочь среди живых.
В этом городке несчастная старушка прижилась в безлюдном местечке: на слабоизолированной теплотрассе, торчащей из-под земли, из всякого хлама и гнилья построила она хижину размером не больше кладбищенского склепа, все стены всплошную увешала иконами и фотографиями дочери и теперь жила там.
– Только это место иногда дает мне успокоение, – горько завершила она рассказ. – Там хорошо: я могу кричать и рыдать всю ночь, и никто меня не услышит. А к утру, если не сдаваться, бывает и тишина на сердце. Хоть и на малое время.
Эта горькая и будто бы с детства знакомая история совершенно обезоружила Леру. Оказывается, умалишенная, бездомная старуха носит в своем сердце горе такой величины, что не замечает на его фоне своего бедственного положения, вменяя его ни во что.
– Я развешиваю на досках объявления бумажечки, – добавила Митрофаниха и вынула из чемодана засаленный мятый листок, на котором от руки было написано простым карандашом: «Любите своих детей, пока они с вами». – Это не подает мне облегчения, но я хочу спасти хотя бы одного ребенка. Может получится, не знаю.
Не имея нужды в переходе от одной темы к другой, Митрофаниха взялась расспрашивать Леру о ее жизни. Лера и сама не поняла как, но с легкостью поведала новой знакомой о всех своих бедах. Точнее, об одной единственной – совершенном и безвыходном одиночестве.
– Я знаю одно надежное средство для самых отчаянных, – почти обрадовалась Митрофаниха и закопошилась в своем скрипучем колесном чемоданчике. – Мне в монастыре посоветовали.
Она вынула плотную картонную коробочку, вытряхнула из нее небольшой пакетик и протянула Лере:
– Это иконка Божьей Матери, – объяснила она. – Называется «Умягчение злых сердец». Молись перед нею, и мама вспомнит о тебе. Это просто, как Божий день!
На иконе была изображена Божья Матерь, к груди которой приставлены семь длинных ровных кинжалов. Лера не понимала, что может означать такое изображение. Но лицо у Божьей Матери светилось добротой и умилением. Она явно не боялась направленного на нее оружия.
С тех пор каждый вечер Лера молилась перед этой иконкой, переписав молитовку с тыльной стороны открытки. Лера не задумывалась о Церкви или молитве, о Божьей Матери или иконах. Она даже не пыталась – мир так странен и непонятен, что девочка уже отчаялась иметь собственное твердое мнение. Очевидно только одно – Митрофаниха была ее союзником, в противовес другому союзнику, о котором лучше пока позабыть. Ведь теперь есть надежда, а значит, стоит попробовать.
И Лера усердно молилась. Вначале она даже удивилась: очень скоро мама действительно обратила на нее внимание, стала чаще интересоваться делами дочери. Но не смягчалась, не приближалась, а просто больше обыкновенного придиралась к пустякам.
Но даже от такого внимания Лера вздохнула с чуточкой облегчения – по крайней мере она чувствовала себя живой. К тому же теперь Лера что-то делала в этом мире сама, а не только выполняла приказы. У нее иногда даже кружилась голова от того, что она такая самостоятельная и молится втайне от мамы.
Однако к началу зимы Лера устала, а там и совсем истощилась, потому что молитва работала только наполовину: мама чаще устраивала головомойные выяснения отношений, задавала личные вопросы, требуя быстрых и искренних ответов. Лера отвечала, что ей недостает любви, и мама злилась. Но, если Лера не отвечала, то мама злилась из-за ее молчания. Этот натиск изматывал совершенно и лишал ее сердце сил и всяких надежд.
Лера отправилась на поиски своей союзницы и облазила все тепломагистрали городка, какие только смогла найти, но Митрофанихи так и не повстречала.
К середине декабря силы ее духа и вовсе исчерпались, бедолага забросила молитву. Приближался Новый год, который мама давно не отмечала. Лере же от противоестественной для праздничного вечера тишины хотелось реветь в голос. И она не стала ждать, а решилась уйти до Новогодней пытки.
