По холодному, тёмному залу, стены которого усеяны изображениями пантеона Древних Богов Египта, продолжали расходится тошнотворные вопли яростных существ. Мне был непонятен и неизвестен их язык, но я думаю, что демоны-насмешники выкрикивали, брызгая вязкой, алой слюной, всевозможные проклятия и осуждения, анафемы и шамматы. Их истошный вой разрезал затхлый воздух древнего помещения, пронизывал мой слух и изнутри разрывал голову, казалось, ещё немного и мои барабанные перепонки разорвутся в мелкие клочья.

Всё это продолжалось до тех пор, пока владыка Древних Богов не поднял свою прогнившую, сухую ладонь болотного оттенка. Яростные демоны замолкли, вняв его спокойному, элегантному движению. Затем, он произнёс что-то на неведомом мне диалекте хриплым голосом, и, посмотрев пристально на меня своим подобием человеческих глаз, повернул дряхлую голову в сторону Анубиса и медленно кивнул.

Будучи одарённым почтенным взглядом умерщвлённого правителя Загробного Царства, я наконец осознал то, что стало квинтэссенцией всех моих страданий и мучений. Его пронзительный, в то же время отвратительный и пугающий взгляд, словно просветили мой разум. Секундная встреча наших глаз наконец открыло передо мной то, что стоит понять каждому, подобному мне, человеку. Есть тайны, такие, что земля не удержит того, кто познает их. Есть слова, проклятые с первых дней творения – имена, забытые давно, чья сила разрушит столпы и оборвёт дыхание всех живущих навеки. Об этом молчат испившие эти тайны, не обмолвятся и словом псы-предатели. Снаружи нашего мира вращается множество миров, находящихся на грани нашего понимания. Каждый мир населён Слугами, жителями этих миров, и за ними наблюдают Хозяева. Слуги, существующие во всех этих мирах, подвергаются незримому контролю. Каждый существующий мир несчастен, включая жалких людей. Все до единого подвержены року и губительным намерениям Хозяев, губительных для их душ. И, лишь поклонение и осознание Хозяев, может оказать некое слабое влияние на их гиблые судьбы.

Прокрутив это осознание в голове, сквозь пелену затуманенного разума, словно издалека я услышал яростный вой. Мгновение ока придя в себя, вернувшись из мира грёз и раздумий, мой взгляд притянулся к весам. Две золотистые чаши находились на разном уровне.

Перо, олицетворяющее правду и истину, перевесило моё собственное сердце.

Мгновение ока всё вокруг заполонила непроглядная тьма. Все существа, находившиеся передо мной, мгновенно растворились в туманной темноте. Перед лицом возникла зубастая крокодилья пасть, с которой капала слюна. Истошный рык пронзил тьму, подобную бездне, расходясь эхом в бесконечность.