Читать книгу: «Тени крови и магии», страница 3

____

Рабочий день подходил к концу, в животе снова урчало, хорошо, что гости этого не слышали. Кухарка Маша поманила жестом на кухню. Я глянула на Оливию, которая раскладывала блюда с подноса на стол нашим последним и единственным гостям на сегодня. Блюд было мало, значит, должны быстро закончить. Не чувствуя угрызений совести, я отправилась на кухню, куда меня так непринужденно заманили.

– На вот, поешь. А то совсем исхудала, – сказала Мария, поставив передо мной миску с супом.

– Спасибо, – пропела я благодарно и облегченно, вдыхая аромат наваристового бульона.

Такой суп не поешь больше нигде. Город наш был небольшой, приезжих или торговцев привлекал мало, потому и готовить богатые харчи в заведениях не спешили. А для кого это надо? Местных ублажать, только зря продукты переводить. А вот наше заведение отличалось, как и любое другое подобное приличное место для знатных особ. Тут тебе и целые куски мяса в суп положат, и чай с сахаром сделают, и вина подадут, а не кислого пойла, от которого потом мужики штабелем валялись под окнами тех самых заведений, где это пойло подают. Конечно, были и другие места, где разливали более достойную выпивку. Я о таких только слышала, но сама нигде толком не была.

Повариха Мария, как сама же она и просила ее называть, довольно улыбнулась и отвернулась к плите, явно желая поскорее ее домыть и отправиться преспокойно домой к детям.

Нравилась мне эта женщина. К нам, девушкам, она всегда хорошо относилась. И вкусно накормит, пока хозяйка не видит, и слово доброе скажет с утра, и подбодрит, если посетитель нагрубил. Поговаривали, что она тут с самого открытия работает. Неудивительно, что так долго смогла здесь продержаться: готовила Маша отменно, просто пальчики оближешь. Что мы с девочками иной раз, не стесняясь, и делали. Мама бы увидела, в обморок упала от такой картины.

Я хихикнула. Воспоминания о доме грели душу. Вот бы написать письмо маме и подробно рассказать о приключениях за последние несколько месяцев. А их накопилось не мало. Интересно, как бы она отреагировала, если бы была на моей стороне как дядя? У него поддерживать мои решения и стремления получается пока лучше, чем у остальных дорогих сердцу людей.

Погруженная в свои мысли, я совершенно забылась и не заметила, как на кухне показалась мадам Бенингсен. В ту секунду я забыла как дышать. И почему маги не обладают способностью растворяться в воздухе? Мне бы эта способность сейчас очень пригодилась. Хотя навряд-ли я смогла ей воспользоваться, ведь мой артефакт блокирует любую магию в обе стороны. Что значит, не только я не могу использовать магию, но ко мне ее применить никто не может.

Но мадам Бенингсен меня удивила, она прошла вдоль длинных столов, прямо передо мной, и даже головы не повернула. Вид её был задумчивый. Повезло как! Неужели удача снова вернулась ко мне?

– Приятного аппетита, юная особа. Правила ты знаешь, – изрекла женщина своим обычным строгим с нотками пренебрежения голосом, глядя куда-то в коридор, ведущий в зал с гостями.

И в миг вкусный суп стал пресным, кусок хлеба, манивший меня с соседнего стола, неинтересным, а кухарка Мария врагом номер один, так как правило нашего заведения гласило: съел – плати. Это касалось и работников. Нет, конечно, можно было приносить еду с собой, но ее нужно было регистрировать у нашего управляющего, мадам Бенингсен.

На расстройства времени не было, и раз уж суп официально теперь принадлежал мне, хоть и стоил целое состояние, я решила-таки его доесть. Но сначала я соскочила со своего места и стащила тот самый кусок хлеба. Благо наследственность у меня хорошая, от хлебобулочных изделий не толстею, и могу есть их хоть целый день.

Быстро покончила с ужином и отправилась в зал. Мадам Бенингсен стояла в самом его углу и смотрела куда-то в окно. Странная она какая-то в последнее время. Неужели произошедшее с Юлией на нее так подействовало? А мы-то думали, что сочувствие и сопереживания, два чувства присущих кому угодно, но только не ей. Оказывается, мы ошибались…

Но вот хозяйка ресторана перевела все такой же задумчивый свой взгляд на Оливию, которая уже собирала пустые тарелки. Я тоже уставилась на подругу, опершись одной рукой на барную стойкую, а затем снова перевела его на мадам Бенингсен, пытаясь понять, о чем же она может думать.

Оливия была девушкой простой и чистой красоты. Светло-русые волосы ее немного вились и делали свою хозяйку очень привлекательной. Она любила заплетать их в длинные объемные косы, повязывая коричневыми ленточками в цвет рабочего фартука. А вообще, если переодеть Оливию в модные наряды и нанести макияж, то от особы аристократического происхождения ее не отличишь! Ну правда! Миндалевидные голубые глаза, вздернутый аккуратненький носик, чуть припухлые губки бантиком, настоящая красавица! Такую взять в жены настоящая роскошь.

Но что же в ней видела сейчас мадам Бенингсен?

Ой, мамочки! Неужели она решила все-таки продать ресторан после случившегося и уйти на покой?! А ведь наплыв посетителей ничуть не убавился. Наоборот, люди как шли, так и идут к нам активно. Даже как-то больше их стало, ведь приближается летняя пора.

Как жаль будет расставаться с этим местом! Неужто и работу новую искать придется?

– Ты чего застыла? Домой идешь? – выдернула из размышлений подруга. Я и не заметила, как она так очутилась рядом.

– Иду, конечно.

Я сонно потянулась и вспомнила, что мне еще предстоит записать в журнал свой ужин, за который потом вычтут с зарплаты. Мое лицо скривилось. За такие деньги можно было купить три ужина в каком-нибудь трактире рядом с домом.

– Ты сначала к Агате пойдешь? – сказала Оливия поёжившись. Она сторонилась Агату, потому что та ее пугала. Все потому, Агата была ведьмой. И не простой, а эльфийской, коих в природе вообще не встречалось.

Я кивнула. Вместе с ней натянула свое тонкое пальто, вышла из ресторана через вторую дверь и мы зашагали по каменистой узкой улочке. Ночь опускалась на город холодным воздухом, что становилось трудно дышать и можно было легко замерзнуть. Но что поделать, такая уж погода в апреле – днем тепло, а под вечер приходится кутаться в тонкое пальто. А иной раз даже натягивать шапку.

Мы шли молча, глядя себе под ноги и иногда перешагивая лужи. Зубы стучали от холода. Дожди хоть и стали уже редкими, но дорога никак не просыхала. Хорошо, что я обувь смогла себе позволить крепкую да теплую и что немаловажно удобную. А то бы ходила с мокрыми ногами. Так и заболеть можно. Тогда б меня держать на рабочем месте не стали бы. И правильно, кому нужна вечно болеющая работница?

На перекрестке мы с Оливией попрощались и разошлись: я пошла прямо, она свернула налево. Признаться, где точно жила моя подруга, я не знала. Она как-то обмолвилась, что тетя, у которой она живет, не любит, когда ее племянница приводит гостей. После этого я и не напрашивалась к ней в гости и до дома ни разу не провожала.

А вот где жила я, Оливия точно знала. Она часто бывала у меня в гостях, даже на ночевку как-то оставалась. Конечно, дом, в котором я остановилась, не совсем подходил для юной девушки, но выбора у меня не было. Родственников или знакомых в Донске я не имела. Останавливаться вместе с Борисом у милой старушки мне не хотелось. Поэтому выбор пал на старый, совсем не привлекательный, громадный дом, поделенный на сотню маленьких квартир, в которых имелось всего две комнаты . В одной комнате стояла кровать и стол со стулом, в другой находилась кухня. Здесь же имелась ванна и умывальник и еще тесная уборная. Все это было таким же стареньким как сам дом, потертым, пошарпанным, но чистеньким. О последнем я позаботилась. А Борис поколдовал, чтобы тараканы и прочая нечисть сюда больше не возвращались.

Глава 3. Заговоры и амулеты

Я остановилась у мощеной двери и толкнула ее вперед. В нос ударил вихрь приятных запахов, исходивших от подвязанных под потолком трав. Агата трудилась за прилавком, носившей не красноречивое название «У ведьмы». Помню, когда впервые его увидела, так удивилась, что чуть не улетела вперед и не стерла носом камни с дороги. Хорошо Борис шел впереди, врезалась в него.

– Боже, сними его, невозможно на тебя смотреть, – поморщилась ведьма, мельком взглянув на меня, стоило мне войти.

– А ты не смотри, – вернула ей укор, но цепочку с амулетом все-таки сняла.

Именно Агата изготовила амулет-артефакт для меня когда-то, чтобы скрыть мою личность. Хотя те, кто видел меня ранее настоящую, с легкостью могли узнать. Амулет всего-то немного менял мою внешность и делал так, чтобы люди не обращали внимания. Если кто-то хотел со мной пообщаться, этого было недостаточно. Мне тоже нужно было этого хотеть, чтобы позволить человеку проникнуть в мое поле. Именно поэтому у Оливии получилось подружиться со мной. Так захотела я сама. Впервые мне ужасно захотелось иметь подругу, которой можно было довериться. Правда, если быть до конца откровенной, то я так и не рассказала Оливии свой секрет. Почему? Понятия не имею. Случай не представился, наверное…

– Ключ поверни, – изрекла ведьма, уже не глядя.

Я сразу поняла, о чем она, и быстро метнулась к двери. Повернула тот самый ключ, чтобы никто нас не тревожил и уж тем более не видел меня в настоящем обличии. Затем сняла пальто и намеревалась его повесить на вешалку – этакую металлическую палку с множеством крючков по кругу.

– Придешь домой, обязательно заштопай фартук свой. Порвался же.

Я так и замерла, держа пальто в руках стоя на цыпочках. Не припомню, чтобы на моем фартуке была дырка или еще что. Я в течение дня столько раз в руках его крутила, ничего подобного не заметила. Однако спорить с ведьмой бесполезно.

– Ничего не порвано… что ты такое говоришь, – пробурчала себе под нос, вешая пальто. Потом я все-таки решила осмотреться. Покрутила фартук вправо, влево…

– Точно порвала! И как же так вышло!

Шумно выдохнула. Слева пояс от фартука был надорван. И как только мадам Бенингсен не заметила этого ранее? Явлюсь в таком виде завтра на работу, точно уволят. Такое пренебрежительное отношение к форме она не терпела.

– И как ты такое замечаешь? Я бы так неделю точно проходила, если бы меня не уволили завтра же, – прошла к прилавку и принялась рассматривать новую партию баночек и скляночек не то с зельями, не то со снадобьями, которые обязательно разойдутся сегодня по покупателям. Несмотря на то, что уже был поздний вечер, за своими заказами покупатели являлись не раньше, чем часы пробьют одиннадцать ночи.

– Ничего не трогай. И фартук зашей сразу, как вернешься домой. Потом свои письма перечитаешь, – строго велела ведьма.

Спорить с ней не хотелось. Проверять, что будет, если не выполню, как велено, желания тоже не было. Почему-то внутри имелась четкая уверенность, что нужно делать так, как она сказала. Я даже задаваться вопросом на этот счет не стала. А смысл? Эльфийская ведьма же. Единственная в своем роде, дочь ведьмы и эльфа. Родители девочки были вынуждены разойтись. Агата жила с мамой, которой пришлось покинуть сестер и удалиться подальше в лес, чтобы не было проблем. А ведь проблемы были. Ранее у ведьм и эльфов не рождались дети, природа об этом сильно заботилась. Да и союзов подобных почти не встречалось. Но тут на тебе: и союз, и дети. Еще и девочка с уникальными способностями, что ни одна ведьма не сравнится, ни один эльф не встанет рядом.

Девочка выросла и превратилась в прекрасную девушку. Длинные, немного волнистые, волосы цвета первого снега с редкими пепельными прядками, нисходили до самой попы. Большие миндалевидные зеленые глаза, густые светлые ресницы и брови, аккуратненький носик и пухлые красные губки делали свою хозяйку уникальной. По сути, именно такой она и была, уникальной, не похожей ни на кого в своем роде. А фигура какая! Даже я завидовала.

В общем, из-за своей внешности Агата выделялась не меньше, чем из-за происхождения. Поэтому на ее груди красовался такой же амулет, как и у меня. Только отличия все же были. Например, мой амулет вместе с внешностью скрывал и мою силу. Я не могла пользоваться своей магией, пока он был на мне. А вот Агата не маг, она ведьма, хоть и обладала эльфийской магией. Но та под оправой ведьминской принадлежности плевать хотела на барьеры артефакта. Они на нее не действовали. Как не действовали и на внешность. То есть ее внешние данные амулет не скрывал, но не заметной для других все же делал. Исключение такое же: друзья и близкие узнать и заметить ее могли.

Когда я впервые надела амулет-артефакт, то не почувствовала ровным счетом ничего. Только через пару минут ощутила, что магические потоки словно остыли, затихли. Сначала стало страшно. Как же я буду без магии? А вдруг чего, а я столбом стоять буду, и прощай жизнь прекрасная и мечты реальные! Когда я оправилась от шока, и вернула способность говорить, все же задала появившиеся вопросы. Тогда-то мне и объяснили все…

– Тебе не нужна магия, – говорила моя ведьма, ловко крутясь вокруг меня и поправляя мои «новые» волосы, – Артефакт сам защитит тебя. Кто бы не посмел тебя ударить или причинить физическую боль, ты ничего не почувствуешь…

– А вдруг, – я замерла, открыв рот.

В боку похолодело. Я нахмурилась и посмотрела на артефакт, не понимая, что происходит. Под ребрами, где обозначалась талия, торчал небольшой кинжал. По рукам ведьмы резвой струйкой текла кровь. Моя кровь.

Я испугано отпрянула от этой чокнутой, но та и шагу сделать не дала. Лишь улыбнулась холодной своей обворожительной улыбкой и вынула кинжал.

Я хотела крикнуть «Ты что творишь?!». Даже рот открыла. Но слова мне не дались. Вместо этого я вновь уставилась на свою окровавленную рану, так как что-то там явно происходило.

Больно не было. Ни минуту назад, ни сейчас. В боку больше не было холодно. Казалось, что тело вновь чувствовало себя целым и невредимым. Не веря своим ощущениям, я провела рукой по тому самому месту, где должна была быть огромная дыра. Но ее не было.

Я снова посмотрела на ведьму и недоверчиво спросила:

– Я теперь никогда не умру?

Та сначала прыснула в кулак, а затем рассмеялась звонко. Как живая, а не как ледяная статуя, которой казалась еще мгновение назад.

– Все мы когда-нибудь умрем. И ты тоже, – философски ответила она.

Спасибо, сразу так спокойно стало, ага.

– Но ты правильно думаешь, убить тебя теперь будет сложно. Почти невозможно… – понизив голос до заговорческого шепота продолжала ведьма.

Видимо вся эта ситуация ее сильно забавляла. Странно, но моя тревога рассеялась так же быстро, как и возникла. Отчего-то хотелось верить ведьме и дальше, и теперь уж на слово, а не на деле.

– А если отравить? – все-таки решила уточнить. Уж лучше знать и вооружиться парой баночек с противоядиями. Их можно прикупить тут же, у той же ведьмы.

– Ты умрешь… – сказала и взгляд такой сделала, словно в душу заглянула. Одним словом ведьма, из эльфийского там только внешность… – если отрубить тебе голову. Если же отрубить только руку и ногу, это не смертельно. Рана затянется. И зови меня Агата.

С тех пор я поняла, что с ведьмой надо дружить. Особенно, когда узнала, что артефакт нужно периодически заряжать. Вот сегодня за этим я и пришла. По другой причине моя новая подруга обычно к себе не звала.