Женский чеченский дневник

Она вдруг отчетливо, как никогда раньше осознала, что земля под ее ногами - живая и хрупкая, как только что рожденные ею дети.

- Нельзя тебя минами, нельзя, - шептала она.

Память не пленка - не засветишь, не изрежешь большими ножницами на кусочки. Не засыплешь их в картонную трубку, и не закрутятся они в ней цветочками, неведомой красоты узорами. Память не калейдоскоп - ей не превратить свои некрасивые кусочки в причину не плакать.

У журналистов есть такая поговорка: "Меня там не было, значит, и события не было".

Знаете, кто-то дворник, а кто-то - президент. Но все они какают. И тогда какая мне на хрен разница?

Война помогла ей разглядеть в себе человека, ведь война сразу делит людей на плохих и хороших. У войны нет середины, только крайности - либо белое, либо черное. И не надо ни с кем съедать пуд соли. Война срывает с лиц маски, сдирает с тел кожу, и люди начинают чувствовать по-другому - остро-остро, любая мелочь становится важной и может стоить жизни. А без масок и без кожи тебя видно насквозь - какой ты есть. Первый обстрел, и уже понятно - говно ты или человек.

Да и был ли смысл жалеть пленки, если собственную жизнь она готова была разменять на хорошие кадры.

Пройдет время, и она будет снимать работу спасателей на оставшихся после взрывов завалах по улице Гурьянова в Москве. Снимать и думать - кошку он (Басаев) тогда пожалел.

Наташу никто не ждал, весной у нее случалась легкая депрессия. Этой весной, прожитой на Кавказе, у нее случилась депрессия по отсутствию депрессии.

Война сделалась для тебя средством самораскрытия. Цинично звучит? А правда всегда цинична. Все время рвешься кому-то что-то доказать. Я давно разглядела в тебе этот механизм, позволяющий невозможное сделать возможным...

Значит, шпалы класть, на стройке работать - это можно. Шпалы - значит, вполне себе женское занятие. А войну снимать - исключительно мужское, потому что мужчины - они крутые. Это они в России так придумали... А вот хрен вам!