Школа чернокнижников. Абсолютный артефакт

– Впрочем, – ухмыльнулся вдруг магистр Аберардус, – как говорят, некромант – это лекарь, который не сумел вовремя остановиться.

– А как мне попасть в Академию? – Лучше домик прикупи, мужа найди. И живи спокойно.

Взгляд скользнул еще раз по суровому лицу, сильной шее, широким плечам, спустился по мускулистой груди вниз, к твердому животу и уткнулся в простыню. Так, хватит! Это уже совсем неприлично. Мужчина зашевелился, простыня поехала вниз…

– А… где моя одежда? – робко спросила я. – Не могу же я уйти в этом? Обмотанная вокруг тела простыня – не самый подходящий костюм для порядочной девушки. – Она пришла в негодность… – прилетело в ответ. – У меня не было времени возиться со шнурками и пуговицами, пришлось разрезать. Я живо представила, как маг режет в лоскуты мое платье, и щеки загорелись

– Кладбище, это ведь подозрительно! – быстро сказала я. – Ага, – буркнула Филая. – Что некроманту делать на кладбище? Ума не приложу.

Если уж магистр Аберардус запоминает студентов, которые просто ошиблись в его имени, и потом третирует их на экзамене, то нас он точно запомнит. – В столовую? – спросил Рилан. – Пожалуй, – вздохнула Филая. – Мне сейчас нужно что-то сладкое, ведра два.

Рилан задумчиво протянул: – Кажется, ты ей понравилась. – Честное слово, я нечаянно

Спать буду долго. Никуда не уходи. Да ты и не сможешь. Все окна и двери заговорены. Есть захочешь, развернёшь ту скатерть, – он кивнул на тряпицу, что висела на спинке кровати. – За портьерой – ванная. И ещё: ничего тут не трогай. Я не ждал гостей. Так что по дому могут валяться артефакты, и весьма опасные. Надеюсь, когда проснусь, обнаружу тебя тут живой.

Впрочем, – ухмыльнулся вдруг магистр Аберардус, – как говорят, некромант – это лекарь, который не сумел вовремя остановиться.

И что же мне теперь делать? – спросила я. – Я хочу учиться магии. Оба мага вопросительно повернулись к магессе. А та мягко сказала: – Сходи, Аллиона, прогуляйся, – в ее голосе слышалось сочувствие, и мне стало не по себе. Не люблю, когда меня жалеют. – Комиссия работает до семи, возвращайся к тому времени.