Притворись моим

Глава 5
Странная стрит-съемка

Эддисон проспала до обеда. Кости во всем теле болели так, будто по ней пробежало стадо разъяренных буйволов. Даже с учетом того, что кроме удара ладонью по лицу, от которого не осталось и следа, ничего не было, она чувствовала себя паршиво.

Вчера до самого дома Лиам не спускал с нее глаз. Уже на крыльце он попытался взять ее за руку, чтобы поддержать, но Эддисон бросила дежурное «Пока!» и ушла. Ей просто хотелось быстрее забраться в постель и забыться.

В тот вечер ее съедали угнетающие мысли. Она думала о том, что до недавнего времени находилась под защитой Лиама, а теперь этому пришел конец. Из-за этого она ненавидела Викторию и не могла простить Лиама. Конечно, он не был ей ничем обязан, но Эддисон казалось, что Лиам предал их дружбу. И как бы она ни пыталась убеждать себя в том, что это нормально, когда люди расходятся, заводят отношения… Сердце не хотело принимать такую действительность.

Спустившись на первый этаж и зайдя на кухню, Эддисон обнаружила Эмму и Лиама за чаем. Они весело болтали, Эмма при этом активно жестикулировала, а Лиам не забывал кивать. Увидев Эддисон, глаза Лиама наполнились виной и печалью. Он подорвался с места и быстро проговорил:

– Эдди, как ты?

– Нормально. Ты чего это тут?

Лиам нахмурился, но затем складка между его бровями разгладилась. Он взглянул на Эмму и, видимо, догадался, что Эддисон решила умолчать о вчерашнем. В основном у Эддисон и Эммы складывались доверительные отношения. Дочка рассказывала матери все… Но по большему счету ей просто нечего было скрывать до вчерашнего вечера.

– Ну э-м… чай пью, – присаживаясь обратно и беря чашку, ответил Лиам.

– Ладно, детки, вы тут воркуйте, а я должна бежать, – Эмма поднялась со стула, дежурно чмокнула Эддисон в лоб. – Надеюсь, сегодня продать особняк по Роуз Стрит, тот, что в конце улице. Если выйдет, свожу вас в ресторан. От сделки будут отличные комиссионные!

Эмма выбежала, как будто ее и не было. Эддисон привыкла к матери-подружке, но иногда слепота Эммы ее просто убивала.

– Хоть бы сам взял что-нибудь в холодильнике, ты же ее знаешь, она никогда ничего не предложит.

– Да я сыт.

Солнечные лучи пробивались через полупрозрачные занавески и освещали и без того светлую кухню и столовую. В силу своей профессии Эмма умела со вкусом декорировать дома, поэтому и в своем придерживалась определенного стиля. Белый гарнитур с латунными ручками отлично сочетался со столешницами из светлого дерева, а фартук из расписанной восточными узорами плитки был ярким акцентом кухни. Если бы не вечный бардак в комнате Эддисон или в гостиной, можно было бы подумать, что дом продают.

Эддисон, зевая, подошла к кофемашине и налила себе полную чашку бодрящего напитка. Он, как ничто другое, сейчас был ей нужен. Присев за стол, Эддисон взглянула на непривычно молчаливого Лиама.

– Долго ждешь меня?

– Часов шесть. Я третий раз прихожу. Как-то не смог заснуть, вот и ошивался здесь все утро, – Лиам положил руку на ладонь Эддисон. – Эдди, мне так жаль! Если бы я только представил, что подобное может произойти… Зря я послушал Вики и сразу не пошел за тобой.

– Но ты все же пошел, – улыбнулась Эддисон. – Боюсь представить, что бы со мной было, не появись ты вообще.

Лиам убрал руку от Эддисон и взглянул на свои пальцы.

– Я услышал твой крик, – ладони Лиама сжались в кулаки. – Когда увидел, что этот ублюдок делает с тобой, голову потерял. – Лиам поднял на Эддисон виноватый взгляд. – Но меня отрезвили его слова о футболе… Ной был прав, я трус. Испугался, что попрощаюсь с колледжем.

– Да перестань. Нормально переживать и заботиться о своем будущем. Я уверена, если бы мне и дальше угрожал этот тип, ты бы с ним разобрался.

Лиам ничего не ответил, хотя Эддисон увидела на его лице толику облегчения и благодарности. Она подозревала, что Лиам не до конца простит себе этот инцидент, и могла бы и дальше заверять его в невиновности, но Эддисон хотелось, чтобы он думал о ней как можно чаще. Эддисон знала, что подобное поведение эгоистично, но ничего не могла с собой поделать.

Потом друзья перешли на отвлеченные темы, позавтракали, а затем попрощались. Эддисон должна была заняться фотопроектом, а Лиам обещал встретиться с Викторией.

* * *

Любимая улица Эддисон в городе носила романтичное название Редвайн Авеню. Здесь располагался живописный парк с виноградными аллеями и резными фонтанчиками, уютные ресторанчики и различные бакалеи с импортными товарами. Спальный район, в котором она жила, тоже был красив, но ему недоставало людей. А для съемки они были необходимы.

Эддисон настроила нужные параметры камеры: подкрутила выдержку, чуть закрыла диафрагму. Пришлось использовать бленду из-за полуденного солнца. Но Эддисон знала, что дождется золотого часа^[1] и сможет потом отобрать наиболее удачные снимки.

Первую «жертву» Эддисон застала выходящей из булочной. Хрупкая старушка в шляпке с маленькой собачкой на поводке закупилась целым пакетом круассанов. На снимке она мило улыбалась питомцу, маня его выпечкой. Следующим в объектив камеры попал сгорбленный музыкант. Он нес на спине контрабас в футляре с такой миной, будто собственное увлечение – непомерно тяжкое бремя.

Стрит-съемка отличалась от обычной только тем, что Эддисон не договаривалась заранее с моделями. Она снимала прохожих, запечатляя их эмоции в моменте. Ей такие кадры казались самыми искренними. Иногда на такие съемки вместо цифровой камеры Эддисон брала с собой старенький Поларойд, чтобы дарить людям яркие воспоминания. Одно такое фото могло растопить лед в сердце прохожего и даже подарить надежду. Эддисон нередко в этом убеждалась.

Постановочные фотосессии Эддисон невзлюбила почти сразу, как только взяла в руки камеру. Одними из первых клиентов для фотопроекта была молодая семья. Эддисон до сих пор помнила одну из своих первых работ в «Сыре»: мать, отец и ребенок. Они улыбались на камеру, дарили друг другу поцелуи. Но как только Эддисон перестала снимать, сразу разругались. Мать накричала на сына за излишнюю активность, а муж высказал жене, что она истеричная дура.

Где-то через полчаса съемки Эддисон заметила неладное. Сначала молодой человек, стоявший от Эддисон в двадцати ярдах, ни с того ни с сего посмотрел прямо в линзу объектива. От его взгляда Эддисон сделалось не по себе. Затем дамочка в возрасте пригрозила ей сумкой, как будто заранее знала, что Эддисон начнет ее снимать. Дальше было еще больше странностей. Худенький и иссохший дедушка с тростью чуть не зарядил Эддисон прямо в лоб этой самой тростью. Но апогеем всего стала реакция коренастого мужичка с козлиной бородкой. С диким воплем «Зашибу Иуду!» он побежал на Эддисон.

Быстро среагировав, Эддисон развернулась в противоположную от мужичка сторону и пустилась наутек. Она огибала клумбы с цветами, прохожих и велосипедистов, которые смотрели на нее как на умалишенную. Ей было все равно. Лишь бы сбежать от слетевшего с катушек преследователя и сохранить камеру. А бородач не отставал…

– Вот же… прицепился… – задыхаясь от бега, прошептала Эддисон.

Она повернула направо, пробежала еще несколько ярдов и почувствовала, как кто-то утягивает ее за руку и тащит в переулок. От страха у Эддисон задрожали коленки. Похититель припечатал ее к стене и зажал рот. Эддисон глухо пискнула, а в следующую минуту увидела перед собой карие глаза Ноя. Указательный палец свободной руки он приложил к губам, призывая к молчанию.

Несколько долгих секунд Ной и Эддисон стояли в одном положении и пристально смотрели друг на друга. Когда Ной понял, что Эддисон не станет кричать, он медленно убрал ладонь от ее губ. Эддисон даже и не думала, что испытает такой вихрь эмоций при виде парня. Но, как бы она ни хотела признавать, смазливая физиономия Ноя обрадовала ее.

– Привет, Смит, – прошептал Ной хрипло.

– При-вет…

В следующее мгновение Ной сделал то, что Эддисон ждала от него меньше всего. Поцеловал ее. Да с такой страстью, что у Эддисон перехватило дыхание. Пирсинг на языке Ноя скользнул по губам девушки, заставляя томно охнуть. От его дыхания и ласки у Эддисон закружилась голова и огнем запылали щеки. Ной провел ладонью по ее бедру, затем по талии, и в этот момент Эддисон пришла в себя. Она аккуратно, но настойчиво отодвинула от себя Ноя и спросила, не смея смотреть ему в глаза:

– Ну и что это было?.. Решил, что можешь делать со мной все, что хочешь? Я же твоя вещь, верно?

– Нет, – выдохнул Ной и зажал переносицу большим и указательным пальцами. – Просто вернул тебе поцелуй.

От этих слов негодование еще больше завладело Эддисон, она посмотрела на Ноя, испепеляя его взглядом. Тот поднял руки в сдающемся жесте и улыбнулся настолько мило, насколько только мог.

– Ну, прости, Смит! – Ной хохотнул. – Хотя за что я извиняюсь? Это ведь романтично. Ты – попавшая в беду красотка, я – твой герой.

– Герой, твою мать! У меня тут серьезные проблемы, люди будто взбесились… и ты еще напал!

– Напал? – не поверил своим ушам Ной. – Я спас тебя! Могла бы и поблагодарить.

– Ага, как же! – буркнула Эддисон, поправляя толстовку.

Она еще раз недовольно взглянула на Ноя, отвернулась и стала уходить.

– Э-э-эй, ну постой! – Ной удержал Эддисон за руку и медленно, будто спрашивая разрешения, притянул к себе. – Прости меня. Вчера я повел себя, как конченный мудак. Я подвел тебя, Смит, я знаю… но мне правда жаль.

– Да, мне тоже жаль, – тихо проговорила Эддисон. – И я действительно рада, что ты извинился. Хоть мы и встретились случайно и, возможно, я могла бы и вовсе не услышать от тебя этих слов…

– Смит…

– Неважно. Главное, что тебе жаль. Но… я не могу и не хочу тебя прощать, пойми. Если бы не Лиам, этот придурок мог сделать со мной все, что угодно.

– Я знаю! Прости за то, что тебе пришлось пережить, я… Мне нет оправдания. Но дай хотя бы попытаться загладить вину. – Ной приподнял лицо Эддисон за подбородок, чтобы она на него посмотрела. – Позволь угостить тебя ланчем. Нам стоит поговорить… Не хочу вот так все заканчивать.

– Ладно, – долгую минуту спустя согласилась Эддисон. – Пообедаем вместе. Я закажу самое дорогое в меню, а ты заплатишь за это.

– Идет! – улыбнулся Ной.

Они выбрали столик в летнем кафе с видом на виноградную аллею в парке. Кованная уличная мебель удивляла витиеватыми зигзагами, стены кофейни из красного состаренного кирпича и черепичная крыша здания завораживали. Эддисон любила городскую архитектуру и здешнюю суету, хоть и жила в спальном районе, расположенном в южной части города. Она знала, что после школы снимет здесь милую квартиру-студию и станет брать какие-нибудь интересные фотопроекты в работу. Поступать в колледж она не собиралась. Возможно, еще и поэтому она не боялась выпускных экзаменов. Эмма оказалась не против такого решения дочери. Будучи риелтором, который получил квалификацию намного позже учебы в колледже, Эмма была убеждена, что главное, это умение зарабатывать в той сфере, которая тебе близка.

– Вы определились с заказом?

К их столику подошла плотного телосложения официантка и приятно улыбнулась.

– Ванильное мороженое, будьте добры.

– Ты просто мастер заказывать самое дорогое, – усмехнулся Ной.

– Мне жарко! Что я сделаю, если я больше ничего не хочу из меню?

Ной посмеялся и заказал себе то же самое. Пока он рассказывал Эддисон о том, что в этом кафе есть различные виды мороженого – и клубничное, и фисташковое, и шоколадное, и много других – она смотрела на его ободранные в драке руки. Заметив, куда Эддисон смотрит, Ной спросил:

– Сильно испугалась?

Эддисон кивнула. На самом деле, в ее жизни еще ни разу не случалось подобных потрясений. Когда она вспоминала об Уолтере Кэмпбелле, ее пробирал озноб.

– Я не стану на тебя давить, и, если не захочешь больше общаться со мной, я пойму… – Ной на секунду задумался, а потом добавил: – И наши фальшивые отношения больше можно не поддерживать… я не стану тебя шантажировать.

– Вот спасибо. И что бы я делала без твоего разрешения?

– Ты не вещь, Смит, – вдруг оборвал Эддисон Ной. – Мне пришлось разговаривать тогда на языке Кэмпбелла. Я не отношусь к тебе как к своей собственности. Прости, что наговорил глупостей. За все прости.

– Зачем так стараешься с извинениями? Как будто я тебе как минимум друг.

Ной усмехнулся. Эддисон тоже улыбнулась – не все же ему козырять ранее брошенными ею фразами.

– Знаешь, я…

Ной не закончил. К их столу подошла пожилая женщина, смутно знакомая Эддисон. Она с презрением взглянула на девушку и прокряхтела:

– Ты бы поосторожнее с ней, милый. Эта девка – мошенница! И ведьма! Ходит по улицам со своим аппаратом для карточек, щелкает людей, а потом по карточкам на них порчу наводит!

Ной подавился водой и закашлялся, а Эддисон от удивления даже раскрыла рот.

– Что вы такое говорите… я никогда не…

– Нам парень про тебя все поведал, негодяйка!

– Я ошибся! – вдруг воскликнул Ной, еле сдерживая смех. – Я ее с другой перепутал. А Смит у нас молодец. Это она э-э-э… улицы города фотографирует, чтобы передать властям для дальнейшего благоустройства.

– Так это ты был? Вот те раз… – озадачилась старушка. – Ну, тогда пойду я. Отдыхайте, молодежь.

Женщина ушла. Ной смотрел исподлобья на Эддисон и пытался спрятать улыбку, кусая костяшку указательного пальца.

– Ной Кинг! – завизжала Эддисон, соскакивая с места.

– Ч-чего? – Ной тоже подорвался с места и отошел на безопасное расстояние. – Я с самого утра был у твоего дома. Ходил туда-сюда. Наблюдал, как Здоровяк ходит туда-сюда. Потом проследил за тобой. Хотел только извиниться, планировал дождаться, когда ты закончишь… Но кто виноват, что мне стало скучно? Фотографировать прохожих – нереальная скукота.

– Я убью тебя! – рыкнула Эддисон и попыталась схватить Ноя. Теперь они ходили вокруг стола, не обращая внимания на посторонних.

– Но ты первая затеяла розыгрыш с колой. И он, между прочим, был куда жестче.

– А ну, остановись!

– Не делай глупостей, о которых пожалеешь!

– О, не-е-ет! Я сейчас поймаю тебя и выпотрошу, как поросенка!

– Ты чудовище, Смит! – изумился Ной и заливисто засмеялся. – Знаешь, я, наверное, лучше пойду. Продолжим разговор, когда ты успокоишься.

– Не смей убегать от меня, Ной Кинг!

Но Ной уже сверкал пятками, оставляя Эддисон далеко позади. Только когда он скрылся из виду, Эддисон вспомнила, что вокруг много людей. Она легонько поклонилась в извинениях пожилым парам и засобиралась домой.

– Э-м, мисс?

– Да?

Официантка с подносом стояла у Эддисон за спиной.

– Прежде чем уйти, необходимо оплатить счет.

Эддисон ахнула от удивления. Опомнившись, она кивнула и женщина всучила ей в руки чек. Когда Эддисон расплатилась за мороженое и отошла в безлюдное место, она зарычала:

– Вот же засранец! Ной Кинг, ты мне за это ответишь!

Глава 6
Залечивая раны

В школе Эддисон не могла избавиться от навязчивой мысли найти Ноя. Она не до конца понимала свои чувства по отношению к парню. Ной безусловно ее бесил, при мысли об испорченной съемке Эддисон закипала, но было что-то еще. Интерес. И это немного беспокоило ее.

В воскресенье она постоянно смотрела на экран телефона, злясь от того, что Ной ей не пишет. Эддисон надеялась, что его безалаберное поведение все же не позволит просто так забыть о неоплаченном счете за мороженое. Да и извинения за инцидент на вечеринке выглядели искренними. И еще поцелуй…

– Да какого черта я вообще об этом думаю! – неожиданно для себя самой воскликнула Эддисон.

– И о чем ты думаешь?

Близнецы Картер с любопытством смотрели на Эддисон. Аллен перестал копаться в телефоне, а Шон даже подпер ладонью подбородок, поставив локоть на стол. Уже минут пять как шел обеденный перерыв, они втроем сидели в клубной комнате и разбирали снимки. Точнее, Эддисон занималась отбором, а Картеры только делали вид, что очень заняты. Эддисон сначала отмахнулась от них, но потом вспомнила, что братья посещают те же уроки, что и Ной.

– Кстати, вы Кинга случаем не видели?

– А ты что, еще не в курсе? – удивился Шон.

– В курсе чего?

Картеры переглянулись. Эддисон заметила странное выражение на их лицах, от которого стало не по себе. Шон кивнул Аллену на телефон и тот без лишних слов воспроизвел видео и протянул гаджет Эддисон. Девушка неуверенно посмотрела на экран.

На видео двое бритых бандитов держали за руки парня, не давая ему упасть, а третий избивал бедолагу. Сначала в нападающем Эддисон узнала Уолтера Кэмпбелла, а следующая догадка заставила холодный пот выступить на ее лбу. За ссадинами и кровоподтеками Эддисон не сразу признала Ноя. Он был в таком ужасном состоянии, что у нее бешено забилось сердце.

– Вчера этот видос слили в сеть, – осторожно пояснил Шон.

– А где… где Ной?

– Мы не знаем. Его не было сегодня в школе, – ответил Аллен.

Эддисон бросила телефон и пулей вылетела из клубной комнаты. Она пробежала вдоль коридора, спустилась на один лестничный пролет, а потом резко остановилась, понимая, что не знает, куда несут ее ноги. Пульс стучал в висках с такой силой, что закладывало уши. От всплывающих в сознании картин избиения Ноя Эддисон начало тошнить. Схватившись за голову, она попыталась сообразить, как лучше поступить. Где живет Ной, Эддисон не знала, оставалось только найти Викторию.

План созрел моментально. Эдисон быстро стала подниматься по ступеням. Ее не заботило, как отреагирует Виктория на ее появление, все мысли заняло истерзанное лицо Ноя. Беспокойство Эддисон не было похоже на волнение о Лиаме во время матчей по футболу или когда тот болел. Ной пострадал из-за нее. Это новое тревожное чувство перемешалось с виной и сожалением.

Распахнув настежь дверь, Эддисон вбежала на крышу и чуть было не столкнулась с целующимися Лиамом и Викторией. Парочка очень удивилась, увидев Эдисон, будто крыша принадлежала только им. Лиам смущенно погладил затылок ладонью, стараясь не смотреть Эддисон в глаза, а Виктория, напротив, показательно поправила задранную Лиамом блузку.

– Я пришла узнать о Ное, – с ходу выпалила Эддисон. – Как он?

– Бывало и лучше, – нехотя ответила Виктория.

– Я должна увидеть его. Не могла бы ты сказать ваш адрес?

– Увидеть его? – возмутился Лиам. – Помнится мне, ты не хотела вообще больше с ним общаться! Посмотрела видео, и жалость накрыла? Он по заслугам получил!

– Остынь, Лиам, это только между ними, – нахмурилась Виктория, она посмотрела на Эддисон и сказала: – Но тебе лучше не трогать его сейчас. Он придет в норму, волноваться не стоит.

– Сама сказала, это только между нами. Я выясню адрес и без твоей помощи, Виктория, и сейчас же поеду к нему, хочешь ты этого или нет. – Эддисон запнулась, блеф давался ей с трудом. – Но с твоей помощью было бы проще…

Виктория усмехнулась. В конечном счете она достала из сумочки маркер и жестом попросила Эддисон протянуть ей руку. Через минуту адрес Кингов красовался на запястье Эддисон, а она, сломя голову, неслась вниз по лестницам школы.

Пока Эдисон ехала в такси, она прокручивала в голове то избиение Ноя, то поцелуй Лиама и Виктории. Морально она была вымотана. Эддисон было совестно за то, что она неумышленно ставила два этих события на один уровень, но ничего с собой поделать она не могла.

Дом Кингов оказался узким и длинным. Одноэтажный, отделанный сайдингом, выкрашенным в грязно-синий цвет. Небольшие окна прикрывали тусклые, безжизненные занавески. Некогда белый забор местами накренился, а живая изгородь совсем заросла. Прибыв на место, Эддисон замерла на пороге Кингов, не решаясь постучать. Та энергия, с которой она сюда мчалась, улетучилась. Остались одни лишь сомнения. Но в конечном счете беспокойство за Ноя пересилило страх. Эддисон постучала в дверь.

Через минуту дверь никто не открыл, через пять и даже десять – тоже. Эддисон постучала еще раз, уже более настойчиво. Тишина. Тревога внутри вновь подскочила до предела, подступая к горлу с тошнотой. Эддисон не знала, как на самом деле чувствовал себя Ной, дежурного «он придет в норму» от Виктории было недостаточно. Но она даже не представляла, что делать в такой ситуации. Эддисон казалось, что Ною стало хуже, от ударов он получил сотрясение мозга или перелом и сейчас лежал без сознания.

Эти мысли всколыхнули в Эддисон решимость. Она обошла дом, попутно заглядывая во все окна. Оказавшись на заднем дворе, Эддисон увидела дверь и подбежала к ней. После получасовых попыток достучаться до Ноя ей так никто и не открыл. Эддисон тарабанила по всем окнам, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в просветах штор, выкрикивала имя Ноя, просила того откликнуться, но тщетно.

– Ну и что мне делать? – крикнула она в пустоту.

Закусив губу, Эддисон задумалась. В двери она увидела отверстие для собак.

«Если очень постараться, можно пролезть. – Эддисон руками померила размер бедер и дыры, в которую собиралась протолкнуть зад. – Наверное, можно пролезть…».

– Была не была!

Просунув сначала руки, Эддисон с трудом затолкала голову и поняла, что все-таки застряла. Паника моментально охватила ее. Она выругалась, попыталась вылезти, но не вышло.

– Что б тебя, Ной Кинг!

– Что б меня… что?

От неожиданности Эддисон замерла. Сначала она даже не поверила ушам. Эддисон стряхнула непослушные кудряшки, выбившиеся из конского хвоста, с лица, обернулась и увидела Ноя. Он сидел на полу, прислонившись спиной к торцу кухонного островкаи медленно отхлебывал из стакана темную жидкость, напоминающую крепкий чай. На нем ничего не было, кроме спортивных брюк, Эддисон могла воочию рассмотреть огромные фиолетово-желтые гематомы на голом торсе.

– Боже, Ной…

– До чего же ты упрямая, Смит, – устало выдохнул тот. – Пришла за долгом? – Ной заметил непонимание на лице Эддисон, поэтому добавил: – За мороженое.

– Я… нет…

– Так какого черта ошиваешься здесь так долго?

– Так ты слышал меня? – ахнула Эддисон.

– Мертвый бы даже услышал.

– Слышал и не открывал? Совсем спятил?! Я думала, у тебя обморок, или, может, ты вообще уже умер… – Эддисон снова попыталась вылезти. – Когда я выберусь, сама тебя убью! А ну, помоги мне!

– Нет уж, там лучше посиди. Дай хотя бы залечить раны. Потом будешь убивать.

Эддисон насупилась, но только для вида. Потому что Ной выглядел ужасно. Губа разбита, под левым глазом фингал, а тело… один сплошной синяк.

– Нужно обратиться в полицию и заявить на Уолтера Кемпбэлла.

Ной усмехнулся.

– Что насчет подачи заявления в полицию? Есть видео, снимем побои. Если хочешь, я пройду через это вместе с тобой.

Ной внимательно смотрел на Эддисон и молчал. Он допил, потом не без усилий – видимо, движения доставляли ему много боли – ползком добрался до Эддисон и улегся перед ней на живот. Так, чтобы их лица были на одном уровне.

– Так спать хочется. Споешь мне колыбельную?

– Не пугай меня, Ной… – прошептала Эддисон. – Я… не знаю, что должна сделать. Тебе нужна помощь специалистов. Вдруг у тебя сломаны ребра или повреждены внутренние органы. Что мне делать?..

– Помолчать хоть минуту для начала, – прикрывая глаза, буркнул Ной. – Ты такая шумная, Смит.

Эддисон замолчала, но хватило ее ненадолго. Торчать в отверстии для собак – не такое уж и удобное занятие. Она заерзала, снова пытаясь выбраться из западни. Старалась делать это как можно тише.

– Невыносимая, – вздохнул Ной. – Ладно, я помогу. Только давай договоримся, ты сразу пойдешь домой.

– Только после того, как измерю тебе температуру… Чтобы убедиться, что воспаления нет.

– Идет.

Ной с трудом поднялся, перехватил Эддисон за руку под мышку и слегка потянул вбок. Так, чтобы она повернулась. Затем он аккуратно собрал волосы Эддисон в кулак, чтобы та ими не зацепилась, и вытолкнул девушку из отверстия.

Какое-то время Эддисон пришлось подождать, пока Ной не открывал дверь. Копошился он долго, а когда Ною удалось справиться с замком, он почти упал в руки Эддисон.

– О господи, Ной! – подхватывая его, ужаснулась та. – Как ты? Что мне сделать?

– Просто… проводи до дивана в гостиной. Все в порядке, мне надо только прилечь.

– Ничего не в порядке! Ты весь горишь!

Ной закашлялся, а после этого зашипел от боли. Эддисон вела его до дивана, и с каждым шагом Ной наваливался на нее все больше и больше. У него кончались силы.

Уложив его, Эддисон вернулась на кухню и налила стакан воды. Она напоила Ноя и принялась набирать номер скорой помощи, но тот ее остановил:

– Не нужно.

– Ной!

– Я в порядке, правда. Мне просто стоит выспаться. Не надо никуда звонить. Прошу…

– Но я не могу ничего не делать!

– Просто… побудь со мной немного. А когда засну, иди домой.

Эддисон кивнула. Секунду спустя Ной прикрыл глаза и тут же вырубился. Эддисон ушла на кухню, намочила полотенце и вернулась к Ною. Она положила холодный компресс ему на лоб, а потом все же вызвала скорую.

* * *

Ной проснулся, когда его осматривала медсестра из скорой. Вместо слов, он красноречиво взглянул на Эддисон, но она знала, что поступила правильно. Хотя бы потому, что предположительно у Ноя были сломаны ребра. Без должного лечения такая травма очень опасна.

Медсестра сказала, что Ноя нужно госпитализировать. Ему следовало сделать рентген. Эддисон и медперсонал ждали, когда приедет отец Ноя, которого вызвали с работы. Но прежде чем он появился, со школы вернулась Вики.

– Какого черта здесь происходит?! – словно змея, зашипела она.

– Смит решила, что мне нужно в больницу, пока я спал, – процедил Ной, глядя исподлобья на сестру. – Благодари себя! Не стоило давать ей адрес.

– Черт! Надо быстрее от всех избавиться, пока Чак не пришел… Чак! – ахнула Виктория, чуть не столкнувшись с только что появившемся в дверном проходе незнакомцем.

В комнату вошел высокий мужчина в классическом костюме-тройке, темноволосый, с блестящими глазами за круглыми очками и длинным носом с горбинкой. Уголки его тонких губ были опущены вниз. Он пригласил медсестру отойти, и оба удалились.

После разговора с медсестрой Чак вернулся и присел на диван, на котором лежал Ной. Двойняшки Кинг казались Эддисон непривычно молчаливыми в этот момент. От этого ей даже стало неуютно.

– Я подписал отказ от госпитализации. Ты прекрасно знаешь, Ной, что страховка не покроет все расходы.

– Знаю, я не…

– Нужно было сначала поставить меня в известность, – отрезал Чак.

– Это я, – вдруг вклинилась в разговор Эддисон, опустив голову и уставившись на свои ладони. – Я вызвала скорую, пока Ной спал. Но ему нужна помощь! У него могут быть переломы…

Взгляд Чака – изучающий и оценивающий – заставил Эддисон замолчать. Мужчина пристально смотрел на нее, будто только что заметил.

– Я возвращаюсь в офис. Рецепт на столе, Виктория сходит в аптеку.

Без лишних слов Чак поднялся и вышел. Кинги и Эддисон остались одни. После Ной ни разу даже не заговорил с Эддисон. Она ушла из дома Кингов вместе с Викторией, которая отправилась за лекарством для Ноя. Перед тем, как разойтись, Виктория задержала Эддисон и сказала:

– Знаешь, Эддисон, не стоит тебе со своими принципами лезть в чужую жизнь. Большинство ошибок в мире происходит из-за людей, которые делают что-либо из лучших побуждений.

С этими словами Виктория ушла, оставив Эддисон переваривать случившееся. Но та была непреклонна. Эддисон все еще считала, что Ною необходимы обследование и лечение. К тому же Чак солгал. Даже самая простая страховка покрыла бы рентген. «Что-то здесь не так» – подумала Эддисон. И теперь она хотела выяснить, что именно.