Несколько раз в течение двух недель, до него пытались достучаться с работы: звонили, приходили. Но толку в этом не было никого. Федор и слушать никого не хотел. Пил он очень фанатично, напивался до такой степени, что засыпал за столом, а как проснется, сразу продолжал пить. Деньги, накопленные им за время трезвой жизни, таяли быстрей чем, снег в конце апреля. Вскоре, Федор стал завсегдатаем ломбарда, а через некоторое время и аптеки. А все местные забулдыги и бомжи были его лучшими друзьями. И слышен был во время их совместных попоек гордый голос Федора:

– Я – мастер!

Прошло уже несколько месяцев. С работы Федора уволили по статье трудового кодекса, за длительные прогулы без уважительной причины. На работу он так и не вышел. В квартире не осталось абсолютно ничего. Ходил он весь заросший, в грязной, рваной одежде.

Как то ближе к ночи, стоял Федор у местной забегаловки и клянчил мелочь у прохожих, как вдруг услышал знакомый голос:

– Федор, ты ли это? – это был его товарищ по бывшей работе, – ты почему так выглядишь? Так и пьешь? Давай я тебя отведу домой?

На что Федор ответил ему:

– Дай лучше на бутылку, умираю с похмелья, а потом поговорим.

Товарищ и дал, и шокированный пошел дальше. Федор же через несколько минут, уже сидел в этой забегаловке, наливая водку из только что купленной бутылки. Пил и думал про товарища, который дал ему денег. Потом вспомнил и про работу, и про вакансию мастера, и про курсы по повышению квалификации, и про мысли свои творческие, которые так давно его не посещали, и так горько и гадко стало ему на душе. Посмотрел он на бутылку и погрузился в зыбучую печаль и тоску, из которой казалось, не было выхода. Но тут раздался голос продавщицы:

– Наливай, да пей уже, сидишь, уставившись на бутылку, убираться мне пора!