Успей сказать «люблю». Ангел любви

– Душа моя, ангел мой неземной, – на манер ее приятеля язвительно произнес Бирн, – не испытывай мое терпение, оно уже на пределе.

В ответ Лаки лишь рассмеялась своим серебряным смехом и весело объявила:

– Приехали.

Лимузин остановился перед сияющим огнями солидным зданием с неоновой вывеской «Казино «Мираж». Это заведение было не столь известно, как знаменитое Казино Баден-Баден, что добавляло ему привлекательности для солидных клиентов, не желавших «светиться» на публике. А своим королевским интерьером «Мираж» ничем не уступал именитому собрату и был приятным убежищем для любителей большой игры.

– Вот это другое дело. А то: «Ганс, в «Кардинал!», – кривляя Умника, пискляво произнес Макбрайд. – Зачем было выделываться и предлагать разную порнографию? Сказал бы сразу: «Едем в казино».

– Я боялся рассердить Лорен тем, что не придумал развлечения для ее гостей, а сразу предложил то, что мне самому нравится, – вежливо объяснил Умник и стыдливо потупил глаза. – Ее раздражает, что я играю, сэр.

Бирн окинул его оценивающим взглядом и снисходительно предположил:

– Ты же, наверное, всегда проигрываешь, а детка любит красивую игру. Мы с ней сегодня сыграем, а ты посмотришь. Может, чему-то и научишься. Хотя вряд ли, – высокомерно заявил он. – В игре главное – это умение блефовать, и оно должно быть в крови.

То, что блеф был в крови этого парня, Макбрайд понял лишь, когда начал выписывать чек, проиграв ему все наличные деньги. А сначала все шло так гладко…

Их провели в один из роскошных залов, где уже было с десяток игроков. Килпатрик и Маккензи сразу увлеклись игрой в рулетку, чередуя выигрыши с проигрышами и рискуя небольшими суммами, а Стивен наблюдал за их игрой со стороны.

Галлард тоже не играл. Сначала он расхаживал по залу, а потом стал следить за игрой Макбрайда, который сразу подсел за покерный столик, где уже было два игрока, предложив Лаки составить ему компанию. В этот вечер Бирну чрезвычайно везло. Он с легкостью выиграл две партии, значительно опустошив карманы своих соперников. А когда один из игроков покинул стол, великодушно пригласил Умника занять его место.

Парень, до этого лишь молча следивший за игрой, бросил умоляющий взгляд на Лаки. Глубоко вздохнув, она развела руками, нехотя соглашаясь на его участие в игре, словно заранее знала о проигрыше.

И тот проигрывал. Какое-то время. Бирн и не заметил, как удача вдруг отвернулась от него. Сначала не везло по мелочи, а потом больше и больше. Он словно в трансе, азартно пытался повернуть колесо фортуны обратно в свою сторону. И очнулся лишь, когда Умник сказал, что выписанный им чек должен проверить служащий казино и попросил вызвать бухгалтера.

Макбрайд возмутился таким недоверием, но, подумав, справедливо рассудил, что парень видит его первый раз в жизни, и имеет право подвергать сомнению подлинность чека. На его месте он поступил бы точно так же, и вмешательство Лаки, как гаранта, не имело бы для него никакого значения. Просто Бирн не ожидал такой предусмотрительности от этого, казалось бы, не блещущего умом парня.

Бухгалтер казино – молодой человек, лет двадцати пяти, с красивым и на удивление знакомым лицом, взял чек на проверку, предложив гостям немного передохнуть и освежиться напитками за счет заведения.

Лаки и Умник отошли к камину и негромко переговаривались, а Галлард подсел к Макбрайду и тихо сказал:

– Прекращай игру, а то проиграешь все до последнего цента.

– Да брось, кто меня обыграет? Этот что ли? – Бирн небрежно указал в сторону Умника, говорившего с кем-то по телефону. – Сейчас я все верну, вот увидишь.

– Я тоже так говорил, сэр, когда однажды имел неосторожность сесть за стол с тупой блондинкой и с наивным очкариком, – послышался торопливый шепот вернувшегося бухгалтера. – Они раздели меня до трусов, – и, видя, недоверчивый взгляд Макбрайда, грустно уточнил: – В буквальном смысле этого слова, сэр.

– Интуиция подсказывает, что за вашим столом сидела именно эта парочка, – иронично усмехнулся Галлард, делая красноречивый кивок в сторону камина, и Бирн требовательно посмотрел на парня, в ожидании ответа.

Но тот лишь загадочно улыбнулся, вновь поразив Макбрайда такой знакомой ему улыбкой, неопределенно пожал плечами, предлагая самим делать выводы, и направился к Умнику, чтобы доложить ему о том, что чек подлинный, и с человеком, выписавшим его вполне можно продолжить игру.

– А я верю этому парню, – усмехнулся Бойер, поднимаясь из кресла. – Умник точно тебя разденет, если только Лаки не выручит, как всегда.

В душе Макбрайда шла борьба. Благоразумие сражалось с гордостью, и к великому недовольству Бирна, победило. Он уже прочистил горло, чтобы признать поражение, как Лаки прервала его терзания. Выручила, как обычно. Галлард это справедливо заметил.

– Уважаемый господин Полковник, мы все понимаем, как вы жаждете продолжить игру, – мило прощебетала девушка. – Но для вас ведь намечено еще одно развлечение. Бои без правил начнутся через два часа. Если хотите их увидеть, то игру придется прекратить. Да и Умник устал, вы его совсем измучили.

– Ну, если он устал, тогда не буду настаивать на продолжении, – изобразил великодушие Бирн. – Только не мешало бы перекусить перед боями, думаю, все уже проголодались.

– Да, конечно, – улыбнулась девушка и повернулась к своему приятелю. – Милый, какой ресторанчик ты нам посоветуешь?

– Надеюсь не тот, где официантки обслуживают посетителей топлес? – ехидно поинтересовался Макбрайд.

После того, как Лаки достойно вывела его из игры, он пришел в хорошее расположение духа и вновь начал поддевать парня, опять выглядевшего простофилей. Галлард явно ошибся. Хотя… Его друг никогда не ошибается. Да и пустые карманы говорят о том, что лучше не связываться с Умником. Тогда почему бы его просто не позлить? Уж за свои проигранные пятьдесят тысяч он вполне имеет на это право.

Вероятно, и Умник так посчитал, продолжая разыгрывать из себя простака.

– Если б я заранее знал о вашем желании, господин Полковник, то обязательно заказал бы столик в таком ресторане, – искренне огорчился он.

– Расслабься, такое кафе есть только в Америке.

– Тогда я предлагаю посетить ресторанчик моего друга. Я предупредил его, что, возможно, гости Лорен захотят поужинать, и он приготовил для вас столик, господа.

Все вновь уселись в черном лимузин, и словно в повторе кадра, Умник постучал в стеклянную перегородку и своим высоким голосом, так раздражавшем Макбрайда, приказал:

– Ганс, в «Кардинал».

– Шутка, повторенная дважды, перестает быть ею, – холодно произнес Бирн, на что парень, демонстративно хлопнув длиннющими ресницами, ответил:

– Я не шутил и в первый раз, сэр. Это брат Ангела предположил, что «Кардинал» находится в предместье Парижа. Кстати, вы не знаете, он действительно ее брат? – его голос понизился до драматического шепота. – Внешне они совсем не похожи.

– Некоторые тоже не похожи на карточных шулеров, – задушевно ответил Макбрайд, не спуская с него глаз.

А Умник все тем же шепотом, который услышал бы и глухой, удивленно спросил:

– Неужели это господин Генерал? Надо же, никогда не подумаешь. У него такая благородная внешность. Или вы говорите о господине Капитане?

Бирн ответил ему убийственным взглядом. А Галлард едва сдержал смех. Он развлекался от души, наблюдая, как парень методично выводит его друга из себя.

Килпатрик, как и подобает профессионалу, сидел с каменным лицом, но в душе тоже подсмеивался над негодованием своего шефа. Мальчишка сумел досадить ему. Забавный такой. Где, интересно, Лаки его откопала?

А девушка внимательно следила за пикировкой, чтобы вовремя вмешаться и не допустить ссоры. Бирну как-никак была обещана ночь удовольствий, а не скандалов, но отказать друзьям в просьбе немного позлить грозного Макбрайда, она не могла. Они никогда ни в чем не отказывали друг другу.

– Милый, нельзя так буквально понимать все слова, – ласково попеняла она приятеля. – Господин Полковник не имел в виду никого конкретного. О, да мы уже приехали.

К общему удивлению Умник и, правда, не шутил. Лимузин остановился у подъездной дорожки, ведущей к строгому готическому зданию. На воротах солидной кованой ограды была выполненная вязью надпись «Кардинал».

Ресторан поражал роскошью, чрезмерной на взгляд утонченного Галларда, но ошеломляющей для менее требовательных посетителей.

Их провели в небольшой банкетный зал, интерьер которого был словно из фильма о жизни французских королей. Стол сверкал обилием хрусталя и серебра. А за каждым стулом стоял официант в ливрее и в завитом парике.

Маккензи, впервые оказавшись в столь изысканной обстановке, почувствовал себя простолюдином, милостиво приглашенным к столу сеньора, и с тревогой смотрел на многочисленные приборы.

– Расслабься, это обычный ресторан. Даже, если мы разобьем половину посуды, ничего страшного, – тихо шепнула ему Лаки. – Сядь рядом со Стивеном, он хорошо разбирается в этих ножах и вилках.

Килпатрик тоже чувствовал себя скованно. Рестораны, которые он обычно посещал были намного проще, и официанты там явно не носили парики.

А гурман Макбрайд прямо наслаждался. Он любил французскую кухню, и сейчас, глядя на стол, с удовольствием отметил, что на нем стояли все его любимые блюда.

Официанты предупредительно меняли приборы и наполняли бокалы. Лаки завела с Умником непринужденный разговор о новой картинной галерее, который сразу заинтересовал Галларда, а затем и Бирна, сообразившего, что речь идет о галерее его правнучки.

Приятный разговор об успехах Дарии, изысканная еда и выпивка умиротворили Макбрайда. Он окунулся в то блаженное состояние, когда любят всех и вся, даже слишком умных метросексуалов, и потерял бдительность. Как выяснилось, зря.

Ужин плавно подходил к завершению. Умник распорядился подать десерт, что и было сделано с королевскими церемониями.

Сначала вошли шесть официантов с серебряными подносами, за ними еще двое вкатили изящную тележку, накрытую прозрачным колпаком, а завершал шествие преисполненный чувством собственной значимости седовласый метрдотель, который неуловимым жестом приказал подкатить тележку к Макбрайду.

– Что это? – расслабленно спросил тот.

– Подарок от шеф-повара виновнику торжества. Мне сообщили, что это вы, сэр, – невозмутимо ответил метрдотель, снимая легкий колпак и протягивая длинную узкую лопатку для разрезания торта.

Благодушное настроение Бирна испарилось без следа. Сузив глаза, он холодно отчеканил:

– Вы предлагаете МНЕ ЭТО разрезать?

Перед ним на серебряном блюде стоял торт… в форме обнаженной женской груди гигантского размера. Покрытый особой мастикой он имел весьма натуралистичный вид.

Макбрайд выхватил лопатку, швырнул ее на пол и, отбрасывая все церемонии, гаркнул метрдотелю:

– Шеф-повара сюда, немедленно!

Метрдотель велел одному официанту позвать шефа, другому поднять с пола лопатку, а остальным кивком дал понять, что надо покинуть зал.

– О, какой оригинальный тортик! – неуместно жизнерадостно воскликнул Умник, на что Бирн зыркнул на него злыми глазами.

– Вам не понравился мой торт, мсье? – раздался взволнованный голос.

В зал вбежал невысокий крепыш в белом халате и в колпаке, спадавшем на ухо и прикрывавшем половину лица. Шеф-повар был французом, или хотел казаться таковым, поэтому говорил по-немецки с сильным акцентом, перемежая речь французскими словами.

– Я предлагаю вам разрезать свое творение, мсье, – ледяным голосом предложил Макбрайд, сверля шефа тяжелым взглядом.

Зал освещался лишь свечами, в нем царил легкий полумрак, поэтому лицо повара было сложно рассмотреть, как и четко определить его возраст. Но Бирн не мог отделаться от чувства, что эти честные голубые глаза он уже где-то видел.

– Но, мсье, такой торт не режут, его положено, как это объяснить…

Крепыш пытался найти подходящие слова на немецком языке, но никак не мог, поэтому сказал на французском, а услужливый Умник сразу любезно перевел их Макбрайду:

– Шеф-повар говорит, что в него надо зарыться лицом, чтобы почувствовать всю прелесть, насладиться вкусом и оценить аромат…

– Хватит повторять глупости, – рявкнул Бирн. – Я сейчас такую прелесть ему устрою, что он надолго запомнит и вкус, и аромат.

Повар, видя, что клиент в ярости, никак не мог понять, почему тот рассердился, и высказал свое предположение приятному господину, свободно владевшему его родным языком:

– Может, месье предпочитает любовь другого рода? Так я быстро все исправлю.

В подтверждение своих слов он схватил со стола два чистых ножа и с их помощью осторожно снял вишни, увенчивающие кремовые холмы, а затем сдвинул ближе обе полусферы. Огромная женская грудь мгновенно превратилась в не менее внушительную… попку.

Бирн хладнокровно следил за его манипуляциями, а затем спокойным голосом попросил метрдотеля:

– Подайте лопатку, я убью вашего шефа.

У того на лице не вздрогнул ни один мускул, ведь как известно, клиент всегда прав.

Увидев внушительную лопатку в руках сердитого господина, шеф-повар тонко взвизгнул и, ухватившись за тележку, быстро выкатил ее из банкетного зала.

– Прикажете подать пирожные, сэр? – невозмутимо спросил метрдотель.

– Прикажу, – хмуро буркнул Бирн. – Но если они будут нетрадиционной формы…

– Вам подадут цветочные корзиночки, сэр, – важно заверил его метрдотель и, преисполненный чувством собственного достоинства, неспешно покинул зал.

Но как только захлопнулась дверь, он резво бросился на кухню, где стоял невообразимый шум. Все свободные официанты и повара, заливаясь смехом, обсуждали дерзкую выходку своего хозяина. Они обожали этого парня, ставшего владельцем ресторана чуть больше месяца назад. Он быстро нашел общий язык с персоналом, и, поставив цель превратить ресторан в самый популярный в городе, сумел сколотить отличную команду, способную найти выход из любой ситуации. Вот и сейчас они сумели выкрутиться. У шеф-повара чуть не случился удар, когда из строя вышла духовка для выпечки тортов. Им предстояло обслужить два банкета, и на каждом следовало подать торт, а он успел испечь коржи лишь для одного из них. Для шикарного заведения, подача каких-то банальных пирожных считалась недопустимой, о чем и сообщили хозяину. А тот, узнав, какая форма уже изготовлена, заверил, что они вполне обойдутся одним тортом и дал указание, как именно надо его оформить. Кондитеры четко выполнили его распоряжение, а потом стояли под дверью и напряженно ожидали, чем закончится сцена, в которой роль шеф—повара исполнил сам хозяин.

– Они согласились на пирожные, – быстро сказал метрдотель и деловито поинтересовался: – На второй банкет торт подавать в этом виде, сэр?

Главный повар испуганно замахал руками и взволнованно залопотал, перемешивая немецкие и французские слова:

– Нет, нет, это невозможно. Нам заказали торт в виде баскетбольного мяча. Именинник знаменитый баскетболист и если…

– Шарль, никакого «если». Вы легко все уладите, я постарался не слишком испортить торт.

– Да вы его спасли, месье Хьюз! Если бы тот господин разрезал торт, я бы уже ничего не смог сделать.

– Поверьте, Шарль, вашему шедевру ничего не угрожало. Я немного знаю этого человека. Он никогда бы не позволил себе такого кощунственного отношения к женской груди, пусть даже она сделана из теста. А вот убить того, кто подсунул ему такую «прелесть» мог вполне, поэтому я и не разрешил вам выйти к нему.

– Спасибо, месье, что выручили. Говорят, сегодня у нас ужинает известный ресторанный критик, и если он узнает, что вместо торта мы подали пирожные, то не оставит и камня от нашего ресторана.

– Уже узнал, – мрачно сказал ему, возвратившийся из зала метрдотель. – Они отказались оплатить банкет, шеф, и пригрозили, что напишут в «Гурмане» негативный отзыв.

– Кто пригрозил, Манфред? Мужчина, который хотел убить меня?

– Оказывается он и есть ресторанный критик. Мне сказала об этом приятельница вашего друга. Она, правда, герцогиня, шеф? Смотрите, это написано на ее визитке, которую велели передать вам.

– Да, Манфред, – легкомысленным тоном подтвердил тот, с ухмылкой читая фразу, написанную на незнакомом для метрдотеля языке. – А что она еще сказала? Припомните все слова, пожалуйста.

– По требованию вашего друга я принес счет. Он хотел раскрыть папку, но миледи отложила ее в сторону и заявила, что мы не оправдали звания лучшего ресторана в городе, оскорбив главного редактора «Гурмана». Им, оказывается, и есть этот сердитый господин, а не мужчина в клетчатом костюме, который ужинает в малом зале за столиком у окна. Поэтому, счет оплачен не будет, а если есть какие-то возражения, то она с удовольствием обсудит их с владельцем ресторана. Только предупредила, что знает его в лицо. Но, это уже настоящий скандал, если вы к ним выйдете, шеф.

Официанты слушали метрдотеля с унылым видом – солидные чаевые ускользнули от них. А хозяин совсем не огорчился и с улыбкой сказал:

– Скажите им, что банкет за счет заведения, Манфред.

Затем он достал несколько крупных купюр и раздал их официантам.

– Ваши чаевые, ребята, вы хорошо поработали. Только не расслабляйтесь и обхаживайте гостя в клетчатом костюме. Нам подсказали, что ему надо угодить.

– Простите, что подвел вас, сэр, – огорченно сказал шеф-повар. – Вы потеряли такие деньги по моей вине.

– Все нормально, Шарль. Я заработаю их в другом месте, – беззаботно засмеялся Хьюз, и уже не стал объяснять, что в этом ему поможет компания, пообедавшая за его счет.

Как только за незадачливым шеф-поваром закрылась дверь, Макбрайд строго посмотрел на Умника.

– Господин Полковник, я не заказывал ничего подобного, – заикаясь, пролепетал парень и растерянно добавил: – Сказал только, что банкет для приятеля юной леди. А мой друг уже сам решил, что это будет веселый молодой человек, вроде него, – он махнул в сторону Стивена. – Вот и предложил такой креативный тортик.

– Опять обидеть норовишь? – обманчиво спокойно поинтересовался Бирн. – Смотри, доиграешься.

– Пожалуйста, не ругай Умника. Он ведь не знал, что у меня есть и приличные друзья, – раздался покаянный голосок Лаки. – Привык видеть одних шалопаев рядом со мной.

В поисках поддержки она посмотрела на брата, но тот ответил ей взглядом оскорбленной невинности, и тогда девушка быстро уточнила:

– Ну, вроде Вика. Согласись, он бы оценил шутку шеф-повара.

– Да, этот шалопай точно оценил бы, – уже совсем оттаявшим голосом произнес Бирн.

Лаки радостно улыбнулась и звонко чмокнула его в щеку.

– Спасибо, что не сердишься. Ты самый, самый лучший.

Макбрайд расплылся в довольной улыбке и с плохо скрываемым превосходством покосился на друга. Бойер едва заметно повел плечами, признавая его первенство в сердце девушки. А про себя с усмешкой отметил, что ученица превзошла учителя, и тот сейчас пыжился от гордости, не замечая, как ловко им манипулируют. Хотя, если быть честным до конца, Галлард завидовал Бирну, но, будучи язвительным по натуре, не удержался от саркастического комментария, сделанного, правда, мысленно.

«Ловко ты его угомонила. Сыграла на слабых струнах, а он даже не понял».

«Да все он понял, сам привык пользоваться моей слабостью, – прозвучал не менее ироничный ответ его правнучки. – Вечно прикидывается умирающим старцем, когда ему что-то надо».

«О-о-о, так это можно взять на заметку?»

«Можно подумать, ты позволишь манипулировать тобой».

«Как знать, вдруг, я тоже хочу, чтобы меня называли самым лучшим и целовали в щечку?»

«О-о-о, тогда я точно возьму это на заметку».

Лаки опустила глаза, чтобы Бирн не заметил их мысленного диалога, и еле сдержала улыбку. Разговор позабавил ее, как, впрочем, и прадеда. Сходство с ним уже не раздражало. Наоборот, после примирения ей казалось, что она обрела недостающую частицу своей души, и это наполняло теплом ее сердце.

– Ладно, Умник, проехали, – милостиво произнес Макбрайд. – Только проследи, чтобы в счет не включили «творение» этого «француза». Пусть перед немцами корчит из себя месье, а меня не проведешь. С таким чудовищным акцентом может говорить только ирландец.

– Так повар не француз? – искренне возмутился Умник. – Я еще делал скидку на некую фривольность, приписываемую этой нации, а теперь абсолютно не желаю оплачивать счет.

– Чудесная идея, милый, – одобрила Лаки, похлопывая парня по руке. – Давай их «кинем».

– Эй, что вы задумали? – нахмурился Бирн. – Выходить по одному, типа в туалет, и сматываться через черный ход? Еще «кидалой» я не был на старости лет! Генерал, а почему вы все время молчите? Скажите свое веское слово.

– Но ведь это ваша ночь запретных удовольствий, Полковник, – резонно заметил Галлард. – Вдруг, вы всю жизнь мечтали сыграть роль «кидалы», и сегодня вам любезно предоставляют такую возможность?

Их перепалку прервало появление метрдотеля. Он поставил на стол серебряное блюдо, на котором лежала темно-зеленая кожаная папка с вытесненной на ней золотой кардинальской шапкой, и хотел удалиться, чтобы гости могли неторопливо ознакомиться с весьма внушительным счетом. Но оказалось, что они не собираются ничего просматривать.

– Уважаемый метрдотель, задержитесь, пожалуйста, – раздался голос Умника, зазвучавший неожиданно твердо, даже властно.

Тот вновь подошел к столу и почтительно склонил голову, ожидая дальнейших распоряжений гостей.

Парень раскрыл папку и пробежал небрежным взглядом по верхнему листу многостраничного счета.

– Не затрудняйся, дорогой, – нежно произнесла Лаки и решительно захлопнула папку, а затем холодно сказала метрдотелю:

– Мы требуем компенсацию за испорченное настроение. Этого господина зовут Эркюль Шерман, – она плавным жестом указала на Макбрайда. – Главный редактор «Гурмана» именно он, а не мужчина в клетчатом костюме, ужинающий в соседнем зале. И такого человека посмели оскорбить в вашем ресторане.

Макбрайд сидел с хмурым видом, но не опровергал ее слова, а метрдотель впервые за вечер потерял свою самоуверенность.

– Право, месье Шерман, никто не хотел вас оскорбить, – стал заверять он, но Умник резко прервал его:

– Месье Шерман толерантный человек с весьма широкими взглядами, но намеки, которые позволил себе шеф-повар, недопустимы в приличном обществе. Я лично порекомендовал ваш ресторан, как лучший в городе, и теперь испытываю неловкость, что пригласил главного эксперта «Гурмана» в забегаловку.

На чистейшем французском языке он начал витиевато извиняться перед Макбрайдом. С убедительной просьбой не писать уничтожающую статью к нему присоединилась и Лаки. Бирн, сам того не ожидая, включился в игру и сердито отвечал им тоже на французском, а затем демонстративно отвернулся и с оскорбленным видом стал постукивать по столу кончиками пальцев.

– Нам еле удалось убедить месье Шермана не губить репутацию «Кардинала», – высокомерно заявила метрдотелю девушка. – Я считаю, что оплата счета станет справедливым наказанием для вашего шеф-повара. Если у вас иное мнение, то я готова обсудить этот вопрос с владельцем ресторана.

Лаки достала из сумочки визитную карточку и, черкнув на ней золотой ручкой несколько слов, протянула расстроенному метрдотелю.

– Можно сделать это прямо сейчас. Только учтите, я знаю его в лицо.

Девушка многозначительно приподняла брови, и метрдотель сразу понял, что она имела в виду. Он взял карточку и, слегка кивнув всем, вышел из зала.

– Хозяин не выйдет, – самоуверенно заявил Умник. – Можем уходить отсюда.

– Ай-ай-ай, он же вроде твой приятель, а ты «кидаешь» его, – насмешливо ухмыльнулся Макбрайд.

– Ничего, переживет. Он мне больше должен.

– Какой ты, однако, коварный. Даже начинаю опасаться тебя. А владелец спортивного клуба, случайно, не твой должник? Какое еще шоу ты устроишь для нас?

– Обижаете, сэр. Там справятся и без меня.

Вернувшийся метрдотель с невозмутимым видом сообщил, что владелец ресторана желает гостям всяческих благ и приглашает их вновь посетить «Кардинал», а затем величественной походкой покинул зал.

– А я что говорил? – фамильярно подмигнул Макбрайду Умник. – Едем в «Файтер? Или вернемся в «Мираж»? – вкрадчиво предложил он.

– Нет, лучше в «Файтер», хочу посмотреть шоу, а не участвовать в нем. Детка, мне уже надоело быть жертвой ваших афер, – строго предупредил Бирн Лаки. – Ты обещала ночь развлечений для меня или для себя? Я ведь могу и аннулировать наш договор.

– Господин Полковник, ну что вы, такое говорите? – огорченно всплеснула руками девушка. – Этой ночью все делается исключительно для вас. Неужели ужин не удался? Я старалась вспомнить все ваши любимые блюда и напитки, когда заказывала меню.

– Сэр, вы меня прямо обидели, обвинив в каких-то аферах, – в тон ей подхватил Умник. – Если бы я вынудил вас оплатить счет, тогда бы…

– Хватит того, что в казино облегчил мои карманы, – резко осадил его Макбрайд. – Еще раз попытаешься надуть, то получишь по-настоящему. Как и ты, ангел мой неземной. Я вас научу уважать старших, – угрожающе произнес он, переводя суровый взгляд поочередно с одного на другого.

Те виновато потупились, словно нашкодившие школьники, а затем поспешили заверить его в глубочайшем почтении.

– Господин Полковник, вам, несомненно, понравится в «Файтере», – проворковала Лаки и, взяв Макбрайда под руку, слегка подтолкнула его к выходу.

– И вы сможете вновь наполнить свои карманы, сэр. Я подскажу, на каких бойцов сделать ставку, – заговорщицки пообещал Умник, почтительно поддерживая его за локоть, с другой стороны.

Все это выглядело сценой из комедии, в которой хитрые племянники обхаживают престарелого дядюшку в надежде получить наследство. Спутники Макбрайда едва сдерживали усмешки, довольные тем, что в этой пьесе были простыми статистами. И даже не подозревали, что в клубе уже им предстоит сыграть главные роли. Двоим, так точно.