Кот из параллельного мира, или Тайна острова Котеонос

Кроме того, удалось немного выяснить у него о мире, в который меня утащил кот, каким-то образом открывший портал между нашими мирами. Агерзот участвовал почти во всех походах «Вивицериана» по Эрфевитанскому морю с тех самых пор, как он был построен, поэтому имел прекрасную возможность посещать другие острова и прибрежные города. Оказалось, что география наших миров абсолютно разная. Не говоря уже о названиях, при упоминании которых я не заметил ни единого сходства с нашими.

Про себя дежурный матрос рассказал немногое. Его родина – это небольшое поселение недалеко от крупного портового города. Жители деревни занимались добычей каких-то особенных кораллов, которые достаточно редки и используются в качестве ингредиента во многих лекарственных препаратах. На этот же корабль он попал много лет назад. Тогда «Вивицериан» осуществлял свой первый поход и бросил якорь в порту, куда тогда же прибыл и Агерзот, сбывая кораллы. В то время на корабле от лихорадки умерло несколько матросов, и капитан решил добрать недостающую часть экипажа в порту. Агерзот давно мечтал сменить сферу деятельности со сборщика кораллов на матроса, поэтому сразу же согласился присоединиться к капитану.

С тех пор он получил определённые обязанности на корабле, которые не так давно сменились на новые. Стать бессменным дежурным матросом – не самая радужная перспектива среди экипажа. Сейчас ему вменялась самая грязная работа, связанная с чисткой и уборкой внутренних помещений и приспособлений. Теперь к его обязанностям добавилась необходимость приглядывать за мной и кормить. Впрочем, он был сам не против разбавлять свою тягостную службу дежурного матроса разговорами с новым гостем. Хотя сам себя я гостем отнюдь не считал: настоящий пленник, похищенный и запертый на ключ.

Агерзот успокаивал, что это будет ровно до встречи с капитаном, а потом, скорее всего, меня не только перестанут запирать, но и разрешат свободно перемещаться по кораблю. Поначалу я подверг его слова сомнению, но потом поразмыслил, что если бы меня не планировали выпускать, то вряд ли старший помощник принёс бы мне другую одежду, хотя и рекомендовал при этом не мозолить глаза команде. Как только я пришёл к этому умозаключению, мне стало гораздо спокойнее – и миску с овощным супом в этот раз я доел полностью, даже почти с аппетитом.

Дежурный матрос с удовлетворением отметил мой начавший возвращаться аппетит и ушёл, пообещав завтра принести и показать мне кое-что любопытное. Я ответил, что с нетерпением буду ждать его завтра. Агерзот показался мне хорошим человеком, было в нём какое-то простодушие и беззлобность. Однако лицо в шрамах указывало на его мужество в бою; уверен, что перед врагами он представал уже в совершенно другом обличии. Сам он был невысокого роста, с длинными чёрными волосами. Плечи были такими широкими, что ко мне в каюту ему приходилось заходить боком. А когда он входил – развернуться там нам вдвоём уже было негде. Такому человеку совершенно не место было на должности бессменного дежурного, он бы превосходно дополнил состав абордажной команды.

Оружия у него при себе не было, как, впрочем, и у остальных матросов. Его выдавали только в случаях, когда было не избежать рукопашного боя при защите корабля. Всё остальное время оно находилось под замком. Хотя я видел у Агерзота небольшой нож в форме полумесяца, который, видимо, был нужен для хозяйственных целей.

Мне так и не удалось выяснить, за что его назначили бессменным дежурным. Думаю, что в ближайшее время он сам мне всё расскажет, так как общение у нас начало складываться в достаточно дружеском духе.

Сегодня я опять вспоминал свой прошлый мир, который так внезапно пришлось покинуть, попав в ловушку, выстроенную котом. То, что он пришёл именно за мной, не оставляло сомнений. Зачем-то я понадобился им тут, и всё было подстроено для того, чтобы меня сюда перетащить и доставить в неизвестном направлении.

С момента моего исчезновения прошло семь дней. С работы, наверное, звонили первые день-два. Выяснить, что за наглость – прогуливать рабочие часы и к тому же не выходить на связь. А потом написали приказ об увольнении – и сейчас уже на моём месте трудится кто-то другой.

Так как жил я один – искать по большому счёту меня было некому. Те немногочисленные друзья, которые у меня когда-то были, давно уже обзавелись семьями и насущными проблемами. Немногие знакомые, с кем я поддерживал связь в сети, привыкли, что я часто пропадаю из их поля зрения, когда мне грустно или просто нет настроения. В такие моменты всё, что хочется делать, – это просто смотреть фильмы, наполовину погружаясь в очередной сюжет, а на другую половину – в собственные мысли, где всегда есть пища для анализа и размышлений. Иногда вечерами я ходил играть в боулинг, но никогда не был одним из тех завсегдатаев, чьё отсутствие было бы определённо заметно.

В одно время у меня была девушка, которую я одним пасмурным осенним вечером отбил у двух хулиганов. Она кричала и просила случайных прохожих о помощи, но те оставались глухи к её просьбам и делали вид, что всё происходящее – не их дело. Героем я себя никогда не чувствовал, но пройти мимо, не обращая внимания, не смог. Схватив удачно подвернувшуюся палку, лежащую в траве, врезал самому нахальному, затем второму. После второго удара палка сломалась, однако и их желание нападать оказалось тоже сломленным. Поэтому я, взяв девушку за руку, быстро увёл на безопасное расстояние.

Потом мы познакомились – и я проводил её до дома. Наши отношения продолжались почти два года. Но однажды, позвонив мне по телефону, сказала, что между нами всё кончено, мы не можем быть вместе, потому что она полюбила другого… соседа по подъезду, имеющего собственный бизнес и автомобиль представительского класса, который чисто по-соседски подвозил её по утрам на работу. Сказав, что я очень хороший и должен её понять, повесила трубку.

Больше ни с кем выстраивать отношения я не пытался. Время действительно лечит душевные муки, и примерно через год я мог вспоминать о ней без трепета в душе и учащённого сердцебиения. Одному тоже неплохо живётся, легко и спокойно. Без семейной рутины и скандалов в перспективе. Но всё хорошее когда-то заканчивается, так и у меня неделю назад закончилась моя спокойная жизнь, и если бы кто-то сказал, что я попаду в какую-то другую реальность, то я бы рассмеялся ему в лицо, посоветовав смотреть поменьше фантастических фильмов и не злоупотреблять компьютерными играми.

Вот теперь и получается, что там меня искать некому и я никому не нужен, зато зачем-то нужен здесь. Напишу честно, хоть жизнь моя там и была серой и ничем не примечательной, но это была моя жизнь и меня она устраивала. Поэтому перспективы остаться навсегда в этом чужом мире – меня абсолютно не радовали. Возможно, уже совсем скоро капитан пригласит меня к себе и даст хоть какие-то объяснения. А если повезёт, то расскажет обо всём подробно. В конце концов врагом я им не был и ничего плохого не сделал. Я хотел всего лишь поймать у себя в квартире кота и выставить его за дверь.

Нутром чувствую, что кот – это ключ к моему возвращению обратно, именно он должен будет открыть портал в мой мир, а не сам я каким-нибудь образом там окажусь. Впрочем, если вспомнить, что мне ответили по поводу моего возвращения, то о нём не может быть и речи. Это значит, что эти люди не заинтересованы в том, чтобы отпустить меня после того, для чего я им понадобился. Похоже, что я вытянул билет в один конец.

Конечно, я не могу не согласиться с тем, что меня одолевает в некоторой степени любопытство. Хотя его и остужает здравый смысл, говорящий, что путешествие в реальности Золотого века пиратства, парусных кораблей, пушек и холодного оружия может быть сопряжено с реальной опасностью для жизни. Тем более в мире, где человеческая жизнь не стоит и ломаного гроша. Поэтому нужно быть крайне осторожным – как в словах, так и в действиях. То, что в порядке вещей в моём мире, в этом может быть абсолютно неприемлемым.

Итак, сегодняшний день подходит к концу, хотя я и не наблюдал тут смены времени суток, но уже научился понимать, когда день сменяется ночью. Как я уже писал, Агерзот приносит мне еду дважды в день. Утром он обычно не задерживается, передав мне миску, сухари и кувшин с водой, сразу же уходит. Но когда приходит второй раз, вечером, то не прочь немного задержаться и перекинуться парой фраз, а то и завязать длинный диалог. Хочу спросить его, возможно ли перевести меня в какое-нибудь другое место. В носовой части корабля очень сильно чувствовалась качка, и хоть приступы морской болезни отступили – всё ещё иногда мутило. Конечно, вряд ли мне тут были уготованы ещё одни апартаменты, всё же это не наш современный океанский лайнер, где кают понатыкано вдоль и поперёк.

4 июня

День принёс хорошие новости. Утром, как обычно, пришёл Агерзот с миской супа, на который я уже смотреть не могу. Когда я ему сказал, что неплохо бы внести изменения в рацион, – он ответил, что этим питается вся команда. Загрузка провианта и ядер планируется на следующей стоянке, до которой мы доберёмся уже через несколько дней. Ещё он добавил, что видел капитана, он вышел наконец-то из своей капитанской каюты и начал отдавать распоряжения. Это значит, что в течение пары дней он может пригласить меня к себе.

Когда Агерзот уже собирался уходить, я поинтересовался, есть ли возможность сменить место моего гостеприимного заточения. Но, как я и предполагал, тот ответил отрицательно, добавив при этом, что это одно из самых лучших мест на корабле, где есть личное пространство. До моего заселения тут размещался боцман, и он был очень недоволен тем, что его попросили освободить каюту. С боцманом я ещё не был знаком, но мой собеседник как-то упоминал его в разговоре, характеризуя как жестокого и коварного человека. Именно боцман донёс на Агерзота капитану, за что тот и назначил его в наказание бессменным дежурным. Потом мой знакомый всё же рассказал, за какую провинность его наказали.

Как-то раз на корабле стали пропадать личные вещи у членов команды. Кто-то постоянно начал красть ценности и всякие мелочи у людей. Долгое время не могли вычислить – кто же это был. Дошло до того, что матросы стали подозревать друг друга. Практически ежедневно вспыхивали ссоры, вследствие этого дисциплина на корабле пошатнулась. Неизвестно, чем бы всё это закончилось, но в одну из ночей, когда Агерзот отдыхал от своей вахты, он услышал шуршание неподалёку от спального места. Возня доносилась с места соседа, который в тот момент сам находился на вахте, сменив там Агерзота. Дежурный матрос вскочил и бросился в темноту. Схватив там кого-то за горло, выволок на свет корабельных фонарей. Другие матросы тоже подоспели на шум и узнали в пойманном одного из своих товарищей. Обыскав его карманы, они обнаружили вещи, которые он уже успел прибрать к рукам. Выпытывая, где он утаил остальные украденные вещи, Агерзот сломал ему руку, хотя по правилам – никто на корабле не может устраивать самосуд без решения капитана и применять к нарушителям и подозреваемым силовые методы воздействия.

Остальные матросы, конечно, промолчали бы, но рядом был боцман, который всё видел и потом доложил капитану. После того, как через некоторое время пришёл капитан и состоялся быстрый суд на месте, матроса, кравшего у своих, приговорили к смерти. С учётом его любви к деньгам и жажды наживы, в стремлении к которой он обкрадывал своих морских братьев, способ приведения приговора в исполнение был осуществлён боцманом.

Виновник был ослеплён, его руки и самого привязали к доске на двух бочках таким образом, чтобы он мог держаться на поверхности моря и не утонуть, даже если бы хотел этого, после чего выбросили за борт. Когда рассвело, моего знакомого вызвал к себе капитан и указал на его нарушение правил и самосуд. Прежде за Агерзотом никаких замечаний не было, поэтому ему благосклонно предложили принять наказание на выбор – либо он получит десять ударов плетью, либо занимает пост вечного дежурного. Стоявший рядом боцман уже предвкушал предстоящую экзекуцию. О нём самом среди команды ходили слухи, что когда-то он был палачом и запарывал людей до смерти. Сам же он хвалился, что может одним ударом кнута по спине перебить жертве позвоночник. Сейчас, когда он уже не палач, никто бы не позволил ему запарывать до смерти членов команды или причинять значительные увечья. Однако его любовь к прошлой профессии и кнуту не пропала со сменой деятельности – и он приводил при необходимости телесные наказания в исполнение. Кнут он с трепетом вымачивал в крутом рассоле, дабы соль, попадая в раны, причиняла человеку дополнительные страдания.

Оставшись перед выбором, Агерзот, не колеблясь, сказал, что будет дежурным матросом хоть всю оставшуюся жизнь только ради того, чтобы не доставить боцману такого удовольствия. Мне же он сказал, чтобы я ни в коем случае не подумал, что он струсил и побоялся ударов кнутом. Хлопнув себя кулаком в грудь, добавил, что выдержал бы и сто ударов, а чтобы сломать ему спину – боцману пришлось бы бить по ней молотом. Когда он выходил из каюты, я посмотрел на его широкие плечи, бычью шею и могучую спину. Если он и преувеличивал, то самую малость.

Вернувшись вечером, он, как и обещал, принёс кое-что любопытное. Освободив ящик, использовавшийся как стол от посуды, дежурный матрос положил на него небольшую коробочку. Приблизив её к свече, можно было рассмотреть, что она выполнена из дерева с вырезанными на ней для красоты узорами. По размеру её можно было сравнить с двумя спичечными коробками, поставленными друг на друга.

Видя моё нетерпение поскорее заглянуть внутрь, Агерзот, придерживая её большим и указательным пальцем в одной руке, другой аккуратно снял крышку. На дне коробочки лежало какое-то насекомое. Присмотревшись, я определил, что это был паук. Примерно трёх сантиметров в длину, с поджатыми лапками. Но что-то в этом пауке мне казалось необычным. Я попросил моего знакомого потрудиться объяснить, что это такое.

Матрос вытащил свой небольшой хозяйственный нож с загнутым в виде полумесяца лезвием и сделал знак дать ему мою руку. Увидев, что он собирается её порезать, я отдёрнул её и с удивлением посмотрел на него. Тот небрежно махнул рукой и, поднеся нож к своей тыльной стороне ладони, сделал довольно ощутимый порез. После чего положил руку на стол рядом с коробочкой. Кровь из раны, скопившаяся на поверхности, стала стекать на стол.

Через несколько секунд паук в коробочке ожил, расправил лапки и быстро пополз в направлении повреждённой руки. Пробежав расстояние, разделяющее его коробку и руку, он забрался вверх, к ране и начал совершать там какие-то непонятные манипуляции. Через минуту он остановился, и я смог заметить, что в нём было такого необычного. Чтобы ещё более внимательно его рассмотреть, я взял подсвечник с горящей в нём свечой и поднёс ближе.

Тело у паука было таким, как и у обычного насекомого, а вот лапки – стальные и тонкие, как иглы. Голова была, по всей видимости, из какого-то металла желтоватого цвета, сам же паук имел чёрный цвет.

Ещё через несколько мгновений паук сполз по руке вниз и вернулся к себе в коробочку, где принял изначальный вид с поджатыми лапками. Переведя взгляд с паука на руку с раной, я наклонился посмотреть, что он там делал. Когда я понял, в чём суть, – моему удивлению не было предела. Режущая рана была аккуратно зашита тонкой нитью. Этот наполовину механический паук каким-то непостижимым образом с ювелирной точностью заштопал место разреза, орудуя своими иголками-лапами.

Агерзот сидел с улыбкой на лице и был явно доволен впечатлением, которое на меня произвёл паук. Затем, видя, что я жду от него подробностей, закрыл коробочку и, убрав в карман, объяснил, что это такое.

Этот полумеханический паук был одним из инструментов жреца-хирурга. Такие предметы были весьма редкие и достаточно дорогие. Паук работал исключительно с небольшими режущими и колотыми ранами. Зашивал их и впрыскивал что-то обеззараживающее, может быть, даже некий антибиотик. Больше он ничего делать не умел. Мне стало интересно, и я спросил, что будет, если у него закончится нить. Дежурный матрос ответил, что это невозможно, так как она вырабатывается в брюшке паука и при необходимости восполняется. Конечно, её количество ограничено изначально, до следующего восполнения должно пройти некоторое время, поэтому этот экземпляр работает с маленькими ранами. Хотя сам Агерзот видел больших пауков, величиной с крупных крабов, которые работают уже с гораздо большими размерами повреждений. Например, с серьёзными рублеными ранами, откуда они даже могут извлекать осколки костей.

Представляю, чем может удивить меня корабельный жрец, раз тут у простого матроса такие интересные вещицы. Дежурный матрос сказал, что это его личный паук и он не брал его у жреца. Ему подарили его на острове Метеора, в одном из самых загадочных мест, где находится самая влиятельная и могущественная гильдия жрецов, называемая Братство Метеора.

Всеми этими рассказами и демонстрациями технологий этого мира он меня очень заинтересовал, и я с надеждой попросил рассказать подробнее об этом острове и его обитателях. Агерзот умел интриговать и пообещал, что завтра он мне про него расскажет. Затем, собрав пустую посуду, привычным боковым движением протиснулся в проём входной двери и закрыл её за собой.

Тут определённо было о чём поразмышлять. Эта эпоха, хоть она и зависла где-то в веке парусных кораблей и средневековой жестокости, вызывала восхищение некоторыми технологиями. Думается, что ещё не раз я буду удивлён чудесами этого мира. Естественно, что это только для меня они таковыми являются, для всех остальных это обыденно и в порядке вещей. Но хотел бы я сейчас показать Агерзоту, например, телевизор и посмотреть на его удивление.

5 июня

История, которую мне сегодня рассказал Агерзот про остров Метеора и о его жителях, показалась мне очень интересной. Причём настолько, что я даже спросил, будет ли у нас возможность его посетить. На что мой знакомый ответил отрицательно, сказав, что для того, чтобы туда попасть, нам придётся отклониться от курса, но не факт, что даже тогда получится его отыскать. Ну и отклонение от маршрута не входит в планы капитана, который сегодня в очередной раз не удостоил меня приглашением на беседу. Возможно, завтра он вспомнит обо мне – и я выйду из этой надоевшей мне каюты. Хотелось уже размяться, походить по кораблю, порадовать глаза дневным светом и видом бескрайнего горизонта. А пока я буду размышлять над тем, что мне поведал дежурный матрос.

Когда-то очень давно это был ничем не примечательный остров. Но однажды в небе появился огромный метеорит. С большой скоростью он стал падать на практически необитаемый в то время остров. По всем законам физики при столкновении с землёй от острова ничего бы не осталось. Более того – там бы могла появиться впадина, а волны, образовав цунами, обрушились бы на побережья. Однако ничего подобного не произошло. Метеорит упал в центр острова, образовав очень глубокую воронку. Впоследствии на этом месте был построен огромный храм, а те немногие люди, что находились там в момент падения, стали замечать за собой необычайные способности. Именно ими и было организовано Братство Метеора.

После удара с острова исчезла вся растительность, и сейчас это скалистый клочок суши с каменистой почвой, простирающейся на несколько километров в длину и ширину. По краям со всех сторон остров окружён отвесными скалами, и попасть на него можно лишь через узкий скалистый пролив, ведущий в небольшую бухту.

Помимо храма, в центре острова располагается довольно большое поселение – с торговыми лавками, таверной, домами местных жителей и разнообразными мастерскими. Стоит заметить, что там никогда не бывает солнечной погоды. Мрачная, своя атмосфера и такие же мрачные и загадочные жители. Впрочем, все они достаточно дружелюбны к гостям, иногда заходящим на кораблях в их бухту. Так как на острове нет растительности, они с удовольствием выменивают у тех различные пряности и специи. Взамен они предлагают товары собственного производства. Это могут быть уникальные предметы, которые больше нигде в мире не удастся найти. Жители и жрецы постоянно что-то разрабатывают, проектируют, ставят эксперименты.

Тут Агерзот напомнил мне про паука. Ему подарили его именно там. Местный жрец, выходящий из мастерской, запнулся и, падая, чуть было не проломил себе голову, но мой знакомый успел его подхватить – и тот удержал равновесие, хотя при этом и поцарапал руку Агерзота своими длинными, похожими на орлиные когтями. Жрец остался благодарен и, засунув руку в карман, выудил из него коробочку, где покоился паук, сшивающий раны.

Подобная вещица была одной из многих сотен интереснейших и полезных предметов, изготавливаемых на этом острове по технологиям и с применением умений, которые держались в строжайшем секрете. Местные жители хоть и радушно встречали купцов, прибывающих к ним с торговыми миссиями, ко всем остальным относились с подозрением. Помимо того, что остров был надёжно защищён со всех сторон скалами, он ко всему прочему скрывался в плотном тумане, поэтому найти его было крайне проблематично. Туман окутывал его на многие мили, и только тем, кого хотели видеть жители, давался сигнал с острова. Мощный луч с маяка пробивал толщу тумана и указывал, в каком направлении двигаться кораблю. Каким-то образом им было известно о всех кораблях, рыщущих в тумане, и они сами принимали решения, кого впустить на остров, а кого нет.

Однажды к острову был отправлен целый флот с одного из материков. Правящий там монарх жаждал власти и богатства, он спал и видел, как завладеет всеми секретами Братства Метеора и станет самым могущественным на планете. Его мечте не суждено было сбыться. Корабли, проблуждав в тумане, так и не нашли остров, а когда вернулись обратно – узнали, что монарх погиб. Нелепая случайность. Во время грозы правитель вышел на балкон своего дворца подышать свежим воздухом и был убит молнией. Хотя в то, что это случайность, верят далеко не все. Поговаривают, что это была месть жрецов с острова Метеора.

В другой раз три пиратских корабля задумали напасть на остров. Войдя в туман, они так из него и не вышли. Возможно, до сих пор рыщут где-то там, в серой и беспросветной мгле, уже потерявшие надежду не то чтобы найти остров, а хотя бы просто вернуться обратно.

Без сомнения – посещение такого острова было бы очень интересным. Жаль, что Агерзот сказал мне не питать по этому поводу надежд. Думаю, что живущие там жрецы могли бы прояснить ситуацию с моим перемещением в их мир. Возможно, даже помогли бы мне вернуться обратно или хотя бы подсказать способ, как это сделать.

Закончив этот краткий рассказ про остров Метеора, Агерзот добавил, что завтра утром отведёт меня к капитану. Тот наконец-то нашёл время со мной пообщаться. Так что завтра должно многое проясниться. По крайней мере – я на это надеюсь.