Прекрасный незнакомец

3

Незнакомец заснял на видео, как я танцую.

А затем он нашел меня на работе – потому что, очевидно, приятельствует с моим боссом, – и я попросила его показать мне это видео.

Затем я заставила его сунуть руку мне в трусы – не в первый раз, но сейчас уже в моем новом офисе – и продемонстрировала нам обоим, насколько меня заводит идея о том, что он дрочил, глядя на этот ролик.

– О боже правый!

– Ты повторяешь это уже в десятый раз за последние пятнадцать минут, Сара. Иди-ка сюда и выложи все, как на духу, – предложил мой ассистент, Джордж, опираясь о дверной косяк. – Если, конечно, это не настолько скандальная новость, что мне придется войти внутрь и закрыть за собой дверь.

– Ничего особенного. Просто… – я поправила ручки в стакане у себя на столе и стопку бумаг, – ничего.

Его губы изогнулись в скептической улыбке.

– Ты совершенно не умеешь врать.

– Нет, правда. Совершенно, абсолютно, просто до ужаса ничего особенного.

Джордж вошел в кабинет и плюхнулся на стул напротив моего стола.

– И это «ничего» произошло на вечеринке в честь обручения Хлои в субботу?

– Возможно.

– Это было «ничего» мужской разновидности?

– Допустим.

– И это «ничего» мужского рода имеет отношение к Максу Стелле, который только что был здесь?

– Что? Нет! – не моргнув глазом, соврала я.

Позже я сама бы пожала себе руку за то, как без малейшей заминки выдала эту ложь. Джордж был прав: врать я совершенно не умела. Но, похоже, стыд за секс-у-стены-и-на-публике был так велик, что открыл во мне неизвестные доселе таланты.

– И откуда ты знаешь, кто такой Макс Стелла?

Джордж тщательно изучал все резервы симпатичных мужчин на местности, но, учитывая, что он прибыл лишь неделей раньше меня – нью-йоркский житель со стажем в целых тринадцать дней, – подобная скорость меня удивила.

– Позволь мне задать вопрос, – начал он. – Что ты сделала в первую очередь, когда приехала и устроилась у себя в квартире?

– Нашла ближайшее место, где можно затовариться вином и кексами, разумеется.

Он рассмеялся.

– Разумеется. Но, поскольку моя цель состоит не в том, чтобы окончить жизнь жирным и одиноким стариком, я проверил местную сцену. Лучшие места для танцев, вечеринок и лучшие рестораны.

– Чтобы не пропустить ни одного мужика, – добавила я.

Джордж весело мне подмигнул.

– Ни одного мужика. Я узнал все, что мог, и в процессе познакомился со списком «Кто есть кто» в этом городе.

Нагнувшись вперед, он одарил меня широкой лучезарной улыбкой.

– В этом городе Макс Стелла – определенно «Кто».

– «Кто»? Что это значит?

Джордж снова хмыкнул.

– Он постоянно фигурирует на шестой странице «Нью-Йорк Пост» в разделе «Светская хроника». Импортирован из Лондона несколько лет назад. Известнейший спец по венчурным капиталам, вечно трахающий какую-нибудь актрисульку или богатую наследницу. Каждую неделю – новое лакомство. И так далее.

Отлично. Я ухитрилась выбрать точно такого же волокиту и охотника за знаменитостями, как и мой предыдущий парень. Но Макс был не только бабником, а вдобавок еще и специалистом по венчурным капиталовложениям, с которым, вне всякого сомнения, мне не раз придется пересечься по работе. И у которого был ролик со мной, отплясывающей, как стриптизерша у шеста, и мечтающей о его голове у меня между ног.

Я снова простонала:

– О боже правый!

– Успокойся. Ты выглядишь так, будто вот-вот грохнешься в обморок. Ты уже обедала?

– Нет.

– Послушай, ты солидно опережаешь график. Тебе надо только доделать четыре контракта, и, если Генри не соврал насчет тебя, ты уже прочесала их вдоль и поперек. Хлоя еще даже не получила мебель для кабинета, ее ассистентка не прибыла в Нью-Йорк, а Беннетт расправился сегодня только с тремя людьми. Короче, ничего не горит. У тебя полно времени, чтобы расслабиться и поесть.

Я перевела дыхание и благодарно ему улыбнулась.

– Генри хорошо тебя натаскал.

Джорджа наняли в качестве ассистента Генри Райана на «Райан Медиа», когда я закончила магистратуру и ушла в другую крупную фирму. Когда Беннетт позвонил мне и предложил должность начальника финансового отдела в новом филиале, Генри написал мне по электронной почте, что, если я пойду работать в нью-йоркский офис, он позаботится о том, чтобы Беннетт назначил Джорджа моим ассистентом. Джорджу до смерти хотелось перебраться в Нью-Йорк.

Джордж улыбнулся в ответ и послал мне воздушный поцелуй.

– Генри говорил мне, что тебя невозможно заменить, не стоит и пытаться. Так что мне пришлось кое-что ему доказать.

– Ты просто чудесный.

– Ох, девочка моя, я в курсе, – отозвался он. – И я считаю, что в мои обязанности входит находить тебе самые отвязные места для развлечений. Кексы, вино или кое-что еще.

Мне мгновенно вспомнился субботний клуб, набитый людьми и вибрирующий от музыки, голосов, топота ног. И снова в памяти промелькнуло лицо Макса, тот стон, с которым он кончил, его огромное тело, прижимающее меня к стене, отрывающее от пола, его член, скользящий внутрь и наружу.

Я закрыла лицо ладонями. Теперь я знала, кто он, и ему хотелось видеть меня снова. Я попала.

Джордж встал, обошел стол и за руку вытащил меня из кресла.

– Так. Иди и поешь. Я распечатаю контракты «Агента Провокатора», поработаешь с ними, когда вернешься. Выдохни, Сара.

Поворчав, я взяла из шкафа сумочку. Джордж был прав. Не считая позавчерашнего выхода в свет с девчонками и бессонных ночей, посвященных распаковке вещей, основное время я проводила в офисе, стараясь организовать и запустить рабочий процесс. Бо́льшая часть тех трех этажей, что мы арендовали в сверкающем стеклом и сталью небоскребе на Манхэттене, все еще пустовала. Пока не прибыли остальные сотрудники моего отдела и маркетинговая команда, мы не могли заняться своей работой: лучшими в мире рекламными кампаниями.

Хлоя осталась на «Райан Медиа» и после моего ухода, взяв на себя ведение нескольких счетов по отделу маркетинга на пару с Беннеттом. Но именно ее работа над гигантской рекламной кампанией Пападакиса вывела фирму на новый уровень. Вскоре стало ясно, что нью-йоркский филиал необходим для операций с более крупными счетами. Беннетт, Генри и Эллиотт Райаны провели три недели в городе в поисках подходящего офиса, и затем все завертелось: у «Райан Медиа Групп» появился новый дом в деловом районе Манхэттена.

Мичиган-авеню в Чикаго была людной улицей, но не могла сравниться с Пятой авеню Манхэттена. Я чувствовала, что погребена под этим бесконечным перекрестьем улиц, под этими массивными зданиями и постоянным потоком прохожих, машин и шума. Вокруг меня завывали автомобильные гудки, и чем дольше я стояла неподвижно, тем сильней оглушал городской шум. Куда мне идти – направо или налево, чтобы найти небольшой китайский ресторанчик, который нравился Беннетту? И как он назывался: «Какой-то там сад»? Я стояла, пытаясь определить, где я нахожусь, а поток мужчин и женщин в деловых костюмах обтекал меня с двух сторон, как вода обтекает осколок камня. Но едва я протянула руку, чтобы достать телефон и послать смску Хлое, как заметила знакомую высокую фигуру, ныряющую в дверной проем на другой стороне улицы. Я прочла вывеску на крошечном фасаде – «Хунаньский сад».

В ресторане было темновато, почти пусто и чудесно пахло. Я не помнила, когда в последний раз ела что-то существенней батончика «Гранолы». У меня немедленно потекли слюнки, и я даже забыла на секунду, что должна быть настороже.

Я переехала сюда, чтобы начать новую жизнь. А это означало: в первую очередь надо думать о карьере, обрести себя – и не вляпаться в очередные запутанные отношения из серии «Степфордские жены». Это расставило точки над «i». Я пообедаю здесь, но не раньше, чем скажу Максу, что он больше никогда, никогда не должен заявляться ко мне на работу. И что я сунула его руку себе под платье по чистой случайности. Просто так. Нечаянно.

– Сара?

Его британский акцент и тихий голос заставили мое имя звучать так эротично, что я не могла не обернуться. Макс сидел в угловой кабинке и изучал длинное меню. Он опустил карточку, явно удивившись моему появлению, но затем улыбнулся – и мне захотелось ударить его за то, как закружилась голова от этой улыбки. В полутьме ресторана его черты показались даже более острыми, а в облике сквозило что-то опасное.

Я подошла к столику Макса, старательно не обращая внимания на то, как он подвинулся, чтобы я могла сесть рядом. Его волосы были подстрижены коротко, только спереди чуть подлиннее. Когда он шевельнулся, пряди упали на лоб. Мне захотелось протянуть руку и проверить, такие ли они мягкие на ощупь, как казалось в конусе света от висящей над столом лампы. Вот черт.

– Я здесь не для того, чтобы обедать с тобой, – сказала я, расправляя плечи. – Нам надо прояснить несколько вопросов.

Он положил руки ладонями вверх на стол перед собой.

– Разумеется.

Набрав в легкие побольше воздуха, я начала:

– Не помню, когда в последний раз я получала такое удовольствие, как с тобой в ту ночь в клубе…

– Взаимно.

Я подняла руку, обрывая его.

– Но я переехала сюда, чтобы начать все заново. Я хотела сделать что-то безумное и сделала. Но я не такая. Мне нравятся мои коллеги и моя работа, и я не могу допустить, чтобы ты являлся в офис и флиртовал со мной. Больше я никогда не позволю себе такого на работе.

Наклонившись вперед, я понизила голос:

– И я не могу поверить, что ты не стер этот ролик.

У Макса хватило ума изобразить раскаяние.

– Извини. Я действительно собирался его стереть.

Опираясь на локти, он подался вперед и добавил:

– Проблема в том, что я не могу заставить себя прекратить пересматривать его. Он действует лучше, чем стакан виски. Лучше, чем самая грязная порнушка.

По моему животу и между ног прокатился низкий гул.

– И я сильно подозреваю, что тебе нравится это слышать. Я также подозреваю, что тот дикий Лепесточек, с которым я повстречался в клубе, – куда бо́льшая часть Сары Диллон, чем ты хочешь признать.

– Это не так, – возразила я, покачав головой. – И я не могу продолжать это.

– Это, – сказал он, – просто обед. Сядь рядом со мной.

Я не сдвинулась с места.

– Да ладно тебе, – он тихо вздохнул. – Ты позволила мне оттрахать тебя в субботу, пару минут назад ты сунула себе в трусы мою руку, а сейчас даже не хочешь пообедать со мной. Ты специально стараешься вести себя так загадочно?

– Макс.

– Сара.

Поколебавшись, я скользнула в кабинку и уселась рядом с ним, немедленно ощутив тепло его большого и крепкого тела.

– Ты выглядишь великолепно, – сказал Макс.

Опустив глаза, я взглянула на свое простое черное платье. Оно чуть не доходило до колен. Макс провел пальцем от моего плеча к запястью, и обнаженная кожа мгновенно покрылась мурашками.

– Я больше не приду к тебе в офис, – сказал он так тихо, что мне пришлось нагнуться ближе, чтобы его услышать. – Но я хочу снова увидеть тебя.

Я покачала головой, глядя на его длиннопалую руку.

– Не думаю, что это хорошая идея.

Официант остановился у нашего столика, но Макс не убрал пальцев с моей руки. Я так и не придумала, что заказать, и он сделал заказ за нас двоих.

– Надеюсь, ты любишь креветки, – сказал он, ухмыльнувшись.

– Люблю.

Чего же я хотела сейчас, когда его ладонь лежала на моей, а нога прижималась к моему бедру? Нельзя было, чтобы такой сгусток энергии, как Макс, постоянно отрывал меня от дела – но пока я не могла победить силу его притяжения.

– Извини, я немного задумалась.

Вторая его рука скользнула под стол, и я ощутила, как пальцы легонько коснулись моего бедра.

– Задумалась обо мне? Или о работе?

– В данный момент о тебе. Но должна о работе.

– У тебя для этого масса времени. Готов поспорить, что тебя отослал обедать в город твой ассистент.

Откинувшись назад, я смерила его взглядом.

– Шпионишь?

– Незачем. Он похож на человека, любящего совать нос в чужие дела, а ты похожа на человека, который редко вспоминает о необходимости поесть.

Его пальцы тем временем сдвигали подол моего платья – выше, выше и выше, вплоть до бедра.

– Ты не против?

Его акцент превратил последнее слово в шепот.

Я была даже более, чем «не против», но мое сердце бешено забилось – отчасти от возбуждения, отчасти от страха. Я снова позволила Максу похитить мой рассудок и спрятать в темный уголок, где его ни за что не отыщешь.

– Мы в ресторане.

– Я в курсе.

Он просунул пальцы под промокшее кружево моих трусиков и нащупал клитор, а затем нырнул глубже в теплую влагу.

– Боже правый, Сара. Мне хотелось бы разложить тебя на этом столе и пообедать тобой.

Моя кожа словно вспыхнула.

– Ты не можешь говорить подобные вещи.

– Почему? Мы здесь одни, не считая того старика в дальнем углу, официанта и повара на кухне. Меня никто не услышит.

– Я имела в виду не это.

– Я не могу говорить подобные вещи потому, что это так сильно на тебя действует?

Я кивнула, утратив способность говорить в ту секунду, когда он ввел два пальца внутрь.

– У нас примерно десять минут до того, как принесут заказ. Как думаешь, я сумею заставить тебя кончить так быстро?

И хотя два его пальца уже были во мне, почему-то только сейчас, когда он произнес это вслух, я отчетливо осознала, где мы находимся. Это было настоящей пыткой: противоречие между тем, что я должна делать в таком тихом ресторанчике – пить чай, есть обед – и желанием сделать нечто, совершенно мне несвойственное: позволить этому человеку трахать меня пальцами, когда в любую минуту к нам могут подойти.

Это была та же безумная фантазия, что и в клубе: страх, что меня застанут с прекрасным незнакомцем, и радость оттого, что все обошлось.

Макс начал водить большим пальцем по кругу, но два других оставались глубоко внутри и не двигались. Движение его руки над столом было практически незаметно, но внизу, там, где скатерть прикрывала наши бедра, назревал взрыв.

Я уставилась на его руку, на манжет сорочки, выглядывавший из рукава пиджака. Я чувствовала, что он следит за выражением моего лица, за каждым вдохом и выдохом, за каждым стоном и каждым разом, когда я прикусываю губу, чтобы сдержать стон.

От его уверенного, твердого прикосновения между ног раскатилась болезненная тяжесть, и я вдавилась в него, желая больше, больше и жестче. Где-то вдалеке на пол упала тарелка, но Макс тихо прошептал мое имя, и все остальные звуки исчезли.

Официант вышел из кухни и направился к нам.

– Ты только погляди на себя, – выдохнул Макс, наклонившись и целуя меня в шею за ухом.

Его дыхание защекотало кожу теплом. Я разрывалась между желанием полностью сосредоточиться на его ласках и страхом перед приближающейся угрозой разоблачения. Сочетание его прикосновений и этого страха почти довело меня до оргазма.

Макс, как будто прочитав мои мысли, шепнул мне на ухо:

– Никто здесь не знает, что ты прямо сейчас кончишь.

Я думала, что он прекратит и вытащит руку, но, когда официант остановился рядом с нами, он просто перестал ласкать меня большим пальцем и вновь наполнил водой свой стакан. Лед звякнул о стекло. Капля измороси, сконденсировавшейся на стакане, стекла на скатерть. Пятно расползалось все дальше и дальше, по мере того, как накапливалось все больше воды. Было похоже на то, что стакан тает одновременно со мной. Сверху казалось, что Макс просто положил руку мне на колено. Он провел пальцем по моему клитору, и я охнула.

– Ваш заказ будет готов через минуту, – сказал официант с равнодушной улыбкой.

Макс сильно прижал клитор, и я прикусила щеку изнутри, чтобы сдержать крик. Мой мучитель улыбнулся официанту:

– Спасибо.

Тот развернулся и пошел на кухню. Когда Макс взглянул на меня, в его глазах бегали такие откровенные озорные огоньки, что от смеси облегчения и непонятного разочарования я полностью растаяла у него в руках.

– Вот так, – прошептал он, потерев клитор ладонью и просунув в меня третий палец.

Это растянуло меня до самой границы блаженной боли, и я внезапно почувствовала себя ужасно порочной, как будто совершаю что-то страшно непристойное – но под его взглядом мне только хотелось еще и еще.

– О черт, Сара. Давай же.

Мои ногти впились в кожаную обивку дивана. Макс, рискуя, что нас заметят, начал сильней вгонять в меня пальцы, работая плечом. Я откинула голову к стене кабинки и чуть слышно застонала – этот звук совершенно не соответствовал оглушительному оргазму, пронзившему мое тело.

– О боже, – промычала я, когда он продолжил, загоняя пальцы все глубже.

Мне пришлось прижаться лицом к его обтянутому пиджаком плечу, чтобы заглушить крик.

Он замедлил движения, а затем остановился, мягко поцеловал меня в висок и вытащил пальцы. Подняв руку, он мимолетно прижал пальцы ко рту, а затем вытер платком. И облизнул губы, глядя на меня.

– Язык у тебя сладкий как конфетка, но киска еще слаще.

Нагнувшись, он поцеловал меня, запустив язык глубоко в рот.

– Я хочу, чтобы в следующий раз это был мой член.

Да, пожалуйста.

Боже, что за женщина завладела моим разумом? Потому что я тоже хотела этого. Даже после того, что он заставил меня сейчас испытать, я хотела забраться к нему на колени и оседлать его.

Прежде чем такой ход мыслей успел довести меня до еще больших неприятностей, в моей сумочке пискнул мобильник. Я вытащила его – смска от Беннетта.

«Вернулся с совещания. Давай встретимся в 2».

Часы на телефоне показывали 1:45.

– Мне надо идти.

– У нас тут появляется добрая традиция, Сара. Конец – делу венец, да?

Я полуулыбнулась-полувздрогнула в ответ на шутку, но, когда официант пришел с нашим заказом, положила на стол двадцатку и попросила его упаковать еду в контейнер.

– Дай мне свой номер, – сказал Макс, запихивая двадцатку обратно мне в сумочку.

– И не подумаю, – рассмеялась я.

Я понятия не имела, как до этого дошло. Ладно, вру – я знала, как до этого дошло. Шепот с этим сексуальным британским акцентом, а затем он принялся щупать меня – но я не настолько глупа, чтобы позволить себе увлечься Максом. Во-первых, он был бабником, и я ни в коем случае не хотела вновь идти по этой дорожке. И, во-вторых, моя работа. Она должна стоять на первом месте.

– Я все равно узнаю его у Бена, раньше или позже. У нас долгая история.

– Беннетт не даст его тебе без моего разрешения. Очень немногим хочется врезать моему бывшему сильнее, чем этого хочется мне, но Беннетт из их числа.

Я поцеловала Макса в подбородок, испытав мимолетное наслаждение от острого укола щетины, и встала.

– Благодарю за аперитив. Сотри видео.

– Я подумаю об этом, если ты согласишься снова со мной встретиться, – ответил он, насмешливо блеснув глазами.

Я вышла из ресторана и вернулась на Пятую авеню, пряча невольную улыбку.

4

Спустя три дня после того, как я угостил Сару оргазмом на обед, моя одержимость ничуть не ослабла.

– Так кого ты приведешь вечером? – рассеянно спросил Уилл, скользя взглядом по сложенной газете «Таймс» у себя в руке.

До сей минуты поездка от портного обратно в офис проходила в молчании, нарушаемом лишь редкими гудками машин или криками с улицы. Продолжая просматривать свои файлы – фотографии с новой выставки в Куинсе – я ответил:

– Вообще-то я приду один.

Уилл поднял голову и взглянул на меня.

– У тебя нет пары?

– Нет.

Я покосился на приятеля как раз вовремя, чтобы увидеть, как он удивленно поднимает брови.

– А что?

– Сколько мы уже знакомы, Макс?

– Лет шесть.

– И за все это время ты хоть раз приходил на официальное мероприятие без пары?

– Не помню.

– Надо заглянуть в «Светскую хронику». Уверен, там бы о таком непременно написали, – с каменным лицом заявил он.

– Очень смешно.

– Просто странно. У нас самая большая вечеринка в году, а ты без спутницы.

– А какое это имеет значение?

Уилл рассмеялся.

– Ты что, серьезно? «С кем придет Макс Стелла» – один из первых вопросов, которые задают, когда намечается такое событие.

– Мне нравится, когда ты пытаешься выставить меня эдаким охотником за юбками, в отличие от тебя, всего такого добродетельного и праведного.

– О, я никогда не претендовал на праведность, – сказал он поверх своей газеты. – Я просто говорю, что людям интересно, с кем ты там появишься.

Размышляя над этим, я снова вернулся к своим файлам. Говоря откровенно, я никого не приглашал на благотворительную вечеринку, потому что мне ни с кем не хотелось туда пойти.

И это было странно. Быть может, Уилл прав. С тех пор как я встретил Сару, остальные женщины казались мне скучными и предсказуемыми.

И Уилл не ошибался насчет того, что благотворительный вечер «Стелла и Самнер» был нашим самым крупным событием за лето. Он проводился в Музее современного искусства, и все, кто имел какой-то вес в Нью-Йорке, значились в списке приглашенных. В программе были танцы, обед и негласный аукцион, на котором мы ежегодно собирали сотни тысяч долларов для детского центра по лечению онкологических заболеваний.

Сумрачное небо к обеду расчистилось, но, когда моя машина остановилась у заграждений перед музеем, в воздухе все еще висел запах дождя. Парковщик открыл дверцу, и я выбрался наружу, застегивая пуговицу смокинга. С нескольких сторон прозвучало мое имя, щелканье и вспышки камер молниями пробежали над толпой журналистов.

– Макс! Где же твоя спутница?

– Макс, пару кадров! Макс, сюда!

– Правда ли, что вы пожертвовали крупную сумму Смитсоновскому институту?

Улыбаясь, я попозировал для фотографий и, дружески помахав рукой, направился к дверям. Я чувствовал себя так, словно движусь на автопилоте, и был рад, что не позволил прессе проникнуть внутрь, на сегодняшнюю вечеринку. У меня просто не было сил.

Гостей провожали через здание музея в сад, где и происходила основная часть торжества. Там расхаживали толпы хорошо одетых людей, прихлебывающих коктейли и шампанское и обсуждающих деньги, друг друга и самые горячие новости дня. На лужайках были расставлены белые палатки, озаренные снизу снопами яркого света. На одном краю сада расположился оркестр, на другом – стойка диджея. Воздух был спертым и влажным, и ночь цеплялась за меня с навязчивостью публичной девки. Я направился к шеренге длинных столов, накрытых белыми скатертями и сверкающих хрусталем. Потянувшись к бокалу шампанского, я почувствовал, что рядом кто-то стоит.

– Безупречно, как всегда, Макс. Ты превзошел самого себя.

Моргнув, я обернулся и увидел Беннетта.

– Тут омерзительно жарко, вот что я скажу, – бросил я, кивнув на бокалы в его руках. – Ты пришел с Хлоей, полагаю?

– А твоя спутница?..

– Сегодня я играю соло. Обязанности хозяина и все такое прочее.

Беннетт рассмеялся, поднеся бокал к губам. Он никак не прокомментировал мои слова, но невозможно было не заметить его взгляда, направленного куда-то мне за спину.

Я обернулся как раз вовремя, чтобы заметить, как Хлоя и Сара возвращаются из дамской комнаты. Сара выглядела потрясающе в длинном светло-зеленом платье, расшитом бисером по лифу. Из-под подола выглядывали серебристые туфли на шпильках. Прошло несколько секунд, прежде чем я снова обрел дар речи.

– Она пришла сюда не одна, Макс.

Развернувшись, я молча уставился на Беннетта, а затем завертел головой, пытаясь разглядеть поблизости ее спутника.

– Она? С кем?

– Со мной.

– Что? Подожди. Не может быть.

– О боже, я пошутил. Ты только посмотри на себя.

Почесав подбородок, он небрежно помахал рукой кому-то на дальнем конце лужайки. Мне захотелось хорошенько ему врезать, и не без оснований.

– Макс, – продолжил Беннетт, понизив голос и с серьезным выражением лица. – Сара – лучший друг Хлои и ценный член моей команды. В бизнесе я доверяю тебе больше, чем кому-либо другому, но история твоих отношений с женщинами, прямо скажем, небезупречна. Я не из тех, кто ищет соринку в чужом глазу, но, пожалуйста, не натвори глупостей.

– Успокойся. Я не собираюсь затащить ее в кладовку и там оприходовать.

– Это будет не первый раз, – улыбнулся он, осушив свой бокал.

– Как и для тебя, приятель, – парировал я и направился прочь.

Беннетт, кажется, вздохнул с облегчением, а я ощутил мимолетный укол вины, потому что бессовестно солгал ему. Правда состояла в том, я хотел затащить Сару в ближайшую кладовку, но еще сильнее я хотел пару минут просто полюбоваться ею.

Я прошелся по саду, пожав по дороге несколько рук и поблагодарив некоторых гостей за их пожертвования. Все это время я краем глаза следил за Сарой. Наконец, выбрав местечко рядом с большой скульптурой Лашеза, я принялся наблюдать за Сарой издалека, зачарованный ее красотой. Сегодня от нее глаз было не оторвать.

На ней было длинное, идеально сидящее платье. Оно эффектно подчеркивало все изгибы ее тела, в том числе и самые мои излюбленные.

Я вспомнил, как она выглядела в ту ночь в клубе – оторва в слишком коротком платьице и на слишком высоких каблуках, – и сравнил с изысканной женщиной, пришедшей сегодня на вечеринку. Даже тогда я понимал: то, что мы сделали, совсем не в ее характере. Но до какой степени, я осознал только сейчас. Она была уравновешенной и утонченной… хотя за этой напускной строгостью все же скрывалась какая-то чертовщинка.

Мой взгляд скользнул по ее шее и ключицам, и сразу захотелось узнать, что у нее под платьем. Что вызывало на поверхность ту женщину, которая трахалась со мной у стены в клубе, набитом людьми? Я был уверен, что Бен не шутил, когда велел мне держаться подальше от Сары. Или что его невеста оторвет ему – да и мне – яйца, если узнает. Беннетт, естественно, понимал, что я заинтересовался Сарой не на одну ночь, и, несмотря на все свои протесты, не стал бы вмешиваться, если бы мои желания совпадали с желаниями Сары. Но Хлоя – совсем другое дело. Она была слишком умна на вид, и взгляд у нее был слишком уж проницательный. Я мало знал о будущей миссис Райан, но был твердо уверен в одном – если Беннетт наконец-то встретил себе ровню, я не хочу попасться ей под горячую руку.

Однако, несмотря на это, я наслаждался той маленькой игрой, в которую играли мы с Сарой.

Оркестр заиграл что-то медленное, и несколько пар, извинившись перед собеседниками, вышли на танцплощадку. Пройдя краем сада, я остановился позади Сары и дотронулся до ее обнаженного плеча.

Девушка развернулась. Улыбка сползла с ее лица, когда она увидела меня.

– Я тоже рад тебя видеть, – усмехнулся я.

Сара сделала большой глоток шампанского из своего бокала и только потом ответила:

– Как поживаете, мистер Стелла?

Вот как, мистер Стелла? Я улыбнулся.

– Похоже, ты навела справки обо мне. Должно быть, я произвел сильное впечатление.

Она ответила вежливой улыбкой.

– Быстрый запрос в Гугле может снабдить девушку множеством интересных фактов.

– А тебе никто не говорил, что Интернет полон обмана и лживых сплетен? – сказал я, шагнув вперед и проведя пальцами по ее руке.

Кожа Сары была мягкой и шелковистой на ощупь, и я заметил, как от моего прикосновения побежали мурашки.

– Между прочим, сегодня ты выглядишь потрясающе.

Она встретилась со мной глазами и окинула меня оценивающим взглядом. Затем, чуть отступив, промурлыкала:

– Вы и сами выглядите неплохо.

Я прикинулся шокированным.

– Ты только что отвесила мне комплимент?

– Возможно.

– Было бы просто стыдно, если бы мы оба так разоделись и не станцевали вместе. Ты согласна?

Сара оглядела сад, и я добавил:

– Всего лишь один танец, Лепесточек.

Она допила свое шампанское и поставила пустой бокал на поднос проходившего официанта.

– Всего лишь танец.

Положив руку ей на талию, я повел ее в тускло освещенный уголок танцплощадки.

– Мне пришелся по вкусу наш совместный обед, – сказал я, обнимая ее. – Возможно, нам следует повторить. Может, немного поменяв меню?

Усмехнувшись, она отвела глаза.

Я прижал ее сильнее, вызвав чуть заметное движение брови, которое начало мне так нравиться.

– И как тебе Нью-Йорк?

– Непохож на Чикаго, – ответила она. – Больше. Громче.

Подняв голову, Сара наконец-то взглянула на меня.

– Мужчины ведут себя чуть агрессивней, чем надо.

Я рассмеялся.

– Ты говоришь так, словно это плохо.

– Полагаю, зависит от мужчины.

– И как насчет того мужчины, с которым ты сейчас танцуешь?

Она мигнула и снова ответила вежливой улыбкой. Я заметил, что Сара вела себя как женщина, привыкшая часто появляться на публике.

– Послушай, мне льстит твое внимание, Макс. Но почему ты так заинтересовался мной? Неужели мы не можем договориться, что отлично провели время вместе, и поставить на этом точку?

– Ты мне нравишься, – пожав плечами, сказал я. – И мне нравятся твои маленькие извращения.

Она рассмеялась.

– Мои извращения? Впервые об этом слышу.

– И это очень печально. Скажи, когда ты фантазируешь, о чем твои фантазии? О нежном и домашнем сексе в постельке?

Она поглядела на меня с вызовом:

– Иногда да.

– Но иногда и о том, как тебя щупают в ресторане, где любой может это увидеть? – прошептал я в раковину ее ушка, нагнувшись поближе. – Или о том, как тебя трахают в клубе?

Я почувствовал, как она сглотнула и судорожно втянула воздух, прежде чем выпрямиться и отстраниться на приемлемое этикетом расстояние.

– Конечно, иногда. У кого нет таких фантазий?

– У многих. А еще больше женщин никогда не пытаются воплотить их в жизнь.

– С чего ты так на этом зациклился? Я уверена, что ты можешь ослепить своей улыбкой любую из присутствующих дам и затащить ее в любую из комнат музея.

– Потому что, к сожалению, никакая другая из присутствующих дам меня не соблазняет. Ты для меня превратилась в любопытную загадку. Как все эти парадоксы уживаются в такой хорошенькой головке с такими большими карими глазами? Кем была эта женщина, трахавшаяся со мной при всем честном народе?

– Может, мне просто хотелось попробовать что-то безумное.

– Ты попробовала, и это было невероятно круто, так?

Сара взглянула на меня без тени колебаний.

– Да. Но послушай, – произнесла она, отступая на шаг, так что мои руки бессильно повисли. – Я сейчас не расположена быть чьей-то игрушкой.

– Вообще-то я предлагал себя в качестве твоей игрушки.

Покачав головой, она спрятала улыбку и снова взглянула на меня.

– Прекрати прикидываться паинькой.

– Встретимся наверху.

– Что? Нет.

– Пустой актовый зал рядом с туалетами. Вверх по лестнице и направо.

Шагнув вперед, я поцеловал ее в щеку, словно благодаря за танец.

Я покинул Сару как раз в ту секунду, когда оркестр замолчал и прозвучало объявление, что ужин будет подан внутри, а сразу после него начнется аукцион. Мне было интересно, сделает ли она это. Рискнет ли, зная, что ее отсутствие могут заметить? Чувствует ли тот же прилив адреналина, что и я?

Когда из влажной ночи я перешел в кондиционированное здание музея, шум разговоров стал громче. Поднявшись по широкой лестнице, я миновал холл и направился в пустой и темный актовый зал. Я прикрыл за собой дверь, оставив лишь узкую щель. Голоса зазвучали тише.

Я постоял несколько секунд на пороге, прислушиваясь к приглушенному шуму вечеринки внизу и к тишине зала. Мне хотелось удостовериться, что в этой неосвещенной комнате я действительно один. Время от времени кто-нибудь из гостей проходил по ковровой дорожке в холле и заглядывал внутрь, чтобы быстро поговорить по телефону или в поисках туалетов. Казалось, малейший звук моего движения отдавался эхом в коридоре. Подошвы громко стучали по полу, пока я обходил свои новые владения. Зал бы вытянутой формы, и городские огни мерцали в окнах вдоль длинной стены. Снизу доносился шум уличного движения. У дальней, более короткой стены стоял прямоугольный стол, частично скрытый декоративной ширмой. Не считая этого, комната была совершенно пуста.