Осколок бытия

– Только отчасти, – ответила за всех Лорейн. – Что нам с того, что ее не успели превратить в руины? Думаешь, мы найдем здесь что-то ценное? Признаться, я сомневаюсь в этом.

– А зря, – вздохнул Хал, опуская факел. – Смотрите. Площадь мало чем отличается от вашей.

И правда, вокруг них не валялись трупы и царил почти идеальный порядок, прикрытый пылью, на которой путешественники оставляли отчетливые следы. Хал замер посреди этого царства тишины и после короткой паузы произнес:

– А это и правда странно, что рядом с Манекестом стоят вот такие полуразрушенные крепости. Может быть, силы Тьмы дотянулись сюда в самую последнюю очередь? Потому и не успели довести начатое до конца…

– Звучит не слишком убедительно, – возразила Лорейн. – Ты бы еще сказал, что, возможно, в окрестностях живут люди. Но мы-то помним, что Манекест – единственный островок жизни в этом мире.

– Так говорят легенды, – сухо напомнил Хал.

– Но они явно родились не на основе вымыслов. Видимо, что-то и правда уничтожило все человечество, оставив в память о нем лишь горстку кочевников да одну уцелевшую крепость. Вот только скажи, почему вы не пришли к нам раньше?

– Вообще-то, мои родители не до конца верили в существование Манекеста и потому не стремились найти его. Перед ними стояла задача выжить. Но когда я остался один, вопрос самосохранения потерял всякий смысл. Мне следовало найти себе подобных. И тогда я целенаправленно отправился на поиски. Теперь же я понимаю, что проблему выживания нужно решать в ином ключе, а не так, как это хотели сделать мои родители.

– Ты решил стать продолжателем их дела? – то ли с иронией, то ли с уважением поинтересовалась Лорейн.

– Именно так. У меня нет другого выбора. Да и надо же иметь хоть какую-то цель в жизни.

Девушка понимающе кивнула.

– Мы так и будем стоять здесь? – неожиданно подал голос Хьюго. – Пора приниматься за дело. Если честно, не нравится мне эта крепость. А больше всего мне не нравится вот это.

Он указал рукой на нависавшую над ними башню.

– Можешь остаться здесь, – Хал не раздумывал ни секунды, – а я собираюсь посмотреть, что там внутри. Кто со мной?

Смельчаков не обнаружилось. Похоже, путешественники испытывали панический страх перед неизвестностью. Примерно такой же, какой вызывало в них любое упоминание о порождениях Тьмы.

– Я, – немного подумав, решилась-таки Лорейн. – А остальные пусть ищут посевы и начинают готовить хлеб. Вот только не понимаю, что может быть страшного в заброшенной башне? У нас в Манекесте таких целых три. И ничего. Никто пока не умирал от ужаса.

Однако в глубине ее души царил такой же первобытный страх. Уж больно аккуратными выглядели эти развалины. И что-то неведомое таилось там, под прикрытием безмолвных стен, совладать с которыми не смогло само время. Поэтому девушка и взялась за руку Хала, когда они вошли в узкий проем дверей и начали осторожно подниматься по крутой каменной лестнице. Каждый их шаг раскатистым эхом отдавался где-то далеко наверху, а в сознании накапливалась нервозность, за которой не было ничего, кроме предчувствия чего-то сверхъестественного.

– Кругом одна пыль, – расстроено пробормотал Хал, – и никаких следов местных. Нас словно водят за нос как детей, готовых поверить в собственноручно придуманную сказку.

Лестница кончилась, и путешественники очутились в небольшом круглом зале, из которого в разные стороны вели три двери. В дальнем его конце новая лестница устремлялась вверх, но была завалена обрушившимися с потолка камнями. Осмотрев помещение, Хал тут же вынес вердикт:

– Выше нам точно не подняться. А многое ли найдешь за этими дверьми?

Он подошел к ближайшей из них и резко толкнул ее плечом. Дверь скрипнула, начала медленно отворяться внутрь и вдруг с грохотом слетела с петель на пол, подняв клубы пыли, похожих на выдох смерти.

– Осторожнее, – только и успела проговорить Лорейн, но было уже поздно. Эхо раскатистым гулом прошлось по башне и растворилось во всепоглощающем океане тишины. Хал резко обернулся, словно почувствовав, что опасность может исходить и со спины, но так же быстро успокоился и ответил:

– Ты права. В следующий раз стоит вести себя аккуратнее. Если, конечно, мы не хотим сами разрушить эту башню.

Мысль показалась Лорейн весьма забавной, и лишь серьезность ситуации удержала ее от улыбки. А Хал уже был всецело поглощен открывшимся перед ним проходом, и спустя считанные секунды до ушей девушки донесся его взволнованный возглас:

– Да тут целый склад факелов! Как будто они поснимали их со всей крепости и сложили в одном месте.

Он взял ближайший из них в руки и попытался поджечь. Но тщетно. За время хранения факелы пришли в негодность, так и не выполнив своего предназначения. Огорченный, Хал бросил бесполезную находку на пол, и та с треском разломилась надвое. Лорейн уставилась на обломки, после чего многозначительно прокомментировала увиденное:

– Вот и все, что скрывают в себе развалины.

– Ничего подобного, – возразил ей мужчина. – Есть еще две комнаты, и я собираюсь изучить каждую.

Наученный опытом, он не стал резко толкать вторую дверь, а приоткрыл ее с деликатной осторожностью. Вот только в комнате, размером превышавшей предыдущую, не было ничего, кроме уже знакомого им слоя пыли. Поддавшись охватившему его разочарованию, Хал не сдержался и воскликнул:

– Да что ж такое! Нас так и будут водить за нос, не давая никаких ответов?!

– Ты слишком торопишься, – на этот раз уже Лорейн пришлось успокаивать спутника. – Мы только начали наш поход за великой тайной. Или ты думал, что первая же попавшаяся на пути крепость станет этаким откровением?

Хал усмехнулся и молча направился к последней двери. Та поддалась без малейшего сопротивления, и взглядам странников предстала не самая привлекательная картина. В небольшой комнате валялось бесчисленное количество скелетов, нагроможденных друг на друга в самых немыслимых и оттого ещё более отталкивающих позах.

– Какой кошмар, – с отвращением проговорила девушка. – Вместо вот этого я предпочла бы увидеть еще один склад пыли.

– Почему их так много? – Хал не решился дотрагиваться до останков. – Они что, стаскивали всех умерших в одно место? Или кто-то намеренно запер этих несчастных здесь, обрекая на верную гибель в заточении? Теперь понятно, почему остальная крепость так чиста. Но есть ли в этом хоть какой-то смысл?

– Опять будешь строить гипотезы? – девушка опустила факел, и комната погрузилась в полумрак. – Куда разумнее продолжить поиски. И если мы хотим узнать что-то действительно новое, нам нужно найти еще один Манекест.

– Еще один Манекест, – усмехнулся Хал. – Порой ты говоришь удивительные вещи. Откуда ты знаешь, что он существует? В легендах говорилось только о вашей крепости.

– Тогда я не вижу смысла в этих поисках, – Лорейн пожала плечами. – Зачем ходить от руин к руинам, заранее зная, что никаких шансов на успех у нас нет?

Хал недовольно нахмурился и ответил:

– Никто не утверждает, что у нас нет шансов. Просто мы ищем среди развалин. А чтобы что-то найти, необязательно натыкаться на живых. Иногда мертвые могут сказать куда больше. Вот только к этой крепости подобное не относится. Кто-то старательно вычистил ее и забрал с собой все, что могло иметь для нас хоть какой-то интерес.

Покинув комнату, они в тишине спустились вниз на площадь, куда их спутники уже притащили собранные колосья и найденный мусор, пригодный для костра. Пока пекли хлеб, Хал не проронил ни слова. Обычно уверенный, на этот раз он выглядел слегка подавленным, словно случившееся не вписывалось в его планы. Возможно, он просто опрометчиво рассчитывал на большее. Так или иначе, но тот вечер прошел в молчании, а ночь – в нелегкой борьбе с бессонницей и какой-то всепоглощающей тоске, равной которой Лорейн никогда не испытывала прежде. Похоже, в тот час ей самой требовалась разрядка вроде безумной животной любви, которой они с Халом предавались в Манекесте. Но девушка собственноручно провела между ними черту, а потому облегчением для нее стало утреннее сообщение о том, что пора отправляться дальше. Решив двигаться строго в одном направлении, Хал выбрал путь на восток, и отряд, покинув полуразрушенную крепость, устремился навстречу неизвестности.

5

На восьмой день Лорейн начала сомневаться в способностях Хала чувствовать крепости, а к вечеру и вовсе ударилась в панику, решив, что больше на их пути не будет никаких следов человеческой цивилизации.

– Мы добрались до края мира, – сказала она, едва они расположись на ночлег. – И если продолжим идти дальше, то окончательно оборвем нить, связывающую нас с Манекестом.

– Не делай поспешных выводов, – успокоил Хал. – Манекест – далеко не окраина вселенной. Просто крепости не всегда расположены на одном и том же расстоянии друг от друга.

– Но за эту неделю мы не встретили ни одного порождения Тьмы! – неожиданно вмешался один из их спутников. Его звал Бул, и он был старшим в отряде по возрасту. Замечание пришлось как нельзя кстати, и Лорейн тут же ухватилась за него как за спасительную соломинку:

– А ведь и правда, Хал. Скажешь, это не так?

Тот глубоко вздохнул, даже не думая рассматривать предположение девушки всерьез.

– Что бы вы там ни говорили, завтра мы встанем и пойдём дальше на восток, – заявил он. – Понятно?

Лорейн покачала головой, но не осмелилась продолжать спор. Пока им хватало припасов на обратный путь, и это немного стабилизировало ситуацию. Однако про себя девушка приняла решение, что как только будет достигнута точка невозврата, она немедленно повернет назад, невзирая ни на какие договоренности.

К счастью, прибегать к столь кардинальным мерам не пришлось. На одиннадцатый день Хал внезапно остановился и сообщил:

– Крепость совсем рядом. Осталось не больше четырех сотен метров. Вон там.

Он указал чуть в сторону от направления их движения, и отряд резко ускорил шаг, приободренный этим радостным известием. Только Лорейн недовольно покачала головой, словно не до конца поверила услышанному.

Впрочем, ее сомнения испарились спустя считанные секунды, когда впереди проявились очертания чего-то огромного, возвышавшегося над Пустыней на десятки метров. А едва глаза более-менее рассмотрели это загадочное творение, Хал первым не сдержал свои чувства:

– А вот и обещанная крепость! И какая! Это вам не руины, а почти копия Манекеста!

На самом деле их новая находка мало чем походила на родину Лорейн. Во-первых, не было видно ни одной башни, а по форме крепость больше напоминала купол. Его вершина почти сливалась с небом, а вокруг высилась внушительных размеров стена. Пожалуй, жители этой обители были надежно защищены от порождений Тьмы. Чуть призадумавшись, Лорейн недоверчиво спросила:

– Хал, ты считаешь, нас пустят внутрь?

– А вот это мы сейчас и проверим, – ответил тот с присущим ему хладнокровием. – Но я сомневаюсь, что там есть люди. Иначе вы бы знали об их существовании. Отсюда до Манекеста рукой подать, особенно если сравнивать это расстояние с тем, что пришлось преодолеть мне за годы странствий!

– И сколько же крепостей видел ты, прежде чем добрался до нас? – Лорейн ощутила, как тонет в истинных масштабах мира.

– Я не считал. Но точно больше ста. А сейчас мы прошли всего две, причем в одной из них я бывал и ранее.

Отряд преодолел последние сто метров пути и замер перед нагромождением камней, высота которого заметно превосходила бастионы Манекеста.

– Здесь должны быть ворота, – многозначительно промолвил Хал, разглядывая аккуратно подогнанные булыжники.

– И они будут заперты, – мрачно пошутила Лорейн. – Вот и посмотрим, кто из нас прав. Уверена, за нами уже наблюдают сверху, пытаясь понять, друзья мы или враги. И, если честно, мне не нравится это место.

Хал положил руку на ее плечо и невозмутимо ответил:

– Не стоит заранее поддаваться страху. Бойся Тьмы, ибо она твой главный враг. А это – творение человека.

Впрочем, его слова не возымели никакого действия на девушку. Лорейн твердо стояла на своем и сдалась лишь спустя несколько минут, когда перед ними возникли распахнутые настежь ворота. Хал многозначительно улыбнулся и пренебрежительно произнес:

– Я же говорил. Здесь нет ни одной живой души. Крепость мертва. Просто ее еще не успело разрушить время.

Лорейн выглядела мрачнее тучи, когда притихшие они заходили внутрь. Купол и стену разделяли несколько десятков шагов, и на этом пространстве росли высокие крепкие колосья, каких не бывало даже в Манекесте. На лицах путников появилось облегчение. По крайней мере, теперь им не грозил голод.

– Осталось найти вход в купол, – заметил повеселевший Хал. – Уверен, на этот раз внутри нас ждут не пустые комнаты.

Они двинулись вперед прямо через колосья. Лорейн все еще надеялась на встречу с живыми людьми, но ее робкие надежды окончательно растворились в окружавшем их полумраке, когда на одной из стен они увидели висевший на цепи скелет. Хал оценил останки придирчивым взглядом и сделал неожиданное предположение:

– Видимо, порождения Тьмы поживились тут на славу. Иначе они вряд ли оставили бы этого несчастного висеть здесь. Насколько я знаю, человеческая плоть имеет для них большую ценность.

– Но почему? – удивилась Лорейн. – Что они делают с нашими телами?

– Попадешь к ним в лапы – узнаешь, – Хал предпочел обойтись без объяснений. – А теперь пошли дальше. Эта крепость слишком велика, и я чувствую, нам придется остаться здесь на несколько дней.

Вход в купол отыскался еще быстрее, чем ворота. Однако внутри их ждало очередное разочарование в виде полного запустения, в котором не чувствовалось ни присутствия жизни, ни ее наследия. Лорейн недовольно пробормотала:

– Такое впечатление, что те, кто разоряли крепости, намеренно уничтожали после себя все следы. Чтобы никто даже не мог предположить, что в действительности происходило там.

– А что предполагать? – удивился Хал. – Тьма сражалась с людьми и побеждала. Всех, кого могла, она уносила с собой. Вот мы и находим лишь пыль да вековое безмолвие.

– На что тогда ты рассчитываешь? – Лорейн осмотрела зал, в который они вошли. Свет факела едва освещал противоположную стену, но одно было очевидно – в помещении не таилось ничего, кроме пыли.

– Я знаю, на что рассчитываю, – неожиданно резко ответил Хал. – А теперь пошли. Хватит стоять на одном месте.

Они пересекли зал и по лестнице поднялись на второй этаж, где в разные стороны уводили лабиринты коридоров.

– Что-то подсказывает мне, что эту крепость построили намного раньше Манекеста, – Хал продолжал говорить загадками. – А главные тайны скрыты от нас в далеком прошлом.

Лорейн махнула на его слова рукой. Она слышала нечто подобное каждый день, и с каждым разом находила в этом все меньше смысла.

– Я пойду с Булом, – неожиданно сказала девушка. – Прости, но ты слишком много берешь на себя. Остальным я тоже предлагаю разделиться на пары и разойтись по разным коридорам. Так мы справимся со своей задачей намного быстрее.

– Да, конечно, – Хал немного опешил от такого поворота событий. Но спорить не стал, поддержав идею Лорейн. – Хьюго и Стид, вы пойдете туда, а я возьму с собой Гана. Встречаемся здесь же. И будьте предельно осторожны. Если в крепости никого нет, это не значит, что она совершенно безопасна.

Девушка не расслышала его последние слова, ибо к тому моменту их пара уже скрылись за поворотом.

– В последнее время Хал ведет себя слишком странно, – признался Бул, едва они отошли от лестницы. – На месте старейшин я бы не стал доверять такому человеку. И зачем только они согласились на его авантюру?

– Думаешь, он замышляет что-то недоброе? – удивилась Лорейн. – Но что? И зачем ему мы?

Бул глубоко вздохнул.

– Если бы я знал хотя бы половину правды. Просто чувствую, что он что-то скрывает от нас. То ли историю, то ли свои желания. В любом случае тут что-то не так. Тебе надо поговорить с ним и выяснить, что именно он хочет найти среди развалин.

Лорейн терзали примерно такие же подозрения, поэтому у нее не нашлось слов, чтобы успокоить спутника. Тем временем коридор превратился в еще один огромный зал, дальний конец которого терялся в непроглядном мраке. Девушка двинулась вперед, потеряв всякую осторожность, и через несколько секунд резко остановилась, сраженная наповал неожиданной и оттого еще более пугающей находкой. Прямо из темноты перед ней выступила гигантская статуя неведомого монстра. Огромное создание на четырех могучих лапах с длинной хищной мордой имело высоту не менее пяти метров. Холодные каменные глаза смотрели прямо на путешественников, и в первое мгновенье Лорейн подумала, что тварь вот-вот набросится на нее. Факел покачнулся в руках, и с губ сорвался неконтролируемый возглас:

– А-а-а-а-а!

Только потом она поняла, что это всего лишь безжизненная статуя, и громкий выдох стал логичным завершением ее испуга. Что же до Була, то тот просто широко раскрыл глаза и дрожащим голосом произнес:

– Вот так штука.

Они обошли каменное изваяние, внимательно изучив его со всех сторон, прежде чем девушка неуверенно спросила:

– Ну и зачем, интересно, они соорудили этого монстра? Да еще в зале внутри крепости? Странные люди.

Им и раньше доводилось видеть скульптуры. Но то были незамысловатые фигурки в половину человеческого роста, которые изготавливали умельцы из Манекеста. Такого гигантского творения, да еще в столь ужасном исполнении, Лорейн не могла себе и представить.

– Нам бы такого в Манекест, – задумчиво проговорил Бул. – Держу пари, люди обходили бы его стороной и проклинали того, кто создал этот шедевр.

Лорейн едва не рассмеялась над фантазией спутника. А вслух сказала:

– Если это все, что оставили в память о себе местные жители, то я завидую их чувству юмора. Оригинальнее не придумаешь.

Продолжая коситься на статую, они тронулись дальше. Из зала в разные стороны уводило еще несколько коридоров. Казалось, этому лабиринту не будет конца, но обследование крепости было их долгом перед самими собой, и они не могли просто прекратить поиски.

Через пару часов все три отряда вернулись к исходной точке, не найдя ничего, кроме нескольких похожих статуй и кучи скелетов, разбросанных по разным комнатам. Хал выглядел обескураженным и даже не стал комментировать итоги очередной неудачной миссии.

– Нам нужно приготовить хлеб, – вздохнул он и первым поспешил по направлению к выходу.

Лорейн не разговаривала с ним до самого вечера, пока они собирали колосья и разводили костер. Лишь когда наступило время сна, девушка неожиданно подошла к Халу и прошептала ему на ухо:

– Может быть, сегодня мы проведем ночь в стороне от остальных?

Мужчина моментально согласился на ее просьбу. Они отошли от места общей стоянки и, расположившись среди колосьев, предались страсти, на время отвлекшей их от невеселых будничных мыслей. Лишь когда силы окончательно покинули тело, Лорейн перевернулась на спину и, посмотрев на черное небо над головой, неожиданно спросила:

– Хал, а это правда, что небо когда-то было голубым?

– Правда, – нехотя ответил тот, все еще находясь под впечатлением от недавней близости.

– Хотела бы я увидеть его в былом обличии, – девушка инстинктивно скрестила руки на груди. Было прохладно, но сейчас это не имело никакого значения. – Хал, а что тогда ищем мы? Неужели ты веришь, что можно вернуть голубое небо? Или восстановить разрушенные крепости?

– Я и не говорил, что мы должны восстанавливать руины. Люди прошлого жили без всяких крепостей. Они просто строили дома в Пустыне, сеяли хлеб и жили в мире, не беспокоясь о каких-то там порождениях Тьмы.

– Ты шутишь? – недоверие перевесило в Лорейн все остальные чувства. – Такого просто не могло быть. Потому что… это невозможно!

– Я не в силах доказать тебе правоту своих слов, – вздохнул в ответ Хал. – Но, может быть, время сможет. А сейчас ты вправе думать все что хочешь. Понимаешь?

Лорейн тихо прошептала:

– Да.

И снова обратила свой взор на черневшее над головой небо. А потом закрыла глаза и попыталась уснуть, зная, что ей нужен хороший крепкий сон после еще одного напряженного дня, когда все вышло совсем не так, как им хотелось.

Утром они покинули куполообразную крепость и вновь очутились в Пустыне, которая с каждым днем все больше и больше оправдывала свое название. Если в последние дни им не попадались порождения Тьмы, то теперь исчезли и редкие колючие кустарники – единственные обитатели этого чарующего мертвого мира. Казалось, сама жизнь боялась сунуться в покрытые мраком просторы, лежавшие на востоке от Манекеста.

– Удивительно, как в таком запустении люди могли строить крепости, – не удержался Бул на третьи сутки. – И растить пшеницу, в то время как снаружи и колючка не решится высунуться из земли.

– Это Пустыня, – спокойно ответил Хал, который, похоже, не видел в этом ничего необычного. – На вашем месте я бы радовался тому, что здесь нет никаких порождений Тьмы. И надеялся, что нас и дальше не покинет удача.

Но надеждам его не суждено было сбыться, ибо на следующий день на отряд неожиданно напали птицы. К счастью, их было всего две особи, и жертвой налета стал только Стид, который попал под могучий клюв твари. Вторая сама напоролась на факел, а потом и на подставленный Халом нож. В результате отряду удалось справиться с оставшимся врагом ценой нескольких ушибов и многочисленных царапин. Перевязывать раны взялась Лорейн. Покончив с ними, девушка задумчиво произнесла:

– Мы теряем наших спутников одного за другим. Хал, на что вообще ты рассчитывал? В итоге тебя все равно ждет одиночество. Как и тогда, за много дней до Манекеста.

– Не думаю, – сурово возразил тот. – Я не позволю этим тварям убить тебя. И потом, чем нас меньше, тем неприметнее мы для Тьмы. У ее порождений нет острого зрения и слуха. Они просто чувствуют приближение человека.

– Тогда нам нужно поскорее похоронить Стида, – Лорейн кивнула на труп. – Он ведь по-прежнему дополнительная приманка.

Ее слова были восприняты как приказ, и спустя несколько минут на месте стоянки выросла небольшая земляная горка. Прощание с товарищем обошлось без лишних слез – за время странствий путешественники привыкли к утратам. Лишь только девушка что-то прошептала в ночь и тихо всхлипнула, прежде чем покинуть место схватки.

Очередной крепости пришлось ждать почти две недели. На этот раз это были самые настоящие руины – пятиметровый каменный холм, у подножья которого обнаружилась небольшая поляна злаков. Сорвав один из них и повертев в руках, Хал обреченно пробормотал:

– Здесь нас ждет только еда. Похоже, самый нетронутый Тьмой район – это как раз окрестности Манекеста…

Лорейн как будто пропустила его слова мимо ушей, но вечером, когда путешественники укладывались спать, она намеренно расположилась по другую сторону от костра, давая Халу понять, что не испытывает к нему былого доверия. А утром отряд двинулся дальше на восток, подгоняемый невесть откуда налетевшим ветром и страстным желанием получить ответ хотя бы на один из мучавших путешественников вопросов.