И жили они долго и счастливо

Глава 5

Люди иногда бывают такими

фантастически великодушными,

талантливыми, тонкими,

что просто взлететь хочется.

К. Райкин

В день рождения Веры, Аня увлеклась и задержалась допоздна. Когда девушка обратила внимание на сумерки за окном, она даже испугалась.

– Ой, я забыла о времени! – невольно прижала она пальчики к губам. – Мама будет волноваться. Мне далеко ехать.

– Давай, я провожу, – предложил Даниил.

– Я не знаю… – Видно было, что Аня не хотела бы, чтобы кто-то знал, где она живет.

Даниил подумал, что этот страх появился после навязчивых ухаживаний Руса и, прежде чем Аня отказалась, добавил:

– Я не пойду за тобой, обещаю. Как только ты скажешь, что в безопасности, я сразу развернусь и уйду.

– Спасибо тебе! – искренне обрадовалась девушка, – можно, я маме позвоню, чтобы она не волновалась?

– Конечно! – вдруг возник около девушки Марк, младший брат Даниила, с аппаратом. Было заметно, что Аня и ему очень понравилась.

По дороге, в метро и в автобусе, Даниил обращался с Аней как с хрустальной статуэткой, очень бережно. Он не замечал, с каким вниманием и добрыми улыбками смотрели на молодую пару окружающие. Парень никого не видел, кроме своей спутницы. Когда в автобусе освободилось сидячее место, Даниил пригласил Аню сесть. Рядом с девушкой оказалась пожилая интеллигентная дама, ее даже старушкой как-то неловко было назвать из-за прямой спины, элегантной одежды и изысканной манеры держаться.

Некоторой время пожилая женщина молча наблюдала за тем, как Даниил обращается со своей спутницей, а затем, склонившись к девушке, и тихо произнесла:

– Милая моя, такого отношения, в наше время, днем с огнем не сыщешь. Держись своего парня, вряд ли ты еще найдешь такого!

– Нет, что вы! – смутилась Аня, – мы просто друзья.

– Так охмуряй его, пока он, как щенок, смотрит на тебя влюбленными глазами! – тихо шепнула дама. – Поверь старой женщине, девочка, таких мужчин не так много на нашей грустной планете, чтобы как хрустальную тебя берег. Не упусти, милая.

Аня покраснела до корней волос и опустила голову. Когда молодые люди вышли из автобуса, Даниил поинтересовался:

– А что тебе эта приличная дама, на ушко нашептала?

– Да так, это наше, женское, – опять покраснела Аня.

– Конечно, понимаю, – улыбнулся Даниил и оглянулся. – Я в этом районе города еще не бывал.

Даниил не стал выпытывать, он привык уважительно относиться к чужим тайнам, даже если они были маленькими. Для парня это было нормой, и он даже не заметил, с каким вниманием посмотрела на него девушка, слова неожиданной собеседницы оставили след.

Через некоторое время молодые люди остановились около подъезда небольшого старого дома.

– Ну вот, я и дома, – развела руками Аня.

– Я думал, ты не захочешь, чтобы я провожал тебя до дома, – улыбнулся Даниил.

– Так и было, но я передумала, – улыбнулась в ответ она и кивнула на окно третьего этажа, где у самого стекла стояла довольно молодая женщина. – Мама, похоже, все глаза проглядела.

– Ладно, тогда я не буду тебя задерживать, – махнул рукой Даниил. Он сделал шаг назад, затем остановился, неловко потоптался на месте. Было заметно, как сильно ему не хочется уходить. Парень тянул минуты общения со своей «хрустальной феей», как он с первой встречи мысленно «окрестил» девушку. Затем он поинтересовался. – Ты наш телефон знаешь?

– Нет.

– Запиши на всякий случай, ведь репетиции молодежной группы чаще всего проходят у нас дома, – напомнил Даниил.

– Да, конечно, – Аня открыла сумочку, достала блокнотик и ручку и подняла лицо, ожидая, когда парень начнет диктовать телефон.

Но Даниил стоял молча. Он не мог оторвать взгляда от личика Ани, которое сейчас будто светилось. Лучи света из окна квартиры первого этажа освещали ее профиль и заставляли светиться пушок на щеке и под ухом, который днем не был заметен. Чуть вьющиеся светлые волосы, казались ореолом вокруг головы. Даниил искренне пожалел, что он не художник или хотя бы, что в его руках нет фотоаппарата, чтобы запечатлеть удивительную картину, представшую перед его глазами в это мгновение.

– Ты, ты такая волшебная, – растеряно пробормотал он.

Аня резко вскинула голову, словно парень влепил ей пощечину, захлопнула блокнот и побежала к подъезду, забыв попрощаться. Даниил не мог понять, чем же так обидел ее. Парень несколько минут стоял в растерянности у подъезда, затем повернулся и медленно побрел на остановку.

Даниилу казалось, что его поместили на огромные качели. И каждый раз, когда от надежды на взаимность, и от восторга любви у него захватывает дух, его мгновенно бросают в пропасть безответности и отчаяния. Сейчас он был растерян и очень сердит.

– Чего меня дернуло трепаться! – ругал он себя. – Ведь Аня сказала уже, никаких комплиментов и ухаживаний, – произнеся эту фразу себе под нос, Даниил до боли скрипнул зубами. – Но почему? Ведь я вижу, что ей со мной хорошо, не слепой же! Она сама не хотела уходить, и квартиру свою показала. Господи, что же происходит?! – поднял он глаза к темному небу, с которого молчаливо смотрели звезды. Осенняя прохлада охлаждала горящие щеки юноши.

Утром, подходя к дверям музыкального училища, Даниил невольно остановился, словно споткнувшись. Туда же подходила Анна. Она была задумчива, но улыбалась, оглядывая роскошное осеннее убранство сквера, прилегающего к учебному заведению.

– Привет! – поздоровался Даниил, дождавшись, когда Аня подойдет и увидит его.

– Привет! – обрадовалась девушка, словно вчера все было прекрасно. – В этом году осень просто чудесная!

Даниилу хотелось спросить о причине вчерашнего поведения Ани, но сейчас, видя радостную улыбку, он не хотел омрачать ее лицо не слишком радужными воспоминаниями.

– Да, очень красивая. А сквер особенно хорош. Мне кажется, здесь специально высадили деревья, которые весь год будут разноцветными. Ели, березы, клены, осины, как будто мозаика, – ответил он.

– Ага, – кивнула девушка, – даже работать лень, так бы и бродила по дорожкам, вороша цветные листья.

– А у тебя важные занятия?

– Да, к концерту готовлюсь, еще много работы. Иосиф Рудольфович сказал, что я буду его «последним аккордом» перед уходом на пенсию, и ни такта не спускает мне, – усмехнулась Аня. – Он и так всегда строгостью славился, а с меня пообещал «семь шкур спустить». Зато концерт будет сразу в трех залах и вместе с мастерами. Я ужасно волнуюсь! – Аня невольно прижала кулачки к груди.

– Да, слышал! Хорошо, что я не клавишник! Я бы такого строгого препода не выдержал, – улыбнулся Даниил. – Кстати, мне сказали, что я должен песню спеть на концерте, случайно не на том же, где ты будешь играть?

– Не знаю. Мне преподаватель сказал, что я еще аккомпанировать солисту буду, сегодня нас должны познакомить.

– Все становится интереснее и интереснее, – невольно улыбнулся Даниил, – я тоже иду знакомиться со своим аккомпаниатором.

Молодые люди вошли в здание и направились в аудиторию, как выяснилось, в одну. Войдя внутрь, они увидели пожилого преподавателя, известного своей строгостью, но также и способностью продвигать талантливых и трудолюбивых студентов.

– А, Анечка, как вижу, вы уже познакомились? – обрадовался старичок. Он давно был на пенсии, но продолжал преподавать. Руководство приурочило концерт к его восьмидесяти пятилетию, и Иосиф Рудольфович решил поставить свою последнюю студентку в программу. Мужчина всем уже объявил, что уйдет на покой после того, как «поставит на ноги» Аню.

– Да, оказалось, что мы знакомы, – ответила девушка.

– Это наш новый бархатный баритон, – представил девушке Даниила, преподаватель. – Ты будешь ему помогать. Мы слышали, что наш мальчик, как и ты, верующий, и с Агнессой Антоновной выбрали «Город золотой», которую исполняет Гребенщиков. Так что, молодой человек, вам стыдно будет, если исполните хуже «Аквариума».

– Но, я не знаю, – растерялся Даниил. Он хотел признаться, что не слышал этой песни, но преподаватель понял его иначе.

– Не скромничайте, Даниил, вам дали самые лучшие рекомендации. Я слышал, что вы умеете «чувствовать» песню. Может быть, вы классику спели бы лучше, но мы уже выбрали песню под ваш голос. Придется принять. Вы еще не в том положении, чтобы спорить, – безапелляционно закончил преподаватель.

Даниил понял, почему даже ректор робела перед этим мэтром. Этот худой, невысокий старичок обладал удивительной волей и властью над теми, кто был рядом. Его невозможно было не послушаться. Стало ясно, почему Аня даже мысли не допускает, о том, что не справится с заданием и с концертом. Сейчас парню показалось, что он споет песню любой сложности, если Иосиф Рудольфович велит спеть.

Для Даниила этот день показался одним из самых лучших дней, потому что с этого времени, они с Аней должны были видеться намного чаще и не только на собрании. Аня вела себя необъяснимо и противоречиво. Она радовалась общению с парнем, ее лицо озарялось радостной улыбкой, стоило Даниилу появиться рядом. Но как только он пытался сделать даже простой комплимент, не говоря уже о цветах или других знаках внимания, она сразу замыкалась, сердилась, запрещала ему ухаживать. Однажды Даниилу даже показалось, что у девушки навернулись на глаза слезы.

К следующему дню Даниил выучил песню, не признавшись, что не слышал ее раньше, а также нашел ее в исполнении Гребенщикова, чтобы послушать, как он ее спел. Ведь Даниил прекрасно знал, что преподаватели обязательно будут сравнивать и приводить в пример этого исполнителя. Парень понимал, что они будут очень разочарованы, если узнают о «пробеле в образовании студента». Он был рад, что сразу после знакомства студентам раздали ноты и слова, и каждый пошел на свои занятия.

Теперь, во время репетиций, парень любовался мягкими движениями рук Ани, казавшимися ему взмахами крыльев лебедя. Аня играла с полной отдачей и упоением. Девушка хорошо чувствовала солиста, умело подчеркивая эмоции песни, то приглушая, то усиливая звук инструмента. Даниил все больше влюблялся в эту чуткую и нежную девушку. Но Аня все также держала его «во френд зоне», не допуская ни малейшего намека на ухаживания или «перехода на новый уровень» отношений. И это заставляло парня страдать. Даниил похудел, стал хуже учиться. И только пел лучше с каждым днем.

Нередко после репетиций, молодые люди уходили вместе. Аня не возражала, чтобы Даниил провожал ее домой, но никогда не приглашала к себе. Однажды, девушка пожаловалась, что после смерти отца, ее мать стала вести себя странно, иногда могла сказать что-то резкое и даже грубое.

– Я понимаю маму, ведь она осталась одна на всей земле, и я вижу, что ей просто страшно, – поделилась Аня.

– А верующие для нее не стали родными? – осторожно спросил парень.

– Нет, мама ко всем относится настороженно и не очень доверяет. Верующие тоже причиняли ей боль. Мы же стали ходить на собрания, когда папа еще жив был. Тогда мама была совсем другой, открытой, веселой. А когда папа заболел, некоторые люди из церкви подходили и говорили: «Значит, твой муж или ты в чем-то согрешили, если он заболел. Рак не просто так поражает людей. Значит, есть застарелый грех в вашей семье…» Ну и всякое такое. Маме и так было очень тяжело и страшно остаться без папиного сильного плеча, а тут такое!

– Иногда люди бывают жестокими и бестактными, – покачал головой Даниил, – но не все же такие.

– Да, большинство людей в церкви, были очень добры к нам и поддержали в трудную минуту. Поэтому мы с мамой и продолжаем ходить на собрания. Хотя мама иногда остается дома из-за застарелой депрессии, с которой она со времени смерти папы, не может справиться.

– Мне очень жаль, что все так произошло. А когда не стало твоего папы? – осторожно спросил Даниил.

– Три года назад. Он вот такой же осенью ушел к Господу. Утешает только то, что мы еще встретимся с ним на небе. И маму тоже, только это держит, – Аня чуть ускорила шаги, и Даниил понял, что девушка прячет слезы. Она подставила лицо встречному ветру, чтобы сдержать их.

Даниил и Аня шли по скверу к остановке. Занятия были окончены, но молодым людям не хотелось расставаться. Обычно осенний ветер был уже прохладным, но сегодня светило солнце. Аня надела тонкие кожаные перчатки, у нее всегда мерзли руки. Затем, она ласково провела пальцами правой руки по тыльной стороне левой, и произнесла грустно и задумчиво:

– Мне папа эти перчатки купил… сказал, чтобы осенью и весной не мерзла. Когда папа болел, и мы все продавали, я хотела их тоже продать, но он запретил. Теперь они остались памятью о нем. Греют.

Даниил не знал, что сказать. Ему так хотелось взять ее руки в свои и согреть их, но парень знал, что это невозможно, от чего стало еще грустнее. Даниил очень хотел стать защитником и опорой не только для Ани. Он хотел бы также позаботиться и о ее больной матери, чтобы женщина знала, что на земле есть тот, кто готов поддержать их в трудную минуту. Но все его порывы разбивались о доброжелательную холодность Ани. Она пресекала все, что как ей казалось, выходило за рамки простой христианской дружбы.

Парень понимал, что даже когда ему исполнится двадцать, он по-прежнему останется слишком молодым для того, чтобы завести семью. Сейчас он уже взял несколько учеников, которым преподавал технику игры на гитаре, но это был заработок студента, не желающего сидеть на шее родителей, а не мужчины, способного содержать семью.

Кроме того, если он вдруг бросит учебу или даже окончит училище, то его могут забрать в армию, а это еще усложняло ситуацию. Да и какие планы на будущее могут быть, если Аня всегда меняется и становится буквально ледышкой, стоит ему заговорить о своих чувствах или хоть как-то проявить их? И она никогда не объясняет резкую перемену в своем поведении. Почему она так открыто и искренне проявляет дружеские чувства, и так жестко обрывает попытки ухаживать за ней, как за девушкой?

Глава 6

Депрессия подобна даме в черном.

Если она пришла, не гони ее прочь,

а пригласи к столу как гостью и послушай то,

о чем она намерена сказать

Карл Юнг

Прошло несколько дней. Лена двигалась, как зомби, делала домашнюю работу, была ровна и внешне спокойна. Сергей с огорчением заметил, что игривая веселость жены, которая проснулась после разговора с Галиной, сверкнув, как солнечный зайчик, исчезла. Сейчас Лена была настолько заторможенной, что он стал скучать даже по скандалам. Жена пугала его своей безжизненностью. Когда он спрашивал, что произошло, Лена отвечала:

– Все нормально. А что может произойти?

Некоторое время молодой женщине казалось, что изменить в ее жизни ничего нельзя. Она серьезно задумалась о разводе, но не могла с уверенностью сказать, что после развода ей станет легче. Пришло осознание, что легче не станет. Боль была не снаружи, она поселилась где-то глубоко внутри. Она точно знала, что детям будет очень трудно без отца, пусть даже он и появляется только для того, чтобы поцеловать их на ночь, да и то не каждый день. Но если он исчезнет совсем, тогда неизбежно, особенно у Риты, которая уже кое-что понимает, появится чувство, что ее бросили.

Внешне их жизнь ни в чем не изменилась. Сергей все также приходил с работы поздно, был молчаливым, нередко угрюмым. Но он не возражал, когда жена просила подойти к детям и поцеловать их, даже если они спали. От поцелуя Рита обычно просыпалась и обвивала ручонками шею отца. Костик продолжал спать.

Сергей не понимал смысла этого ритуала, но Лена видела, как улыбается сынок во сне после прикосновения отца, и ради этого она соглашалась терпеть ворчание мужа по поводу «ритуала», который она установила в доме. Но женщина не могла придумать другой возможности для детей, ощутить присутствие отца в их жизни.

Лена помнила, как в детстве она казалось себе такой сильной и защищенной, после того, как ее папа проводил с дочкой немного времени. Когда он держал ее на руках и целовал, щекоча детскую щечку жесткой щетиной. Или позже, когда в жизни девушки встречались проблемы, как важно было, когда отец, всегда скупой на эмоции, вдруг обнимал дочь за плечи и улыбался:

– Ничего, дочунь, прорвемся! Где наша не пропадала!

– Ох, и где только наша не пропадала, – сквозь слезы шутила тогда Лена, понимая, что все трудности пройдут, все уляжется. Ведь ее отец, ее герой всегда рядом и готов поддержать.

Отец Лены умер, два года, не дожив до замужества дочери. Тогда девушке казалось, что кто-то вынул из нее позвоночник, и теперь она только чудом может держаться вертикально. Все силы уходили на то, чтобы просто жить. Поэтому, когда появился Сергей, волевой парень, умеющий ставить цели и добиваться их, девушка облегченно вздохнула. Она снова смогла смеяться и радоваться. Лена поверила, что этот мужчина будет рядом всегда. Ведь он пообещал это перед Богом.

И вот сейчас не смерть забрала у Лены поддержку. Сергей даже не уходил из семьи, он просто стал посторонним, находясь рядом и пользуясь ее заботой.

Около недели Лена жила как в тумане, но потом поняла, что от ее состояния сильно страдают дети. Ведь при живом отце они его не видят, а сейчас и мать, стала похожей на тень. В ту минуту, когда молодая женщина осознала, что так жить не получится и нужно что-то предпринимать, чтобы изменить свою жизнь, она невольно вспомнила момент, когда Галина помогла ей найти выход. Пусть даже это решение оказалось очень коротким и временным.

В один из дней, когда Галина была дома, а дети ушли на учебу, Лена вышла с коляской погулять с детьми и позвонила в дверь к соседям.

– Галь, привет! У тебя не найдется времени немного погулять с нами?

– Найдется. Я с радостью пройдусь, – улыбнулась Галина. Заметив погасшие глаза молодой подруги, решила хотя бы попытаться чем-то помочь. – Обед у меня готов, а с остальным мои сами разберутся.

Она вернулась в дом, быстро переоделась и вышла на прогулку. Некоторое время женщины шли молча, Галина с наслаждением подставила лицо под все еще теплые лучи осеннего солнца. Природа уже меняла свой зеленый наряд на яркое осеннее платье, прохладный воздух казался звенящим после недавнего дождя.

– После дождя лес кажется умытым, – улыбнулась Галина, – мне так нравится «умытая» природа!

– А я тозе умытая! – радостно сообщила Рита. Девочке очень хотелось, чтобы тетя Галя обратила на нее внимание.

– Ты моя умничка! – расплылась в лучезарной улыбке Галина. – Знаешь, когда ты умытая, то выглядишь намного красивее, чем лес!

Рита засияла радостью, как солнышко. Она деловито положила ручки на край коляски братика и вприпрыжку зашагала рядом. Лена грустно слушала диалог дочери с ее подругой и была благодарна Галине за поддержку. Но сама, словно из проходящего автобуса наблюдала за тем, что происходит.

Галина не торопила. Она понимала, что не просто так Лена пригласила ее на прогулку. Видно было, что произошло что-то очень тяжелое. Скоро они вышли в сквер, где под соснами была детская площадка, и Рита убежала на качели.

Лена без предисловий выпалила:

– Галь, я хочу уйти от Сергея. Если бы не дети, меня бы здесь уже не было.

– Что произошло? Как ты пришла к такому решению?

Лена рассказала о разговоре с мужем после дня рождения Верочки и добавила:

– Я четко поняла, что не существую как человек, как личность для своего мужа. Я для него, только удобная и привычная мебель, да еще и с определенными услугами. После того, как я осознала это, я даже дышать не могу… будто на груди лежит огромный камень! Теперь я не живу, а существую, и долго так не протяну! Пока не вижу Сергея, вроде чуть легче становится. Но как только он хлопает входной дверью, на меня будто тонну металла кто-то наваливает. Я понимаю, что наврежу детям, если уйду, но и жить так больше не могу. Я даже на отлучение из церкви согласна, для меня уже нет разницы, хуже не будет…

Галина слушала, не перебивая. Она была задумчива и грустна. Когда подруга замолчала, женщина ответила:

– Лен, ты не сочтешь бестактным, если я задам тебе несколько очень личных вопросов, которые нам давали на библейских курсах?

– Нет. Я же сама тебя пригласила… – ответила Лена.

– Думаю, что ты не должна отвечать мне на эти вопросы. Подумай, пожалуйста, и сама себе ответь на них:

Чье мнение о моих поступках и мыслях для меня самое главное?

О ком, первом я вспоминаю, проснувшись утром?

О ком, наиболее часто, думаю в течении дня?

Кто имеет право судить обо мне в первую очередь?

Кому больше всех я (хотел или) хотела бы угодить?

Кто самый важный в моей жизни и моей душе?

Кому чаще всего я посвящаю свой труд и свои усилия в различных областях жизни?

Лена думала недолго. Она грустно улыбнулась, начиная догадываться заранее, что сейчас скажет подруга. И она не ошиблась.

– Ответ на все эти вопросы – Сергей… – произнесла Лена.

– Кажется, ты уже сама догадалась, какой вывод можно сделать из всех этих вопросов, – вздохнула Галина, – В твоей жизни и в твоем сознании, место Бога занято Сергеем.

– Знаешь, – Лена смотрела вдаль невидящим взглядом. – В моем случае все намного хуже. Это означает, что Богу всерьез я никогда не служила. Потому, что раньше на этом месте был мой папа, потом его занял Сергей.

– Да. Правда, картина еще грустней, – согласилась Галина. – Я уверена, если ты разведешься с мужем, то это не решит твою проблему, а намного усугубит.

– Что же мне делать? – буквально простонала молодая женщина.

– Помнишь, когда Павел пишет рабам, чтобы они оставались в рабстве, а свободные – в свободе, – начала Галина.

– Да, помню, – ответила Лена, не понимая, к чему клонит старшая подруга.

– Он говорит это не потому, что рабом быть – это хорошо. А потому, что нужно сначала изменить внутренний мир человека, и тогда станет ясно видно, что и как нужно менять во внешнем мире. Ведь куда бы мы ни сбежали, мы везде берем с собой, себя. А значит, очень скоро на новом месте, возникнут старые проблемы. И неважно, меняем ли мы семью, место работы или страну проживания. Поэтому, если ты хочешь найти основание, которое выбил у тебя из-под ног Сергей, тебе необходимо на главное место в твоей жизни и судьбе поставить Самого Бога, а не Его заменителей.

– Спасибо, я подумаю над этим, – вздохнула Лена и задумалась.

Галина понимала, что тема, которую они подняли в разговоре, нуждается в осмыслении и требует немалого времени. Поэтому она просто переключилась на другое, кивнув на яркий клен, раскинувшийся между соснами.

– Надо же! Этот клен первым показал все краски осени. Он так красиво смотрится на фоне сосен, что хочется сфотографировать.

– Да. Очень красиво, – вяло согласилась Лена. Она была погружена в свои мысли, хотя понимала, что сейчас стоит немного отвлечься.

– Меня всегда восхищает способность Бога дарить нам сотни маленьких радостей, – продолжила Галина, – и удивительно, что Он не обижается на нас, если мы не ценим Его подарки, не замечаем их. Но я уверена, что без этих радостей, рассыпанных, как жемчужины, по каждому нашему дню, мы бы просто не выжили.

– Да, – устало произнесла Лена. – Наверное, если бы я почаще думала о Боге и Его любви ко мне, многие плохие вещи просто не случились бы со мной. Я завидую тебе, что ты можешь вот так радоваться не потому, что все хорошо, а просто так радоваться миру вокруг, независимо от всего, что у тебя происходит или не происходит дома.

Галина так красноречиво посмотрела на подругу, что та невольно улыбнулась.

– Да, да, понимаю, кто мне когда-либо мешал это делать? Я уже поняла это и постараюсь исправить, – усмехнулась Лена.

Женщины еще погуляли на свежем воздухе, пока маленький Костя не захныкал, проголодавшись. Рита не хотела уходить с детской площадки, но пришлось возвращаться домой.

Лене было над чем думать. Она пересматривала всю свою жизнь, вспоминала детство и юность. Женщина была очень благодарна своему отцу, который всегда был рядом и был не только отцом, но и взрослым другом. Но сейчас она вдруг осознала, что никогда не оставалась без поддержки и именно поэтому, не искала близких отношений с Богом. Глубоко заглянув в свою душу, она могла назвать себя религиозной, но не искренне верующей. Лена честно исполняла все ритуалы, которые знала, но не искала глубоких отношений с Творцом.

Теперь, когда душа Лены разбилась на тысячи мелких осколков, которые она и не надеялась собрать, она стала до боли нуждаться в Боге, в личных отношениях с Ним. Вернувшись домой и уложив детей на дневной сон, Лена упала на колени и в слезах обратилась к Богу.

Женщина не могла сказать, было ли это обращение самым главным в ее жизни, но именно сейчас состоялось ее реальное посвящение, а не тогда, когда она в юности покаялась на собрании, не до конца осознавая, что делает. Хотя без первого покаяния вряд ли произошла бы эта молитва. Поэтому, не только кто-то со стороны, но даже сама Лена, не решилась бы оценить важность каждого шага в своей жизни.

Встав с колен, женщина поняла, что ее решение состоялось, и теперь ей предстоит менять свою жизнь. Нужно заново расставлять приоритеты, менять расписание дня, включив личное общение с Богом в каждый свой день. Для нее утреннее время было самым удобным, потому что Сергей уходил на работу рано, а после его ухода дети еще спали. Женщина всегда кормила мужа завтраком и провожала на работу. Поэтому у нее было достаточно времени для чтения Библии и молитвы после ухода мужа и до того, как проснутся дети. Раньше она всегда ложилась «досыпать», но сейчас решила менять привычки.

– Господи, я знаю, что мой дух обессилел от того, что я не питалась духовно, – тихо прошептала она, – и когда я говорила про Сергея, что, возможно, он не возрождённый, то я это и о себе говорила. Спасибо Тебе за то, что Ты прислал нам новых соседей! И, знаешь, если бы мне кто-то раньше сказал, что я скажу то, что сейчас собираюсь произнести, то я никогда бы не поверила. Спасибо Тебе за то, что Сергей отвернулся от меня и стал вести себя, как чужой. Иначе, я никогда бы не нашла радость, которую получила сейчас, после этой молитвы.

Лена судорожно вздохнула. Она сумела произнести эту фразу, но все еще с трудом выдавливала из себя эти слова.

Галина вернулась домой в глубокой задумчивости. Она вошла в свою спальню и опустилась на колени.

– Господи, еще одна душа! Что я могу для них сделать?

За последние две недели, у Галины состоялось три разговора «по душам» с молодыми женщинами из церкви, и она пыталась понять, какие сигналы посылает ей Бог. А что именно Он ее ведет, Галина не сомневалась. Сейчас, стоя перед Творцом на коленях, она пыталась слушать больше, чем говорить. Через минуту пришла в голову мысль, и она тихо произнесла:

– Хорошо, Господи, я сделаю это. Мне кажется, что эта идея должна помочь в решении проблем этих женщин. Если это Ты послал идею, тогда мы скоро это поймем. А пока, я просто начну действовать.

Выйдя из комнаты, Галина позвонила нескольким женщинам из церкви, включая Лену, и предложила организовать женское общение. Женщины с энтузиазмом поддержали.

– Мне кажется, что именно этого мне сейчас недостает, – обрадовалась Лена.

Через несколько минут Галине стали звонить разные женщины, даже те, имен которых она раньше не слышала. Они просились в ее группу, сообщая, что им позвонили их подруги и знакомые. Галина растерялась. Она не ожидала такого эффекта от простого предложения. Кроме того, она была удивлена, что в новой церкви, ее заочно знает так много женщин. Все звонившие сообщали, что слышали о ней и ее беседах с их знакомыми.

Галина слышала, что в этой церкви есть женское общение и оно не очень популярно. В собрании нередко приглашали на него женщин, но, судя по реакции, те не слишком стремились откликнуться. Галина еще не посещала женские собрания и думала, что они просто не нужны в этой общине, если люди туда не идут. И вдруг такая реакция!

– Только, пожалуйста, давайте собираться по домам, – попросила одна из звонивших, – иначе жена дьякона, которая организовала то общение, которое в церкви проходит, обидится. Ведь на ее проповеди никто не хочет идти.

Галина обратила внимание на слово «проповеди», которое произнесла собеседница, и поняла, что общение женщинам нужно, а от проповедей и правильных, но пустых слов, они устали.

Теперь надо было думать о том, как будут проходить встречи женщин. Ведь вначале Галина думала, что это будут беседы о личном, в узком кругу. Но уже сейчас, не проведя ни одной встречи, группа набрала почти двадцать человек.