Читать книгу: «Пограничье: За чертой», страница 4

Теперь то я точно знаю, что все, что получается сделать для людей, происходит с согласия… Вселенной. И мне плевать, если кто-то захочет посмеяться над этой фразой. Вы не знаете, что случилось дальше!

А дальше прилетела ответочка…

Николай с Леной уехали домой, радостные и счастливые. Договорились на встречу во вторник, потому что в день луны слабая энергия, и я не работала по понедельникам. Мы с мужем прожили выходной на каком-то невероятном возбуждении. Жора постоянно возвращался к этой теме, что-то комментировал, не в силах сдерживать эмоции, мы много перешучивались, приготовили любимую Шарлотку, строили планы на понедельник. Долго не могли лечь спать, от избытка эмоций.

А утром меня ждал сюрприз…

Глава 6.

«Ты храбрее, чем подозреваешь, сильнее, чем кажешься, и умнее, чем думаешь».

Фрея Симпсон, «Библиотека моего сердца»

Я проснулась раньше Жорки, захотела в туалет. Попыталась сесть на кровати и свесить ноги, но обнаружила, что не могу шевелить нижней частью туловища. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Может я еще сплю?

Я ущипнула себя сначала за руку. Бли-ин, больно. Потом ущипнула за ногу – тоже больно. А пошевелить ногами – не могу! Не проходит нервный импульс, команда не выполнима!

А в туалет то я чувствую, что хочу. Еще одна попытка, и снова неудачно. Даже помогая двигать ногу руками, я лишь добилась, что пятка стукнулась об пол, словно упала деревяшка. А дальше то что? ШОК!

Я растолкала Жору, который сразу и не понял, что я ему говорю.

– Ног, говорю, не чувствую. А хочу в туалет.

Жора тоже сел на кровать с выпученными глазами:

– Как это не чувствуешь?

– А вот так, блин. Не надо было брать девочку… Ведь все отказались… Не просто так это…

– И что теперь делать?

– Не знаю, буду думать. Ущипнула – больно, а двигать не могу. Поработаю с этим. А то сапожник и без сапог.

– Может врача вызвать? – спросил Жора.

– Вызови. Но это бесполезно. Сам понимаешь, в чем причина… Неси меня, савраска, в туалет, что делать, – буркнула я. И Жора отнес. Потом обратно, до кровати. Я даже не заплакала вначале, так велико было мое изумление от случившегося.

Завтрак он готовил сам. Потом сгонял в больницу, вызвал врача на дом.

Терапевт прибежала почти быстро – через два часа. Осмотрела меня, поговорили. Мне важно было убедить Жору, что это не инсульт. А что это – врач не знала. И запутывать ее еще больше – говорить, что я принимала и лечила вчера девочку с гидроцефалией – я не стала. Ну сделала бы тетенька запись и направила к психиатру… А так – посоветовала везти меня к неврологу. А к нему запись на месяц вперед. Он один, а нас таких, больных – много. Я сказала спасибо тете доктору и отпустила ее с богом. Еще тетенька сказала волшебное слово:

– Ну, милочка, крепитесь. Неврологические болезни лечат годами. Я вам сочувствую…

Такую «добрую» тетю очень хотелось послать с квантовым ускорением, но она и сама ушла быстро, ничего толком не посоветовав. А мы остались недоумевать, что произошло и как это теперь решать. К вечеру Жора нашел в себе силы, съездил к Николаю и объяснил, что со мной случилось что-то непонятное и принимать я пока не могу. Конечно, они очень огорчились, но не потеряли надежду, что это временно, и я найду способ поправиться, а потом помочь их дочери.

Странно, что мама Леночки не приезжала вместе с ними, хотя была заинтересована в лечении не меньше отца. По рассказам Николая, жена работала на птицефабрике. У них было хозяйство своих домашних животных, поэтому она оставалась дома. По крайней мере, так нам говорили.

А для меня наступило время осмысления. Еще корила себя, что взяла деньги за это лечение. За что я «получила» – это не оставляло сомнений. Нельзя было вмешиваться – там ребенок расплачивался за «грехи» родителей. НЕ было ответа на вопрос «что делать?». И я три дня валялась полубревном в кровати. И думала, и ревела, и молилась, и работала, и медитировала. Прошла через стадии отрицания, гнева, неприятия, отчуждения, принятия. Когда Жора уезжал куда-то, я ползала на руках в туалет сама, волоча ноги по полу и скрипя зубами. Работать сама над собой я тоже пыталась, но не было никаких ощущений.

За два дня ничего не изменилось. На третий день муж ушел на службу. Я осталась дома одна. И мне было сильно некомфортно. Ладно сползать, как червячок, в туалет. А доползти покушать и попить – это вызывало непередаваемые чувства, несмотря на то, что муж оставил у кровати чайник, кружку, ведро (на всякий случай), печенье и что-то еще. Дотянуться до стола можно, а сделать обычный бутерброд – ну в самом то деле, на полу, что ли есть? Я была в отчаянии.

Нарыдавшись, я впала в какое-то состояние полузабытья. И пребывала в нем половину дня, и всю ночь, вплоть до возвращения мужа домой.

Жора посмотрел на меня с сочувствием, убрал все лишнее из комнаты и, сказав, что приготовит завтрак, вышел в кухню.

Внезапно мне показалось, что я уловила то ли какое-то движение, то ли какой-то звук. Повернула голову к двери – никого нет. В комнате я одна. В теле слабость или вялость. Надо поспать, устала думать, разговаривать сама с собой.

Повернув голову к стене, на которой висел небольшой ковер, я вздрогнула от неожиданности. ТАКОЕ я видела впервые. На ковре, почти по диагонали, вырисовывались крупные огненные буквы, будто кто-то сделал надпись, и получилась фраза, на две строки: «ТЕБЕ НЕЛЬЗЯ ИМЕТЬ ДЕЛО С МАТЕРИАЛЬНЫМ». Фраза медленно перетекала, будто буквы на самом деле были маленькими огоньками, постепенно растворяясь после моего прочтения. Я вскрикнула достаточно громко и села в кровати. Открылась дверь, заглянул Жора, спросил с любопытством: «Что случилось?»

Я стала рассказывать – про шум и про огненные буквы на ковре и фразу, которую я успела рассмотреть. Муж с недоверием посмотрел на стену, потом на меня, потом произнес:

– Если бы не видел результатов твоей работы, то подумал бы, что ты чокнулась. Но поскольку понимаю, что ты можешь видеть такое, что не видят другие – допускаю, что ты не спала и в самом деле тебе там что-то написали… Но что это значит?

Посмотрев еще раз на стену, я перевела взгляд на мужа. Почему-то вспомнила, как Лена сказала про него «он другой». Хотя я занималась с мужем, помогая и ему открыть в себе экстрасенсорные способности. И кое-что уже неплохо получалось. У него стало пробиваться дермовидение – пальцами он мог угадать цвет или масть карты на тренировочных уроках. Ауру еще видел плохо, но иногда, прикрыв рукой глаза, говорил восторженно, что видит скелет человека голубоватым таким свечением, или какую-то информацию.

И вот, взглянув на Жору, я вдруг поняла наше различие. А вслух сказала:

– Не знаю насчет материального, не понимаю, что это означает. Но точно знаю, что лечить Леночку мне нельзя. Завтра поедешь к Николаю и скажешь ему это. И еще скажешь, чтобы он приехал к нам, один. Мне нужно кое-что ему сказать. А теперь я хочу спать.

Я отвернулась к стенке, чувствуя, как у меня закрываются глаза. А Жора вышел на кухню. Заснула я так крепко, что не слышала, как он звал меня кушать, как позже пришел и лег поспать после дежурства.

Часа через три я проснулась как от толчка. Повинуясь какому-то импульсу, я дернулась опустить ноги с кровати на пол. И у меня получилось! Я попробовала встать на ноги, что тоже получилось. Была небольшая слабость, легкое головокружение, но я твердо стояла на ногах, словно и не было никакого трехдневного паралича.

– Да неужто? – раздался сзади голос мужа.

– Вот так вот, – я развела в стороны руки. Потом сделала шаг, пошатнулась, и уже подняв голову к потолку, как будто обращаясь к небу, произнесла:

– Да поняла я, поняла. Не буду лечить кого нельзя!

И потихоньку двинулась в туалет.

На следующий день Жора поехал к Николаю. Через пару часов они приехали. Вошел мужчина, конечно опечаленный. И мы стали беседовать.

Пока я три дня лежала наполовину обездвиженная, я провела много часов в медитации и поиске причины произошедшего. Заодно «посмотрела» ситуацию, которая и привела к такому заболеванию у ребенка. Все элементарно и банально просто. Николай, достаточно симпатичный мужчина, увлекался женским полом настолько активно, и имел успех в амурных делах, что одна из его пассий оказалась беременной. Жениться он не собирался, и молодая девушка не сочла необходимым оставить ребенка, опасаясь осуждения и трудностей матери-одиночки. Но «нажелала» она несостоявшемуся папаше – будь здоров. За все ее страхи и несбывшиеся мечты. А как известно – земля круглая, и что было послано в сердцах, настигло ее обидчика. Точнее – не его самого, а его ребенка. Через полтора года после того, как одна женщина избавилась от ребенка, Николай, нагулявшийся к тридцати шести годам, женился. Беременность жены протекала сложно. И плюс работа на птицефабрике имела последствия – работа с птицами представляет некоторую вредность из-за пылевого и микробного фактора. В итоге – их дочери поставили такой печальный диагноз – гидроцефалия. И вот вмешательство в «кармическую ответочку» имело для меня такой опыт, которого и врагу не пожелаешь.

Когда я описывала виденное, и задавала вопросы Николаю, на которые уже знала ответы, он только ниже опускал голову и печально кивал головой. Под конец он спросил:

– И что, ничего нельзя сделать?

– Да наверное можно. Если ты согласишься забрать себе то, что тебе причитается. По крайней мере – я так вижу.

– Так я согласен, – чуть не заплакал мужчина. – Сделай это, я ради дочери готов на все.

Я положила руку ему на плечо и сказала:

– Знаешь, Николай, я не Господь Бог. Не я решаю – кого миловать, а кого наказать. И последствия за твою вину я тоже не могу забрать, у кого бы то ни было, и вернуть тебе. Наверно это только через церковь и покаяние возможно…

Он закрыл лицо руками и заплакал. Я дала ему время на проявление искренней эмоции, подождала, когда он успокоится. Протянула полотенце, сказала:

– Я полью из ковшика, умойся.

Холодная вода помогла. Вытирая покрасневшее от слез лицо, он спросил, с тоской поднимая глаза на меня:

И теперь она опять не сможет ходить?

– Да почему это? – удивилась я. – Нет, часть работы я провела, и уж не знаю, почему ее вообще допустили, эту часть, но что-то в ее энергетическом поле я изменила. А вот дальше все зависит только от вас обоих. Мне уже открытым текстом сказали, что больше нельзя вам ничем помогать. Объясняйся с женой, она тоже должна тебя простить. По-другому не выйдет. Ты и от беременной жены умудрился гульнуть, так что проси у нее, и у Бога прощения.

Николай уже даже не удивлялся. Он просто был в шоке. Потом пришел в себя, сделал глотательное движение, произнес «ну дела-а-а», и кивнув головой, сказал:

– Ладно, я все понял. Спасибо тебе за все.

Я опередила его, уловив движение руки, которую он засунул в карман:

– И денег я не возьму. В данном случае будем считать, что это я тебе отдала какой-то «кармический долг». Идет? Я бы тоже хотела знать, что получится сделать, чтобы знать, как это работает…

Николай так и оставил руку в кармане, на несколько секунд. Замер ненадолго, о чем-то подумал. Потом вытащил руку, пустую, протянул Жорке, пожал его руку своими двумя и сказал:

– Несколько раз слышал что-то подобное, но чтобы так проняло – это впервые. Наверно не зря нас судьба свела вместе. Я понял, еще раз спасибо вам за все.

Он медленно развернулся и побрел к машине. Я крикнула вслед:

– И аккуратнее там, на дороге, тебе еще дочь растить.

Как в воду глядела. В тот день он нормально доехал домой. Через несколько дней даже нашел в себе силы поговорить откровенно с женой. Нам потом рассказал сослуживец Жоры, родственник Николая (так собственно он и узнал обо мне по рассказам родственника). Конечно, был жуткий скандал, чуть до развода не дошло. Но жена простила его, ради благополучия дочери. Они и правда стали часто посещать церковь. Но через год Николай совершил ДТП, с тяжелыми последствиями, и получил два года колонии-поселения (из-за болезни дочери его оставили отбывать наказание поближе к дому). А Леночка была прооперирована, в Новосибирске. Ей стало намного лучше, ребенок был активным, довольным тем, что она могла бегать, играть со сверстниками. Даже передавала привет мне и дяде Жоре… Потом их след потерялся, так как мы переехали и некому было рассказать, как сложилась их жизнь далее. Но я этот опыт запомнила на всю оставшуюся жизнь…

Глава 7.

«Не думай, что тот, кто свалился на тебя из иного измерения хоть в чем-нибудь мудрее тебя. Или что он что-то сделает лучше, чем смог бы ты сам.

Бесплотен человек или смертен, в людях важно одно: Что Они Знают».

Р. Бах, «Справочник Мессии».

Моя жизнь никогда не отличалась длительными спокойными периодами. И поскольку в природе существует два вида организмов – мужские и женские – отношения между ними всегда изобилуют различными интересными историями. Моя семейная жизнь тоже всегда была бурной и неспокойной. То я ревновала, то меня ревновали…

Но то, что произошло с одной из клиенток, открыло еще одну страничку человеческой подлости.

Простите великодушно, но придется рассказать. Все совпадения с вашими историями случайны, а пути выхода – не придуманы, а взяты из жизни.

Одна из клиенток, знакомая мне еще по клубу Уфологов, привела ко мне свою коллегу по работе. А перед этим рассказала, что с недавнего времени замечает за подругой склонность к суицидальным мыслям… На первый взгляд – ничего необычного, но почему-то опасно пугающего поведения становилось все больше и больше. То станет на краю платформы, когда подходит электричка, то пытается выспросить, какие снотворные дольше действуют и как их можно купить – по рецепту или без рецепта? Стала любить смотреть фильмы с похоронами. А то напивается до такого состояния, что приходится вызывать скорую. А все потому… Вы правильно подумали: муж изменил. Все банально, но для многих женщин это трагично. И причин этому множество. Но я не собираюсь читать лекцию на эту тему. Тут нужно было либо отправлять к психиатру, на лечение, или провести коррекцию поведения, либо попробовать психологический прием.

Что чаще всего пытаются сделать девушки, чьи парни продолжают заниматься кастингом? Кому понравится то, что парни продолжают сравнивать и выбирать – у кого сиськи больше, у кого задница как орешек, кто красивее, кто гибче, а кто в постели просто затейница, зато готовит отвратительно…

Девушки злятся и страдают из-за неуверенности в своей неповторимости и индивидуальности, и делают всякие глупости. И еще бегут по бабкам, чтобы узнать, кто соперница, дабы жестко отомстить. Как они предполагают… Это навести порчу, остуду, приворот, или другой ритуал. Только думают, что раз их чувства задели, то они имеют право на такое вмешательство. И про «обраточку» никто не понимает. И что за все придется заплатить свою цену.

Милые женщины, вот почему вы думаете, что если провести какой-то обряд, чтобы удержать мужчину, это будет лучше для нас? Может как раз и хорошо, что он не задержится рядом. Или так вышло единожды, и ваша совместная жизнь будет крепкой именно благодаря тому, что человек запомнит свою ошибку и не захочет вас потерять, потому, что вы лучшая! В любом случае, уже давно и много говорят, что любой приворот или отворот – это вмешательство в законы Вселенной. А люди, на кого ворожили – долго не живут. И проблемы потом могут сыпаться на самого «заказчика», как из Рога Изобилия.

Короче. Пришла ко мне Настя и привела Ирину. Сославшись на неотложные дела, она убежала, понимая, что откровенной ее подруга в ее присутствии не будет, раз до сих пор не рассказала.

А новая клиентка была невысокого роста, тихая и правда выглядела нездоровой. Внешне – вполне даже симпатичная девушка. Волосы светло-русые, густые, длинные. Брови черные, вразлет, а под ними почти голубые глаза, хотя разрез глаз скорее восточного типа. Длинные ресницы, красивой формы нос, пухлые губки, правда небольшой и чуть скошенный подбородок. Остальное все при ней. В общем – фигурка почти спортивная, и очень даже привлекает взгляд. И было в ней то, чему многие завидуют – тонкая, почти осиная, талия и крутого изгиба бедра. Мечта, а не девушка.

И вот эта девушка стала мне рассказывать, какое недоразумение случилось с ее мужем и она просто не знает, как ей жить дальше. Так бывает – близким не хочется рассказывать сокровенное, потому, что потом этим же откровением больнее и бьют…

Они поехали отдыхать в санаторий. Как уж там получилось, что познакомились с женщиной, старше их самих лет на 10, с красивым, но необычным для российской глубинки именем – Амелия, и стали общаться еще там, в санатории – я не запомнила. Уезжая, они обменялись адресами. И Славик, муж Ирины, неоднократно выражал желание поехать к этой Амелии в гости. Уговорил таки. Как прокомментировала этот день Ирина – «…Лучше бы у нас в тот день машина сломалась… или мы бы попали в аварию». Она закрыла лицо руками.

Когда они приехали в гости, Амелия вышла к ним в красивом шелковом халате цвета кофе с молоком. Как показалось Ирине – она притворно запричитала:

– Ах, я никого не ждала сегодня в гости. Простите меня за мой вид. Проходите, я сейчас поставлю чайник. Вы устали с дороги? Может хотите принять душ?

Да, ехали до нее два часа, да, время было к вечеру. Да, были после поездки на море, поэтому согласились на это предложение. Она вообще ощущала себя как в каком-то тумане. Видимо способности чувствовать тонкий план у многих женщин как врожденное чувство равновесия. Если развивать – оно лучше, а не тренированных просто гнет и корёжит от присутствия явных подсказок и упрямого игнорирования своих сил.

Муж Ирины помылся первым. Вышел на кухню, где Амелия и Ирина занимались приготовлением к чаепитию, распаренный, с еще влажными, взъерошенными волосами. Обычная хрущевка, но в кухне хватало места на троих, чтобы нормально посидеть за чаепитием. Славик предложил свою помощь и подтолкнул Ирину, чтобы она пошла мыться. Что поделать, кожа ощущала соль моря, и она пошла в ванну, подозрительно усмотрев на лице Амелии слащавую улыбку и жеманство в манерах.

Мылась быстро, как по-военному. Второпях вытираясь чужим полотенцем, ощущала необъяснимую тоску и волнение. Все сжималось внутри от нехорошего предчувствия, и она выскочила из ванной, натянув на себя одежду как попало, даже не расправив.

В кухне никого не было. И тут из комнаты показался Славик, на губах которого была натянутая улыбка.

– А ты что так быстро? – спросил он, наклоняясь, чтобы поцеловать. Ростом Славик был на полторы головы выше, и подняв глаза на приближающееся лицо мужа Ирина с ужасом увидела у него на губе рыжий лобковый волос… Ирина отпрянула, указывая на рот мужа, спросила, уже догадываясь, какой будет ответ:

– Что это?

Славик провел рукой по своим губам, снял волос, задумчиво посмотрел на него, потом на Ирину и сказал:

– Ты же все понимаешь! … В общем, мы остаемся ночевать. Нет, если хочешь – можешь уйти…

Тут из комнаты выскользнула Эмилия, поправляя свой шикарный шелковый халатик. Она положила свой подбородок на плечо Славика, так как роста была тоже высокого, правда приподнявшись на цыпочки, и улыбаясь сказала, как бы ни к кому не обращаясь:

– Ну зачем ей уходить, может она захочет к нам присоединиться?..

Тут Ирина прервала свой рассказ. Ее душили слезы, которые бесполезно было сдерживать. Плечи опустились, и было видно, что она старается сжаться в комочек, просто согнувшись пополам.

– Я сидела на кухне полночи, – сквозь рыдания можно было разобрать отдельные реплики, – а они там кувыркались в спальне, – выдавила она из себя.

– Да-а-а… Крутая степень мазохизма… Так почему ты не ушла? Или не закатила скандал? Или не стукнула ее стулом по башке, в конце-концов? – спросила я.

– Не знаю! Денег не было, чтобы уехать оттуда. Я была в шоке, в тумане каком-то. Сидела без сил на стуле и даже плакала шепотом. Рыдала в голос я позже, уже дома, когда он ушел на работу…

Да, что тут скажешь. Умопомрачительная история. И вероятно без ворожбы не обошлось. Но я не занимаюсь «любовной магией», как принято говорить. Я болезни могу увидеть и полечить. «Сглаз» и «порча» – это по другой части. Не училась я их смотреть.

Зато получалось находить причинно-следственные связи, иногда благодаря «картинкам», всплывавшим в сознании при медитативных практиках. Но для начала нужно было успокоить клиентку, чтобы ее тело не билось в эмоциональных «конвульсиях», расслабить и вернуть хоть немного к реальности происходящего.

– Так, а сейчас что происходит? Он ушел от тебя к этой, Амелии, или этот садист изводит тебя двоеженством? Как обычно – удобная позиция: с одной стороны есть официальная жена, которая обстирывает, кормит и создает видимость приличной семейной жизни. С другой стороны есть любовница, со знаниями, достойными приличной гейши, которая скрашивает досуг мужика, не понимающего, как это – любить, и удовлетворяющего лишь собственную похоть и заполняющего этой любовницей свою пустоту. Этакая вторая гражданская жена, которой выгодно оставаться на такой позиции.

Ирина встрепенулась при слове «вторая гражданская жена».

– Точно. Со мной остается, чтобы я стирала его вонючие трусы, а к ней ездит, чтобы…

Она не договорила, но и так было понятно. Я пошутила:

– Ну, твои трусы тоже отнюдь не фиалками пахнут. Будешь обижаться долго, почки начнут болеть, тогда и пот у тебя будет вонючий, и от нижнего белья дохлой рыбой будет пахнуть.

Ирина оторопело посмотрела на меня.

– А откуда ты знаешь?

– Что, уже? – спросила я. – У-у-у, как все запущено. Сколько вы уже так маетесь?

–Три месяца, – ответила девушка.

Я вздохнула. Да уж, на что готова слепая любовь. Себя разрушить до основания, но упорно держаться за эфимерную выдумку, под названием «отношения». Да нет там уже никаких отношений. Есть зависимость, граничащая с одержимостью, страх (синдром «жертвы», в котором женщине выгодно оставаться по какой-то причине), неуважение к себе, как целостной личности. Когда женщина не ощущает своей ценности, как Женщина, когда сравнивает себя с другими и не может найти в себе достоинства, перевешивающие отдельные лучшие проявления, которые есть в окружающих, она теряет веру в свою неповторимость. Мы все индивидуальны. Мы разные. И не стоит копировать кого-то, воображая, что вы нашли идеал!

Идеала не существует!

Зато есть вы, со своей внутренней Вселенной, и от вас зависит, чем вы ее заполняете, и кого эта Вселенная привлечет.

Я достала свечи, усадила Ирину на стул, лицом к окну, попросила закрыть глаза и пояснила, что первое наше действие – это восстановить целостность ее ауры, которую она своими эмоциями страха, злости, ревности, раздражения и даже ненависти (к сопернице) успела изрядно попортить. Присмотревшись можно было увидеть над головой просто огненные всполохи красного, коричневого, черного оттенков. Перемешивались они с полосками светлого салатового оттенка и розовой тоненькой полосой. Ого, и любовь, и ревность, и даже зависть? Неужели она завидует этой сердцеедке? Хотя я не видела ее, может там красавица неземной красоты… Шучу. Красота – это только наше субъективное восприятие симметричности и эстетичности объекта. А Ирина сама могла подходить под эти критерии.

Поработав с девушкой руками и свечой удалось вернуть цвета на места их положенной «дислокации», туда, где и положено отсвечивать энергетическим центрам. Из «сборной солянки» выстроить положенную радугу излучения. Только надолго ли? Она вернется домой, а там та же самая ситуация.

– Как себя чувствуешь?

– Спокойнее стало, – ответила девушка.

– Что собираешься делать дальше?

– Я не знаю. Может, вы подскажете?

Да какой же я советчик в любовных делах. Сама иногда такая же, глупая в вопросах, где замешаны личные чувства. Сказать, чтоб послала подальше этого садиста и жила в собственное удовольствие – не поможет. Любит его, дурочка, а он над ней издевается, изощренно. Обнадежить, что все пройдет, как с белых яблонь дым – это неправда. Через время он найдет еще одну Гортензию, Фиону или еще кого, и снова проедет танком по ее чувствам. Хотя…

– Давай посмотрю вашу с ним перспективу совместной жизни, – ответила я.

Поставив свечу на стол, я уселась напротив и смотрела сначала на пламя, а затем закрыла глаза и запросила информацию про Славика. Фото девушка показала, этого было достаточно.

Сначала я не могла пробиться сквозь какой-то густой голубоватый туман. Потом в дымке стали проступать образы, расплывчатые, но узнаваемые. Оп-ля, да либо Ирина сама обладает некоторыми способностями, либо на Славика делали… А что делали? А фиг его знает, что делали, это не по моей части. Но фигур было несколько, и вскоре я увидела картинку, которая показалась мне несколько забавной. Крутит шуры-муры эта Амелия с несколькими мужиками разом. Просто искала себе морячка, чтобы и деньгами разжиться и продолжать крутить романы, пока он будет морячить. Так что вопрос должен был решиться сам собой.

Что мне было делать? Сказать: «Дорогая, потерпи, это ненадолго, скоро она выберет своего второго мужика, с которым встречается параллельно, и мягко отвадит твоего бесперспективного мужа». Вы просто не представляете, какой это зуд – знать что-то и терпеть. Когда что-то доверили по-секрету – просто стадо чертей сразу нашептывают, что это нужно кому-то рассказать! Ее же будет просто распирать ляпнуть мужу, что его пассия крутит с другим. Тот не поверит, разозлится, что жена нарочно наговаривает, они будут скандалить… Хотя, может это и к лучшему, все равно долгой перспективы совместной жизни там нет. Но на скандалы в семье я насмотрелась в детстве, так что создавать лишний вариант хаоса нет желания. А еще, чисто из женской солидарности, хотелось, чтобы Амелия поплатилась за свое вмешательство в чужую жизнь. Не крутила бы жопой перед женатым мужиком, не соблазняла бы, может ничего такого пакостного и не было бы. Она вообще поступила омерзительно, но это уже останется на ее совести, и карме, хоть с магической составляющей (если это она «феячила»), хоть без таковой. Нет, поступим иначе…

Открыв глаза, я увидела, с каким интересом смотрит на меня Ирина, затушила свечку и сказала:

– Знаешь, вместе вы сможете прожить еще года три. Но нервов он тебе подпортит знатно!

– Как три? Я хочу больше…

«Мазохизм – это неизлечимо» – подумала я. А вслух сказала:

– Больше, говоришь. Ну, это от тебя зависит. Съездите к Амелии часам к 11, во вторник.

– Да я ее уже видеть не могу, – перебила меня Ирина, передернув плечами.

– А это будет интересно. Потом приходи, расскажешь. Тебе просто надо убедить мужа на раннюю поездку. И придумай там что-нибудь, чтобы точно захотел поехать…

Мы еще немного поболтали. О моей жизни, о моих интересах. О том, что тоже есть проблемы и свои личные страхи, И о том, как я их решаю.

Я посоветовала Ирине изменить свое отношение к собственной внешности: может волосы покрасить в другой цвет, обновку себе приобрести, поменять стиль одежды, что усилит внимание к ней мужчин. Бисероплетением увлечься, вязанием. Попробовать писать стихи. Или хотя бы начать читать, что-нибудь, что вдруг неожиданно захочется. Чтобы хоть как-то почувствовать вкус к жизни. И подмога придет откуда не ждешь.

Она сказала, что подумает, и пообещала рассказать о поездке. Кажется и сама поверила, что это будет интересно. За прием все же оставила небольшую сумму, потому что легче ей действительно стало. Это было видно по взгляду, в котором уже угадывались живые огоньки. Ну слава богу, крыша уехала не очень далеко, удалось починить.

Примерно через неделю мы снова встретились с Ириной. Я увидела ее медно рыжий цвет волос и улыбнулась – совет был принят, трансформации начались. То, что девушка рассказала про поездку, и что она осталась довольна результатом – тоже вызвало улыбку. Просто, из женской солидарности, почувствовала моральное удовлетворение, что мужику тоже причинили душевную боль. Заслужил ведь!

– Уговаривать то долго не пришлось. Вот молчать до вторника – это было тяжело. А как предложила – рванул на четвертой скорости, – начала свой рассказ Ирина. – Приехали мы к ней почти в 11, как ты и говорила. Дверь эта сучка открыла в коротком халатике, и было видно, что на голое тело.

Тут девушка стиснула кулаки, чисто инстинктивно, но через пару фраз разжала их и тембр голоса изменился:

– Мой притянул ее к себе, похотливо полез под халат, между ног, шепча, что он ее «уже хочет», и тут – та-дам, из комнаты выглядывает полуголый парень, фигуристый такой, и видя непонятную картину в коридоре, задет вопрос, удивленно подняв брови: «Это что здесь происходит?». Я просто ликовала от такого совпадения! Как ты была права: мне было очень интересно, как Славик будет выруливать из этой ситуации. Два барана уставились друг на друга, потом на мерзавку, потом на меня, затем снова на нее, и почти одновременно выдохнули: «Ну ты и с-сука!». Жалко – не подрались. Парень пихнул эту козу в комнату (имя Амелии Ирина старательно старалась не произносить), игнорируя ее слова «Я тебе сейчас все объясню», закрыл за ней дверь и спросил у Славика:

– И откуда вы ее знаете?

– В санатории познакомились, – ответила я, выглядывая из-за плеча мужа, так как он не мог двух слов связать от неожиданности. Парень был и в плечах пошире, и понакачаннее, так что «разговор» мог сложиться не в пользу мужа.

– Ну а ты что здесь делаешь? – спросил он, глядя мне в глаза. Парень выглядел спокойно, но играл желваками. Я ответила, что я жена и показала рукой на Славика.

– Свингеры, что ли? – произнес парень. Затем он сплюнул сквозь зубы прямо на пол, развернулся и зашел в комнату, дверь которой держал до этого закрытой, не давая выйти этой стерве.

– Ну, объясняй, – услышали мы…

Славик не смог вынести этого дальше. Он покрылся красными пятнами, и чуть не снес меня с ног, когда рванул на улицу.

Отдышавшись на улице несколько минут от такого потрясения, Слава уже был готов ехать домой. И тут мы увидели выходящим из подъезда того парня, с сумкой в руках. Он прошел мимо нас, не удостоив даже взгляда. Я даже имени его не знаю. Но было очень приятно, что и моему козлу плохо, и этой курве.

Ирина, рассказывая это, просто сияла от удовольствия. Оно и понятно, сладкое слово «месть». Хорошо, что все закончилось почти экологично.

– Он там ее хоть не убил, – я задала вопрос чисто по инерции, хотя ситуацию не видела со столь драматичной развязкой.

– Да нет, она выглядывала в окно, из-за шторки. Как же все классно получилось! Есть бог на свете! Но это еще не все!

С загадочной улыбкой Ирина откинула волосы и показала на уши:

– Вот, серьги подарил, золотые. Два дня ходил, как в штаны насравши, потом принес подарок. Извинялся, говорил, что был таким дебилом, повелся на мягкие ручки и сладкие речи.