Игры ангелов. Книга 6. Альммира и Сатран

– Джеймс… – пробормотала шокированная подобной информацией Элька. – С чего такие выводы?

– Я не первый год руковожу этим заведением, миледи… и не первый год знаком с Адмиралом, и знаю как он относится к нарушениям субординации и подобным проявлениям в данном случае можно даже сказать откровенного хамства. И ещё не сомневаюсь, что в процессе общения с Игорем у него появятся дополнительные поводы настаивать на его изоляции. А так же ещё знаю, какие есть законные основания для принятия такого решения. Поэтому прошу, не надо, миледи, не усугубляйте ситуацию. Всё, конечно, очень плохо, но если Вы вмешаетесь, будет только хуже. Поверьте моему опыту.

– Это ужасно, Джеймс… – Элька прижала руки к вискам, пытаясь успокоиться и хоть как-то абстрагироваться от ситуации.

– Ничего ужасного, миледи. Каждый должен быть готов нести ответственность за свои поступки. Я долгое время пытался снивелировать не совсем адекватное, скажем так, поведение Игоря, и периодически закрывал глаза на некоторые его выходки, из-за его явно неординарных способностей. Последнее время мне стало казаться, что ему всё-таки удалось научиться держать своё поведение в приемлемых рамках, поэтому я и допустил его к экзамену. Однако я ошибся. Так что теперь придется расплатиться за эту ошибку и ему, и мне. Поскольку и для меня этот инцидент вряд ли пройдет без последствий.

– Джеймс, Вы-то тут причём? Вы же не можете отвечать за любое действие каждого ученика.

– Я должен это делать, миледи.

В это время дверь кабинета распахнулась, и на пороге показался Адмирал.

– Джеймс, как моя супруга? Ей лучше? Напоил её чаем?

– Конечно, Адмирал. Я постарался, как мог улучшить состояние миледи. Вы, может быть, присядете? – директор приглашающе отодвинул от стола большое гостевое кресло.

– Не откажусь. Устал, – Адмирал прошёл и тяжело опустился в предложенное кресло. – Ты, кстати, тоже этому поспособствовал. Вот как можно допускать до экзамена ученика с явными отклонениями в психике? Ведь с первого взгляда понятно, что парень не в адеквате. Решить при мне ни одной задачи не смог, потом явный бред несёт… Неужели раньше подобного ничего не наблюдалось за ним?

– Раньше было несколько раз такое, но потом, вроде, нормализовалось всё, и я подумал, что это был временный, связанный с ростом и гормональной перестройкой сбой в поведении, и больше подобное не повторится, но как видите, ошибся. Виноват.

– Ошибся он, видите ли… Ты почему мне сразу не доложил, чтобы я его ещё тогда на медицинское обследование отправил? Почему я должен заниматься этим сейчас, когда я на это абсолютно не рассчитывал и времени у меня в обрез? Ладно, дай мне коммутатор, с центром свяжусь.

Директор тут же услужливо протянул ему аппарат, и установив с ним соединение, со своего коммуникатора, Адмирал вызвал центр.

Через пару минут в кабинете появилась голограмма секретаря Совета.

– Внимательно слушаю Вас, Адмирал.

– Джейн, я на Альммире. Тут в центре подготовки один ученик вызывает у меня сомнения в плане психической устойчивости и адеквата. Можете проверить его по программе Эн-12?

– Без проблем, Адмирал. Я немедленно высылаю транспорт с сопровождающими. Предупредите директора центра.

– Директор центра уже предупрежден и будет ждать.

– Хорошо. В течении ближайшего часа, максимум двух будут.

– Прекрасно. До связи, Джейн.

– До связи, Адмирал, – изображение поблекло и связь отключилась.

– Может быть чаю, Адмирал? – директор предупредительно застыл перед ним с чашкой в руке.

– Не до чая мне, Джеймс. Дел невпроворот и времени катастрофично ни на что не хватает. Так, – Адмирал задумчиво потер висок, – медиков ты встретишь и мальчика им передашь, одной проблемой меньше. Теперь по поводу экзамена: выпуск в этот раз весь нормальный. Десятерых себе Алекс отобрал, ему их перебросишь в конце недели, транспорт пришлю, остальных Оскару отправишь через десять дней на чартере. Вот вроде с тобой и всё… Если что забыл, или вопросы ко мне есть какие, давай, говори. Потом уже вряд ли с тобой свяжусь до следующего выпуска.

– У меня никаких вопросов к Вам, Адмирал, нет.

– Замечательно. Тогда на этом всё. Пошли, Элеонора. Время дорого. Алекс нас уже ждёт во дворе.

***

В сопровождении директора они прошли к электрокару и вскоре уже были на взлетной площадке. Во время поездки и поднимаясь на борт Элька не проронила ни слова, а вот уже после взлёта, сидя в салоне, взяла Адмирала за руку и заглянула в глаза:

– Можешь мне сказать, что за программа Эн-12?

– Могу, – устало кивнул тот, – программа выявления и изоляции эминентов.

– То есть ты понял, кто он, и отправил на бойню.

– Какая бойня? О чём ты, Эля? Изоляция не значит ликвидация, им там очень даже неплохо живётся.

– Ты сам говорил, выявленные эминенты долго не живут.

– Эль, они долго не живут твоего уровня, когда их в детстве или отрочестве не смогли изолировать и научить жить не причиняя вреда обществу, либо они вышли из-под контроля… Так что не надо на пустом месте делать трагедию.

– А почему ты не изолировал меня? Ты ведь тоже обо мне всё знал с самого начала!

– Потому что влюбился. Такой ответ устраивает? – совершенно безразличным тоном проронил Адмирал, и почему-то именно эта фраза вызвала у Эльки взрыв негодования. Вскочив и замерев напротив него, она стала яростно выговаривать ему прямо в лицо:

– Как ты так можешь? Вот зачем? Зачем ты мне сейчас так нагло врёшь? Ничего ты в меня не влюбился тогда! Ты и тогда, и сейчас лишь пользуешься мною! Я не против, пользуйся! Я даже с радостью! Только про то, чего не было, врать не надо! И не надо мне про прекрасную жизнь эминентов в изоляции заливать! Не прекрасная она у них там! Ты меня тогда как раз пожалел, а не влюбился! А вот мальчишку бестолкового жалеть не стал! И я не понимаю: почему!? Чем вот я лучше его? С чего вдруг ты решил использовать меня, а мальчишку сразу в тюрьму запихнуть, а? Что такого он сделал?!

– Эль, ты можешь не кричать? Я устал. Мне ещё Совет сегодня проводить. Будь добра, не ори пожалуйста, у меня от твоего крика голова начинает болеть, – Адмирал со страдальчиским выражением лица прижал пальцы к виску.

– Не уходи от ответа! И не надо прикрываться Советом! За что ты отправил в тюрьму мальчишку? За глупую фразу? Так он ещё маленький! Понимаешь? Маленький и глупый! Нельзя за это в тюрьму отправлять! Пообещай мне, что заберешь его оттуда!

– Эль, кончай истерить… Всё равно ничего обещать я тебе не стану. Он там, где ему и положено быть. И всё, давай прекратим этот бесполезный разговор.

– Не собираюсь я ничего прекращать! Если ты сейчас же не пообещаешь мне забрать его оттуда, я… я вот пока точно не знаю, что сделаю. Но сделаю что-то такое, что ты пожалеешь о своём решении это точно! Вот обещаю, что точно пожалеешь!

– Так. Всё! – Адмирал резко поднялся и, крепко взяв Эльку за плечо, обернулся к Алексу с безучастным видом сидящему чуть в стороне: – Алекс, вколи ей снотворное, не могу больше выносить её ор.

Элька попыталась вывернуться из захвата руки Адмирала, но не смогла, а в это время к ней уже сзади подошел Алекс и без разговоров прижал к ключице инвитрон.

Снотворное подействовало быстро, и через пару минут безвольно-обмякшая Элька была уложена на широкий кожаный диван в торце салона, а Адмирал уже связывался по коммуникатору с Крисом, приказывая встретить их, чтобы забрать её из крейсера.

***

Очнулась она у себя в апартаментах, рядом сидел Крис.

– Привет, сестрёнка! Как самочувствие? Хочешь чего-нибудь? Могу принести сока или воды. Будешь?

– Ничего не буду. Самочувствие отличное. Иди, свободен, – борясь с подступающей к горлу тошнотой с трудом пробормотала она.

– Что с тобой приключилось? Ты чего такая злая? Не можешь пережить тот факт, что стала плохо переносить полёты? Так это, возможно, после наших с тобой опытов по использованию поляризационного потока произошло. Не будь их, может, и нормально с тобой всё бы было. Так что не переживай. Отдохнешь день-два, и всё нормализуется.

– Совет уже прошёл?

– Уже часа полтора как должен был закончиться, – Крис взглянул на часы, – если только не затянулся, конечно… Ты хочешь, чтобы я за Адмиралом сходил?

– Нет, нет, ни в коем случае… – Элька медленно сползла с кровати и побрела в сторону ванной комнаты.

Снотворное явно дало побочный эффект в виде пониженного давления, тошноты и сильного головокружения.

– Тебе помочь?

– Ничем ты мне не поможешь. Иди уже.

– Элечка, я же вижу, что тебе плохо… Может, Алекса позвать?

– Нет, никого звать не надо. Ничего мне не плохо. Сейчас я приму душ и всё будет замечательно. И давай, уматывай из моих комнат, пока я не послала тебя жестче. Надоел. Зудишь и зудишь над ухом, а я, может, переодеться хочу!

– Не вопрос, Элечка. Уже ухожу, но если что понадобится, свяжись по коммуникатору, приду, помогу.