Несносное проклятье некроманта

– Три сотни, – повысил первоначальную ставку дворецкий, но я уже бодро шагала по тропинке.

Тропинка задорно виляла, огибая клумбу в виде пентаграммы (жуть какая!), и призывно манила к едва заметной калитке в каменной изгороди.

– И никакие деньги…

– Тысяча крон и клятва неприкосновенности вас устроят? – голос Праймуса-больного был тих, но его расслышала каждая клеточка моего шебутного тела.

Я споткнулась.

Повернулась.

Улыбнулась.

– Так, а чего же это мы на крыльце топчемся? – Моим оптимизмом можно было подзарядить небольшую станцию. – Давайте скорее в дом. Мне не терпится узнать, в чем заключается ваша проблема.

Создатель, как же тяжело быть такой падкой на деньги.

***

Весь следующий час прошел как в кошмаре, но без перспективы грохнуться на пол и проснуться.

Перво-наперво я сбегала до каморки, где ночевали мои чемоданы, и заперлась в ванной. В морг нарочно не заглядывала, хотя где-то там, по моим ощущениям, остался теплый свитер и резинка для волос.

Нафиг. Нервную систему надо щадить.

Ырка знает, какую экстраординарную подлянку некроманты приготовили в качестве работы.

«Что-то гадкое, попомни мое слово», – проворчал артефакт.

Поковырявшись в небогатом запасе одежды, я решительным жестом откинула представительный костюм, в который влезала для собеседований перед работой, и выудила черные облегающие штаны, длинный свитер с кожаными вставками от запястья до локтя и широким поясом. Свитер был отрыт мной в куче неприкаянных вещей на какой-то барахолке и шел с пометкой «винтаж».

Вставки я обработала огнеупорным составом, а за пояс приловчилась прятать необходимые в работе инструменты.

Кстати, про них.

Ласково погладив истертый футляр, я щелкнула замочками и еще раз оглядела походный набор. В этом не было необходимости, потому что Азра приучил меня к идеальному порядку в инструментах (точнее, ворчал, пыхтел и язвил до тех пор, пока у меня не выработалась привычка убирать все в нужные пазы), но умиротворяющий вид отверток, молоточков, скальпелей и крохотных артефактов вернул поколебавшуюся уверенность.

«Ты в курсе, что храбрые дохнут первыми?».

– А ты в курсе, что ехидство – это имитация чувства юмора несмешным человеком?

«Опять она начиталась всякой фигни из женских журнальчиков…» – судя по интонации, Азра закатил глаза.

Убрав волосы в хвост, я вышла из ванной и, размахивая зажатым в руке футляром с инструментами, двинулась по коридору в гостиную, где располагались некроманты. Точнее, поторопилась на шум и крики «Мастер, может, принести вам подушечку? Скамейку? Тортик?»

Просторная комната оказалась переполнена жаром и суетой.

Основным источником переполоха был драколич. Зеленая тварюшка с воинственно-красным гребнем на загривке бегала вокруг антикварной мебели, тыкалась мордой в спины присутствующих и так энергично вихляла шипастым хвостом, что поднимался ветер и бились дорогущие вазы.

Уинслоу безупречным движением рук разжигал пламя в камине. Спрашиваете, зачем? И так жарища невозможная.

Праймус-красивый склонился над столиком с закусками и с сосредоточенным видом сооружал нечто огромное, калорийное, но дико аппетитное.

В центре, на шикарной тахте изволил возлежать Праймус-больной. Рядом двумя бестолковыми козликами скакали верзила и худой.

Глядя на то, как нарочито старательно эти двое пытались угодить Данте Праймусу, я сделала вывод, что парни студенты. Да не абы какие, а с позором провалившие или экзамен, или архиважную практическую работу, за что и были сосланы в замок главы отделения некромантии.

Подтверждая эту мысль, черный маг убрал трость и вперился в ребят цепким взглядом.

– Эдвард, Рычай, вы подготовились к пересдаче?

– Да, Мастер, – с готовностью пробасил великан.

– Зубрили всю ночь, – поддакнул худощавый.

– Они приняли меня за восставшего мертвеца, – мстительно сдала я парней, входя в комнату и устраиваясь в кресле напротив заказчика.

Парни посмотрели с видом «ну зачем?»

– Уинслоу, – повернул голову Данте, – почему ты поселил Тессу Грей в морге?

– Сейчас там только женщины и дети. Я подумал, что в компании наша гостья почувствует себя лучше.

Да уж. Я прямо пышу счастьем от восторга!

– Похвально, Уинслоу, но Тесса живая.

– Простите, сэр, я не всегда понимаю разницу.

«Дурдом какой-то», – возмутился Азра, а я пригляделась к дворецкому.

Бледный, ужасно худой, с гладко зачесанными назад жиденькими волосами, выглядел мужичок не лучше своего работодателя. Но по-настоящему пугал не внешний вид, а полное отсутствие хоть каких-то эмоций.

За исключением невозмутимости, конечно. Вот этого как раз было через край. Я прямо завидую.

– Эдвард и Рычай, вы двое идете вниз и приступаете к подготовке ритуала поднятия…

– Да, Мастер! – парни скрылись так быстро, словно и вовсе не заходили в гостиную.

– И следите за… – попытался втолковать что-то Данте, но потом махнул рукой и посмотрел на домашнюю зверушку. – Спайк, проследи, чтобы они не натворили бед.

Адекватный человек никогда бы не поставил драколича на эволюционной лестнице выше, чем парочка студентов, но мы же имеем дело с некромантом! У них все через одно место.

Преисполненный важности, дракон важно кивнул и потрусил выполнять поручение. Поравнявшись с моим креслом, эта мерзкая ящерица грозно клацнула челюстями, насмешливо фыркнула, когда я в панике отпрянула, и, гордо виляя, задом убралась восвояси.

– Тесса, хотите кофе? – словно бы вспомнил Уинслоу.

Сейчас мне больше всего хотелось валерьяночки, а лучше крепкого винишка, но кофе тоже показался крайне заманчивым вариантом.

– Чай? Рассол? Мышьяк? – по-своему истолковал мое молчание дворецкий.

«Какой восхитительный логический ряд», – восхитился Азра.

Я же представила, как делаю глоток из фарфоровой чашки и под звук чавкающего бутербродом Праймуса-красавчика падаю замертво на пышный ковер. А дальше Данте Праймус невозмутимо интересуется:

– Уинслоу, почему в чашке нашей гости оказался яд вместо сахара?

– Простите, сэр, я не всегда понимаю разницу.

Картинка вышла до того правдоподобной, что я поспешила отказаться от напитков с едой и выжидательно уставилась на заказчика.

– Тысяча крон и клятва неприкосновенности, – мягко напомнила я, доставая из футляра с инструментами документы и рекомендательные письма.

Это вернуло некромантов к рабочему настрою. Рассевшись кто куда, мужчины устроили мне очную ставку, допрос и народный тест «Кто тут самый умный?».

Многочисленные и однообразные собеседования перед началом работы – обычная практика в жизни любого артефактора. Обычно заказчик уже знал, кто я и на что способна, поэтому расспросы были формальными, но не в случае с некромантами.

Кто знает, что такое синдром самозванца?

Для тех, кто не в теме, расшифрую.

Синдром самозванца – это такая психологическая болячка, когда человек не в состоянии приписать свои достижения собственным качествам, способностям и усилиям. Такие страдальцы уверены в том, что они – обманщики и не заслуживают успеха, которого достигли. Все успешные действия они, как правило, объясняют удачей. Мол, просто оказался в правильном месте в правильное время.

Так вот! Синдром самозванца – это не про меня.

Мне реально нечем было похвастаться.

Где я училась? В самом престижном месте материка, сердце магического мира, Староградской Магической Академии Всеискусств (в народе известной как СМАВ), отделение артефакторики.

Где диплом? Так выгнали со второго курса.

Причина? Яркий и взрывоопасный характер.

Конкретнее? Вытащила не тот билет на экзамене, психанула и спалила лабораторию. Случайно. Честно-честно.

Чем занимаюсь теперь? Переехала в Атлант, где и оказываю услуги населению.

Почему все рекомендательные письма не подписаны? Так поймите, я артефактор-недоучка с большим опытом работы. К такому обращаются лишь в тех случаях, когда гильдия магов не может подобрать специалиста (ну или дело настолько щекотливое, что заказчик не хочет светиться).

Так себе резюме, правда?

Но убедительность – вот главный козырь успешной презентации, поэтому я гордо держала спину, лицо и старалась не пасть в глазах Праймусов так уж сильно. Судя по выражению недоумения на их злодейских рожах, получилось не очень.

Через десять минут они прекратили допрос и обратили свои взоры на дворецкого. Тот вел себя, как престарелая прима перед объективами, сохраняя постную мину. Мерно тикали часики, отмеряя ход времени, кружила в воздухе пыль, росла на сыре плесень…

– Уинслоу? – не выдержал Данте.

Дворецкий моргнул, обвел гостиную сосредоточенным взглядом и повернулся к некроманту.

– Простите, сэр, я не совсем улавливаю, какого действия вы от меня ждете? Мне принести обед? Вашу чековую книжку? Кандалы?

– Нет! – несколько сердито ответил Данте.

Некромант поднял левую руку и устало потер лицо, свободное от золотой маски.

– Может… Настольные игры? – предпринял еще одну попытку дворецкий.

Данте издал нечто, похожее на стон, и опустил голову.

– Уинслоу, просто поясни, зачем ты пригласил в замок Тессу? – пришел на помощь второй Праймус.

– Все просто, сэр. Вы уже обращались к самым известным, к самым лучшим, к самым дорогим артефакторам материка. Я посмотрел списки и методом исключения вариантов пришел к выводу, что следует попытать удачу с худшим из худших.

Моя челюсть с шумом поприветствовала пол.

ГЛАВА 3. Приличный замок «Вороньи когти»

«Итак, налицо перерождение из глупенькой девочки Тессы Грей в конченую дуру, – противно засмеялся Азра. – Или ты думала, что действительно такая талантливая?»

Пока я отходила от шока и привыкала к званию «худшая из худших», между некромантами случился разговор. Разговор оказался крайне многословным. Братья перескакивали с эльфийского на сленг пиратов, затем со старо-магического на диалект степных народов, а к концу пикировки принялись орать, точно орки на равнине.

Я понимала только одно слово из семи, а под конец так и вовсе забила на речь и просто слушала бушующие в речи эмоции.

Наконец эти двое выговорились.

– Ладно, вы нам подходите, – подытожил заказчик. – Меня зовут…

– Данте Праймус, – опередила и похвасталась:

– Я помню вас. Все-таки училась два года в столице, на отделении артефакторики, пока не ушла.

– Вас выгнали, Тесса, – холодно напомнил Уинслоу.

– Это детали, – чуть поморщилась я, непроизвольно касаясь браслета.

Азра продолжал гнусно хихикать, отчего широкий ободок артефакта, охватывающий мое запястье, грелся. Если это ехидное существо продолжит веселиться и угорать над ситуацией, то я, чего доброго, заработаю ожог.

– А вот меня вы вряд ли знаете в лицо, – произнес Праймус-красавчик, вставая и с улыбкой протягивая руку, которую я, естественно, проигнорировала.

Только идиот осмелится проклясть артефактора. Идиотом собеседник не был. Он был некромантом. А это, уж поверьте мне, в разы хуже, чем легкая придурковатость.

– Кельвин Праймус, королевский некромант, – добил собеседник.

Я икнула от испуга, отпрянула от руки красавчика, который очень быстренько перестал таковым казаться, и припомнила слухи.

Кельвин-палач был хорошо известен во всех четырех пределах человеческих земель. И если обычными некромантами пугали непослушных деток, главой отделения некромантов грозили особо прытким студентам, то Палач приводил в ужас контрабандистов, матерых преступников и даже полных отморозков теневого бизнеса.

А сколькими прозвищами обросла эта колоритная фигура за годы своего существования! Казематная гнида, черный ублюдок, костяной ушлепок, безжалостная тварь – и это только те, что я сходу вспомнила.

А еще ходил слушок, что королевский некромант пишет книгу «1000 изощренных пыток для ценителей». И временами на автора накатывал такой творческий порыв, что проще сразу испепелиться и не страдать.

– Брат, не пугай Тессу, – устало выговорил Данте. – Лично я хочу, чтобы девушка согласилась на работу, а не убежала отсюда с криками ужаса.

Я вздрогнула, ибо как раз обдумывала этот вариант окончания событий. Кельвин-палач, все с той же широкой улыбкой маньяка, влюбленного в собственное ремесло, подмигнул и пошел к столику с едой.

– Итак, Тесса, перейдем к делу…

– Сперва клятва неприкосновенности, – выпалила я, продолжая с ужасом коситься на Палача. Тот с сомнением разглядывал тонкий ломтик сыра и делал вид, что не замечает произведенного впечатления. – При всем уважении, но я уже переночевала в морге, побегала от мертвого дракона, а сейчас сижу в обществе одного из самых опасных магов материка.

Подарив мне капельку надежды выбраться из замка относительно живой и лишь со слегка потрепанной нервной системой, Данте согласно кивнул и произнес стандартную форму клятвы.

«Контракт! Подсунь ему контракт!» – оживился Азра.

Но я и без его раздражающих напоминаний уже вытаскивала типовой договор, и вот тут-то и произошла легкая заминка. Я оказалась слишком далека от финансовых сводок, Данте попросту забыл, какой сейчас обменный курс крон (принятых в столице) на кровавые (бывшие в ходу в Атланте). Выручил Палач, который сходу назвал текущую цену и посчитал итоговую сумму.

Я смотрела на получившуюся сумму гонорара, и у меня захватывало дух.

Мать моя, какие деньжищи! Я никогда не имела таких средств на счету, да что там! Я никогда не видела такого количества нулей в одной строчке!

– Тесса, тут вот какое дело, моя рука… – что-то там рассказывал Данте Праймус, пока я с блаженной улыбочкой мысленно тратила внезапно свалившееся богатство.

Теперь можно и собственную квартирку купить, не вечно же метаться по съемным закуткам и платить неустойку всякий раз, когда что-то внепланово завоняет или, тьфу-тьфу-тьфу, взорвется. Даже не так.

С такими деньгами я теперь могу позволить себе целый дом, с лавкой на первом этаже. А еще шубку и те туфельки, что выставили в витрине салона «Шик и Блеск».

Вот вернусь в Атлант и заживу…

– Впрочем, наверное, глупо пытаться это объяснить, – вырвал меня из грез голос некроманта. – Сейчас сами все увидите.

Мысленно шикнув на разволновавшееся воображение, я подключила профессиональный интерес и сконцентрировалась на правой руке, затянутой в черную перчатку.

«Что-то мне не очень хочется знать, что там, – проворчал Азра. – Какое-то крайне мерзкое предчувствие, знаешь ли».

Некромант потянулся к запонке на манжете рубашки, как вдруг…

– Мастер!!!

Я подпрыгнула от неожиданности, Палач бросил бутерброд на тарелку и выскочил в коридор, Данте тяжело поднялся, опираясь на трость левой рукой, и уже на ходу бросил:

– Уинслоу, отведите Тессу в комнату на третьем этаже, – и похромал на звук завывающих от ужаса студентов, рычание дракона и подозрительный вой.

Через секунду к этой какофонии звуков прибавился грозный мат Кельвина. Что-то взорвалось. В гостиную влетело облачко побелки и мелких щепок.

«Как у них тут, однако, живенько!» – хмыкнул Азра.

***

– Тесса, я могу попросить вас о небольшом одолжении? – заговорил Уинслоу, едва в коридоре стихли крики, ругань и звуки битвы.

– Смотря что нужно будет сделать, – осторожно ответила я, с опаской озираясь на распахнутые двери гостиной.

Хрен знает, что этот весельчак предложит. С такого станется попросить у меня палец на опыты или нацедить гуманитарной помощи для страдающих похмельем вампиров.

Дворецкий встал, оправил черную одежду и заложил руки за спину. Не удивлюсь, если в справочнике под словосочетанием «идеальный слуга» нарисован его портрет.

– Я уже много лет служу семейству Праймус, Тесса. В мои обязанности входит забота о повседневных нуждах, защита замка и его обитателей, а также обязательная экскурсия для каждой невесты или нареченной, которую господа планируют ввести в свой род.

Я тоже почему-то встала, вцепилась в чемоданчик с инструментами, точно в спасательный круг, и решительно пискнула:

– Таак…

Ох, чую какую-то грандиозную подлянку.

– Видите ли, предыдущие три раза не совсем мне удались. Девушки со слезами на глазах бежали к будущим супругам, а госпожа Мили так вообще потеряла сознание прямо на пороге пыточной камеры, оставив меня в состоянии глубочайшего недоумения.

И немудрено, скажу я вам.

– Сэр Данте в приказном порядке велел поработать над более… цитирую: «щадящей презентацией замка».

Дворецкий на миг сжал тонкие губы, напомнив преподавательницу по изящной словесности в тот момент, когда кто-то путал предикат с обычным сказуемым, и я моментально догадалась:

– Но для вас это и так была во всех смыслах щадящая презентация!

– Верно, – склонил голову собеседник. – В итоге я пришел к неутешительному выводу о том, что женская психика разительно отличается от привычной мне. Но, может быть, вы поможете мне протестировать новый маршрут экскурсии, оценить его по десятибалльной шкале стресса и дать обратную связь?

– Отличная идея. Я полностью за!

Оптимизм хлестал из меня, как вода из прорванной трубы.

– Правда?

Уинслоу слегка отшатнулся, не то выражая удивление, не то задетый волной моего внезапного позитива.

– Правда-правда, – энергично киваю. – И вот вам мой совет: никогда, ни при каких условия не знакомьте дам с пыточными комнатами замка. В морг, кстати, тоже лучше не ходить.

– Что… и комнаты воскрешения не показывать? – развел руками дворецкий.

– Ни в коем случае! – авторитетно выдала я. – Избранницам показываем все яркое, розовое, милое и безопасное. Ммм, безопасное, пожалуй, в первую очередь.

Уинслоу потребовалось несколько сосредоточенных минут, чтобы обработать информацию и перестроить маршрут. Пока странный дворецкий в глубокой задумчивости скрипел извилинами, я осторожно выглянула в коридор, оценила масштаб бедствия и присвистнула.

– Кто догадался это сделать? Я спрашиваю, кто из вас догадался разнести половину замка?! – негодовал глава отделения некромантии, где-то вне зоны видимости.

Надо отдать должное, негодовал интеллигентно. Вот наш глава, мистер Кровотус, не гнушался ругаться матом. А как он орал, боги, КАК ОН ОРАЛ!

– Мастер, это не мы, – пробасил, судя по голосу, Рычай.

– Мастер, это скелет, – поддакнул, вероятнее всего, Эдвард.

– А кофе на алтарь тоже скелет пролил?

«Идиоты», – констатировал Азра, а я согласно кивнула.

По идее я должна быть последней, кто осудит двух идиотов с отделения некромантии.

Моя учеба в Староградской Магической Академии Всеискусств больше всего напоминала быстрые свидания в таких клубах, как «Аллилуйя» или «Чуточку не замужем». Около трех минут я сидела на лекции, а потом что-то кипело, взрывалось, заканчивалось (чаще терпение преподавателя и только один раз кислород), после чего Тессу Грей отправляли в учебную часть виниться в своем преступлении против образования.

«Сиди спокойно», «не трогай это», «ложись!» – вот список самых частых восклицаний, которые говорили мне преподаватели.

Однако даже моего таланта не хватило бы, чтобы привести замок в такой плачевный вид. Большая часть мебели, расставленной в коридорах и просторных площадках, оказалась безвозвратно погибшей. Остатки банкетки так вообще качались под потолком на люстре. И все это было припорошено легким налетом щепок, штукатурки и долгих часов уборки.

– Тесса, – окликнул Уинслоу, выходя следом в коридор. – Начнем экскурсию?

Мой вам совет на будущее: будете в замке некроманта – никуда не ходите!

***

Если где-то существует справочник самых жутких мест и странных построек, то голосую за то, чтобы внести замок некромантов первым номером.

Тем не менее Уинслоу попытался убедить меня в обратном.

– Обратите внимание на эту невероятную вазу, Тесса, – вещал дворецкий тоном человека, в котором уже давненько скончались эмоции. – Ваза представляет собой уникальный схрон, зачарованный по чертежам Илая Праймуса. В ней сэр Илай хранил прах своих врагов, по щепотке от каждого.

Я взглянула на огромную дуру в полтора моих роста и возрадовалась тому, что этот на редкость замечательный человек уже давно ушел за стену.

– Данный коридор ведет в пыточные, камеры временного содержания нестабильной нечисти, комнаты поднятия мертвых. С противоположной стороны вы видите коридор, ведущий в лабораторию, и, собственно, уже знакомый вам морг… Тесса, аккуратнее, этот цветок кусается.

Я поспешно отдернула руку от букета ромашек в скромном горшочке. Смирные с виду головки бутонов злобно ощерили крохотные зубки и затанцевали на манер связанных за хвосты гадюк.

Сунув руки в карманы (как говорят, осторожных и случай бережет), я поспешила за дворецким.

Мы мельком глянули на разнесенный горе-некромантами зал для ритуалов, еще раз дошли до холодильной комнаты, где драколич сделал попытку спалить и сожрать одного ценного эксперта из категории «худшая из худших», и посетили кухню.

– К сожалению, кухарка, которую мы вызываем с появлением в замке гостей, уехала к двоюродной сестре на свадьбу, там же внепланово решила родить, а после осталась на похороны прадедушки. Если вы так же неприхотливы в еде, как хозяева, то обед и ужин я подаю в малом зале.

Я оглядела идеально чистую кухню, без признаков хоть какой-то мелочи, подтверждавшей, что тут готовили. Оценила шикарный кухонный уголок с мраморной столешницей, с куда большей заинтересованностью окинула батарею подвешенных за рукоятки сковород…

Дворецкий вздохнул.

– Опыт подсказывает, что рано или поздно женское нутро возобладает и приведет вас в это место, дабы устроить беспорядок и спалить ужин, поэтому сразу знакомлю вас с коллекцией ядов. Прошу не путать с приправами, а то были случаи. Парочка даже летальных.

Надежда, что мне послышалось, скончалась в страшных муках, едва Уинслоу открыл ящик и показал четыре ряда баночек. На каждой был приклеен черный ярлычок, где белыми буквами значились названия ядов.

– В качестве профилактики, – ответил на мой невысказанный вопрос дворецкий. – Хозяев часто травят.

Мысленно опечатав шкаф желтой лентой, обмотав цепью и повесив амбарный замок, я приняла решение немного схуднуть и продолжила экскурсию.

К слову, второй этаж оказался еще более примечательным, чем первый.

– Советую держаться за перила, парадная лестница с характером. Однажды она всосала в себя одну из невест. Так и не нашли… А теперь обратите внимание на этот диван. Красивый, правда? Не желаете присесть? Именно на этом месте нестабильный зомби загрыз Веронику Праймус… Тесса, почему вы вскочили? Это случилось в прошлом веке, с тех пор трижды заменили обивку.

И все в подобном духе.

Западное крыло второго этажа заселяли призраки, от знакомства с которыми я поспешила откреститься. Восточное было отдано для семейной галереи, парочки гостиных и тренировочного зала с таким устрашающим глаз оружием, что даже Азра притих.

«Когти Ворона» оказался большим и дико старым замком, в котором редко жили подолгу. Периодически кто-то из Праймусов влюблялся, женился, и в замке появлялись женщины. С их появлением на диванах словно сами собой заводились декоративные подушки омерзительной расцветки, скандалы и ремонт.

Замок молча терпел перестройку, покраску и женские визги на тему: «Как я могу жить и воспитывать детей в месте, где практически на каждом углу кого-то загрызли или разорвало на части».

Каждый последующий Праймус страдал иллюзиями, что вторая половинка освоится на новом месте, обвыкнет, притерпится к необычному замку. Иллюзии рушились в течение нескольких лет совместной жизни, супруги уступали своим дражайшим и дрожащим половинкам, и в результате новая ячейка общества сваливала в лучшее по фэн-шую место.

А ведь Уинслоу так старался, так старался…

После получасового блуждания по замку даже такое устойчивое к стрессу создание, как я, начало шарахаться от малейшего колебания воздуха.

Зато в голове вырисовался приблизительный план здания. Негусто, конечно, но на случай побега сойдет.

– Это крайне странное место, – подытожила я в переходе второго этажа.

Дворецкий пожал плечами.

– Всякое место, где долгое время обитают маги, становится странным, – холодно ответил он и замер возле очередных дверей. Высоких, подозрительно обитых листами железа, с высокой примесью охранной магии.

– Тесса, а теперь разрешите познакомить вас с сердцем замка «Когти ворона».

Он щелкнул пальцами.

Дверцы разъехались.

Азра выругался.

Я в изумлении открыла рот.

ГЛАВА 4. Сердце замка

Если Уинслоу задался целью окончательно и бесповоротно шокировать одну не самую талантливую артефакторшу, то он преуспел.

Нет, я ожидала всякого. Мое воображение спокойно восприняло бы нечто убийственно ужасное (тот же круг из кошачьих шкурок и вписанную в нее пентаграмму из кишок) и даже что-то банальное (например, мертвое сердце размером с торговый ларек), но козла…

Прости, не просто козла, а КОЗЛА.

Я потрясенно смотрела на «сердце замка». Козел с тем же ошарашенным видом пялился на меня. Шерсть на боках парнокопытного отливала голубым, на рогах красовались черные кожаные чехлы с фиолетовыми кисточками, а длинную бородку выкрасили в цвет «бедра испуганной нимфы» (кажется, так обозвали этот оттенок розового в одном из модных журналов).

– Уинслоу, – ко мне вернулась способность внятно изъясняться. – Если вот это вот недоразумение и есть ваше хваленое сердце замка, то мне многое становится понятным.

– Ме-е-е! – поприветствовал козлик.

Невозмутимый дворецкий повернулся, окинул рогатого взглядом и утешил:

– Тесса, это не сердце замка. Это козел.

– Ааа, – протянула я с интонацией «ну, конечно, теперь-то мне все сразу стало понятно». – И что он тут делает?

– А что обычно делают козлы? Ходят. Млеют. Бодают.

– Ме-е-е! – заявило рогатое недоразумение противным голосом и в доказательство правоты дворецкого попыталось боднуть меня в голень.

Я сделала попытку увернуться, но замешкалась при выборе направления бегства и заметалась туда-сюда. Воинственно опустив рогатую башку, козел пошел в наступление, но был перехвачен твердой рукой Уинслоу.

– Не обращайте внимания, Тесса, – удерживая бодучую зверюгу за шипастый ошейник, заявил невозмутимый дворецкий. – Последние лет двадцать у Тотоши скверное настроение.

– Ме-е-е! – подтвердил тот, прожигая взглядом настоящего цербера.

Кивнув, я сделала стратегическое отступление в зал, дождалась, пока дворецкий пинком отправит козла в путешествие по коридору, после чего мы вместе забаррикадировали двустворчатые двери.

БАМ! – с лозунгом «козлы не сдаются» Тотоша боднул обитые металлом створки.

– В замке есть маленькие дети?

– Дети? – дворецкий произнес это слово так, словно оно было из области неизведанного.

БАМ! – повторил попытку штурма рогатый.

– Ну, я просто подумала, что до такой выходки, как покраска скотины в экстремальные цвета, додумаются только дети.

Уинслоу поднял брус, прислоненный к стене, и без видимого труда опустил в пазы, перегораживая дверь.

– Тотошу никто не красил, – пояснил он в процессе. – Его таким создала бабушка Данте, покойная леди Бун, настоящая черная ведьма в пятом поколении. Леди дольше всех прожила в замке, и это оставило на ней неизгладимый отпечаток. Однажды сэр Корвин, да хранит тьма его прах, так сильно разочаровал свою супругу нежеланием убивать заклятого врага, что та в сердцах сотворила Тотошу.

БАМ! БАМ! БАМ! – продолжил лобовую атаку результат бабушкиного гнева.

Если до этого я панически боялась замка и некромантов, то теперь бросила в копилку страхов еще и неадекватных женушек. Женщина, способная в гневе натворить голубого козла с розовой бородкой, будет поопаснее, чем тот же драколич. Последнего хоть прирезать можно, в то время как настоящая черная ведьма способна мстить даже после смерти.

– Тесса, – вывел из задумчивости дворецкий и указал вглубь зала. – Вот сердце замка.

Сперва я заметила только зеленоватое свечение, но как только глаза привыкли к полутьме идеально круглого зала, то смогла заметить детали. На высоком пьедестале в свете магических всполохов и еле слышного гудения завис куб.

«Честно говорят, козел в качестве сердца этого неадекватного гнезда порока смотрелся куда более эффектно», – проворчал недовольный Азра.

Мысленно шикнув на ворчуна с его ценными замечаниями, я приблизилась и обошла пьедестал по кругу.

Артефакту придали форму правильного четырехмерного политопа, что было невероятно уже само по себе. В нашей профессии существовало всего три Грааля: лента Мебиуса, бутылка Клейна и тессеракт. Три бесконечно сложных для хранения и воспроизведения магии формы.

На протяжении многих веков артефакторы делали попытки создать нечто похожее и пришли к выводу, что преуспели только в громких взрывах и нестабильных треугольниках.

Представляю, что случится с общественностью, когда станет известно, что некроманты уже давно додумались до тессеракта.

– Невероятно! – воскликнула я, потом засмеялась и энергично потерла ладони, чтобы хоть немного утихомирить возбужденные мурашки.

– Знал, что вы оцените, – сухо произнес мой спутник. – Данный артефакт существует с момента создания замка и является первым камнем, внесенным в основание «Когти ворона». Основные свойства: охрана замка, периметра и жизни Праймусов, наследование определенных фенотипических признаков и магического потенциала, дает всем наследникам силу, ловкость, выносливость и музыкальный слух…

Под мерное перечисление я в дичайшем восторге сделала несколько кругов вокруг пьедестала, сконцентрировала энергию между ладонями и потянулась к уникальной и единственной вещице в своем роде.

– Искренне не советую, – остановил Уинслоу. – Стоит непосвященному в род приблизиться или коснуться куба, как происходит «бульк».

– Бульк? – переспросила я, отдергивая руки.

– Бульк! – кивнул собеседник. – Это самое популярный способ развоплощения. Чуть реже «ба-бах!», всего-то три раза, дважды фиксировались случаи «пф-ф» и одно глобальное «шмяк». Неприятное зрелище, скажу я вам.

«О-о! – оживился Азра. – Давай проверим! Ткни его, Тесса, ткни».

Вредный артефакт продолжал подначивать меня ровно до тех пор, пока мы не покинули зал и не отправились на третий этаж. Тотоша куда-то свалил, некроманты внизу ругались, а я пытала дворецкого. Увы и ах, надежда узнать свойства самого невероятного артефакта разбилась о несокрушимую стену холодности Уинслоу.

– Это слишком сложная магическая материя, чтобы рассказать о ней за три минуты. Гораздо проще сразу войти в род Праймусов и испытать тессеракт на себе, – заявил провожатый и так выразительно на меня посмотрел, что я поспешила сменить тему.

– Какая картина! – поспешно воскликнула я, притормаживая у первого попавшегося полотна, что в изобилии висели на стенах этого загадочного замка.

– Согласен. Редкий и очень удачный кадр, – кивнул Уинслоу, притормаживая и оглядываясь. – В обычные дни братья стараются не приближаться друг к другу.

Братья?

Я с куда большим интересом воззрилась на портрет. Так, ну Данте Праймуса опознать несложно. Вот он, на первом плане, сидит с раскрытой книгой в кожаном корешке. Темные волосы зачесаны назад и не спадают на лицо неряшливой челкой, поэтому можно увидеть лицо. Золоченая маска тоже не смущает взгляд, а кожа хоть и бледная, зато без ввалившихся щек и черных кругов под глазами.