Читать книгу: «Самый страшный порок», страница 2
Очень необычное и интересное.
Контрразведка даже настаивала.
И вот поэтому начинающий физик после всех необходимых проверок собрал немудреные манатки и укатил из Москвы, города возможностей, куда-то к черту на куличики в Сибирь.
И даже не в Новосибирск, а под него.
Объект был шибко секретный, никаких GPS не разрешалось, прилетели туда из Новосибирска на спецвертушке ночью, так что Кирилл даже приблизительно не представлял, где они теперь находятся и где относительно них находится Новосибирск.
Оказалось, что ему предстоит принять участие в крайне важной и крайне секретной работе российских ученых. Работе, касающейся пространства-времени.
Самым интригующим в этом тандеме, написанном через дефис, было ВРЕМЯ.
Так Кирилл познакомился с Машиной.
Это был поначалу малопонятный для него огромных размеров агрегат. Этажи которого уходили минимум на двенадцать уровней под землю. (По крайней мере, Кирилл знал, что уровней не менее двенадцати).
В горизонтальной проекции Машина занимала площадь, равную городу Долгопрудному (Подмосковье), откуда и приехал Кирилл.
То есть была здорово большой.
По этой причине ее и писали с заглавной буквы. По документам она проходила в виде 36-значного числа, которое, конечно, было засекречено.
Но люди, работавшие с ней, называли ее просто – Машина, выделяя первую заглавную букву голосом.
Как понял Кирилл, Машина функционировала уже лет 20, но только последний год вступила в фазу настоящих испытаний.
Сначала в будущее попытались отправить мелкие частицы.
Почему в будущее?
Да потому, что современная наука отрицает возможность перемещения в прошлое, и руководитель проекта не собирался играть с огнем.
Он так и сказал:
– И сам не собираюсь, и вам всем руки оторву по плечи – уж будьте уверены!
Но выяснилось, что неодушевленная материя не собирается никуда перемещаться. Ни во времени, ни в пространстве. В пространстве неодушевленная материя перемещалась, только когда вольфрамовый порошок, рассыпанный по полу, веником сметали в совок.
Во времени же никакая неодушевленная материя перемещаться вообще не желала.
Пришлось замахнуться на одушевленную материю. Это сработало!
В ходе серии экспериментов бактерии, блохи, мыши, кролики, собаки и ручной медведь успешно переместились в будущее от нескольких секунд до нескольких дней.
Затем выяснилось: если на одушевленного носителя прикрепить неодушевленный предмет (например, закрепить бурому мишке между задних лап велосипед), то этот неодушевленный предмет тоже переместится в будущее вместе с одушевленным носителем.
Это заинтриговало.
Руководитель проекта взял тайм-аут для осуществления командного мозгового штурма.
Кирилл в команду не вошел, поскольку был всего лишь лаборантом.
От скуки он слонялся по коридорам комплекса. Там он и познакомился, а впоследствии вступил в строго запрещенную половую связь с двадцативосьмилетней, но уже старшей научной сотрудницей по имени Ксения.
И именно Ксюша (хоть и женщина) попалась в «медовую ловушку».
Она, размякнув в постели, разболтала Кириллу то, что говорить не имела права.
Машина не была построена ни российским, ни даже советским военно-промышленным комплексом.
Машина была инопланетной.
Около двадцати лет назад ее вершки, торчащие из сибирской земли, были обнажены экскаватором, который в этом месте пытался рыть какие-то недра.
Тогда зону оцепили, закрыли, построили мощную станцию радиоподавления, и начали изучать Машину.
Вскоре стал понятен ее истинный масштаб.
Он был масштабен.
За время изучения Машины молодая российская наука, базирующаяся на более солидной советской, – сделала гигантские успехи.
Машину – в большей ее части – раскопали, а затем принялись методично штудировать день за днем и ночь за ночью. И, представьте, многое в ней поняли.
Большого прогресса добились в понимании блока управления.
(Возникла, кстати, гипотеза, что Машина является частью привода древнего инопланетного космического корабля).
То, что инопланетного, поняли почти сразу – для этого много ума было не нужно. Достаточно было того, что в деталях Машины обнаружили с дюжину химических элементов, которые не значились в таблице Менделеева, – говорила Ксюша…
Роман с Ксюшей закончился резко. Она просто куда-то пропала. И сколько Кирилл не спрашивал про нее, всегда натыкался на непонимающие (а иногда и даже осуждающие – так казалось ему) взгляды.
С неделю Кирилл дрожал по ночам на койке, а днем на работе; и все ждал прихода контрразведчиков. Которые, конечно, будут его пытать, а потом зашлют в тьмутаракань без права переписки.
Но этого не произошло. Контрразведка не пришла по душу Кирилла.
Сперва он испытал эйфорию, а потом, – как это иногда бывает, когда человек вдруг избегнет смертельной опасности, – в его голове родился дерзкий и рисковый замысел.
Тем более что Главный научный руководитель все еще мозгоштурмовал, и делать было особенно нечего.
Кирилл задумал запустить во времени хомяка.
Но не в будущее, как обычно, а в прошлое.
Такого еще на Машине не делал никто.
Находясь в эйфории от того, что к нему не пришла ФСБ, Кирилл забыл про угрозу Главного научного – оторвать руки.
Кирилл допустил типичную ошибку человека.
Он решил, что теперь ему все можно.
И он отправился в виварий, где взял хомяка, не расписавшись за него, а просто спрятав в кармане халата.
С этим хомяком он пошел к Машине.
В одном из коридоров комплекса он увидел хомяка, вернее, образ хомяка, сидящего на полу и переливающегося радужным светом.
Затем хомяк исчез.
Кирилл понял, что это тот самый хомяк, которого он решил отправить в прошлое. И который в данный момент сидит у него в кармане.
Если Кирилл только что видел хомяка сидящим на полу – значит, перемещение в прошлое получилось!
Но почему хомяк исчез?
Тем не менее, отбросив сомненья, твердым шагом, с хомяком в кармане, Кирилл направился к главному пульту управления Машиной.
Зайдя в помещение главного пульта, и задраив стальную дверь, Кирилл вдруг услышал голос у себя в голове.
Женский голос, не оперный, но довольно мелодичный.
Голос сказал:
«Глупый маленький мышонок, почто ты пришел нарушать приказы руководства?»
Кирилл посмотрел на хомяка, достав его из кармана.
«Нет, глупый маленький мышонок – это ты, а не он», – голос в голове Кирилла не утих.
«Так. Шизофрения, как и было предсказано», – подумал Кирилл, любитель творчества Булгакова.
«А вот и не угадал, хе, – сказал голос. – Это не шизофрения. Это Машина».
– Какая еще машина?? – вскрикнул уже вслух Кирилл.
«Которая перед тобой, дурень».
– Ты что… вы что… – Кирилл подумал, что с Машиной надо бы повежливее, а то мало ли что. – Вы что, обладаете телепатией? Вы можете разговаривать со мной в моей голове?
«А вот – пуркуа па? Я же все-таки инопланетная Машина. Почему бы мне этого не мочь? И давай на «ты», мы уже полгода знакомы. Мне так проще. У альвов нет обращения «вы» по отношению друг к другу».
«Действительно, – подумал Кирилл, – что мы, в конце концов, про нее знаем? Кстати, что за альвы?»
«А вдруг она еще и мысли может читать?»
– Госпожа машина, а вы можете мысли читать? – про альвов Кирилл спрашивать не стал.
«Кирилл, немедля потрудись прекратить раболепство! – перейдя на высокопарный штиль, заявила Машина в голове Кирилла. – Мысли я читать не могу. Не полиграф. Хотя полиграф тоже не может, ахах».
«Врет небось», – подумал Кирилл.
Машина не ответила. Этот вопрос остался неразъясненным.
– Госпожа Маш… ой… простите… прости… просто Машина… короче, Машина. Машина!
«Слушаю тебя, Кирилл».
– А как ты узнала, что я пришел приказы начальства нарушать?
«Элементарно, Ватсон. Человек заходит в помещение главного пульта с хомяком и при этом напевает: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, мы прошлое заставим нам служить».
– Ты хочешь мне помешать, Машина?
«Я не могу тебе помешать, я только Машина. Я выполняю приказы, данные с главного пульта».
– А сам себе я могу помешать отправить хомяка в прошлое?
«Уже нет. Хомяк отправлен в прошлое, потому что ты недавно его видел. Твоя судьба теперь – отправить хомяка».
– А если я уже не хочу?
«Уже не хочу, уже не хочу. Сказал маленький мальчик, когда родители сажали его на горшок».
«Ну и язва», – подумал Кирилл.
«Ты не можешь не хотеть. Хомяк отправлен. Через несколько минут ты неодолимо захочешь отправить его в прошлое, и отправишь».
– То есть выбора у меня нет?
«Нет».
– А как один и тот же хомяк может пребывать у меня в кармане, и, в тот же момент – в коридорах комплекса?
«Ты видел голограмму, а не настоящее животное. Ты сейчас отправишь хомяка в прошлое. Но во избежание парадоксов, он колбасой улетит в другое, как у вас, дикарей, выражаются, измерение. В параллельное прошлое. Извини за плохой французский».
– Ах, вот как… а почему я видел голограмму перемещенного в прошлое хомяка не здесь, а там, в коридорах комплекса?
«Потому что я не машина времени, а Машина пространства-времени. Ты, когда будешь отправлять хомяка, от волнения начнешь трястись ручонками. И заденешь лишнюю кнопку. Про которую ваши, кстати, не знают – она стелс, как у вас выражаются.
И хомяк переместится не просто во времени, а еще и в пространстве. Ферштеен зи?»
– Ааа… теперь ферштее…
После полушизофренического разговора с Машиной Кирилл, как и было сказано, ощутил неодолимое желание отправить хомяка на полчаса в прошлое. Все посторонние мысли, в том числе и мысли по поводу произошедшего общения с Машиной отошли на задний план.
Кирилл выпустил хомяка на пол и зафиксировал его перевернутой вверх дном корзиной для бумаг.
Он включил 6 пурпурных, 3 янтарных и 8 яхонтовых скрижалей. Они загорелись ярким светом.
Он набрал коды пуска – как выяснилось, русский авось не стал менять их с прошлой недели, когда Главный ушел мозгоштурмовать и оставил его за надсмотрщика.
На панели перевода инопланетных шкал в русские Кирилл установил 30 минут.
Он упер правую ладонь в управляющий отпечаток на главном пульте Машины. Он начал вращать ладонь не по часовой стрелке, как это делали старшие товарищи, отправляя животных в будущее, а против часовой.
Совершив все это, трясущимися руками он приподнял корзину для бумаг.
Хомяка там не было.
И тут Кирилла накрыло чувство неминуемой угрозы, нависшей над ним.
Хотя ничего плохого не произошло.
– Машина?
Но Машина не желала разговаривать и имитировала сопение заснувшей женщины.
Прошло два дня.
Кирилл сидел в пультовой и перечитывал Булгакова. Он был уже в самом конце книги и расстраивался оттого, что интересное чтение заканчивается.
Все заканчивается.
«– Нет, ты не прав, Га-Ноцри. Трусость – это не один из самых страшных, а – самый страшный человеческий порок, – горячо говорил Пилат…» – прочитал Кирилл, и тут запертая на все замки толстая бронированная дверь в пультовую тихо отворилась.
В пультовой теперь находились трое.
Сам Кирилл, и еще двое в халатах лаборантов, – одетые как младшие научные сотрудники, но с лицами наемных убийц.
Кирилл дернулся.
– Сидеть, – негромко сказал МНС номер один.
– Кто вы такие?? – воскликнул Кирилл.
– А вопросы здесь задаешь вовсе не ты, – усмехнулся МНС номер два. Он говорил с легким акцентом, но вот с каким именно – Кирилл определить не смог. (А МНС номер один говорил по-русски чисто, или, как выражается братва, чисто по-русски).
