Читать книгу: «Заблудшая душа», страница 5
Глава 7
Меня встретил полумрак, и я сразу же клацнула выключатель, который был у двери. В комнате меня никто не поджидал. Облегченный вздох вырвался из груди. Мохнатый непоседа вырывался из рук, сразу как закрылась дверь. Он с любопытством засовывал свой влажный нос в каждый угол, под кровать, обошел всю комнату по периметру. Оценив поведение собаки, я расслабилась – если бы тут что-то было, щенок точно бы это почувствовал.
– И как мы тебя назовем? – я села на кровать, ушастик сразу подбежал ко мне и начал облизывать ноги горячим языком. – Фу! Они же грязные.
От мыслей про ванную по спине побежал холодок. Перед глазами снова всплыла надпись, которая медленно проявлялась на зеркале утром. Щенок начал игриво гавкать.
– Тшш, на улицу захотел? – я подхватила его на руки. – Назову тебя Балбес.
Щенок попытался цапнуть меня за нос.
– Ладно-ладно. Как тебе Заяц? С такими-то ушами.
В коридоре раздались шаги. Слух сразу включился на максимум. Кажется, Тим пошел в душ. Мохнатый проказник отвлек меня – его нос несколько раз тыкнулся в мою щеку, а затем мокрый след от языка протянулся от подбородка до глаза. Мы завалились на кровать, и я стала чесать его упитанное пузо. Заяц разлегся на спине, а кучерявые ушки растянулись по покрывалу в разные сторону, от чего было невозможно сдержать смех. За игрой я не заметила, как прошло время, и дверь в коридоре снова открылась. Сейчас или уже не решусь. Я встала и направилась в душ. Рыжий дружок бежал за мной, пытаясь укусить за пятки.
– С легким паром, – Тим еще не успел закрыть свою дверь, когда я вышла в коридор.
– Спасибо, – пес обратил внимание на говорящего парня и направился к нему.
Моя уверенность сразу поутихла.
– Иди, я послежу за ним, – брат чесал щенка за ушами.
– Угу.
Ничего не оставалось, как зайти и закрыть за собой дверь. Пульс застучал в ушах. Все мои чувства сразу же обострились, даже если бы сейчас паук спускался на своей паутине где-то в углу, я бы услышала. В ванной еще оставался пар. Зеркало, к которому я старалась даже не поворачиваться снова было запотевшим. Это ещё больше усиливало мое волнение. Не глядя по сторонам, я разделась и залезла в душевую кабинку. Прошло уже минут пять, а ничего мистического не происходило. Напряжение немного отступило. Мне удалось спокойно помыться, одеться, даже причесать волосы. Выходила я уже без чувства страха, но идти в комнату без охранника не хотелось. Постучавшись к брату, я приоткрыла дверь.
– Такой классный, – Тим играл с ним, смастерив из своих носков маленький мячик. – Заберем с собой?
– В квартиру? – Зайка подбежал ко мне. – Он там затоскует, эта порода любит простор.
– Но если мама будет против, чтобы он тут жил, то заберем, – шептал брат, чтобы родители в соседней комнате не услышали.
Я забрала своего ушастика, и мы пошли в комнату. Не смотря на усталость, уснуть бы у меня всё равно не получилось. Поэтому я села за стол с ноутбуком, чтобы отвлечься. За просмотром видео минуты проносились галопом. Пушистик уснул у моих ног, приятно согревая их. Мне попался урок по мультипликации, и я сразу же решила испробовать программу для создания мультиков – хоть так приближусь к своей мечте. Пока я рисовала элементарные элементы и пробовала их анимировать, наступила глубокая ночь. Из творческого забвения меня выдернул пёс, который резко подскочил.
– Думаешь мрачновато? – не отрываясь от экрана спрашивала я скорее у себя.
Заяц засуетился. Он старался достать до окна.
– Нет, – догадалась я. – Я не поведу тебя на улицу в 3 ночи, лучше тут уберу за тобой.
От мыслей, что мне надо будет ждать его во тьме, становилось нехорошо.
Щенок начал лаять.
– Тихо! Да что с тобой? – подходить к окну совершенно не хотелось.
Мохнатый не унимался и крутился у стены с окном. Его тревога вводила меня в панику. По коже пробежал холодок. Выбора не оставалось. Собрав всю свою волю и решительность, я медленно беззвучными шагами подошла к стене. Морально подготовившись к тому, что за стеклом ужасная морда демона, я отодвинула тюль. Но то, что было на улице напугало и заинтересовало меня больше чудовища. Толпа людей направлялась к нашему дому. Можно было бы подумать, что они живые, но то, как они проходили сквозь забор, доказывало обратное.
– Мертвых не надо бояться, – шептала я снова и снова.
Убедить себя не получалось. Эту фразу бабуля говорила неоднократно, и я всегда верила ей, но сейчас не получалось не бояться. Столько душ мне еще не доводилось видеть, и от этого становилось жутко. Что им нужно? Зачем они направляются прямо сюда? Но самое неприятное – я знала, что никуда не смогу убежать. Щенок то кидался в сторону окна, то отбегал, прячась за меня. Я взяла его на руки, чтобы успокоить… нас. Призраки приблизились к стене. Ноги сами стали отступать от окна, пока комната не закончилась. Кожа на спине ощутила прикосновение холодной стены.
– Тшш, – гладила я пса, который начал поскуливать, и спрятал свой носик мне в подмышку.
Сквозь стену, где было окно появились первые умершие. Это были совсем незнакомые мне люди: мужчины и женщины разного возраста. Комната наполнялась, казалось, что я стою в толпе на рок-концерте. Все что-то пытались сказать. Некоторые тянули ко мне руки.
– Помоги.
– Передай Сонечке…
– Он убил! Он..
Они говорили хором. Каждый хотел донести что-то важное для него.
– Стойте! – крик сорвался с моих губ, не выдержав этого шума.
Как и любая толпа, они были неуправляемы. Поэтому я и ненавижу многолюдные мероприятия. Кто-то коснулся меня, и в следующее мгновение я оказалась у разваливающейся избушки. На лавочке у калитки сидела старенькая бабушка. Закрыв глаза, я мысленно пыталась прервать этот контакт. Еще несколько усилий, и мне это удалось.
– Замолчите! Я не понимаю…
Никто не слушал. Мне пришлось опустить Зайца на пол, он сразу спрятался за моими ногами. Я закрыла свои уши руками. На секунду наступила тишина. Но после несколько голосов стали звучать прям у меня в голове.
– Кира, ты помнишь меня? – раздался четкий мужской голос, перебивший остальных.
– Не вижу тебя, – подумала я.
Я осматривала сборище людей, который стояли передо мной плотным полукругом. Какая вместительная у меня комната. Те, кто сейчас говорили в моей голове, были более сконцентрированы и старались смотреть в мои глаза. Но главное их отличие от остальных – они не открывали рты. Вперед вышел молодой парень. Наши взгляды встретились. Я настроилась только на него.
– Ты помнишь меня?
– Нет, – подумала я.
Передо мной был худощавый парень, лет 17. Его лицо было настолько тощее, будто кожа натянута на голые кости. Большие глаза за пеленой смерти. Липкие светлые волосы падали на лоб.
– Я Миша. Помнишь? С того дома, – он указал в сторону.
– Тропинин?! – вырвалось в слух. – Боже, что с тобой?! Я ни за что бы тебя не узнала.
Тот самый мальчик, который не оставил меня сидеть одну после смерти моей бабушки. Весельчак, которого знала вся улица. Хулиган, который воровал у нас яблоки. Упитанный жизнерадостный парнишка тогда, теперь же на меня смотрел ссохшийся, измученный человек.
Он не ответил на мой вопрос словами, но постучал двумя пальцами по венам на локтевом сгибе, и виновато улыбнулся.
– Зачем… – пронеслось в моих мыслях, но это был даже не вопрос. Мне было искренне жаль, что его судьба сложилась так.
– Тут все, кто нуждался в такой как ты долгие годы. Все, кто привязан к этому миру и не может пойти дальше. Помоги.
– Но я не умею, прости.
– Ты не пробовала. Они не уйдут. Я тоже. У тебя нет выбора.
– Пусть они замолчат, – умоляла я его мысленно.
Миша развернулся и начал говорить с теми, кто ждал свободы. Постепенно их рты перестали открываться. Я убрала руки от ушей. Прокручивая в голове, как мне помочь всем этим душам, я вспомнила про старинную книгу.
– Разрешите? – я пробиралась к столу, умершие расступались, освобождая для меня тропинку.
Кто-то снова начинал говорить. Пока я стояла у стола и листала старые страницы, пытаясь настроиться на их понимание, количество голосов только нарастало.
– Пожалуйста, – молила я их о тишине.
Они замолкали, но ненадолго. Меня начинали раздражать их речи. Я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы не взорваться. Закрыла глаза. Постаралась настроить свои мысли исключительно на текст. И в эту секунду стало так тихо, словно повернули регулятор громкости. Я оглянулась, некоторые продолжали что-то говорить, но я была огорожена от них невидимым куполом. Губы растянулись в самоуверенную улыбку. Теперь я знаю, как вас «выключать»! Пора избавляться от этих фанатов. Я снова начала листать книгу. Текст обретал смысл. Но вот только нужный ритуал никак не находился. Щенок по-прежнему не отходил от меня. Но и он уже привык к незваным гостям и перестал прятаться.
Небо начинало светлеть, а я до сих пор не нашла ничего полезного. За моей спиной так и стоят молящие о помощи. Злость начала разрастаться откуда-то из живота, заполняя все тело.
– Это глупо!
Я собиралась захлопнуть книгу, но мне на глаза попались слова «неупокоенные души».
– Вот оно!
Несколько раз прочитала, чтобы ничего не упустить. Деваться было некуда. Единственный способ помочь им, это взаимодействовать с кладбищем. Это меня совсем не радовало. Мне совершенно некомфортно в подобных местах. Постоянно кажется, что я могу кого-то потревожить, навлечь на себя что-то плохое. А проводить там еще и какую-то магическую работу – не придется ли мне потом платить за это? Мысли снова начинали скакать. Тревога нарастала. Мой шумоподавляющий купол рухнул. Голоса загудели у меня в ушах.
– Ладно! – сказала я скорее себе, чем им. – С вами я точно не смогу.
Стрелка на настенных часах была около 6. Сама я не доберусь до города мертвых. Тим? Не лучшая затея. Он теперь не скоро согласиться ехать со мной куда-то. Такси? Напугаю родителей. Не оставлять же записку «уехала на кладбище». А куда я тут могу уехать ранним утром? Да никуда! Этот шум…
– Замолчите, умоляю, – пыталась я достучаться до своих незваных гостей, но при этом не разбудить живых.
Никто не слышал меня. Они перебивали друг друга, до моего шипения им вообще не было никакого дела.
– Тихо! – проговорила я громче.
В комнате стало тише. А вот в коридоре послышались шаги. Кто-то постучал в мою дверь. Я смерила грозным взглядом души.
– Да?
В комнату заглянул папа.
– Ты чего не спишь? – прошептал он.
– Рисовала и засиделась. Я разбудила тебя?
Несколько душ пытались дотянуться до меня. Я сделала вид, что разминаю спину и наклонилась в противоположную от них сторону, уклоняясь от прикосновения. Еще не хватало провалиться в транс при папе.
– Нет, я привык рано вставать даже в выходной. Будешь кофе?
Я кивнула головой, и он закрыл дверь. Надо успокоиться. Сделав несколько глубоких вдохов, я постаралась снова визуализировать купол, который бы оградил меня от шумов потустороннего мира. Ничего не получалось. Еще раз. Результата не было. Гнев снова начинал подкатывать и сжимать мои кулаки. Так точно ничего не выйдет. Я села на кровать и закрыла глаза. Продолжая размеренно дышать, я постаралась расслабить свои руки. Новая попытка. Есть! Прекрасная тишина.
– Главное не потерять контроль.
Я направилась на кухню. Десятки душ потекли за мной. Папа стоял у плиты и варил кофе, аромат которого настиг меня еще на лестнице.
– Отвезешь меня к бабуле?
– Боже, Кира, – папа оглянулся. – Напугала. Давай съездим, мама проснется и поедем.
– Нет. Можно сейчас?
– Что за срочность? – он с серьезным лицом посмотрел на меня, забыв про турку на плите.
Мертвые снова окружили меня плотным кольцом.
– Они меня преследуют, пап, – не было сил на ложь. – Помоги мне.
– Солнышко, – в его глазах было видно сочувствие и тревогу.
– Есть спиртное?
– Я не уверен, что это верный путь… – занервничал он.
– Не мне! – меня насмешила папина реакция. – Это для ритуала. Я в книге нашла.
– Тьфу, – папа выдохнул. – Маленькая бутылочка водки есть. Ты не подумай, это для цветов мама брала, но так и не использовала.
– Цветы – алкоголики?
– В интернете вычитала, про розы что-то. Я тоже смеялся, даже запоминать не стал.
Кофе зашипел, выливаясь на плиту.
– Черт! – папа резко подхватил турку. – Видимо, и кофе не попьем. Колдунья! Иди собирайся. На заправке купим по стаканчику.
Я быстро побежала наверх, чтобы переодеться и успеть уехать без лишних вопросов мамы и Тима. На секунду чуть не потеряла контроль за своим защитным полем, но вовремя урегулировала эмоции. Натянула спортивный костюм под пристальным взглядом неупокоенных. Что уже мне терять? Они заполонили все мое пространство, никаких личных границ! Схватила рюкзак, кинула туда книгу. По пути заскочила в ванную, чтобы взять небольшое мамино зеркальце. «Прости, привезу тебе новое», – мысленно извинилась я и побежала вниз. Папа уже был на улице. Мне нужна была соль, что-то сладкое, свеча. Хорошо, что у мамы всегда есть печеньки. А свечи она хранит на случай выключения света – старая привычка. Мне никак не удавалось найти водку. А люди так и крутились вокруг меня. В какой-то момент мне уже хотелось всех растолкать, но вспомнив, что они сразу же затянут меня в свои воспоминания, я отстранилась. Вышла к папе, чтобы узнать, где бутылка, но он показал мне её из окна машины.
Мы выехали. Толпа тянулась за машиной, как хвост кометы. Папа вёл аккуратно. Он ездил медленнее Тима, или мне так просто показалось, потому что хотелось быстрее избавиться от новых соседей по комнате. Я попросила не заезжать сейчас на заправку, ссылаясь на то, что ему все равно придется меня ждать, и он сможет съездить пока я буду занята. Папа лишь кивнул.
Мне всегда нравилось это папино спокойствие. Уверена, он волновался не меньше мамы, и боялся всего, что я могу рассказать. При этом не впадал в истерику, не задавал сотни вопросов. А что самое главное – он не избегал меня. В детстве было также. Помню, как мама ругала нас с братом за шторку, которую мы порвали, когда играли в прятки. Она кричала, тыкала в нас эту дырку. А папа спокойно подошел, дал нам нитки и попросил зашить. Мы старательно тыкали иголкой, но получилось, мягко говоря, не очень. Он дал нам ножницы, чтобы мы убрали всё то, что наштопали. Так мы перешивали несколько раз. А на следующий день папа привез новые шторы. Но истыканные иголкой пальцы еще несколько дней напоминали нам о непростом мастерстве. Шторы мы больше не дергали.
За окном появились первые кресты и могилы. Только теперь в моей голове появился очень важный вопрос. Куда мне тут идти? Пока я обдумывала последовательность своих действий, папа припарковался у ворот.
– Может пойти с тобой?
– Нет! – достаточно резко ответила я. – Спасибо. Но мне самой будет проще.
Не придется волноваться о том, чтобы не напугать его. И тем более не навредить. Я кинула бутылочку в рюкзак и вышла из машины. Кое как уговорила папу, поехать купить нам кофе. Он не уверено начал движение. А я осталась у входа. Души догнали меня. Напирающие сзади призраки не давали повернуть назад. Но и сделать шаг вперед я не решалась. Мой купол снова не работал. А за кладбищенским забором уже появлялись новые призраки.
– Что вам не лежится?!
Я миновала калитку. И несколько душ присоединились к «моим». Быстрым шагом я направлялась вглубь кладбища. Чем дальше от ворот я уходила, тем меньше поддавалась страху. Мной двигали какие-то инстинкты. Чувства, которых ранее я не испытывала. Не было ни тревоги, ни скованности, словно я гуляла среди могил каждый день. Передо мной была противоположная сторона кладбища. Высокие деревья, которые еще не успели срубить, чтобы освободить место под свежие могилы, образовали небольшой угол. Там и решила разместиться, чтобы никого не побеспокоить. Опустившись на колени, я начала подготовку. Справа от меня лежала книга, открытая на нужной странице. Вокруг себя я посыпала солью. Передо мной стояла уже зажжённая свеча и зеркало. Призраки перестали болтать, все стояли вокруг меня, ожидая свободы. Я вылила содержимое бутылки прям на землю. Печенье раскрошила. Еще раз посмотрев на каждого из умерших, я приступила к работе. Сознание почти сразу настроилась на книгу. Я читала слова ритуала, и выполняла при этом все, что было сказано. Когда я проговаривала одни и те же слова в третий раз, глаза словно закрыло пеленой. Я уже не видела, что происходит вокруг. Только собственный голос, который повторял одно и тоже. Руки действовали сами. В одной было зеркало, в другой свеча, воск с которой капал на мою кожу. Меня затянуло в темноту. Мой голос продолжал звучать. Только теперь это были совсем непонятные для меня слова. Словно речь демона. Голос мой, а рычащие звуки, будто уже и не мои. Дыхание стало шипящим. Меня качало вперед-назад. Крики. Крики людей. Они молили о помощи. Я продолжала проговаривать слова из книги, желая помочь им. Мне становилось плохо. К горлу подступила тошнота. Голова кружилась. Но эти крики заставляли меня не останавливаться. Из последних сил я дотерпела, пока люди не перестали кричать. Еще несколько раз повторив заветные слова, я медленно попыталась открыть глаза. Тьма не отпускала. Страх начал завладевать моим разумом. Я вцепилась в собственное лицо, стараясь выйти из транса.
Веки задрожали и меня ослепило светом. Я лежала на земле. Мой взгляд был устремлен в небо, которое вертелось как волчок. Перекатившись на бок, я оперлась на руку и порезалась о разбитое зеркало. Не помню, как разбивала его. От вида крови стало еще хуже. Желудок сжался, и горло сдавило рвотным позывом. Я начала давиться собственным кашлем. Из меня пыталось выйти то, чего во мне не было. Меня рвало воздухом. Всё тело трясло. По щекам потекли слезы от нехватки воздуха. Когда сил совсем не осталось, я снова упала на землю.
Очень сильно хотелось пить. Но я не могла прям сейчас встать и идти. Лежа на кладбище, я рассматривала облака, которые медленно проплывали мимо. Небо перестало кружиться. Зеленые ветки умиротворенно покачивались. Меня больше не тошнило. Я снова попробовала сесть. Эта попытка была удачнее. Вокруг никого не было. Остаток свечи валялся недалеко от книги. Хорошо, что не загорелась. Только теперь я заметила, что вся левая кисть в воске. Израненными пальцами, которые не зажили еще с прошлых моих приключений, я начала очищать кожу. Странно, но рука была даже не обожжена. Осколки зеркала лежали передо мной. А рядом камень. Видимо, когда я упала, зеркало ударилось о него и разбилось. Но мне в любом случае необходимо было разбить его, чтобы закрыть, так называемый, портал. Оставив всё, как есть, я забрала книгу и аккуратно встала.
Я давно не была на этом кладбище. Тут похоронена бабуля. Последний раз мы с братом приезжали сюда больше года назад. Я посмотрела на телефон, который валялся в рюкзаке.
– Ого! – вырвалось у меня.
Прошло уже почти два часа, как я переступила через кладбищенские ворота. Но не зайти к бабушке на могилу было непростительно. Поэтому я направилась на поиски той тропинки, по которой мы всегда шли с родителями.
Сотни глаз смотрели на меня с могильных фотографий. Каждая из них привлекала мое внимания, я всматривалась в лица людей, автоматически просчитывала сколько лет прожил каждый из них. Тишина наполняла меня силами. Тут не слышно машин, нет болтающих людей, казалось, что даже ветер не желает беспокоить тех, кто погрузился в вечный сон. Я не сразу нашла дорогу к бабушке. Но по итогу достигла цели.
Небольшой черный забор огораживал кусок земли. За оградкой стоял металлический крест, на котором была фотография улыбающейся колдуньи. В углу скамейка и небольшой столик, выкрашенные той-же черной краской. У основания креста густо росли цветы, будто бабушка и сейчас питала их своей энергией. При жизни у нее во дворе было много растений. Она могла посадить любое семечко, и оно обязательно бы проросло.
– Привет, бабуль, – пальцы ощутили холод креста.
Я села на колени прям у могилы. Прохлада от земли проникала к коже даже сквозь одежду.
– Кирушка… – послышалось сзади. – Девочка моя, что ты натворила?
Я медленно оглянулась, боясь, что её образ развеется. За моим правым плечом стояла она. Темно-синее платье чуть ниже колен, черная тугая коса спускается до талии. Идеально начищенные туфли. «Обувь – зеркало нашей личности», – говорила она всегда, старательно натирая даже галоши для огорода. Глаза, как и прежде светились синими огоньками.
Я сразу подскочила и в ту же секунду хотела броситься на шею к той, кого мне все эти годы так не хватало. Но понимая, что это невозможно, я замерла перед ней. По щекам снова покатились слёзы. Воспоминание того дня, когда она ушла, жалость к себе за все следующие годы, когда я не знала с кем обсудить всё на свете, страх перед её словами – всё смешалось внутри меня.
– Не плачь.
– Бабуль… – слова застревали в горле. – Мне так страшно.
– Понимаю. Но ты сделала то, что необходимо исправить.
– Что я сделала?
– Уничтожь книгу.
– Зачем?! Это же твоя…
– Не моя, – перебила она. – Она того, кого ты так боишься.
Я ничего не понимала. Дьявольская книга?
– Папа говорил, что это твоя.
– Была. Девочка моя, прости меня. Сотни раз прости. Всё не совсем так, как ты помнишь.
– Ты врешь…
Бабушка велела сесть на лавочку, после чего коснулась моего плеча.
Спиной ко мне стояла молодая черноволосая девушка. Можно было подумать, что это я, но это было не так. Одежда подсказывала, что события были давно, а тугая коса длиной ниже бедра лишь подтвердила то, что это были бабулины воспоминания.
Мы стояли внутри деревянного дома. Я узнала в нем тот домик, в который я приезжала каждое лето. Дальняя комната – спальня. Старая кровать с сеткой вместо матраса аккуратно заправлена вышитым покрывалом. Две подушки стояли уголками вверх, словно пирамидки. Рядом с кроватью – колыбелька, в которой тихо сопел малыш. Находиться в этом доме было грустно и приятно одновременно. Я не застала его именно таким, но некоторые вещи оставались неизменны. Гобелен в спальне, который я любила рассматривать, также весел над кроватью. На нем изображена старенькая избушка у ручья в лесу. К ручейку пришел олень, чтобы напиться чистой водой.
Молодая Агата стояла в противоположном углу, у комода, накрытого кружевной салфеткой. Девушка повернулась, прижимая к груди большую книгу. Заплаканные глаза посмотрели на сына. В этот миг в них пропало сомнение, и колдунья уверенным шагом направилась в соседнюю комнату. Я последовала за ней.
В маленькой комнатке – я её помню в роли бабулиного «кабинета» – сейчас не было почти ничего. У стены стоял потрескавшийся стол, а рядом с ним табуретка с вязанной подушкой. Девушка задернула плотные шторы с большими красными цветами. Комната погрузилась в легкую тень. Агата зажгла свечу и села на пол в центре комнаты. Открытая книга лежала перед ней. Сначала казалось, что колдунья совсем не шевелится и даже перестала дышать. Я обошла ее, чтобы рассмотреть книгу. Страницы уже тогда были пожелтевшими. Непонятные символы невозможно было прочитать. Я подошла ближе, заглядывая в книгу. В этот момент молодая бабушка начала шептать. Подпрыгнув на месте от неожиданности, я перевела взгляд со страниц на её лицо. Спотыкаясь, я сделала два быстрых шага назад и врезалась в стол.
Ранее яркие синие глаза стали полностью черными, словно всё глазное яблоко залили смолой. А из уст вырывалась речь совершенно не похожая на человеческую. Даже голос стал жестче, моментами превращался в рычание. Красивое молодое лицо исказилось тьмой, которая проникала в каждую клеточку тела.
– Остановись! – кричала я.
Конечно, это было бессмысленно. Мне никак не изменить то, что уже случилось много лет назад.
– Бабушка… – я не могла спокойно смотреть, как черты ее лица меняются, заражаясь злом.
Заговор почти был закончен, когда напротив нее появился демон. Тот самый, который преследовал меня в моих снах. Который ходил за мной наяву.
– Беги! – я пыталась схватить девушку, которая покорно сидела на коленях перед монстром.
– Назад пути не будет, – прорычал он той, кто его звал.
– Знаю, – безразлично ответила она.
Только теперь она посмотрела на того, кто стоял перед ней. Она не пыталась убегать, казалось, что в её сердце нет места даже для страха.
– То, что ты хочешь, не бесплатно.
– Не надо, – шептала я, понимая, что сама сделала почти тоже самое.
– Забери мою душу, когда придет время, но дай воспитать сына.
– Нет.
– Я не брошу его! – спорила она.
– Заплати другой душой…
– Что? – опешила девушка.
– Отдай мне ту, что придёт в этот мир позже. Первую девочку твоего рода.
– Нет. Я не обреку невинную на вечную службу такому, как ты.
Черноволосая красавица встала и отошла в сторону окна, рассматривая цветы на занавесках.
– Не обреку невинную… – повторила она шепотом.
В соседней комнате раздался беспомощный плачь новорожденного.
Её окончательный ответ прозвучал так чётко, словно лезвие ножа разрезало воздух.
– Я согласна.
– Нет! – снова прокричала я. – Что ты делаешь?!
Комната заполнилась ядовитым смехом демона. Он проникал вглубь груди. Заставлял сжаться в клубок. Но бабушка даже не повернулась к нему.
– Агата, ты сделала верный выбор! – продолжая устрашающе скалиться в улыбке сообщил он.
Девушка уверено прошла мимо монстра, словно он никто, и направилась к мальчику. Я продолжала смотреть как демон удовлетворённо потирает когтистые лапы.
Картинка начала рассеиваться. Передо мной снова было кладбище.
– Что ты просила?! – не выдержав, я вскочила с лавочки и подошла к ограде. – Зачем это?
– А ты? – спокойно ответила бабушка мне в спину.
– Я не заключала сделку! – с возмущением обернулась на неё. – Да, призвала. Но не просила его ни о чем… и души не обещала.
– Ты ему их уже отдала, Кира.
– Нет! – в голове начинал собираться пазл. – Нет…
– Ты их не упокоила. Ты передала их ему. Десятки душ.
– Но, – сердце то билось быстрее, то замирало вовсе. – Я же не просила его ни о чем.
– Ты просила прийти – этого уже достаточно. Но заплатила ты и правда на несколько желаний вперёд.
Я не хотела в это верить. Все эти люди, которые пришли ко мне за помощью. Все они получили вечное проклятье, а не покой. Я обрекла их на страдания.
– Уничтожь книгу. Найди камень! – ругала она меня совсем как в детстве.
– Что ты просила у него? – теряя способность что-то чувствовать повторила я свой вопрос.
– Витя мог умереть. Его отец ушел от нас, оставив меня одну, когда нам сообщили, что малыш болен. Я не могла иначе. Не могла каждую минуту ждать, что вдох моего ребенка будет последним!
– И ты отдала меня…
– Я защищала тебя.
– Где твоя защита?! – голос срывался. – Я одна!
– Я пыталась всё изменить. Амулет защищал меня. Как защищал и тебя. Пока он был на мне, Асмодей не мог дотянуться до нас. Много лет я старалась замолить свои поступки.
– Вот почему ты помогала всем. Лечила каждого, кто бы не пришел. Даже если тебе не платили. Не широта сердца, а лишь страх…
Мой главный супергерой рассыпался в моих глазах. Та, которая была идеальна для меня, теперь обретала ужасающие черты. Бабушка всегда была для меня самым светлым человеком. Но на самом деле и она не была волшебной феей.
– Я долго пряталась за камнем, который чудом оказался у меня. Но Асмодей нашел тебя. Твои силы не могли не привлечь его. Когда я впервые увидела, как над тобой в ночи нависла его тень, я, не думая ни секунды, сняла свой кулон и отдала тебе. Не суди меня. Я защищала тех, кто был мне дороже всех.
– Ты могла жить, если бы не я…
– Глупенькая, я продала свою жизнь намного раньше. Не делай и ты этого. Ты хотела просить любви? Какой любви даст тебе демон? Ты еще так молода. Всё будет и без тьмы.
– Бабуль… – слезы снова душили меня. – Я отдала ему их всех.
– Порой наша помощь совсем не та, какой мы её видим.
– Ты под его властью?! – перебила я, прокрутив историю бабушки еще раз.
Она молчала.
– Навсегда? – сердце сжималось от жалости.
– Я жалею лишь о том, что не могла расплатиться с ним сразу, – бабуля грустно улыбнулась. – Не попадись на его уловки.
– Ты прощаешься со мной?
– И так ослушалась запрет.
– Как мне помочь тебе?
– Не завершай сделку! Не проси его ни о чем!
Она еще раз улыбнулась мне и, помахав рукой, растворилась в воздухе.
– Бабуль… – мне хотелось говорить с ней еще. – Мне очень тебя не хватает.
Я рыдала, обнимая крест. Старалась осознать всё, что узнала. Искала оправдание себе. Но каждый раз упиралась в тупик. Мне нет оправданий.
Моих плеч кто-то коснулся. Я резко повернулась и увидела папу. Он молча обнял меня, прижимая к себе со всей силы.
– Тебя долго не было, я заволновался.
– Со мной всё хорошо. Поехали отсюда скорее.
Папа не отпускал мою руку. Когда мы дошли до машины я почти перестала всхлипывать. Но боль и осуждение сжирало меня. Казалось, что уже ничто не исправит этого, и я навечно буду омерзительна сама себе.
– Если хочешь, мы можем поговорить, – предложил папа, когда завёл мотор машины.
Я отрицательно качнула головой, но тут у меня возник вопрос.
– Ты болел в детстве?
– Простудой, – улыбнулся папа.
– Нет. Серьезными какими-то заболеваниями?
– Нет. Не знаю, мама не рассказывала мне о таком ничего. Да если и болел, она в миг бы вылечила. Великая была женщина.
– Великая…
Теперь я не могла, как и раньше восхищаться силой бабушки. Не могла не видеть зла. Но и осуждать не имела права, ведь сама пошла по этому пути. «Верни камень», – легко сказать! Как же я его верну?! Гнев снова заволакивал мой разум. Это не честно – оставлять меня одну. Ведь начала это всё бабушка! А расхлёбывать мне.
