Ранним утром, мы приехали на место преступления. Это была типовая пятиэтажка. Остановились около подъезда и осмотрелись. Рядом находится детская площадка, а за ней такой же типовой дом пятиэтажки. Я посмотрел на крыши двух домов, искал видеокамеры. Их не было. После вошли в подъезд и поднялись на второй этаж. Дверь была опечатана. Я аккуратно отклеил бумагу и открыл дверь. Дверь была не заперта. Егор пошёл на кухню, а я вошёл в зал. Стал осматривать всё, что находится в зале. Старая полированная «стенка», старый диван, стол, на столе телевизор «Рубин» с пультом. С помощью носового платка я открывал ящички, встроенные в «стенку», в них не было ничего особенного. На верхних полках «стенки» стояли старые книги советского периода, часы, статуэтка слона и фотография в деревянной рамке. На фотографии были изображены четыре человека в военной форме песочного цвета. У меня в голове пробежала мысль: «Он в прошлом был военным». Я вынул фотографию из рамки и развернул её. С обратной стороны была надпись – «Афганистан 1980–1987», и фамилии и имена тех, кто был изображен на фото. Прочитав надпись, я вернул фотографию обратно. После изучения квартиры мы с Егором вышли на лестничную площадку и позвонили в дверь напротив. Никто не ответил. Соседей дома не было. Тогда мы решили подождать, когда соседка сверху выйдет выгуливать свою овчарку. Она говорила, что выгуливает её в одно, и тоже время. В назначенное время мы услышали, как женщина вместе с собакой стала спускаться на прогулку. Я её остановил и представился. Попросил её ещё раз вспомнить, как всё было. Может, она что-то заметила и не предала этому значения. Она посмотрела на меня с недоумением. Ведь она всё уже рассказала в тот раз. Но на несколько секунд она задумалась, поднесла левую руку к губам и сказала: «Знаете, в то утро, когда я выходила из дома вместе со своей псиной на прогулку, в подъезде я почуяла легкий сладковатый запах, чем-то напоминающий мускат».

– А раньше такой запах здесь присутствовал? – спросил я.

– Я точно не могу ответить на этот вопрос. Думаю, нет, – неуверенно ответила женщина.

Я оставил ей свою визитку с номером телефона и сказал: «Если что-то вспомните, позвоните».

– Хорошо, – ответила она, и мы с ней распрощались.

Затем мы направились в Институт биоорганической химии для получения консультации. В этом учреждение нам очень повезло. Нам для консультации предоставили профессора, который напрямую связан с изучением ядов. Он хорошо знает, о чем пойдет речь, потому, что он курирует лабораторию, в которой проводили изучение яда по запросу Следственного Комитета.

Свой разговор с нами он начал так:

– Яд змеи, молодые люди, несет человеку смерть. А в умелых руках это бесценное лекарство.

– Скажите, пожалуйста, где применяют или используют змеиный яд? – спросил я.

– Змеиный яд имеет обширное применение в медицине. Что бы вы конкретно хотели узнать? – спросил профессор.

– Скажите, с какими видами змей, Вы сталкиваетесь в своей работе?

– У нас в серпентариуме находятся такие виды как гадюка, гюрза, так же есть и среднеазиатская кобра.

– А королевская кобра у Вас есть?

– Нет, – ответил профессор и продолжил, – У нас в стране такой вид не водится. Такой вид обитает на территории Индии, Пакистана. И в своих работах мы не используем яд этого вида змей.

– А есть ли у нас ещё учреждения, где получают змеиный яд? – задал я вопрос по-другому.

– Да есть. У нас в столице их всего два. Это фармацевтические компании. Они тоже имеют свои серпентариумы, – ответил профессор. Он взял листок и ручку и стал записывать адреса.

– Если у нас в столице их два, – стал размышлять я вслух, – тогда, сколько их по стране?

– На много больше, – ответил профессор.

– Скажите, а можно ли получать яд в домашних условиях? – спросил Егор.

– Не исключено, – коротко и ясно ответил профессор и добавил, – чтобы добывать яд этой змеи, так её надо вначале привести сюда. Или добыть яд на месте. А потом привести его сюда. А это, молодые люди, не так уж просто. На это нужна лицензия. Или ввезти его не законно.

Получив информацию от профессора, я решил прикинуть, что может сложиться. «Данный вид змей они не используют. Посмотрим, что скажут в других учреждениях. Если в других местах этот вид змей используют, то нам нужно убедиться в том, что полученный яд не покидал стен их учреждений». Обдумав это еще пару секунд, я сказал вслух: «Все равно этого недостаточно». Ближе к вечеру мы объехали все указанные учреждения. Результат был таков – в своих вольерах они не содержат такой вид змеи и не используют в своих работах.«Пока тупиковая ситуация» – подумал я. Обо всех сегодняшних передвижениях я доложил товарищу майору: о разговоре с соседкой, об осмотре квартиры. Атак же сообщил, что жертва в прошлом был военным, ветераном Афганской войны. Также сообщил о посещении всех фармацевтических компаний, которые занимаются получением змеиного яда и добавил: «В этом направлении пока ничего».

– Сам что думаешь? – спросил товарищ майор.

– Пока еще не знаю, буду думать, – ответил я, – по мимо столицы, ещё есть компании по стране, которые занимаются получением ядов. И мы о них не знаем. Так же мы выяснили, что его можно получать в домашних условиях. И добавил: «Пока мы ищем иголку в стоге сена».

Через некоторое время стало известно, что у жертвы нет близких родственников. Пятнадцать лет назад он развелся со своей супругой, детей у них нет. Двенадцать лет назад ушёл из армии на пенсию в звании подполковника. Это была вся информация, которую нам предоставил военкомат. Последнее место его работы – Частное Охранное Предприятие. Там он преподавал искусство рукопашного боя. По словам его коллег: «Он был уравновешенным, сдержанным. Грубого слова от него не услышишь. Когда выпьет, лишнего слова не скажет. Находил общий язык со всеми, но близко к себе не подпускал, держал всех на расстояние. Вел закрытый образ жизни. А как только вышел на пенсию, сразу уволился по собственному желанию.»

Размышление

«Очень странно, никаких зацепок. Или может я их не заметил, или просто упустил. Что у нас есть: время смерти, яд, введённый жертве с помощью шприца (сам шприц не нашли), соседка с собакой, которая обнаружила жертву и вызвала скорую и полицию. По её словам, было присутствие сладко-древесного запаха, похожего на мускат. Жертвой оказался военный пенсионер, ветеран Афганской войны». Я задумался. Затем вернулся к мысли о яде. Яд оказался редким. В учреждениях нашей столице с ним не занимаются и не используют его. О других учреждениях и организациях мы не в курсе. И это очень плохо. Можно предположить, что данный вид змеи они не содержат, значит можно сузить круг изучения. Первое – есть версия, что такой яд могут добывать в домашних условиях. Хотелось бы знать – кто? Второе – есть версия, что яд завозят к нам. Хотелось бы знать – кто? Все эти мысли, можно сказать, не о чём. Мы живём в огромной стране, где проживает много народу. Да кто угодно может добывать яд дома или ввозить его к нам в страну. Нужна конкретика, ясность и точность. С их помощью я смогу связать это с убийством. В голове у меня засела одна мысль, с помощью которой я продолжил рассуждать дальше: «Жертву не задушили, не утопили в ванной, не ударили тяжелым предметом по голове, после чего бы наступила смерть. Квартиру не подожгли, и жертва не задохнулась в дыму и не сгорела. Не применили ни холодное, ни огнестрельное оружие. Не отравили едой. Просто жертве с помощью шприца ввели яд королевской кобры». И через пару секунд у меня появилась сомнительная версия, предположительно связанная с его профессиональной деятельностью в армии. Конечно, времени прошло много, но всё же. Пока так. Другие направления не известны. И искать ответы на все эти вопросы нужно в Министерстве обороны. А также нужно найти его коллег. После этого я выключил настольную лампу, закрыл кабинет, вышел из отделения и направился в сторону дома.

Наверное, или, наоборот

Дом, работа или наоборот – вот так вот начинается и заканчивается мой день. А когда у меня возникает свободное время, то ли это выходной или я пораньше приехал с работы, я стараюсь больше общаться со своей семьёй. А ещё больше стараюсь выспаться. Отдых, а тем более сон, я начинаю ценить больше всего остального из привычных вещей, которые меня окружают. Я уже давно забыл, что такое походы в театры, галереи, кино или какие-нибудь заведения. Моя работа забрала меня полностью. И я стал понимать только одно, что я сам этого хочу. И повторюсь, потому что она мне, по-настоящему, нравится. Моё мнение – каждый человек должен заниматься делом, которое ему по-настоящему нравится. Бывают и возникают моменты, когда я всё хочу бросить и послать к «чёртовой матери». Такие моменты возникают у меня тогда, когда я что-то запланирую, а в результате – вызов или ещё что-то другое. Последнее время с новыми людьми я знакомлюсь не на улице, не на каких-то мероприятиях, а у себя в кабинете. Я их делю на два типа – потерпевшие и подозреваемые. И ещё третий тип – очевидцы (свидетели). И общение у меня с ними начинается с чувством меры, далее прилагаю максимальные усилия для раскрытия преступления. Кто-то говорит, что у нас неблагодарная работа. Может это и так. Но, увы, кто-то должен ей заниматься. В каждой работе есть свои большие плюсы и маленькие минусы, и наоборот. Наверное, у нас – наоборот.

Прогулка

Моя супруга хорошо понимает, что у меня серьёзная работа. Когда я ухожу, она ещё спит, когда я прихожу, такое ощущение, как будто не уходил. И как-то раз, снова придя домой поздно, я увидел, что она меня ждала уже одетая, чтобы со мной немножко прогуляться. Мы вышли на улицу. Я поднял голову наверх и был удивлён безумно-звёздному небу с ярко-жёлтой луной. Около дома находится небольшой пруд, окруженный пышной растительностью. Вдоль пруда проложены тротуарные дорожки, расположены скамейки. Пруд хорошо освещён. Очень приятно стало прогуливаться вдоль этого пруда, который долгое время был в запустении. «Творчески обустроили это место» – подумал я. Все скамейки были заняты. Я удивился, позднее время, 12–00 часов ночи, а люди ещё гуляют. Когда мы прошли один круг, скамейки потихонечку стали пустеть. Мы с супругой присели на первую попавшуюся свободную скамейку. Она меня не о чём не спрашивала, по ней было видно, что она просто хотела побыть со мной рядом. А сама тишина была просто к месту. Сидя на скамейке, я любовался природой. Не далеко от нас доносились голоса на повышенных тонах. Моя супруга тоже это услышала. Мы повернулись на голоса. Неподалёку от нас на скамейке сидела молодая пара, и как я понял, выясняли отношения. По их разговору было ясно, что они расстаются. Причиной расставания является он. Он её больше не любит, она ему больше не нужна. Говоря ей это, он сам даже не понимал, что этими словами он делает ей больно. Растаптывал тёплые чувства, перечёркивал милые и душевные моменты их прошлого. После этих слов она начала громко плакать, кричать на него, бранить его. Глядя на их ситуацию, я вспомнил надпись на стене: «Во время гнева ничто не должно не говорить, не действовать».

«Как легко можно вывести человека из себя, и как сложно быть сдержанным» – подумал я.