Читать книгу: «Я никогда не отдаю своего», страница 6

– Но он написал… – Савелий Георгиевич вынул листок и прочитал: – «Камешки у нашей девочки».

Артур схватился за голову.

– Наша девочка – это я. Всеволод Константинович звал меня дочкой, отсюда и появилось «наша девочка».

В подтверждение моих слов Артур кивнул.

– Все это хорошо, но есть условие обмена камней, и вы его не выполнили.

– Так он не успел передать шкатулку Артуру. Когда Артур за ней пришел, он был уже убит, – оправдывался Савелий Георгиевич. Я все понимала, только от этого не легче: пока они крутили роман со Светкой, мне пришлось делать их работу и искать свою шкатулку. Поэтому я лишь пожала плечами.

– Сука, – высказался Роман в мой адрес. – Ты всегда вставала у меня на пути.

За разговором мы упустили его из виду, и теперь он стоял с направленным на меня пистолетом. Артур попытался встать между нами.

– Если ты сделаешь еще шаг в ее сторону, я выстрелю.

Артур остановился.

– Рома, не дури. Ты сейчас еще можешь уйти. Я слово даю, никто тебя не тронет, – попыталась я его облагоразумить.

– А с чем я уйду, со стекляшками? На что мне прикажешь жить дальше? Ты забрала у меня все. Это я должен был наследовать все после Валиева как единственный законный наследник, но откуда-то вылезла ты.

От злобы его лицо перекосило. Он напомнил мне маленького капризного мальчика из магазина, привыкшего, что весь мир вертится вокруг него и для него.

– Придется тебя, Рома, разочаровать. У дяди Марата не могло быть детей, он был бесплоден. И если бы ты не убил Князева, он бы подтвердил тебе мои слова. Так что тебя ввели в заблуждение по поводу законного наследника. А что насчет денег, ты не пробовал сам зарабатывать?

Пока я говорила и отвлекала на себя внимание Романа, амбал подкрался к нему. Но выбить пистолет не успел – Роман нажал на курок. Артур прыгнул в мою сторону, повалив меня на пол. Мое плечо обожгло чем-то горячим. Он подполз и закрыв своим телом принялся осматривать мое плечо. Снова прогремел выстрел, но Артур не обратил на него внимания, моя рана интересовала его больше происходящего за его спиной, в отличие от меня.

– Рана не опасная, но глубокая. Надо в больницу, придется накладывать швы, – сообщил мне Артур.

– Дай мне какую-нибудь тряпку рану зажать, – попросила я.

Он встал и выбежал из комнаты. Теперь я могла увидеть всю картину происшедшего. Ромка лежал на полу, не выпуская из руки пистолет, возле которого расплывалось красное пятно. Амбал стоял перед Савелием Георгиевичем и что-то ему объяснял.

– Савелий Георгиевич! – позвала я.

Он подошел ко мне и наклонился.

– Заберите шкатулку из спальни на втором этаже и уходите. Артура тоже забирайте. Шкатулку принесете мне в банк, там получите свои камни.

Он махнул рукой амбалу, стоящему за его спиной, и тот побежал на второй этаж.

– Он тебя очень любит. Ты его прости, это я попросил его со Светкой шуры-муры закрутить. А отказать он мне не мог, долг за ним был.

Я кивнула в знак согласия. Вбежал Артур с махровым полотенцем в руках. Я выхватила полотенце и прижала к ране.

– Все. Уходите.

Но сделать этого им не позволил появившийся в дверях Гришка.

– И что здесь происходит? – спросил он, осматривая комнату.

Ждать, когда они разберутся между собой, мне было некогда, рана продолжала кровоточить.

– Гриша, пусть они уходят, и вызови Вальку, а то я скоро здесь кровью истеку, – попросила я.

Внешне Гриша оставался спокойным, но глаза выдавали его волнение, похоже, выглядела я не ахти.

– Семен! – крикнул он находящемуся на улице своему помощнику. – Проводи товарищей, и сами тоже уезжайте.

Первым вышел Савелий Георгиевич, за ним последовал амбал.

– Ящик оставь, – приказал ему Гриша.

– Пусть забирает – возразила я.

– Ладно забирай, только далеко с ней уезжать не советую, – посоветовал ему Гриша, и тот покинул дом.

Артур не сдвинулся с места.

– Я без нее не уйду. Ей надо в больницу.

– Без тебя как-нибудь разберемся. А сейчас давай топай, не трать наше время.

Артур посмотрел на меня, решая, как ему поступить. Я ему кивнула, давая понять, что все будет хорошо, и только после этого он пошел на выход. Но без напутствий от Гришки он не остался.

– Я с тобой потом поговорю! – сказал тот.

В ответ Артур ухмыльнулся. Мужики как дети в песочнице, честное слово. Пришлось их поторопить.

Как только мы остались одни с Гришей, я стала рассказывать о происшедшем, а он принялся осматривать комнату, не приближаясь к Ромке. Закончив осмотр, он попросил меня подойти к Ромке испачкать его одежду своей кровью и отползти назад. Удовлетворившись картиной и обговорив наши показания, он стал звонить в скорую. И уж только потом позвонил Вальке и сказал, что я ранена.

В ожидании тех и других он занялся моей раной.

– А ты как здесь оказался? – спросила я.

– С утра занялся твоей машиной. Как только Михалыч с ней закончил и подтвердил, что шланги были перерезаны, отправился к тебе в банк. Узнал, кто из охранников дежурил в ту ночь, потом – к ним домой. Устроил допрос, выяснил, что к ним поздно вечером заходила Светка. Об их романе с Ромкой я давно знал, как и о том, что встречаются они здесь. Приезжаю сюда, а ты уже тут вся в кровищи лежишь. Где моих лохов оставила, что тебя караулили?

– У банка, – ответила я с улыбкой. Из-за боли в плече улыбка вышла так себе.

Тут вбежал Валька, но, увидев всю картину, притормозил. Нецензурно высказавшись, он приступил к своим профессиональным обязанностям.

Следом за ним прибыла полиция, а вскоре и скорая помощь. Дав показания под протокол, я смогла покинуть место происшествия и отправиться на скорой в больницу. В больнице мне зашили рану и напичкали лекарствами. Уложить в больницу им не позволил прибывший Артур, забрав меня домой. Как мы добрались до дома, я не помнила. Проснувшись утром, я открыла глаза и поняла, что лежу в своей кровати. Артур сидел в кресле и дремал. Рядом с ним на туалетном столике стояла шкатулка. Я разглядывала его лицо, такое родное, где я знала каждый изгиб, каждую морщинку. Под моим взглядом его губы растянулись в улыбке, и я поняла, что он не спит.

– Привет. Ты как? – сказал он, открыв глаза.

Я пожала плечами. Он подошел и устроился рядом.

– Ты случайно не знаешь, как там Гришка? – спросила я.

– А чего ему будет! Допросили и отпустили, правда, под подписку о невыезде.

Я вздохнула с облегчением.

– Ты зачем во все это ввязалась? Тебя же могли убить, – приглаживая мои волосы на голове, произнес он.

– Это давняя история.

– Расскажешь?

Время позволяет, делать-то все равно нечего.

– Помнишь, я тебе говорила, что я спутала игру Башке с дядей Маратом? Я нечаянно подслушала их разговор, когда они планировали при передаче бриллиантов Филину, всех убить и тебя в том числе. Я не знала, что мне делать, и обратилась за помощью к Валькиному отцу, и мы решили, что тебя лучше на это время закрыть и вывести из их игры. Филина тоже за что-то взяли, и на сделку должен был прийти его человек. Князев с Филином связываться не хотел, в сказку о пропавших камешках он не поверил и начал свою игру. Он подменил бриллианты на фальшивые, а я эти стекляшки возьми да укради. Башка заподозрил меня в краже. По-хорошему я отдавать их не хотела, он начал по-плохому. Князев понимал: если я их отдам, ему мало не покажется, и убедил дядю Марата унять Башку, иначе он меня прибьет, и тогда им не вывезти деньги за границу. Год тому назад, на юбилее Князева я ему вернула мешочек с его стекляшками. Подозреваю, Роман стал случайным свидетелем этого, приняв их за настоящие, и решил их украсть. Для этого ему и пригодилась его давняя любовница Светка. У той сразу проснулась дочерняя любовь к Князеву. Узнав, что он улетает в Париж, они решили действовать.

– Но тут приходишь ты с посланием от Филина, я правильно понимаю? – уточнила я у Артура и после его кивка продолжила: – И Князев не летит, а вот Оксанку отправляет, чтобы не мешалась. Рома со Светой приходят, открывают сейф. Дубликаты ключей, видимо, у них были, не просто же так она посещала дом Князева. Но Всеволоду Константиновичу не повезло, он оказался дома и пришел на шум. Им ничего не остается делать, как его убить. Из-за своей ненависти ко мне Светка прихватывает мою шкатулку. Оксанка, сложив их связь, частые визиты Светки и пропажу камешек, быстро сообразила, чьих это рук дело, и решила их шантажировать. Чем и поплатилась. А Лаврушин пострадал за то, что все заложил. Видимо, Рома подумал, что со смертью отца и долги уйдут. К тому же он не считал Лаврушина своим отцом. Подозреваю, что без мамочки тут не обошлось. А от меня они решили избавиться, как только увидели вместе с Аленой. Я же шла по их следу за своей шкатулкой. А потом, наверное, планировали все свалить на бандитские разборки или на того же Савелия Георгиевича. Теперь Светке одной придется за все отвечать.

– Не придется. Машина с ее трупом была обнаружена в том же месте, что и машина с трупом Красавчика. И уже никто не сможет вспомнить алиби Ромы на тот день.

Мы оба замолчали. А потом я попросила подать мне шкатулку. Он положил ее мне на колени. Она была очень громоздкой и тяжелой.

– Не жалеешь, что променяла ее на бриллианты? Могла бы оставить все себе.

Я посмотрела ему в глаза, которые сейчас были цвета ртути, и улыбнулась.

– Климов, тебе разве мама не говорила, что брать чужое нехорошо? А я еще не люблю отдавать своего, – я провела рукой по шкатулке, ощущая ее шероховатость. – Это ведь, по сущности, не шкатулка, а ящик для письменных принадлежностей. Вся его ценность в том, что он восемнадцатого века. Только истинный владелец знает его тайну. Она передается в нашей семье по наследству старшей дочери. Когда-то ее унаследовала моя бабушка, затем мама, а после ее смерти она перешла мне.

Я сняла с шеи цепочку, на которой висел крестик. Вставив его в щель вензеля, что проходил по периметру шкатулки, повернула его до щелчка. Ящик был двойным. Я выдвинула нижнее отделение, в котором на черном бархате лежало золотое колье с семью огромными изумрудами в форме капли, которые обрамляли бриллианты различной величины.

Артур даже присвистнул от увиденного.

– А ты не боишься мне это показывать?

– Нет. Ведь когда-то это будет принадлежать нашей дочери.

– Слушай, а зачем ты разрешила подарить ее Князеву?

– Я не разрешала. Я сама предложила это сделать. Моя меркантильная тетушка давно мечтала владеть ей. Хотя не имела на него права, являясь сестрой маме только по отцу. Видя ее неподдельный интерес, я решила обезопасить свое имущество. Князев для этого подходил, как никто другой, потому что был ценителем антиквариата. Я была уверена, что он ее никогда и никому не продаст. А как потом ее вернуть, я бы придумала.

– Все, хватит разговоров, сейчас я буду тебя кормить.

Артур ушел. Я закрыла шкатулку и убрала ее снова на столик, правда, для этого мне пришлось встать. Вернулся Артур с подносом в руках, на котором стояла тарелка с горячим бульоном. Запах куриного бульона ударил мне в нос, и меня затошнило. Зажав рот рукой, я помчалась к унитазу. Хорошо, что желудок мой оказался пустым, спазмы прошли быстро. Умывшись, я повернулась к выходу, Артур стоял в дверях с растерянным видом.

– Может, тебе в больницу вернуться? – участливо предложил он.

– Все нормально. Такое с беременными случается.

Выражение его лица изменилось, оно стало каменным, своим взглядом он готов был меня убить.

– И когда ты собиралась мне об этом сообщить? Или планировала моего ребенка другому подсунуть?

Если бы он дал мне пощечину, было бы не так больно, как от его слов. Но я сильная, я все могу вынести.

– Мне кажется, ты меня путаешь с Ириной, – тихо произнесла я и с гордо поднятой головой прошла мимо него. – Надеюсь, где находится выход в этом доме, ты не забыл.

Я спустилась в гостиную, где устроилась в кресле с закрытыми глазами в ожидании звука захлопнувшейся двери. Но вместо этого почувствовала, как он взял меня за руку. И как только ему удается – так беззвучно передвигается. Он сидел напротив, держа меня за руки.

– Прости, – произнес он и поцеловал меня в ладонь.

Я молчала, боль от его слов еще жгла мне сердце.

– Ты должна выйти за меня замуж. У моих детей должен быть отец.

О таком предложении руки и сердца мне еще слышать не приходилось. Надо будет поинтересоваться у Нади, бывает ли такое в ее книжках с любовными романами.

– Довожу до твоего сведения. Для того чтобы у твоих детей был отец, мне необязательно выходить за тебя замуж. Нужно лишь твое желание. Идешь в ЗАГС и вписываешь себя в графу «отец», лично я не против.

Мы уставились друг другу в глаза, словно играли в гляделки: кто первым отведет взгляд или заговорит. Я выиграла.

– Саша, неужели ты так и не поняла? Я не просто тебя люблю, я жить без тебя не могу. И я не хочу быть формальным отцом, я хочу быть всегда с вами рядом, – он положил свою руку ко мне на живот. – Хочу видеть, как будет расти твой живот, как будет толкаться в нем наш сын.

– Почему ты решил, что будет сын?

– Не знаю, но я почему-то уверен. К тому же дочь у меня уже есть. Да и второго колье у нас нет.

Он улыбнулся, как десять лет назад. Ко мне вернулся мой Артур.

Эпилог

Я встретила Надежду с Лизой у выхода пассажиров в зале прилета.

– Привет. Как долетели?

– Прекрасно, если не считать загвоздку с картинами. Кто-то не захотел сдавать их в багаж, а по ручной клади они не проходили.

– А никто не виноват, что некоторые не могли за два месяца один портрет Гришки нарисовать. Не пойму, что там рисовать. Квадрат, в нем брови в одну линию, глаза с прищуром, кривой нос и плотно сжатые губы, – подвела итог Лиза.

– С приземлением вас, девушки!

Надежда с Лизой уставились на материализовавшегося за моей спиной Артура.

– Познакомьтесь, это мой давний знакомый Артур.

– Артур, – представился он и протянул букет Надежде.

Потом присел и протянул букет Лизе. Лиза долго всматривалась в лицо Артура.

– Ты же мой папа.

– Да.

– Этот веник отдай маме.

Артур передал мне букет. А потом она взяла его за руку и сказала:

– Пошли, мне с тобой нужно кое-что обсудить.

И повела его к выходу из аэропорта. Мы с Надеждой в недоумении переглянулись и последовали за ними.

– Если бы кто сказал, ни за что бы не поверила. Они же как близнецы, смотри – у них же даже походка одинаковая.

На это мне ответить было нечего, и я просто пожала плечами.

– Ты сама-то тут как?

– Я беременна.

– А он что?

– Замуж зовет.

– Ну а ты?

– Думаю.

– Да. Теперь они вдвоем тебя быстро уломают.

Мы посмотрели с Надеждой друг на друга и рассмеялись. На наш смех повернулись Артур с Лизой и уставились таким родным одинаковым взглядом одинаковых глаз.