Читать книгу: «По следам Агнии», страница 2
– Будем ждать.
Любава взяла коромысло.
– Бабушка Люба, а давайте я схожу на речку?
– А ты знаешь, где она?
– Лаванда поможет.
– Нет, лучше бери второе коромысло и пошли к реке вместе. Там заодно и умоемся.
Катя слезла с печки. Кто бы мог подумать, что у Любы два коромысла. И зачем только? Катя посмотрела, как Люба накинула на себя и повторила манёвр. Правда, чуть не упала, но на ногах устояла.
– Поспешим.
Катя зашагала за Любой.
– А зачем нам столько воды?
– Как же, что-то для бани, а что-то в дом. Сейчас вместе сходим до речки, наберём воды, да и, думаю, потом одна сходишь ещё за водой. Ты же справишься?
– Да, справлюсь.
«Правда, я коромысла с водой ещё ни разу не носила, но ничего. Упрямство – моё оружие. Любе лучше меньше давать таскать тяжести». Река находилась на западной части деревни. Там от последней избы всего ничего нужно пройти. Люба опустила коромысло поближе к реке. Взяла сначала одно ведро, зачерпнула до конца водицы, а затем также второе и оба повесила на коромысла.
Катя посмотрела, как Люба это легко сделала, решила повторить. Взяла одно ведро, зачерпнула воды в реке, потащила до коромысла. «А у Любы это выглядело легко. Как она это так легко тащила? Может, здесь дело в том, что она постоянно воду таскает. Ничего, и не такое проходили. Я смогу». Катя поставила ведро у коромысла. «Одно ведро есть. Осталось второе». Катя взяла второе ведро, зачерпнула воды и потащила также к коромыслу. Люба грустно на неё смотрела.
– Тебя бы откормить не помешало, силёнок даже на ведро не хватает.
– Всё хорошо, бабушка Люба. Теперь несём в избу?
– Да.
Люба накинула на себя коромысло и пошла вперёд. «Вода даже не расплескалась». Катя кое-как взяла коромысло. Ноги отступили на пару шагов назад, но Катя не упала, однако пролила немного воды. «Вот это вес, конечно. Как с этими коромыслами только ходить можно? Пожалуй, я погорячилась, когда сказала Любе, что смогу сама донести воду на втором заходе». Размышляла Катя, идя как можно аккуратнее. Люба шла не спеша, то ли дело оглядываясь. Катя была вся красная, как помидор. Такие весовые нагрузки не в привычку были, хотя она всячески подымала что-то тяжёлое на работе.
Пытки её могли бы закончиться, но Люба перелила воду из своих вёдер в баню и отдала Кате коромысло уже с пустыми вёдрами. Катя тяжело вздохнула, но пошла вновь к реке. У реки она умыла своё лицо. Так стало полегче, только ведра всё равно нужно нести. «Будь всё неладное». Катя только подняла ведро и собиралась идти, как дорогу перегородили семь скакунов с семью всадниками. Ведущий остановился, заметив Катю с вёдрами. «Бараны, вот ведь встали у прохода, и не обойти даже». Мирослав слез с коня и подошёл к Кате.
– Доброго утра, девица. А не подскажешь, в каком направлении академия находится?
– Не знаю. Я здесь не больше дня живу. Хотите, поспрашивайте кого другого.
Мирослав переглянулся с товарищами, те показали жест, что надо девушке заплатить, тогда скажет точно. «Если эти индюки сейчас же не отойдут, то роняю вёдра с водой на них». Думала про себя Катя, между тем рассматривая перед собой главаря этих чертей. На нём была одета синяя жилетка с золотыми пуговицами и вставками, белая рубаха под ней, синие штаны, сапоги по колено, на плечах синяя мантия накинута. Глаза у него были карие, а волосы русые, свисающие ниже плеч. «Павлин надутый». Мирослав достал из кармана мешочек с монетами. «Он что, меня не услышал? Я же сказала, что не знаю, где находится академия».
– Даю тебе два изумрудных, и ты говоришь, в каком направлении академия.
– Я же сказала, что не знаю, где эта чёртова академия. Даже если ты мне всё отдашь, знания в голове из воздуха не появятся.
Катя собиралась уже обойти этого нехорошего человека, да только тот коснулся коромысла, утяжеляя левую сторону. «Гад, да я сейчас его этим же коромыслом ударю».
– Послушай, девчонка, я тебя по-хорошему попросил указать дорогу, а ты будто специально нарываешься.
«Всё, достал!» Катя скинула коромысло со своих плеч, приподняв вверх, а потом кинула вперёд, облив тем самым Мирослава водой.
– Это я по-хорошему тебе сказала, что не знаю, где академия! Вот кто и нарывается, так это ты!
«Да как она посмела? Облить меня, царевича, да я ей». Думал царевич уже, но не успел и додумать, как Катя взяла коромысло с вёдрами и вернулась к реке, начиная по новой набирать воду. «Индюк, павлин, чтоб ему пусто было. И ведь до сих пор тут стоит и не шевелится».
– Если его павлинское высочество не собирается помогать нести мне воду, то советую отойти и не мешать. Меня, между прочим, ждёт Любава.
Сказала Катя Мирославу, надеясь на то, что тот уйдёт. Однако Мирослав решил поступить иначе.
– Ступайте дальше, я к вам подойду чуть позже.
Сказал он своим товарищам.
– Как скажешь.
Ответил Данияр, который шёл всё это время за Мирославом. Одной рукой он держал поводья коня Мирослава, а другой – своего. Товарищи отошли дальше на конях, освобождая путь. «Я добьюсь информации, даже если она не хочет говорить». Думал Мирослав. Катя только набрала воду, собираясь пойти в избу, как коромысло перехватил царевич, накинув его на одно плечо.
– Отдал быстро!
Крикнула Катя, собираясь отобрать.
– Ты же сама хотела, чтобы я тебе помог нести. Я помогаю.
Издевательски говорил Мирослав, не собираясь отдавать коромысло, пока та не скажет ему нужную информацию.
– Помогаешь? Чудно. Вот и неси до избы.
«Всё равно не отстанет». Катя зашагала вперёд, позволяя Мирославу нести коромысло вместо неё. «В смысле неси? Я не так хотел». Подумал Мирослав, видя, как цель от него нагло уходит, не оставив ему выбора. Так даже оказалось быстрее. Когда Катя зашла в избу без коромысла, Люба ахнула.
– А где коромысло с вёдрами? Украли? Утонули? Что… Ах!
В избу вошёл царевич.
– Здравие тебе, хозяйка. Я помог вашей сестре донести.
Мирослав поставил у печи коромысло с вёдрами.
– Ох, вы так добры, ваше высочество. А я уже боялась, что Катя от непривычки не донесёт. Как же хорошо, что вы были недалеко.
– Мне несложно. Скажите-ка, а хозяин дома где?
Спросил Мирослав, надеясь пожаловаться ему на непослушную девицу.
– К барину ушёл за сватами.
Огорчила его Люба. Мирослав мысленно выругался, а затем схватился за последнее слово.
– За сватами? И кого же сватать будете?
А сам на Катю поглядывал, догадываясь, что невесткой она может быть.
– Так вот, Катюху. Сами понимаете, как важно выдать девушку замуж.
Люба кивком головы указала на свою внучку. Мирослав осмотрел Катю, вспомнил её выходку и сказал.
– Я бы на вашем месте занялся её воспитанием, а то, боюсь, жениха только спугнёте.
– Что-то произошло?
«Я тебе репутацию подпорчу, будешь знать, как обливать самого царевича». Мстительно думал Мирослав.
– Отказалась говорить, как доехать до академии, ещё и водой облила. А ещё она у вас довольно худая, не кормите, что ли?
Жаловался царевич Любе. Катя закатила глаза. «Когда эта ябеда наконец-то уйдёт, надоел уже». А тот лишь победоносно радовался, но не показывал, старался скрыть свои эмоции – он всё-таки царевич.¶
– Да кормим мы её. Просто только вчера к нам пришла в деревню. Вы уж её простите, она неместная, ещё не всё знает.
«Так она и вправду не знает, где академия. А ведь от неё веет магией. Меня это и озадачило». Подумал царевич, чувствуя долю своей вины, но отказывался это признавать, поскольку приличия и манеры требовали своего.¶
– Тогда это меняет дело. Простите меня, Катерина, что не поверил. Хозяюшка, скажите, как до академии добраться?
– Конечно. Вам надо выйти к северной тропе, там идёте до поворотов и сворачиваете направо, а потом уже налево.
– Благодарствую, хозяйка. Выручили.
Царевич развернулся к выходу, кинув последний взгляд на Катю. «Я ещё вернусь». Катя показала ему язык и отвернулась. Царевич вышел и ушёл к своим товарищам. Он повернул с ними с западной стороны вперёд и направо, выйдя на северную тропу. Люба, между тем, стукнула Катю полотенцем.
– За что?
– Зачем царевичу грубила? Совсем, что ли? Это же царевич!
– И что? Он первым у реки начал. Вёл бы как человек, глядишь, нормально с ним разговаривала.
Люба вновь ударила Катю.
– А сейчас за что?
– Чтобы неповадно было. Ты пойми, мы, женщины, не должны ничего лишнего говорить мужчинам. Ты должна быть покорной и послушной, иначе тебя замуж никто не возьмёт.
– И на всю семью ляжет позор. Помню.
– Помнишь, но не ведёшь себя соответствующе. Царевич мог за такое отрезать тебе язык и высечь. Зачем нарываться-то?
– Я поняла. Постараюсь в следующий раз быть паинькой.
«Наверное». Люба с Катей продолжили на пару хлопотать. Собрали яйца, подоили корову, прибрались в хлеве, курятнике и на сеновале, подмели во дворе, выбили ковры, приготовили пирог, пирожки, щей наварили, нарубили пару салатов, достали из погреба наливку с медовухой, закрутки для стола принесли, прибрались в избе. Люба сплела венок для Кати, да помогла заплести волосы в белую ленту, убедилась, что она чистая и ухоженная. Катя хотела бы схалтурить, но под присмотром нереально. И вот наступал вечер, в избу вошёл Егор.
– Прошу вашему вниманию, барин Светлогор и барыня Забава.
– Договорился всё-таки. Ай да голова.
Похвалила Любава мужа. В избу вошёл барин в красном кафтане, чёрных штанах, полусапогах, на руках перстни разноцветные. А барыня была одета в красный меховой сарафан, волосы убраны в длинную косу с золотой лентой, вся в украшениях сверкала.
– Здравствуйте, гости дорогие, присаживайтесь за стол, кушанья и напитки пробуйте, всё только свежее.
Приглашала Люба.
– Какой приятный приём. А мы, между прочим, не одни. Привели сына к вам.
Сказала Забава. Любава усадила дорогих гостей у окна, рядом с иконами. Егор сел напротив барина, совсем рядом к иконам. Катю усадили в центр напротив баринского сына, а сама Любава села напротив барыни. Гости пробовали еду да напитки и всё поглядывали на мирно сидячую Катю, которая не желала второй раз встревать в конфликт с господами. Катя ничего толком не ела.
– Скажите-ка, Катерина, а вы умеете вышивать крестиком?
Спросила Забава.
– Умею.
Ответила Катя. Барыня кивнула, довольная ответом.
– А умеете ли вы готовить?
Продолжила Забава спрашивать.
– Умею.
Так же кратко ответила Катя.
– А умеете…
Хотела было спросить в третий раз, однако муж не дал.
– Забава, хватит, не допрашивай нашу невестку. Даже если она чего-то и не умеет, то научим и обучим.
– Так что же, нам ожидать свадьбы?
Спросил Егор у барина.
– Однозначно. Катерина девушка худощавая, но зато хороша собой, кроме того, внучка Агнии Огненной, а та была крепкой барышней, хоть и не такой худой.
Поморщился барин. Забава подхватила его слова и продолжила.
– Катерина лучшее, что можно пожелать нашему сыну. Я с удовольствием возьму под своё крыло и обучение Катерины. Она будет хорошей женой для Ярополка.
«Вот сейчас как скажу лишнего и не быть мне невестой. Да только не могу». Катя сдерживала себя, как могла, чтобы не сорвать смотрины. Барин и барыня были довольны, что касаемо их сына, то ему было всё равно. Так что он даже смотреть на Катю не стал. Он как гулял, так и будет гулять, никакая жена ему не помеха, особенно такая худая. Её же один раз треснешь, и сразу как шёлковая. Да и, в конце концов, после свадьбы можно будет устроить несчастный случай, и жены как не бывало. От двух других он же избавился: одну ночью придушил, а вторую – кнутом избил, пока та и не померла. А эту можно отравить или утопить. Ярополку было как-то всё равно. Вскоре смотрины закончились. Сначала из избы вышел Ярополк, затем Забава. Егор также вышел из-за стола, чтобы проводить гостей. Когда Светлогор дошёл до двери, он сказал напоследок.
– Завтра утром я поговорю с батюшкой, вечером устроим свадьбу.
– Так скоро?
Удивилась Любава.
– Не знаем, как и благодарить тебя, барин.
Сказал Егор.
– Не стоит. Это же ты мне услужил, невестку для сына преподнёс. Доброй вам ночи.
– Спасибо, барин, и вам хорошо добраться.
Барин и Егор пожали друг другу руки, после чего Светлогор вышел. Катя чуть позже выбежала из избы, ища у сеновала своих любимиц. Она крепко обняла Лаванду, чтобы хоть какую-то поддержку почувствовать. Катя не рыдала, не кричала, просто молчала. «Я так просто не сдамся. Я покажу им завтра свадьбу». Лаванда заскулила, уловив настроение хозяйки, Василиса тёрлась рядом и мурчала. К ним присоединился домовой.
– Катя, тебе нельзя выходить замуж за Ярополка! Я всё узнал. У него ужасная репутация. Поговаривают, что он своих двух жён убил, но барин всё унял, списав на несчастный случай. Пойдёшь за него, гибель себе найдёшь.
– Что? Так у этого были уже жёны?
– Да. Он дважды вдовец. Я через других домовых узнал, что самую первую жену он задушил, а вторую попросту избил до смерти кнутом. Ты третьей будешь, если ничего не сделаешь. Так что сейчас же забирай своих любимиц и беги от сюда.
Катя бы так и сделала, даже встала для побега, собираясь уйти, но поняла, что не может так сделать. «В этом мире у женщин нет никаких прав, и если я никак не отомщу за тех девушек, то это никто не сделает, потому что девушки должны быть послушными и тихими».
– Я уйду, но после того, как сорву свадебную церемонию.
– Ты чего удумала, о последствиях хоть подумала?
– Нет. Но неужели ты не хочешь разукрасить баринского сынка?
– Хочу! Но я же домовой, нам нельзя делать больно людям никак.
– А если больно буду делать только я, то поможешь?
– Помогу, лишь бы ты из этой истории вышла живой и невредимой. У тебя есть план какой-то?
– Есть. Хочу, чтобы на церемонии Ярополк поседел.
– И как ты это сделаешь?
– Завтра узнаешь, а пока пошли спать.
Катя вернулась в избу. Любава и Егор уже спали. Катя мышкой залезла на печь и легла спать. Во сне ей снилось, как на церемонию приходит царевич со своими товарищами и отгораживает путь ей и Баричу. Барич, подобно случаю у реки, пытается пройти, а Мирослав в том же темпе спрашивает дорогу до академии. В итоге Катя сбегает из деревни прямо по северной тропе, но её догоняет царевич, который одной рукой закидывает на своего коня и уводит далеко вперёд.
Утро началось вновь с петухов. Катя от такого сна была немного в непонятном состоянии. «И что это было? Надо будет при встрече тем же коромыслом этого царевича пару раз стукнуть, чтобы неповадно было». Катя встала с кровати, увидела, что одно коромысло уже отсутствует. «Не поняла, Люба без меня, что ли, пошла? А мне что тогда делать?» Катя подошла к двери, та была закрыта. Катя ещё раз толкнула. «Да как? Меня что закрыли? Петух ведь только прокукарекал, они что, так рано встали? Чёрт, а этого я не предвидела». Катя отошла от двери.
– Беляк! Беляк, ты здесь?
Беляк появился на печке. Он был грустным.
– А я предлагал тебе сбежать ещё вчера.
– То есть ты знал, что меня закроют в избе?
– Да. Ты невеста, до самого вечера будешь тут сидеть. Ты освобождена от домашних работ и улицы.
Катя смотрела на закрытую дверь и проклинала её за то, что закрыта. Попыталась выбить её ногами, но куда там?
– Да что это за дикость такая? Беляк, а ты можешь открыть дверь?
Сдалась в итоге Катя, понимая, что это бесполезно.
– Могу.
– Откроешь?
– Нет.
– Почему?
– На улице много народу, не сбежать, высекут только и снова закроют.
Сказал домовой. Катя поникла и присела на скамью рядом с дверью. «Беляк прав, бежать и выламывать дверь неразумно. Обожду».
– Ладно. Здесь пока побуду. Беляк, а ты пока узнавай, что творится за пределами и по возможности сообщай.
– Ага.
Беляк исчез, а Катя нашла ведро и умылась для начала. Голодом кормить её никто не думал, так что поесть было. «Ещё и окна закрыты. Не сбежать ни через окно, ни через дверь».
А между тем Мирослав со своей командой добрались до академии. Могли бы и раньше, но они свернули вначале не туда, пришлось возвращаться и идти по нужной дороге. Зато сейчас Мирослав сидел на кресле в комнате с магистром, который пил чай. Константин предлагал и ему, но царевич отказался.
– Значит, моя Агния воспользовалась волшебным зеркалом?
Спросил Константин, продолжая пить чай, а то ещё остынет во время разговора.
– Так точно. Царь приказал мне идти к вам, чтобы вы сказали, где открывает проход волшебное зеркало.
– В лесу, рядом с деревней Щуновка. Предполагаю, Агния гостит у своей сестры Любавы.
«Или кто-то другой». Размышлял молча магистр.
– А фамилия у неё какая?
Магистр задумался, вспоминал.
– Денисова. Её мужа зовут Егор. Надо отправляться сейчас же, у меня плохое предчувствие.
– Хорошо. Выхожу сейчас же.
– А ты её во дворец поведёшь?
– Так точно.
Ответил Мирослав. Константин глотнул чай. потом ещё, пока не допил до конца, а затем сказал.
– Я пойду с вами.
– Уверены?
– Да, хочу её увидеть наконец-то.
– Неужели вы до сих пор питаете к ней симпатию?
– Как в тот день, когда я её увидел впервые. Когда-нибудь наступит день, и ты меня поймёшь.
Мирослав сомневался. Он никогда не любил, никогда не влюблялся, однако дерзкий взгляд и пролитая вода до сих пор у него перед глазами. Он этого ещё не скоро забудет.
– До той деревни отсюда далеко?
Спросил Мирослава магистр, когда они выходили из академии. Константин шёл со своим конём, которого перед этим оседлал и вывел из конюшни.
– Да нет. Пройдём по той тропе до поворотов, свернём направо, там будут три поворота, и мы вновь повернём направо, а там уже деревня будет.
«Так это же деревня, из которой мы только что прибыли. И, кажется, та девчонка сказала, что её Любава ждёт. Не к той ли мы избе Любавы идём?» Это предстояло Мирославу узнать только в деревне.
В полдень дверь в избу отварилась, и в неё вошла Люба, приведя трёх девиц в избу.
– Как ты тут, Катя?
– Чувствую себя, как в клетке.
– Извини, но иначе ты бы сбежала.
– И была бы свободна. Бабушка Люба, я не хочу выходить замуж. Ни сегодня, ни завтра, ни когда-либо в этом мире.
Говорила Катя. Она понимала, что её всё равно поведут под венец, но была надежда на понимание.
– Девочки, ведём Катю в баню. Её нужно отмыть.
Скомандовала Люба. Девушки взяли Катю под ручку и повели к баньке, которая была рядом с избой. Катя не сопротивлялась, не дралась. Люба с грустью смотрела на неё и молчала. Кто она, чтобы дать Кате то, чего та хотела? Просто женщина.
После бани её нарядили в новое красное платье с меховой прошивкой в рукавах и на воротнике. Платье было в золотых узорах. Две девушки расчёсывали её волосы гребешками, а затем убирали их в причёску в виде гнезда, закрепляя красивыми золотыми иглами, украшали разноцветными заколочками. Надели на голову плотную белую и длинную фату, через которую не было видно лица. Ничего не было видно и самой Кате. Сверху фаты надели венок.
– Всё, ты готова к свадьбе. Девочки, ступайте к себе и принарядитесь, а я пойду проверю праздничный стол.
Девочки молча вышли из избы. Люба присела рядом с Катей.
– Дуешься, наверное, на меня с Егором? Ты нас прости и не держи зла. Мы же всё делаем для твоего блага. Не хотим, чтобы ты в старых девках была, чтобы успела деток родить, чтобы была счастлива. Понимаешь?
Катя молчала. Не отвечала. Люба знает, что Катя не хочет с ней разговаривать, но что она может сделать?
– Я оставлю открытую дверь. Если решишь, то держать не буду, но тогда беги в академию. Слышала, что пока девушки учатся, то никто их к свадьбе не будет подталкивать, мол, ваша жизненная продолжительность больше, чем наша.
– Ты не будешь обижаться, если я вас с дедом подведу и не пойду в итоге замуж?
– Я на Агнию не обижалась, когда она сбежала из-под венца прямо в волшебное зеркало в иной мир. Видать, ты и характером в неё пошла. Раз так, просто беги. А я пойду, не буду тебе мешать.
Любава встала, прикрыла Катю ширмой и вышла из избы, закрыв дверь без замка. Рядом с Катей появился домовой. Он помог ей снять венок и фату.
– Катя, это твой шанс. Бежим, пока дают. Я сейчас помогу тебе расстегнуть платье сзади. И сколько же здесь пуговиц.
Домовой помог Кате расстегнуть пуговицы, а затем отвернулся, чтобы Катя переоделась в белый сарафан. Волосы зацепили так, что Катя решила не тратить на это время. Сумку свою достала из-под скамьи и накинула на плечо.
– Всё, оделась? Бежим?
– Нет. Я так просто из деревни не уйду.
– Что? А зачем платье тогда сняла и переоделась, раз бежать не собираешься.
– Чтобы тебя в него нарядить.
– Меня? Зачем?
Удивился домовой. Он смотрел на свою хозяйку как на сумасшедшую.
– Как же, чтобы разыграть нашего жениха. Домовых же видят только ведьмы, так?
– Так.
– А значит, когда с тебя снимут фату, то никого не увидят. И тогда ты вылезешь из платья и улетишь. Как тебе?
– Люди подумают, что ты демон или ведьма, раз смогла исчезнуть прямо на свадьбе.
– Именно. А ведьму замуж никто не возьмёт. Тогда-то я спокойно уйду в академию.
– Гениально. Так, давай, накидывай на меня платье, фату и идёшь прятаться на сеновале.
Катя надела на домового платье, тому пришлось парить в воздухе, чтобы силуэт не испортить. Всю пустоту у лица скрыла плотная фата, а сверху уже и венок место своё занял.
Катя аккуратно вышла из избы и сиганула к сеновалу быстрым шагом. Через пару часов к избе вернулась Любава и вывела «Катю». Сама же Катя, увидев всё это, зашагала следом. Кстати, волосы за это время она всё же расплела, сняв все заколки со шпильками.
«Катю» вели к востоку деревни, где поставили в ряд четыре стола, застеленные красной длинной скатертью, и восемь скамеек, чтобы сидеть. На столах стояло множество еды и напитков. Самое главное, рядом располагалась церковь.
Катя старалась смотреть в пол, чтобы её никто не заметил, а там уже скрылась за кроной дерева, которое находилось за пределами деревни, но отсюда было всё видно. Всё было украшено: один играл весёлую музыку на балалайке, а второй на дудочке подыгрывал. Катя стояла и наблюдала, готовясь к полному хаосу через какое-то время.
Беляка в свадебном платье передали Ярополку, который собирался взять невесту за руку. Тут-то подмену и заметили. Ярополк сдёрнул фату, и когда все собравшиеся не увидели ничего под ней, то ахнули, а некоторые девушки упали в обморок. Любава положила ладонь у живота, боясь, что сейчас родит раньше времени. Домовой скинул с себя платье, оно плавно упало на землю.
– Это что ещё за колдовские штучки?!
Громко крикнул барин, видя всё это перед своими глазами.
– Где невеста?
Спросил кто-то из народа. Катя вышла из своего укрытия и подошла поближе.
– Я здесь, гости дорогие. Уж не пугайтесь, однако не могу я выйти за Ярополка, поскольку обладаю даром. Простите меня, бабушка Люба и дедушка Егор, но я – ведьма.
– Так я и думал. Знал, что от проклятой Агнии соответствующее поколение будет.
Грозно сказал барин.
– Дорогие гости, приносим извинения, свадьба отменяется.
Сказала барыня.
«Чудно. Надо ещё на смотринах сказать было, тогда и собирать никого не пришлось бы». Расслабившись, размышляла Катя, и не заметила, что её мужички окружили.
– Связать ведьму и утопить!
Приказал барин, не желая прощать Кате её выходку.
– Может, лучше сжечь, барин?
Предложил один мужичок. Сбежать от этих мужичков Катя не смогла, отчего её руки связали и поволокли на запад к реке.
– Агния славилась тем, что она управляла огнём. Огонь на таких попросту не действует. Так что к реке. И да, камень к шее привяжите потяжелее, чтобы не всплыла.
– Да, барин.
Послушались мужички. Люба смотрела в сторону Кати и вытирала слёзы. «Прости меня, сестрица, не сберегла я внучку, не сберегла». А между тем Мирослав и Константин с братвой были совсем близко к деревне.
