Портал, или Тайна русского леса

14.

…Епсель… где я? Сено? Какое ж оно… неприятное, что ли, жесткое, колет, во все места лезет, а я думала, что оно как мягкое облачко, что это очень романтично. Куда ж романтичнее. А что я здесь делаю? Пипец мне страшно. Как я сюда попала??? Я вообще ничего не помню. Где моя Дуся? Витек… Гад такой, связалась с ним на свою голову.

– Кто здесь?

…Господи, кто там дышит? Надеюсь, не медведь, от него не убежать. Боже, это ж как в моем сне… Там я бежала. Мне страшно открывать глаза, прям за ухом кто-то дышит… Мамочка, помоги! Дуся, помоги! Я не знаю, что мне делать!

«…Успокой голоса в голове, тогда услышишь голос земли. Приложи руки к ней. Она подскажет. Поверь в то, чего не существует…»

– Легко тебе, Дуся…

…Руки к земле, хорошо, пусть руки к земле… Успокоить голоса… Да как же, елки, это сделать??? Я сейчас вспомню, просто вспомню что-то из детства… Просто какой-то кусочек. Я ж по этой земле бегала все детство…

«…Маша, хорош лежать, пора нам уже, тебя Фекла зовет, говорит, дитя ее надо понянчить, у тебя хорошо получается, она ж у них слабая родилась, висит на волоске. Надо идти.

…Я вот сейчас у земли спросила, уйдет ли она к ней, малышка Феклина, не отправится ли внучка вслед за дочкой… Я вздох под рукой почувствовала. Тоскливо мне стало. Но не конец это. Я много позже ее спасти должна. Странно, не знаю, о чем это. Пока не знаю…»

– Баб Фекла, бедная наша… Вот ее что к земле потянуло. Мне идти надо. Бежать надо. Время у меня поджимает. До ночи успеть что-то сделать. А потом Купала. Так Витек сказал. А у меня выбора нет, приходится верить, что он меня найдет.

15.

… Как же тут мрачно… Как страшно, хоть плач. Пусто так, поле такое… бесхозное, все заросло. А вон дом вдалеке. Ноги к нему бегут, наверное, туда и надо. Забор покосился, или как там его зовут. Двор весь в траве. Явно никто не живет… Постой, а кто плачет?

– Тук-тук, есть, кто дома? Войти можно?

…Как же скрипит дверь. Походу никто мне «вэлкам» не скажет. Фух, выдохнула, пошла… О боже…

– У вас ребенок плачет. Сильно плачет… может, вы его на руки возьмете? Ему легче станет. Он походу давно плачет, вон, из сил уже выбивается.

…Что ж за матери пошли. Стоят как вкопанные, глазами печальными смотрят. Ладно наши, современные, не але, привыкли, что за них все всё делают, а они только стонут и воют, как им тяжело, но тут-то все по-другому должно быть…

– Ладно, вам пофиг, стойте, у меня сердце кровью обливается, дитя уже как тряпка, еле дышит. Не плачь моя деточка… Ой, это девочка, такая милая, ты ж моя хорошая… Как ее зовут?

Вот гадина, молчит… Да фигушки, ты у меня будешь ребенком заниматься.

– А знаете, что, подержите-ка пока ребеночка, я сейчас за дровами сбегаю, а то тут дубачина, несмотря на лето. Прям бррр… На-те…

Чтооооо…. Что…. Что это такое…. Она мягкая…. Воздух…

– Неееет, Господи, отец наш небесный, спаси и сохрани! Что ж я ни одной молитвы-то не знаю, даже помолиться не могу. А ребеночек живой. Баб Дуся, что мне делать… с ними? Ноги не несут, у меня сейчас сердце остановится…

«…Баб Фекла, я пришла, где Аксинья? …Машенька, поздно, небось, она еще дышит, но это уже все, как последние вздохи. Мать к себе зовет, небось… Не оставила мне кровинушку. Сама ушла, и дитя манит. …Погоди, бабушка, дай мне ее на руки. А ты, Витька, беги к бабе Дусе, пусть тесто делает и сюда бежит. Остыла печь? Жара нет, хорошо, авось успеем. Авось успеем.

…Баба Дуся, выкупай хворь у Феклы за монетку, а я пока в тесто наша Аксю помещу. Вот так, вот так, а ты дыши, маленькая. Сейчас мы тебе поможем, все, что с мамкой не долечила, все, чего сильного не набралась, от печки-матушки возьмем.

Баб Дуся, я мала еще, не могу ребеночка запечь, я ж не мать еще, рано мне. Ты в печь ее клади, пусть тепло ее согреет, хлеб запечет, хвори спалит…»

– Так это ты, Аксинья? Тебе ж лет 10 должно быть, а ты младенец. А теперь я такая, что и матерью могу быть. Ну держись, милая, мне надо печь затопить, потом огонь потушить, как же все сложно, зачем так все сложно! А времени нет…

16.

…Что-то не то мне сейчас в голову идет. Как же я печь истоплю? Да никак: ни дров, ни спичек, да и пока они прогорят, помрем мы с Аксиньей вместе. Господи, бред какой-то.

– Что мне делать? Ладно, я постараюсь поверить, что я тебя вижу, что ты существуешь. И если я тебя вижу, и это твой ребенок, помоги мне. Как мне спасти ее? Ты куда смотришь? На печку? Да не успею я ее истопить, спичек нет, я ж не курю, да и в сарафане карманы не предусмотрены. И тесто я тебе как сделаю? Машешь головой… Капец, как мне это все понять? Так… руками показываешь на печку?

«…Я тебя сейчас догоню, Машка, убегай! …А вот и не догонишь, я уже почти до печки добежала! Уже почти спасена. Чур меня, чур! Все, коснулась ладонями!»

…Так, ладонями к печке… Хорошо, просто сделаю и все. Все, Акся, держись… Господи, опять голова кружится, не провалиться бы куда. А печка-то непростая… У меня мурашки по коже бегут. Опять голоса в голове. Чур меня, чур меня… Чур? Что это?

«… Пращур, предок наш. Запомни, Машенька, печка в доме – центр нашего дома, центр нашей Вселенной, она дух предков хранит, они наши помощники, призови их на помощь, и они придут. Но не ко всем, а только посвященным, кто чувствует, кто прошел обряд. …А я когда его пройду? …Мала еще, надо подрасти, когда будешь готова, сможешь пересечь грань между мирами. Ведуньей станешь, ведать истину будешь, тайны узнаешь, сохранишь их, и передашь тем, кто готов к ним будет. Это есть твоя важная миссия, но всему свое время…»

– Так вот это что за избушка… Теперь-то я поняла… Чур меня, помоги Аксинью спасти и выбраться отсюда. Я просто поверю в то, чего не существует. Просто поверю…

«… Ножки к печке… родить ребеночка снова надо, а после предкам на порог положить…»

– Так, ножки к печке, чур Аксю, чур, помогите предки нашей девочке… Дайте ей сил справиться. Родить заново… Полезай, милая, под подол, больше идей нет… Я сейчас ворот развяжу, и достану тебя, словно бы и родила. А теперь на порог. Так вот, почему на нем стоять нельзя. Там дух предков…

– Вот вам ребеночек, заново рожденный, с предками, их силами соединенный, оставьте ее в мире живых, перестаньте держать на распутье между мирами…

…Моя ты маааленькая, щечки-то порозовели, улыбаешься, ну все, ну все, жива, спасена. Куда ж мне ее теперь девать-то? В люльку? Хорошо, кладу. И что потом? Уходить? Ты мне на дверь показываешь? Ну ладно… пошла… все, отвернулась и пошла… Нет, ну не могу так, я ее заберу, с собой понесу, Витьку покажу. Ой, а где она? Люлька-то пустая! А ты улыбаешься… Значит, все хорошо… У меня походу тут есть еще дельце. Что-то мне про тайник Витек говорил…